Болотный шанс

      Остаток каникул я провела под домашним арестом, но жизнь Джейка того стоила. Что помогло мне тогда его найти? Какое-то предчувствие, интуиция? Или бред воспаленного воображения. Могло ли быть у Беллы какое-то скрытое психическое заболевание, которое передалось мне вместе с телом? После сильного стресса она видела галлюцинации. Выходит, я тоже. Может, так просто совпало, что я наткнулась на мальчика. В этом мире, похоже, вообще всё возможно.       Ох, от таких мыслей и нормальный человек с ума сойдет, себя в чем-то подозревая. Если это будет не единичный случай, тогда и буду выводить закономерности. Незачем заранее беспокоиться.       Успокоив себя этим, я задалась более приземленными вопросами. Мне нужно было решить, какие науки изучать в первую очередь. Как я успела убедиться, взрослое сознание не избавляет от потребности расставлять приоритеты. Я не гений, для усвоения информации мне необходимо время, которого всегда не хватает, и определенные усилия.       Кроме того, я обнаружила некоторую выборочность своей памяти из прошлой жизни. И если я помнила, к примеру, школьный курс химии вплоть до органических соединений, то по той же физике не могла озвучить ни единого закона. А про Ньютона и Ома помнила лишь, что один с гравитацией возился, другой с электричеством. Просто потому, что тогда меня это не интересовало. Я сдавала экзамены и благополучно забывала «лишнее».       Литературу изучаю другую, история вся рассматривается от лица гражданина США, законы общества, его структура отличаются от того, к чему я привыкла. Так что многое мне пришлось узнавать чуть ли не с нуля. Скоро закончится начальная школа, необходимо будет выбирать дополнительные предметы для изучения. Обязательным иностранным языком здесь является испанский, о котором я имею лишь смутные представления.       Школьную программу, так или иначе, я буду знать после выпуска. Но это нельзя назвать достижением для состоявшейся личности, верно?       Все свои самые важные размышления, события и планы всё также заносила в дневник. Случайный читатель мою писанину не поймет, потому как записи сделаны на русском, латинскими буквами. Конечно, я прятала тетрадь, как только могла, но в основном полагалась на порядочность родителей. И мне это не казалось надежным. В дальнейшем было бы неплохо взять русский факультативом, чтобы оправдать в случае обнаружения свои знания языка.       Почесав подбородок ручкой, я продолжила. Вспомнилось, что в школе мы пользовались только карандашами, чтобы иметь возможность стереть неверный ответ. Еще одно отличие, нас не приучали сразу писать правильно. Будто бы если хорошо подумать после, то и в жизни можно всё исправить. Наивные.       Вся проблема, как я уже возможно упоминала, была в деньгах. Высшее образование в США непомерно дорогое. Лучшие ученики, спортсмены, активисты претендовали на различные стипендии и гранты, но лишь малая часть из них оплачивала обучение полностью. Обычно лишь предоставлялась определенная скидка, зависящая или от твоих способностей, или от бюджета подобных фондов. Но кроме этого ведь необходимо где-то жить бедному студенту, чем-то питаться, покупать одежду и хотя бы иногда отдыхать. Образование отпрысков является второй самой крупной статьей расхода средней американской семьи после покупки дома. Учитывая, что за наше жилище мать выплачивает ипотеку и работает она теперь воспитателем, надеяться на неё нельзя.       Вчерашние школьники подрабатывали официантами, курьерами, уборщиками или присматривали за детьми. Возможно, есть ещё куча «чудесных» профессий, о которых я не подумала, но перспектива бегать как ошарашенная по всему городу, чтобы успеть и на пропитание заработать и к занятиям подготовиться, меня не радует. В университете будет большое число проектов, исследований, которые нужно проводить самостоятельно, просиживая в библиотеках и лабораториях многие часы.       Идеальной была бы для меня работа, приносящая хорошую прибыль и не доставляющая больших проблем. Которой бы можно было заняться, не выходя из дома. Имеющая перспективы для развития. И чтобы она понравилась такому любителю математики, как я.       Перед моим мысленным взором маячил только один вариант, отвечающий всем моим требованиям. Было бы неплохо научиться программированию. Я как раз попадаю в эпоху развития компьютерных технологий, так что на хлеб с маслом всегда заработаю.

***

      Праздновать Рождество мы с Рене как обычно отправились к бабушке Мэри. Она жила в небольшом городке Фармингтон, находящемся на северо-западе штата Нью-Мексико. Здесь бывало прохладно зимой, но осадки выпадали так редко, что мне ни разу не повезло увидеть снег.       Мэри долгое время была кондитером, и к нашему приезду всегда готовила вкусненькое. Попробовав впервые её выпечку, я поняла, почему маму вечно тянет на кулинарные эксперименты. Если живешь рядом с таким мастером, приготовление обыденной пищи выглядит как-то жалко. Когда-то бабушка даже держала собственную булочную, пользующуюся большой популярностью, но после смерти мужа ей стало тяжело справляться с делами, и её пришлось продать.       Дедушка Роберт занимался добычей полезных ископаемых, был крепким мужчиной с доброй широкой улыбкой, и очень хорошим человеком, по воспоминаниям моей семьи. Но вредная работа подорвала его здоровье. Мне никто не говорил, но я заподозрила, что он не углем промышлял. Нью-Мексико занимает второе место в США по запасам урановых руд.       Самым удивительным для меня было, что белокожих в этом месте гораздо меньше, чем всевозможных латиноамериканцев, потомков испанских колонистов и даже индейцев. На улице то и дело слышалась непонятная экспрессивная речь, было много мексиканских забегаловок, в которых чили добавляли, кажется, всюду. Снеговики, склеенные из сухой травы, вдоль дорог. Люди в сомбреро или ковбойских шляпах и кожаных сапогах наряжают в центре города огромную ель. Сюрреализм.       Но ночью город расцветал тысячами огней. Во двориках светились гирляндами статуи ангелов, искусно сделанных из толстой проволоки. Венки из остролиста мягко серебрились на каждой двери. На некоторые здания было больно смотреть от обилия лампочек, каждый житель старался украсить свой дом как можно более нарядно и ярко, но по-своему. Я и сама помогала бабушке и маме развешивать колокольчики, атласные банты и ажурные снежинки из блестящей бумаги.       Дух Рождества наполнял наш дом вместе с ароматом хвои и благоуханием праздничной индейки. Теплые улыбки и объятия. Недорогие, но милые сердцу подарки под ёлкой. Хлопушки и забавные шляпки. И, конечно же, знакомые всем песни и фильмы, которые с удовольствием пересматриваешь каждый год. Разглядывая счастливые лица, понимала, что они давно уже мне родные не только по крови. Я их очень люблю.

***

      Опять задерживаюсь в компьютерном зале библиотеки. Рене собирается покупать ПК только на будущий учебный год, он ей для работы не очень-то нужен. Всё ради меня. Но, чувствую, когда она поймет, какой это многофункциональный агрегат, я её еще отгонять буду от него. Особенно, если подключим интернет.       В классы «технологий» младшеклассников не пускали, там всегда сидел преподаватель, разворачивающий излишне любопытных обратно. Но библиотекарь давно меня уже знала, а в правилах не было написано про возраст пользователей.       Windows NT натужно скрипел мозгами, компилируя программу в Турбо Паскаль. Я выбрала этот язык программирования как наиболее наглядный для изучения и имеющий много учебных пособий. Хотелось проверить, правильно ли я уяснила понятие цикла. Надеюсь, он не завис, бедный. Бросила взгляд на соседний стол. Там парнишка лет пятнадцати в очках на пол-лица что-то бойко печатал в консольке. Вот уж ужас для моей вчерашней современности, этот монстр MS-DOS. Ну ничего, и до него доберусь.       Свежесозданная программа выдала ответ на уравнение. Я молодец. Потянулась и стала собираться, мама, наверное, заждалась. Сегодня был трудный день, писали тест Векслера или WISC, наиболее популярный тест для исследования интеллекта в англоязычных странах. Хоть он был не сложный, но достаточно утомительный из-за постоянной концентрации внимания.       Всё-таки от этого теста будет зависеть, попаду ли я сразу в «продвинутый» класс с углубленным изучением материала, или некоторое время потусуюсь со «середнячками». Приближался шестой год обучения, и мы переходили в среднюю школу. На самом деле у классов не было названий, только «уровень один», «уровень два» и «уровень три». Соответственно, в аттестате напротив названия предмета тоже записывалась только цифра. Но эта маленькая циферка значила многое. На третьем уровне давали больше знаний, больше домашней работы, чем кому-либо еще, но их-то и предпочитали брать в колледжи. На первом уровне обосновались отстающие, плохо понимающие язык (были у нас и такие, школа большая) и просто скатившиеся лентяи.       Но даже если я завалила тест, это не конец света. Будут еще проверки, буквально после каждой крупной темы, перед каникулами или когда придет в голову учителю. Спустя пару недель нас ждет мини-экзамен, насколько мы справляемся с нагрузкой, не нужно ли кого из нас отправить «ниже». А лоботряс может исправиться и стать отличником. Причем по каждому предмету оценивают по-своему, преподаватели будут у каждого предмета свои, и если ты сегодня хорош в социологии, но в алгебре тугодум, то быть тебе одновременно и в «3», и в «1» классе. Получается, что можно перезнакомиться чуть ли не со всей параллелью.       Из предметов я взяла все естественные, математику и информатику. Из иностранных языков, как и собиралась – испанский и русский. Хотелось бы еще японский, он мне всегда был интересен, но поняла, что не потяну. И так гуманитарные науки остались по минимуму для получения аттестата, ни политологии, ни права (а ведь этот пробел придется восполнять, может летом попытать Чарли?), а про искусства можно пока и не говорить. Быть может, в старшей школе возьму компьютерную графику.       Занятия в балетной школе принесли определенные плоды. Уроки физкультуры перестали быть мучением, я неплохо играла в волейбол и хорошо бегала. Но с неподражаемой миссис Хубер я решила расстаться. Она давно уже прожужжала все уши моей матери, что то, чего я добилась на занятиях, мой потолок. Профессиональной балериной мне не стать никогда. Но я и не собиралась. Жаль Рене не сразу сказала об этом, думая, что я расстроюсь. Меня давно уже интересовали бальные танцы, было в них что-то притягательное. Наверное, во мне просто проснулась девочка-подросток, желающая надеть красивое длинное платье и пройтись в вальсе с кавалером.

***

      Я вытаскивала из рюкзака все учебники и пыталась впихнуть в школьный шкафчик. Тот ломился от книг и тетрадей, едва я его открыла, упал ватман и шмякнул меня по голове. К пятнице сделаю стенгазету о вреде наркотиков, сама вызвалась на биологии. Нужно быть на хорошем счету у преподавателей. Но как меня это достало уже, быть хорошей.       На информатике нас распределили по группам в четыре человека и велели организовать презентацию минут на десять по устройству компьютера. Групповая работа, ага. Угадайте с трех раз, кто будет зарисовывать абсолютно всё? Им всего-то останется выучить пару абзацев текста. Да я одна могу выступить, и не пришлось бы выслушивать нытьё, как они не хотят ничего делать. Зачем на урок пришли, спрашивается.       С раздражением захлопнула дверку ящика и отправилась на факультатив. Полночи просидела, пытаясь понять, почему программа нахождения минимального элемента в массиве и места его расположения не работает. Вообще. Никак. Чего-то я не улавливаю в этом рекурсивном вычислении.       С утра на меня из зеркала глядело такое сонное лохматое чудовище, что я отшатнулась не узнав. Но потом убедилась, что это я. Прыщи-то на том же месте, что и вчера. И это тоже бесит.       Вошла в кабинет со звонком, нейтрально поздоровавшись то ли с учителем, то ли с классом, и села на своё место. За соседней партой коротко мне улыбнулась Таня, потомок эмигрантов. Нас было всего пятеро на нашей параллели, желающих изучать русский. Не самый популярный язык. Трое из нас были здесь из-за происхождения родителей, а я и странноватый парень Сяхоу (такой же ботан, соседи с ним на математике) из большой любви. Я так уж точно.       Когда впервые услышала родную речь, чуть сердце из груди не выскочило. Не осознавала же, насколько я скучаю. Скорее даже запрещала себе думать лишний раз об оставленных друзьях, о потерянных навсегда родителях, муже и дочери. Не в моей власти вернуться к ним, ничего я не могу изменить.       Но вслушиваясь в мерный голос преподавателя, читающего «Сказку о царе Салтане», я могла закрыть глаза и представить, что я дома. Ненадолго себя обмануть. И становилось легче.