G.O.G.R.

Кашалот тащил за собой неудачника – Муравьеда только потому что не желал, чтобы этот лопух угодил в лапы милиции. Когда же Георгий Семенов наконец-то очутился в безопасности, под крышей своего добротного коттеджа, окружённого высоким забором, охраняемого свирепейшими волкодавами, он устроил Муравьеду сокрушительный разнос. - Ты ни на что не способен! – ревел Кашалот, как горбатый кит, бу́хая заплывшим кулачищем по деревянной крышке своего стола. – Ты даже не муравьед – ты дизентерийная амёба, зелёная эвглена… Нет – зелёная сопля! Убирайся с глаз моих и больше не возвращайся! – он так орал, что казалось, сейчас начнёт громко рыдать и извиваться в истерике. Муравьед не знал, куда бы задевать своё несчастное существо. Он опять напортачил – и даже, кажется, серьёзно: застрелил того, кого не нужно. Оглушаемый воем Кашалота, Грегор Филлипс пытался мямлить оправдания, но куда там оправдываться – из-за собственного рёва Георгий Семенов сейчас не слышит ничего – даже самого себя. Филлипс решил просто переждать, когда этот мощнейший фонтан ругательств и оскорблений иссякнет. И тогда - предлагать новый план устранения Тени. - Я тебе говорил, что если ты запорешь дело – я тебя зажмурю?! – громогласно напомнил Кашалот, свирепо вращая взбесившимися покрасневшими глазами. – Так вот, Муравьедка, я это сделаю, и я не шучу!!! Дело приняло серьёзнейший из оборотов: Кашалот выхватил из-за пазухи приготовленный для Тени пистолет и в сердцах стал палить по Грегору Филлипсу. Тот испугался и рванул прочь, спасаясь от летящих в него пуль. Кашалот не переставал нажимать на курок – и портил вазы, картины, мебель и ремонт. Муравьед выскочил во двор, и под ногами у него свистели пули, рикошетя о тротуарную плитку. Кашалот грузно скакал позади, размахивая пистолетом. Пробежав мимо бассейна, проворный Грегор Филлипс прыгнул, перелез через забор и был таков. Кашалот всё терзал курок, хотя обойма у него давно уже опустела и пистолет лишь бесполезно щёлкал. Поравнявшись с бассейном, Кашалот споткнулся о бордюр, не удержался на ногах и свалился в воду. Он плюхнулся подобно пухлому мешку, полному тяжёлых камней, и вода перехлестнула за бортик бассейна и подмочила шезлонг. - Ааа-буль-буль-буль!! – забулькал Кашалот, погрузившись на обложенное белым кафелем дно. Бросив пистолет, Георгий Семенов стал выплывать и грести к металлической лестничке, чтобы выбраться на сушу. Когда удалось выползти из воды на постриженный приходящим садовником газончик, Кашалот повалился на ухоженную траву и принялся тяжело и шумно хватать ртом огромные порции воздуха и заглатывать их. Отдышавшись, Кашалот сел. Что ему теперь делать? Весь бизнес потерян, киллера прогнал… Застрелиться что ли? И то – нечем – пистолет утонул и покоится ныне на дне бассейна. Чистильщику бассейнов теперь платить нечем – скоро «мини-Каспий» Кашалота зарастёт тиной и превратится в «мутно-зелёную реку Лимпопо». Садовник тоже больше не придёт – отказался работать бесплатно – и газон разрастётся, превратившись в джунгли. Кашалот среди всего этого одичает и станет в джунглях газона огромным, жирным, косматым приматом… Нет! Надо всё менять – нельзя становиться приматом, а надо налаживать дела. Поэтому Георгий Семенов быстренько переоделся в чистый и сухой костюм и отправился к Чесноку. Чеснок был дома и готовился лечь спать пораньше, чтобы завтра пораньше встать. Неудача Альфреда Мэлмэна с бомбой для «Росси – Ойл» очень огорчила Родиона Робертовича, он пригласил Мэлмэна к себе в офис на завтра – придумывать новый план мести. Чеснок надеялся на то, что Кашалот не оплошает и сумеет застрелить Тень на стрелке в «Дубке». Часы показывали восемь часов вечера – наверное, Тень уже мёртв. Как хорошо!... И тут радость Чеснока прервал звонок домофона. «Ну, кого там нелёгкая притащила?!» - недовольно подумал Чеснок и двинулся к домофону, чтобы узнать. Сняв трубку, Родион Робертович фыркнул: - Кто там?! А там, за воротами, кто-то заплакал в микрофон домофона: - Чесно-о-о-ок! - Что? – изумился Чеснок, чувствуя, как холодеют пальцы у него на ногах. - Это я-а!! – снова раздался тот же плач. - Кто – я?! – изумился Чеснок, не узнавая этот перекошенный обидой и отчаянием молящий голос. - Кашало-от! – хныкнули на том конце, и Чеснок едва не хлопнулся на пол. - Т-ты чего? – пролепетал Родион Робертович. Кашалот принялся долго и слёзно повествовать о своих неудачах и бедах, а потом вдруг принялся проситься: - Впусти меня, а, Родиоша? Чеснок не хотел впускать к себе Кашалота. Ну и что, что срезался с Тенью? От этого ещё никто не умирал – можно другого киллера найти, свет клином не сошёлся. Взяв себя в руки, Чеснок холодно ответил: - Да зачем ты мне здесь нужен? Ныть будешь, как мокрая курица? – и тут Чеснока поразила новая догадка насчёт Кашалота: «А вдруг с ним уже пожаловали менты по его «чесночную» душу?!». – Тащись домой! – посоветовал униженному и оскорблённому Кашалоту Чеснок. – Я спать хочу. - Спать? – взревел Кашалот. – Кто же спит в такую рань?! Не гони меня, а помоги лучше! - Одалживать деньги не буду и не проси! – отрезал Чеснок и собрался швырнуть трубку на рычаг. - Эта гадюка тебя валить намылилась! – пискнул Кашалот, желая хоть чем-нибудь застращать несговорчивого Чеснока. Чеснок замер и едва снова не хлопнулся на пол. - Чего-чего? – пролепетал он Кашалоту. - Валить, - ответил Кашалот. – Так и сказал мне в «Дубке»: «Чеснока зажмурю, и его заправки отберу». Напуганный Чеснок велел охранникам запереть собак и открыть калитку. Набросив на домашний халат пальто, он выскочил встречать Кашалота собственной персоной – прямо в домашних тапках. Приведя гостя домой, Чеснок забрал его промокшее пальто, усадил в мягкое кресло у камина и отдал распоряжение кухарке приготовить чай «мате». Продрогший под промозглой моросью Кашалот стучал зубами, согреваясь. А когда кухарка подала на подносе готовый чай «мате», Георгий Семенов схватил двумя руками калебас, словно какую-то пивную кружку, и принялся глотать экзотический чай, щедро приправленный горьким ромом, громадными глотками. Чеснок терпеливо ждал, когда Кашалот, наконец, справится со стрессом, и включил успокаивающую музыку – «Левантис». Георгий Семенов опустошил калебас, выхлебав весь чай и отставил его на прозрачный стеклянный столик. - Тень тебя зажмурит, - сказал он Чесноку в упор. - Предлагаю объединить наши активы и вместе бороться с ним, - заключил Чеснок, хотя чай «мате» уже застрял у него поперёк горла. В другое время Чеснок никогда бы не объединился с этим гадким ехидным Кашалотом. Но сейчас, когда невиданный и мощный противник Тень почти всех их уже задавил, Чеснок был согласен на всё, чтобы только остаться в живых и оставить в живых свой бизнес. - Лысый американец завтра придумает новый план устранения Тени, - сказал Чеснок Кашалоту. – Поедешь завтра со мной в мой офис, и, может быть, тоже кое-какую идейку подкинешь. Вышибленный Кашалотом Грегор Филлипс вернулся к себе домой. Жил он небогато и неброско – в простой двухкомнатной квартире на третьем этаже пятиэтажного дома на улице Восточной в Калининском районе. Перед окнами у Филлипса торчала шумная девяносто пятая школа, а над головой жила многодетная соседка, чьи дети постоянно прыгали ему «по мозгам». Подходя к подъезду, Грегор Филлипс заметил, что около него крутится некая личность, смахивающая на побитую драную лисицу. Присмотревшись, Филлипс узнал «драную лисицу» - Эммочка, завёрнутая в коротенькую подмокшую косматую шубку. Он не хотел встречаться с этой не в меру нахальной и меркантильной особой – поэтому решил погулять пока по магазинам, дождаться, когда она уйдёт. Но Эммочка заметила Филлипса до того, как он успел свернуть за угол. Она поскакала к нему, колотя тротуар острыми высокими каблучками. - Стой! – пискляво потребовала она, заставив Филлипса застопориться в грязном газоне. - Чего? – недовольно буркнул Грегор Филлипс, смерив сырую Эммочку с испорченной причёской презрительным и недовольным взглядом. - На улице я тебе не скажу! – зашипела Эммочка в лицо Филлипсу. – Смотри, сколько тут микроцефалов ползает! – она имела в виду обычных прохожих, которые иногда проходили по проходному двору Филлипса. – Пошли к тебе в квартиру. - Ещё чего! – отказался Филлипс, отодвигаясь, чтобы не задохнуться в удушливом облаке тяжёлых, «вечерних» духов. - Пошли! – настаивала Эммочка, тряся своим подмокшим мехом и брызгая в лицо Филлипса дождевой водой. – Я уже не прошу, чтобы ты придвинул ко мне зонтик. - Растворись! – буркнул Филлипс, желая лишь одного – чтобы Эммочка провалилась в преисподнюю. - Нет! – огрызнулась Эммочка, не собираясь никуда проваливаться. – Я смогу помочь тебе провернуть дело! - Да-а? – саркастически протянул Филлипс, отойдя от Эммочки, которая упрямо и нагло лезла под его одноместный зонтик. - Да, - кивнула Эммочка, не переставая пристраиваться под зонтиком Филлипса. – Мы же оба хотели прибрать Генриха Артеррана, ты забыл? – прошептала она Филлипсу прямо в лицо, обдав «морозной свежестью» «Дирола». - Брысь! – буркнул Филлипс, убирая зонтик в сторону и не давая нахалке присоседиться под ним. - Один ты с ним не справишься, как и я, - настаивала Эммочка и всё же присоседилась под зонтиком, загнав Филлипса в угол между стеной дома и низким серым гаражом. – У него кое-какой фокус в кармане. А я даже знаю, как он его получил, но тебе не скажу. Филлипс подумал. Да, он не справится с Генрихом Артерраном в одиночку – слишком уж этот лис хитёр, силён, изворотлив, а так же – имеет слишком много связей для того, чтобы устроить ему, Филлипсу, «сокращение с работы». А Эммочка, несмотря на всю свою гадючью продажность, кажется, сможет ему помочь в его нелёгком деле. - Ладно, - согласился Филлипс, разрешив «драной лисице» пребывать под своим зонтиком. – Идём, постелю тебе на… коврике у двери! - Фырр! – обиженно фыркнула Эммочка и посеменила за Филлипсом, вытолкнутая из-под его зонтика на милость мокрой природы.