G.O.G.R.

Когда Пётр Иванович и Сидоров приехали, вокруг камер предварительного заключения собралась небольшая толпа. Серёгин протолкался вперёд. Гарик Белов лежал посреди камеры с простреленным виском. Крекер и Ведёркин дрожали, забившись под нары. - Вот, пожалуйста, - сказал Казаченко, показав на Гарика. Сидоров тоже пропихался. Сержант зашёл в камеру и выволок Крекера за шиворот. - Ты видел, кто это сделал? – сержант встряхнул преступника. Крекер просипел что-то, кажется: «Пусти, больно», а Ведёркин из-под нар пискнул: - Мент. - Мент? – уточнил Сидоров. – Какой мент? А ну, рассказывай, быстро! Сержант отпустил Крекера. Тот попятился подальше от него. Ведёркин наполовину выполз из укрытия, стоял на четвереньках. - Молодой какой-то, - пролепетал он. – Он просто открыл окошко и стрельнул в Гарика из пистолета с глушителем. Я заметил его лицо, потому что сидел напротив двери... Мы спрятались, чтобы он в нас не попал. - А я – не заметил, - протянул Крекер, поправляя смятый Сидоровым воротник. То, что Гарик убит, первым заметил молоденький новичок, который принёс им в камеру еду. От неожиданности он уронил тарелки на пол (осколки до сих пор валялись) и побежал прочь, поднимая шум. Этого новичка быстро разыскали и привели. Он был обалдевший, его руки тряслись. - Он? – коротко спросил Серёгин. Новичок лихорадочно мотал головой: «Не я, не я!». Ведёркин полностью вылез из-под нар, и подошёл к Петру Ивановичу. - Нет, - прошептал Стёпа. – Вы мне показывали фотографию, то есть, портрет того, Коли, или Кости... Вот, он на него похож... Светленко! Он где-то достал милицейскую форму, и... Верно в «Постфактуме» про «оборотней» показывают! - Так, где ты говорил, Светленко живёт? – осведомился Пётр Иванович у Сидорова. - Да, за шахтой там, этой, «Двенадцать – Восемнадцать», далеко. - Вперёд, Санька, погнали туда! – Пётр Иванович выскочил в коридор и помчался на улицу. Минуту спустя милиционеры ехали в служебной «Самаре» в «конспиративный дом» Николая Светленко. Чтобы сократить путь, Пётр Иванович иногда срезал через дворы. На мосту через железнодорожные пути, около «Мотеля», снова образовалась большая пробка. Мост опять асфальтировали. Они каждый год его асфальтируют! Пётр Иванович объехал эту пробку задворками. Один раз даже проехался по тротуару, но этого никто не видел, кроме Сидорова. Когда они подъезжали к небольшому частному сектору, расположившемуся вокруг шахты, навстречу «Самаре» проехала пожарная машина. Она ехала не быстро: уже что-то где-то потушили, и возвращались назад, в часть. Что и где потушили, милиционеры поняли, когда Сидоров довёл Петра Ивановича до логова Николая. А от логова остались одни головешки. Вокруг пожарища собрались соседи. - Погиб Парамон Феоктистович, - всплакнула одна женщина, вытерев платочком слёзы. Пётр Иванович узнал от соседей, что дом «Парамона Феоктистовича» загорелся сегодня днём. Пожарные говорили, что взорвался газовый котёл. Тело хозяина нашли в руинах дома обгоревшим да неузнаваемости. Что же это получается? Сам Николай Светленко просто так взял, и погиб от взрыва какого-то котла дурацкого?! Нет уж! Просто он, наверное, вычислил слежку Сидорова, и сам дом спалил, чтобы скрыться. А насчёт тела – он специально подложил кого-то, как Жоффрей де Пейрак. Может быть, бомжа, а может быть, какого-то пьющего соседа! Сидоров осматривал остатки гаража, который сгорел вместе с домом. Горелые доски, хлам какой-то... Стоп! Он же был внутри железный, сержант сам видел... Машины, кстати, тоже не было. - Обвёл он нас с тобой, - заключил Пётр Иванович.