G.O.G.R.

Соболев был занят: пытался выпроводить Семиручку из своего кабинета. Семиручко уходить не собирался, а всё сулил полковнику какие-то золотые горы, молочные реки да кисельные берега. - Выметайтесь, я взяток не беру! – отказывался Соболев. – Или я вас запру вместе с этим вашим… как его? - Потапов, Потапов, - заспешил Семиручко. – Гаврила Семёнович Потапов. Эти донецкие его несправедливо обвинили! Они схватили его вместо кого-то другого! – настаивал председатель Верхнелягушинского сельсовета, прочно закрепившись на шатком стульчике для посетителей. – А Гаврила Семёнович ни в чём не виноват, он просто наш деревенский плотник. Я могу поручиться за него… - Не знаю, - процедил Соболев, кося глазом в сторону толстенького Семиручки. – Мне никто ничего не говорил ни про какого Потапова… И в этот момент кое-как покрашенная в белесый цвет дверь кабинета распахнулась, издав скрип, и из неизвестности возникли те самые «донецкие». Кроме того Недобежкин слышал, как Семиручко расхваливает этого самого Потапова. При виде трёх грозных лиц и одного помятого, Семиручко спорхнул со стульчика для посетителей и собрался ретироваться куда подальше. - Стоять, вы задержаны! – пригвоздил его Недобежкин, вдвинувшись в дверной проём и расправляя плечи так, словно бы готовится к поединку не на жизнь, а на смерть. Семиручко булькнул и застыл на месте. А Недобежкин, сопровождаемый Серёгиным и Синицыным, с Ежонковым в арьергарде, приблизился к столу Соболева и потребовал от него: - Объясните мне, что у вас здесь происходит! Соболев вперил в Недобежкина недоуменные глазки и смог выдавить лишь одно слово: - Н-ничего… - Ничего?? – взвился Недобежкин и едва не огрел кулаком по столу Соболева. – Пройдёмте в ваш изолятор – посмотрите, что это за «ничего»! - А? – Соболев совсем растерялся, потому что даже и не представлял, что могло произойти в его тихом изоляторе, где сидели несколько тихих алкоголиков и один неудачливый вор. - Идёмте! – настоял Недобежкин, и Соболеву ничего не оставалось, как отлепиться от кресла и потянуться туда, в изолятор. Семиручко снова предпринял попытку исчезнуть, но Недобежкин эту попытку пресёк. - Ежонков, сторожи его! – приказал Недобежкин и вышел в коридор. Ежонков хотел было возразить – у него давным-давно была заготовлена дежурная речь о том, что он «не амбал, а психиатр». Но, подумав, не стал выдавать эту речь на-гора, а кротко согласился сторожить неопасного на первый взгляд Семиручку, потому что совсем не хотел смотреть на «море крови и горы трупов» в изоляторе. Полковник Соболев понял, что произошло что-то неладное, услышав, как из изолятора несутся ужасные животные звуки. - Ме-е-е-е-е! - Бе-е-е-е-е! - Му-у-у-у! – ревело некое стадо, которое, кажется, поселилось там, в изоляторе. - Что происходит? – прошептал начальник Краснянского РОВД, застряв на полдороги. - Вот пойдите и посмотрите! – буркнул Недобежкин. – Вам, наверное, это уже знакомо – ведь рядом с Лягушами живёте? Нет, в изоляторе у Соболева никто никогда не блеял и не ревел быком. У начальника Краснянского РОВД прямо волосы на голове зашевелились, когда он заглянул в камеру «Потапова – Мэлмэна». Сам «Потапов» был убит, лежал на полу с дырой в голове, и под ним уже натекла лужа крови. А его сокамерники вели себя более чем странно: четверо стояли неподвижно, открывали рты и изрыгали животный рёв, а двое – те опустились на четыре точки, ползали по полу и бодали лбами стены. - Узнаёте почерк? – осведомился Недобежкин. Соболев просто схватился за голову, потому как ему показалось, что несчастная его голова сейчас просто возьмёт и отвалится – так сильно она закружилась. - Я… я не представляю… - заблеял Соболев, едва удерживая голову на плечах. – Я не представляю, как я смог допустить такое… Я… Я… - Последняя буква в алфавите! – фыркнул Недобежкин. – У вас судмедэкспертиза есть? - Н-нету, - выдавил Соболев. – Всё на область посылаем… - Чёрт, как медленно! – Недобежкин почесал затылок, придумывая план дальнейших действий. - Василий Николаевич, - подал голос Серёгин, вспомнив о Семиручке и Потапове. – Мы с Сидоровым видели этого Потапова… - Да?? – перебил Недобежкин, мгновенно оживившись. – Ну-ну… - Потапов, - продолжал Серёгин, стараясь абстрагироваться от вселенского «хорового» блеяния. – Был плотником в Верхних Лягушах. Он всегда в такой чудовищной бородище ходил, как лешак какой-то… Он всё чёрта боялся: крестился, по церквям ходил. Когда мы с Санькой пришли к нему – он нас солью засыпал, а в гопниковское логово – вообще ехать не хотел, еле заставили… - Так, всё! – Недобежкин обрадовался плану, что возник у него в голове, и сразу же начал отдавать команды: - Соболев, займитесь изолятором! – потребовал он. – Всё, что нужно отошлите на экспертизу, и попытайтесь хоть кого-нибудь тут допросить. А мы пока Семиручкой займёмся. Семиручко дрожал на том неудобном стуле, куда заставил его сесть «суперагент» Ежонков. Кажется, Ежонков пытался его гипнотизировать, а может быть, и пытать по-СБУшному. Председатель Верхнелягушинского сельсовета был так затравлен, словно бы попал в гестапо. - Спасите меня, - пролепетал он, едва Недобежкин переступил порог соболевского кабинета. – Этот палач – он кивнул пухлой головой на расположившегося в кресле Соболева Ежонкова. – Он меня убьёт! Он чуть не переломал мне хребет… - Ежонков! – ощетинился Недобежкин, услыхав про бесчинства последнего. – Ты что тут с ним делал?? - Да ничего! – фыркнул Ежонков, поёрзав в кресле. – Я только сидел… Ну, папки немного пошерстил. Я его не трогал, он же брешет! - Ясно, - согласился Недобежкин и надвинулся на Семиручку. – Вы хоть знаете, за кого только что ручались? – вопросил милицейский начальник, заглянув в его побелевшее личико. - Га-гаврила Семёнович, - заблеял председатель сельсовета. – Плотник, честнейший, бескорыстнейший, верит в бога… А вы его схватили… - Хорошо, - кивнул Недобежкин. – А теперь говорим правду. Где настоящий Потапов? Семиручко подался назад, мигом изменился в лице и, вместо правды издал коровий рёв. - Мы уже допрашивали его в Вавёркиным, - заметил Пётр Иванович. – Ничего не вышло – мычит. - Ясен перец, - вздохнул Недобежкин, бросив быстрый взгляд на дичающего на глазах Семиручку. – Пускай этот кадр пока тут, в изоляторе посидит, а мы с вами, ребята туда, к этому Потапову скатаемся. - А я? – осведомился Ежонков, украдкой листая бумаги в одной из папок на столе Соболева. - С нами, Ежонков, с нами! – настоял милицейский начальник. – Я тебе ещё за Смирнянского начищу уши! - Ну! – обиделся Ежонков. – Я же не виноват, что твой заместитель… - И Смирнянскому начищу уши! – грозно пообещал Недобежкин. – Всё, едем! Ещё надо глянуть, кого там Самохвалов наловил.