***
- Хэй, Харли-и-и-и! Приветик! - А? - Она наклонила голову, пытаясь узнать мужчину перед собой. - Ты меня не помнишь? Я пару лет назад предлагал тебе стать моей моделью! - Точно! Ты та не-чокнутая крыска? Привет! Он изменился. Прибавил в росте и весе, выкрасил волосы во все цвета радуги и повесил на нос какие-то жуткие, но крайне стильные и яркие очки. Сам мужчина был одет во что-то нелепо-цветастое, с залихватски закинутым шарфом. Интересненько. Харли как раз сидела в одном из самых модных салонов города и ждала, пока высохнут волосы. - Ну что, теперь ты готова стать моей моделью? Детка, я приготовил для тебя целую коллекцию! - Хм... Ладненько! Поехали поговорим у меня дома, - она скинула с волос полотенце и бодрым шагом направилась к выходу, не обращая внимания на крики парикмахеров. Мужчина не разочаровал - подвел ее к ярко-красной машине и галантно открыл дверь. Квинн изобразила шутовской реверанс и шлепнулась на кожаное сидение. Всю дорогу до убежища Сти (теперь он попросил звать его так) восхищался Харли и рассказывал, как много он для нее сделал. - Ты модельер? - Неа, я художник. Хочу написать твой портрет, но надо же было чем-то заниматься, поэтому попутно придумываю одежду, а всякие плебсы ее шьют, - он отмахнулся, въезжая во двор убежища. Квинн первой выпрыгнула из машины, встряхнув уже подсохшими волосами. Она с интересом слушала идеи Сти, чуть прищурив глаза и склонив голову, будто кошка, решившая поиграть с мышкой, которую позже съест. Он хочет, чтобы она блистала? А что? Хорошая идея... В доме Квинн начала оглядываться, махая руками всем встречным мужчинам, что не очень нравилось Сти. Он ревниво смотрел на свою модель и поджимал губы, но когда она кинулась к кому-то с громким криком "Пирожочек", лицо художника перекосилось от гнева. Конечно, он следил за жизнью Харли и знал, с кем она живет, но увидеть парня своей чокнутой музы было не очень приятно. Пока арлекина представляла мужчин друг другу, Сти разглядывал Джокера оценивающим взглядом, пытаясь понять, у кого из них более яркий образ. Выходило, что у Джея. Хотя его зелено-фиолетовые вещи уже стали брендом, как и белая кожа с красными губами. Таким фирменным стилем Сти похвастаться не мог, а потому просто молча кивнул злодею, который рассматривал его с таким же интересом, как и Квинн. - Картину? Показ? - растягивая слова переспросил он, узнав о планах Стю, - Тыковка, у нас много дел, не трать время на... всякую ерунду! У вас месяц, - с этими словами он впился в губы своей арлекины и через минуту покинул их. Стю пришлось признать, что Харли и Джокер идеально дополняли друг друга. Эта сумасшедшая парочка очень гармонично смотрелась вместе. Они оба кидали вызов всему миру, и обоим не требовалось для этого шикарно выглядеть. Нет, сила в их глазах, движения рук и головы...все кричало о власти и чокнутости, а внешний вид служил лишь дополнительным украшением. Их можно было заметить издалека, успеть сбежать... Будто бы у кого-то есть шанс сбежать от готэмских клоунов! - Эй, ты завис? - Харли пощелкала пальцами перед его носом.- Идем, у меня есть подходящая комната для тебя. Поживешь у нас, чтобы я не тратила время!***
Закипела работа. Харли с весельем и азартом погрузилась в мир моды. Несмотря на свой яркий стиль она очень хорошо разбиралась в модных тенденциях, умудряясь умело прогибать их под себя. Кое-какие работы Стю она выкинула не глядя, что-то перекроила, и лишь одно платье вызвало ее безумный восторг. Она не собиралась изменять своему стилю. Это мужчине пришлось понять очень быстро. Ровно после первой пули, просвистевшей у его виска и слов: - Хм, в следующий раз надо будет целиться! И он переделывал все. Ради нее. Под нее. Для нее. Она стала смыслом его жизни, приходящим с утра в его комнату и уходящим вечером. К Джокеру. Каждую ночь Стю слышал ее стоны и смех, каждую ночь стирал карандаш почти до основания, непрестанно рисуя Квинн. Его Харли Квинн. Не Джокера. Написание картины тоже продвигалось полным ходом, Харли по несколько часов в день висела вниз головой на брусьях, словно ангел мести, а художник старательно вырисовывал каждую ее черточку. Вскоре работа была завершена и одобрена... Джокером. Харли изящно изгибалась, держась за балку только ногами и свесившись вниз почти до пола. Черно-белые ленты, привязанные словно к перекладинам создавали образ крыльев, растущих из ее спины. Квинн, одетая в свой черно-красный арлекинский костюм была единственным ярким пятном на картине. Стильно, хоть и немного не в ее духе. Джокер ухмыльнулся, беря полотно в руки и задумчиво покосился на Стю. - Мы не закончили, - тут же предупреждающе сказала Харли. - Хорошо, тыковка. Я отправлю это в мастерскую. Развлекайся! - и он вышел за дверь. В коридоре тут же раздался его дьявольский смех, нашедший отражение на пухлых губах Квинн. В Стю тут же всколыхнулась ревность. Он перекроил свою реальность ради нее, а Харли не обращала на него ровным счетом никакого внимания. Игриво изгибалась, сидя на столе, кокетничала и называла ласковыми словами, но не разу не посмотрела так, как на Джокера: восторженно, преданно и влюбленно! Художник злился, но продолжал творить. На его листах раз за разом появлялась Харли в разных нарядах. Когда привезли одежду, Квинн занималась примеркой несколько часов, чтобы успеть надеть все. Стю понимал, что она великолепна во всем! Каждая ткань соблазнительно ложилась на изгибы ее тела, а выбранные цвета удачно подчеркивали белую кожу и голубые глаза. В среду приехали модели. Все как одна - блондинки с хвостиками и голубыми глазами. Увидев это процессию, Джокер долго смеялся, будто зная что-то, чего не знает Стю. А Харли разозлилась. В ее руках появились метательные ножи... Стю и сам не успел понять, как белая рука Джокера перехватила стальное лезвие прямо у его лица. Они не отрываясь смотрели на Квинн: Джей с восхищением и какой-то гордостью, а художник с испугом и непониманием. Он сделал что-то не так? - Дешевые копии, - усмехнулся Джокер, проясняя ситуацию. Носилась между испуганными моделями по всему дому. Кто-то предупредительный запер все двери, не давая ни одной из девушек и шанса. Крики и хрипы раздавались повсюду. И Стю впервые увидел злую Квинн. Безумная, она изворачивалась в головокружащих кульбитах, стреляла направо и налево, резала и жгла... Она несла смерть и боль, страх и ужас. И когда спустя полчаса Харли медленно спустилась с лестницы, облизывая свои окровавленные губы, у Стю зачесались пальцы, так хотелось ему написать эту картину. Она, словно богиня смерти, сошла вниз к Джокеру, который подошел и галантно взял ее пальцы в свою ладонь, поднеся их к губам. Его не смущало, что арлекина была вся в крови, а ее платье местами подралось. Он поцеловал ее пальцы, слизывая с них кровь. Его губы, которые были такого же цвета, что и свежая кровь на ее теле, растянулись в пугающей сумасшествием улыбке. Джокер смотрел только на свою королеву, восхищался ей, ее жестокостью и силой. - Ха, - Стю сам не заметил, как из его горла вырвался горький смешок. Не его. Харли принадлежала другому миру и другому мужчине. Который стоил ее. Ведь только Джокер мог оценить ее опасную красоту, только он мог разделить с ней это торжество... Художник хрипло рассмеялся, привлекая к себе внимание парочки. Квинн обернулась медленно, окинула его странным взглядом и еще раз облизнула губы. Джокер, склонив голову к плечу, выпустил ее пальцы из своей руки. Стю почти слышал цокот ее каблучков по плитке, но Квинн где-то потеряла туфли и теперь оставляла за собой кровавые следы. Она шла вперед, не отрывая взгляда от его глаз, завораживая, не давая шевельнуться. Вот ее нежные руки коснулись его лица, ласково провели по щеке, спустились к шее. - Моя королева, - с трудом прошептал Стю... Его шея звонко хрустнула.