G.O.G.R.

Митяй проживал в длинном темноватом и тёплом тоннеле между пыльной и шумной улицей Университетской и торгово-развлекательным центром «Золотое кольцо», заполненным арендованными клетушками. Сегодня была суббота, и тоннель Митяя оказался заполненным людьми. Одни плотным потоком «текли» на Университетскую, а другие – обратно, в «Кольцо». Возможно, они что-нибудь там и купят, но большая часть идёт, чтобы просто поболтаться по круговым галереям, посмотреть на подвешенных к прозрачному потолку пластмассовых птиц, да покататься в прозрачном лифте. Митяй восседал на складном стульчике под щитом неоновой рекламы, на котором нарисовали пузатого буржуя с сигарой и подписали: «Одежда и обувь для БОЛЬШИХ людей! Этаж 2, секция 14». «Главный бомж» наигрывал на аккордеоне и сипатым баритоном напевал: - Белые розы, белые розы!.. Среди двух людских потоков находились и ценители его творчества, которые закидывали в его испачканную шляпу звонкую монету. - Вот – Митяй, - показал пальцем в его сторону Брузиков. - Ага, - кивнул Серёгин и сделал первый шаг на встречу Митяю. Узнав, что с ним желает побеседовать милицейский следователь, Митяй устрашился, выбросил из аккордеона фальшивую хриплую ноту и отпрянул назад, стукнувшись заскорузлой башкой о щит с буржуем. Складной стульчик покосился, а потом – упал на бок, и «главный бомж» приземлился на вымощенный тротуарной плиткой пол. - Я не убийца! Это Козляк убийца! Они с Куздрёй Зямыча вальнули, а моя хата с краю! – по-свинячьи заверещал он на весь переход, заставив людей из обоих нескончаемых потоков застопорить движение и установить взгляды на свою персону. - Заткнись! – успокоил его Серёгин, а Сидоров пытался рассеять скопление зевак. Люди начали расходиться только тогда, когда увидели перед собой милицейское удостоверение. Пётр Иванович и Сидоров вывели Митяя из перехода на улицу и затащили за закрытый ларёк «Хот-дог». Брузиков нехотя тащился в арьергарде. Выгнав из-за ларька двух курящих девиц, Серёгин начал допрос. - Вы – Митяй? – спросил Серёгин. - Век свободы не вида-ать! – завыл «главный бомж», закрыв лицо обеими руками. – Митя-яй! Не заметайте меня, у меня – четыре сыночка и лапочка-дочка-а! - Да тихо ты, никто тебя не арестует! – фыркнул Серёгин. - Правда? – оживился «главный бомж». - Кривда! – беззлобно огрызнулся Пётр Иванович. – Гоху знаешь? - Ага, - кивнул Митяй. – Нашёл я его на свалке. И Гохой назвал. Бо ему мозги отбацали, Гоха даже имя своё не забазарил. Я ему: «Как звать?», а он гнусит: «Гогр, Гогр…». Ну, разве бывает такое имя «Гогр»? Неа! Вот и назвал я его Гохой, чтобы хоть на человека походил! И пристроил я его на престижном месте тренькать, вот и тренькает! Он даже «чернила» не хлебает, всё чай какой-то зелёный просит! А разве наши люди такой похлёбкой догоняют? Неа! Я ему чернил влил, он хлебнул – так его пронесло – не передать словами, ей богу, начальничек, я не брешу! Митяй заглох, вытаращил на Серёгина свои голубые заплывшие глазки и, помолчав, осведомился: - Переварил? - Переварил, - кивнул Серёгин. – Давай, ползи к своей гармони!..