Время расплаты

Рабочий день тянулся бесконечно долго — Олю дико всё раздражало, очень тянуло с кем-нибудь поругаться. Она облегчённо выдохнула, едва выйдя на улицу… И тут же испуганно попятилась, увидя спешащего к ней Антона. — Привет, — он широко улыбался, словно не замечая напряжения, появившегося на лице Оли. — А ты вчера не пришла… Я подумал, что ты потерялась, и решил лично проводить. — Не надо этого, правда, — сказала девушка, избегая его взгляда. Улыбка тут же сползла с лица Антона — он нахмурился и, посмотрев ей прямо в глаза, серьёзно сказал: — Один вечер… Я прошу у тебя только один вечер, пожалуйста. Оля замолчала, не зная, что ответить — Антон, сочтя молчание за согласие, тут же взял её за руку. — Знаешь, мне всегда нравились эти улицы, — сказал парень, когда они шли по набережной. — Кому-то здесь слишком громко, кому-то слишком шумно… А мне идеально. Я чувствую, что это мой город. — А я не чувствую, — призналась Оля. Она вступила на широкий бордюр, за которым плескалась вода, и Антон подал ей руку. Она, немного подумав, протянула в ответ свою. — Я чувствую себя здесь чужой… Вот только не знаю, где я своя. — А ты водила когда-нибудь машину? — неожиданно поинтересовался Антон. — Нет… — удивлённо протянула Оля. — А ты это к чему? — Можно сейчас попробовать, — Антон кивнул на прокат электрических машинок, где взрослые катались, смеясь и хохоча, словно дети. Антон, как и ожидалось, с трудом втиснулся в маленькую машинку — Оля хихикала, глядя на его длинные ноги, возвышающиеся над машиной. Следующий час смеялся уже Антон, безуспешно пытаясь объяснить девушке, то и дело поворачивающей не туда и подрезающей всех подряд, тонкости вождения. Он с трудом уговорил Олю, всё ещё находящуюся под впечатлением от экстремальных гонок, покататься на колесе обозрения. Девушка закрыла глаза, как только на ней защёлкнули ремень безопасности. — Так и будешь сидеть? — улыбнулся Антон. — Ты лишаешь себя возможности увидеть город с высоты птичьего полёта. — Может, слезем, а? — жалобно попросила белая как полотно Оля. Антон только покачал головой и дал ей руку — Оля схватилась за его протянутую ладонь, как за спасательную соломинку. Она открыла глаза только к концу — и изумилась, глядя вниз, на подсвеченный огнями город. Это действительно было нечто волшебное. Оля как маленький ребёнок радовалась всему, что видела и ощущала — а Антон с нежностью поглаживал её руку, не понимая, как жил без этой девчонки раньше. В заключение вечера решили залезть на крышу, которую по рассеянности забыл закрыть старенький сторож. Они сидели рядом, плечо к плечу — Антон показывал ей созвездия, а Оля с ужасом осознавала, что впервые за долгие годы ощущает себя счастливой… — А ты замёрзла, — заметил Антон, снимая свою куртку. Его пальцы слегка задержались на её плечах. Оля резко повернулась — они оказались рядом, так близко, что она ощущала на своей щеке его горячее дыхание. Антон провёл пальцем по её губам и, когда уже собирался поцеловать, Оля резко поднялась, сбросив его куртку. — Мне пора домой, правда. Уже поздно, — пробормотала она и побежала вниз. Антон догнал её уже на улице. — Ладно, идём домой, — сказал он без тени улыбки. Дальнейший путь продолжали, очень пытаясь сделать вид, что ничего не было. Не получалось — разговор не клеился. У порога Оля задержалась, сказала: — Спасибо за отличный вечер. Ты и правда очень хороший. — Но? — Антон смотрел на неё, слегка склонив голову. — После таких слов всегда следует какое-нибудь «Но». — Сегодня никаких «Но» не будет, — покачала головой Оля. — Мне просто пора домой. Она убежала прежде, чем он успел что-либо сказать. Долго лежала в постели без сна, пытаясь убедить себя, что ничего не чувствует, что всё закончилось, и это к лучшему. Однако с каждой минутой всё сильнее убеждалась в обратном.