G.O.G.R.

- Кто здесь?! – это был даже не крик, а скорее – всхлип отчаявшегося и перепуганного. А потом с полок сами собой начали соскакивать банки, а покорёженное ведро, вылетев из темноты, вышибло из рук Филлипса фонарик. Фонарик откатился к стенке и освещал теперь ноги Филлипса. - Спасите!!! – заорал бедняга во всё горло и бросился к ступенькам, чтобы вылезти наверх, но оступился и упал вниз. - Тебя уже никто не спасёт! – провыли где-то под потолком. – Это я пришёл по твою душу! И правда – чёрт! Филлипс выхватил из кобуры пистолет и несколько раз выпалил наудачу. - Живым я не сдамся! – крикнул он, обратившись к нелюдской нечисти, что вздумала проглотить его душу. – Убирайся, или пристрелю! - Чёрта пулей не возьмёшь! – захохотали по-совиному уже откуда-то из-за полок. Филлипс сжал в кулак всю силу своей воли, заставил себя одолеть страх и бороться до конца… - Ну, я тебе накостыляю, кто бы ты ни был! – угрожающе пообещал Филлипс, стараясь превратить свой дрожащий голосок в мощный рёв победителя. Забыв о том, что он боится, Филлипс сделал длинный прыжок, оказался возле стены и схватил фонарик. Зашарил лучом по подвалу, стремясь высветить существо, которое пыталось напугать его. И ему это удалось – на миг. Но и мига хватило, чтобы Филлипс понял, что перед ним не человек, а… Филлипс не смог дать определение тому, что попало в свет его фонарика – слишком уж быстро и бесшумно шмыгнуло оно в темноту. Кажется, его пистолет тут бесполезен – разве можно куском железа уничтожить того, кто пришёл из пекла?! Страх снова навалился, словно мешок, наполненный свинцовыми болванками. «Бежать! Выбить эту крышку и – наверх!» Филлипс со скоростью настоящего гепарда поскакал по осклизлым и замшелым ступенькам, скользил, спотыкался, падал, однако – всё равно скакал! Филлипс скинул на пол свой рюкзак: балласт был ни к чему. Крышка погреба и впрямь оказалась заперта. Однако, трухлявая, она разлетелась в щепки от одного сокрушительного удара, что нанёс ей Филлипс. Агент вырвался наверх и помчался прочь из проклятого дома, гонимый страхом. На улице бесспорно, было куда лучше: умиротворяющее звенели сверчки, мирно светили звёздочки на небе, тёпленький ветерок ласкал щёки. Выскочив на крыльцо, Филлипс остановился и оглянулся на пустой дверной проём. В серебристом свете мирной луны он казался чёрным провалом. В доме из-за сырости было холоднее, чем на улице. Из прихожей на Филлипса тянуло могильным холодом, в котором обитают различные духи. Филлипс поёжился, однако, выйдя из «чёртового логовища» в «мир людей», он расхрабрился и стал всматриваться в черноту проёма (хотя бежать бы ему надо подобру-поздорову!). Фонарик Филлипс «посеял» где-то в погребе. А без света увидишь не много. Филлипсу почудилось некое движение в прихожей, и тут же его пуля унеслась в темноту. В прихожей, кажется, фыркнули, или чихнули (скорее всего, Филлипс снова промазал по «чёрту). Агент на всякий «пожарный» случай отошёл подальше, к деревьям, чтобы в момент опасности раствориться среди них и уйти от неравного боя. Однако из дома никто не вырвался. Чёрт оставил добычу. Или всё-таки Филлипс не так уж плохо стреляет и попал в него? Идти и разыскивать «трофей» Филлипс не стал: побоялся. Мало ли, что это за тварь там обитает? Кричала страшно, как демон. Филлипсу даже удалось увидеть её краешком глаза – если это, конечно, была она, а не его собственная тень. Постояв немного среди деревьев, Филлипс отправился обратно, в Мышкино. Он шёл с опаской, оглядывался каждый раз, когда неподалёку хрустнет ветка, или пикнет мышь в траве. С озера Лазурное наползал неприятный сырой туман. Наконец-то Филлипс почувствовал себя в безопасности. От одной мысли о том, что он находился в тесном погребе наедине с неким чудищем, за шиворот сыпались мерзкие мурашки. Нет, больше он не полезет в подвал, особенно ночью. А если Эммочка начнёт бухтеть про трусость – выпихнет её ногой под зад, пускай катится на подобное «задание» сама – узнает, кто такой «верхнелягушинский чёрт». Если он её заест – для Филлипса даже лучше – никто не будет зудеть над ухом и упрекать в трусости. Филлипс почти что, бежал по росистой траве, ежеминутно оборачиваясь и изучая однообразные древесные стволы, что оставались позади. А вдруг за одним из них… «Похоже, я становлюсь мнительным, - безрадостно подумал Филлипс. Но всё же… Он иногда отчётливо слышал шаги за своей спиной, будто бы за ним кто-то не отставая, идёт. Но сколько он ни оглядывался – сзади были лишь деревья. Вскоре Филлипс добрался до Мышкино. Миновав поле, бывшее когда-то колхозным, вышел он на окраину деревни. Показались избушки. Мышкинцы давным-давно посапывали себе в тёпленьких постельках и видели десятый сон. Домик Эммочки, где застрял Филлипс, был ещё далеко, на противоположной окраине. Филлипс ещё раз оглянулся на оставшийся позади лесочек в поисках воображаемого (а может, и нет?) преследователя. Никого. Агент уже поравнялся с самой крайней хаткой – старенькой, почернелой, служившей жилищем пьющему столяру Ермолаю Родионникову. Всё, он в деревне, и здесь на него уже никто не нападёт. Филлипс расслабился и попытался насвистеть весёленький мотивчик, однако свистеть он не умел, и поэтому только тихо шипел. Так и дошёл он до самой хаты Эммочки и медведем ввалился в сени. Мимо окошка, в котором затрепетал свет свечи, медленно проплыло нечто серое, полупрозрачное и зловещее. Оно приблизилось, покрутило почти что невидимым подобием головы и заглянуло в окошко, в щель между двумя занавесками. Увидав, как внутри, в комнате, Филлипс избавляется от маскировочного костюма, нечеловеческая нежить издала хищный смешок и, превратившись в ничью тень, стремительно удалилась в лес…