G.O.G.R.

Карпец никак не желал колоться. Он упрямо бормотал о том, что не брал из архива дело Светленко, о том, что и в глаза не видел денег, и о том, что уж точно не продавал никому никаких дел. И вообще, выглядел он как-то странно, как зачарованный какой-то, что ли... Матрёшкин не смог от него добиться ни слова. Пётр Иванович тоже приезжал, посмотрел на старшего лейтенанта. Карпец был совсем унылый, под глазами – синяки от недосыпа. - Я ничего не продавал, - твердил он. - Ну вот, - сказал Матрёшкин – Он только это и повторяет. Никак не могу добиться ничего. Хоть «слоника» на него напяливай... Но не могу же я друга - «слоником», да и противогаза у меня нету... Серёгин глянул на сидящего перед ним Карпеца. Тот пространно моргал пустыми глазами. - Ой, не нравится он мне, - вздохнул Пётр Иванович. – Какой-то он «забацанный», понимаешь... Как будто загипнотизировал кто, что ли. Не поможет здесь твой «слоник». Его в больницу надо отвезти и пригласить психиатра. - Вы думаете? – удивился Матрёшкин. - Я уверен, - подтвердил Пётр Иванович. – Я однажды расследовал один случай, там цыганки гипнотизировали и обворовывали людей. Так вот, потерпевшие точно так же выглядели. Тоже, вот так моргали и повторяли одно и то же, когда допрашивать начинаешь. - Но, так, он нормальный был, шутил даже... – неуверенно протянул Матрёшкин. - Есть такое понятие, как выборочный гипноз, - возразил Серёгин. – Потерпевший ведёт себя как обычно, а вот когда ему начинают задавать определённые вопросы – отвечает то, что ему внушили. Он впадает в транс при определённых обстоятельствах, которые определяет гипнотизёр. А когда эти обстоятельства исчезают, потерпевший возвращается к нормальной жизни. Матрёшкин без лишних разговоров вызвал врачей. Он и не представлял, что на свете существует этот самый, «выборочный гипноз»... А потом, напуганный убийством Гарика, раскололся Крекер. Преступник начал стучать в дверь камеры и кричать, что хочет дать показания. Когда его привели в кабинет Петра Ивановича, он выглядел серьёзным, не отпускал более шуточек и не пытался ни рисовать рога фотороботам, ни мастерить голубей из документов. Он смотрел на Серёгина, и говорил медленно, с расстановкой: - Девочку похитил Додик. А меня просто попросил за ней присматривать. Ну, за гонорар, конечно. Додик хотел получить диски майора. А за четыре штуки баксов вы уж меня простите – это я от себя добавил, потому что знаю, что Додик только обещает деньги, но не платит. Вот та вот «деревня», где Додик хату снимал у бабульки – это просто «явка», а вот живёт он в центре. Улица Розы Люксембург, дом семьдесят один, квартира два. Это я точно знаю. Мы с Витькой в техникуме вместе учились, он меня в гости к себе приглашал. У него ещё любовница есть – Катюха, она с ним живёт, потому что иначе Додик её уроет. Она знает слишком много. Раньше Додик работал сантехником, но потом ему это надоело почему-то. Он в бандиты подался... А ещё Додик однажды попросил меня вот что сделать. Я должен был прийти вечером под магазин «Дик» и передать деньги одному чуваку. Деньги мне Додик дал. А чувак мне папку, так, сунул, деньги схватил и смылся. - Что за папка? - Дело какое-то. Додик у меня его отобрал, и велел помалкивать. - Какой из чуваков? Пётр Иванович выложил на стол несколько фотографий. Среди них были три рецидивиста, Брэд Питт, Гельмут Коль, Дима Билан, Павел Астахов и Карпец. Крекер, не задумываясь, схватил Карпеца. - Этот чувак, - заявил он. - Понятно, - протянул Пётр Иванович. – А кто мог Синицына похитить? - Ну, Додик мог похитить, - ответил Крекер. – Додик всё может сделать, если ему прикажут. И ещё я знаю кое-что про пещеры у Гарика в подвале. Додик заставлял меня в них лазить, а там так холодно, сыро – брр! Я вылез и больше не полезу. - А зачем Додик просил тебя лезть в подземелье? - Там какие-то сокровища где-то спрятаны. Додик меня заставлял их искать. - Так, - Пётр Иванович встал из-за стола. – Нужно ехать к Додику. Как положено, с Самохваловым. Если его не окажется дома – устроим засаду. Но схватить надо обязательно.