G.O.G.R.

Смирнянский «коптил небо» в изоляторе, а заместитель Недобежкина Носиков всё не сообразил, что с ним делать. В камере слева от Смирнянского тихо прозябал несчастный Грибок. А в камере справа – громко стучал в стенку дикий Ярослав Семёнов. Лишённый ноутбука, Интернета и живого общения, Смирнянский не прозябал, как Грибок и не дичал, как Семёнов – он работал мозгами. Просто сидел на нарах и сопоставлял известные ему факты. Синицын утверждает, что тот архив, который нарыл Ежонков – не его? Возможно. Возможно, что кто-то из «гогристых», а может быть, и «негогристых» американцев воспользовался его именем – у них распространены такие хитрые приёмчики. Серёгин сказал, что Мильтон, которого он видел в «Росси – Ойл» - не похож на настоящего Мильтона на видеозаписи? Да, тоже может быть, что Росси просто-напросто перестраховался и не стал посылать в дикий по американским меркам Донецк своего первого заместителя, и послал кого-то другого. Смирнянский решил, как только Недобежкин выцарапает его из этой дурацкой кутузки – обязательно посетит эту «шарашкину конторку» старика Росси и попытается сам узнать всё, что ему нужно. БУХ! БУХ! БУХ! – навязчиво бухал кулаком Ярослав Семёнов. Ярослав Семёнов чувак ух, какой непростой! Вынес окошко вместе с рамой и соседними кирпичами. Нет, не каждый житель Земли сможет повторить этот никому не нужный «подвиг Геракла». Семёнов явно претерпел какие-то изменения в своём генетическом коде. Да, вероятно, он попался под горячую руку ГОГРу. Интересно, кто теперь заправляет «Густыми облаками» вместо америкашки Артеррана? Это Смирнянский тоже выяснит, как только избавится от каземата – пускай ему даже придётся лопатой перелопатить все эти ихние Верхние Лягуши! - Эй, на допрос! – раздался из-за приоткрывшейся двери требовательный раскатистый голос. Снова этот толстый усатый увалень с дурацкой фамилией Казаченко! «На допрос»! Казаченко достаточно медлителен и неуклюж. Если бы Смирнянский хотел убежать от него – он разделал бы этого усатика под орех, а тот не успел бы даже сказать: «Ай!». Но Смирнянский не хотел портить свою репутацию глупым побегом из Калининского РОВД: один раз настучишь кому-нибудь из них по шапке – вовек не отстанут! Поэтому Смирнянский лениво поднялся и вразвалку потащился «на допрос». Казаченко пригнул худого Смирнянского к ободранному стулу, и Смирнянский послушно сел. Да, у заместителя Недобежкина кабинетик ещё более убогий: даже телефона нормального нет, а стоит на столе какое-то старьё с диском, времён Горбачёва! Смирнянского эти «допросы» даже забавляли. Заместитель Васька Недобежкина допрашивал его каждый день по два раза – утром и вечером. Однако за это время даже не смог добиться от него, как его зовут. Да, с такими темпами этот Носиков, который, как понял Смирнянский, являлся заурядным буквоедом, долго будет валандаться с ним! - Ваши фамилия, имя и отчество! – потребовал от Смирнянского Носиков уже в тысяча первый раз и состроил такую рожу, которую сам для себя считал зверской. «Не боюсь я твоего хомячка!» - подумал про себя Смирнянский и, глядя Носикову прямо в глаза, уверенно и бодро завёл стих: - У Лукоморья дуб спилили, Златую цепь воры́ стащили, Кота на мясо порубили, Русалку в море утопили. А на неведомых дорожках Гарцуют черти в босоножках… - Прекратить цирк!!! – повелел этот небольшой и тощий Носиков и огрел свой дешёвый стол слабосильным кулачком. – А знаете ли вы, что такое «слоник», гражданин «слепоглухонемонемой капитан дальнего плавания»?? – осведомился он и прищурил левый глаз, словно заправский чекист. - Это животное о четырёх ножках, - ответил Смирнянский с самой наивной из своих улыбок. Обычно Носиков начинал сатанеть после второго ответа Смирнянского и орал на всё отделение, чтобы Казаченко «забил этого тупого тетерева назад в обезьянник!!!!!». Смирнянский уходил, похихикивая, и мысленно называл Носикова «Валенком» и «Пентюхом». Да и стол у него дешёвый! Вот и сейчас Носиков не выдержал издевательств Смирнянского и заголосил, создав смешное эхо: - Казаченко!! Ко-ко-ко! Казаченко явился из коридора дородным фантомом и уволок Смирнянского в изолятор с напором гиппопотама. - Валенок! – поднял самооценку Смирнянский, отпустив а адрес Носикова сей ехидненький «комплимент». Наверное, Носиков не решится допрашивать Семёнова – слишком уж дикое у него поведение. Его можно теперь только усыпить и отправить в зоопарк к гориллам – так хорошо прочистили ему мозги «гогристые» америкашки!.. Белкин замкнул камеру Смирнянского на ключ, прошёлся туда-сюда по коридору изолятора, а потом – от праздного любопытства заглянул через окошечко в камеру Семёнова. То лицо, которым обладал этот «секретный узник», выражением напомнило морду аллигатора, так страшно оскалил он зубы и прищурил глазки. Заметив в этих прищуренных глазках, звериную злобу, Белкин отпрянул от окошка, пока Семёнов не отгрыз ему нос. Захлопнув это окошко в «комнату страха», Белкин повернулся, и нос к носу столкнулся с Недобежкиным. Он только рот разинул, чтобы поздороваться с начальником, но Недобежкин не дал ему пикнуть ни звука, а сразу же властно потребовал: - Отомкни-ка! – и показал на ту камеру, куда Носиков «забил тупого тетерева» Смирнянского. - А? – удивился Белкин, и собрался спросить о Носикове, как он – не обидится? - Носиков предупреждён и обработан, - угадал его мысли Недобежкин. – Да и вообще, кто здесь начальник? - Так точно! – Белкин более не возражал ни секундочки, а проворно подскочил к камере Смирнянского и отпер её. Смирнянский в это время прилёг на твёрдые нары и собрался продолжить мыслительный процесс. Он даже рассердился, когда услышал, как поворачивается в большом замке тяжёлый ключ. Смирнянский подумал, что это Носиков не отстал, а решил допросить его по второму кругу. «Ну что ж, придётся опять прикинуться тетеревом!» - проворчал про себя Смирнянский и нехотя потянулся к раскрытой двери. - Ну что, Игорёша, полируешь нары? – Недобежкин вдвинулся в камеру и состроил на лице ехидный оскал. - Я не виноват, что твои дурики меня загребли! – хныкнул Смирнянский, отойдя от него на безопасное расстояние, так как опасался тумака. - Я же тебе говорил, не ползти сюда, когда меня нет! – напомнил Недобежкин и опёрся на стенку правой рукой. – А ты? Решил, что ты Робокоп? Или Шерлок Холмс? - Нет, Васёк, - спокойно возразил Смирнянский, на всякий случай отодвинулся ещё дальше. – Я просто хотел найти тебя и спасти из той дыры, в которую ты влип, дружище. - Ах, вот, как? – саркастически протянул Недобежкин, выставив иронические «бровки домиком». – Ну как, нашёл? - Я – нет, - бросил Смирнянский и поскрёб пятернёй макушку. – Мне недосуг было. Но пока я тут протирал штаны – я кое-что придумал. Надо бы тебе, Васёк, наведаться-таки, в «Росси – Ойл»! С них вся каша начинается, как бы ты ни крутил там, с Верхними Лягушами! - Идём! – выплюнул Недобежкин и вытолкал бывшего коллегу из камеры взашей. - Эй, ты меня толкаешь не туда! – заметил Смирнянский, видя, что Недобежкин упорно ведёт его не к своему кабинету, а к пожарному выходу. - Нет, как раз туда! – рыкнул Недобежкин, уверенно направляя движение Смирнянского прочь из отделения. – Туда тебе дорога, Игорёк! Чуть под статью меня не подвёл! А если бы Носиков узнал, кто ты такой? Меня бы уволили к чертям, и может быть, и прибили в тёмном переулке за тебя и за ГОГР, в который ты лазишь, как к себе домой! - Валенок твой Носиков! – хохотнул Смирнянский, пытаясь как-нибудь укрепиться в коридоре и не вылететь за дверь. – Я ему стишки травил и байки, а он только глотал и отправлял меня назад в обезьянник! - Я бы тебя в «слоник» засандалил! – фыркнул Недобежкин и залепил Смирнянскому очередной подзатыльник. – И посмотрел бы, что ты запоёшь! - А я знаю технику Чи-Гонг, внутреннее дыхание! – заявил Смирнянский, споткнувшись по дороге. – Я могу выжить совсем без воздуха! У нас так делали все… - Ниндзя черепашки! – огрызнулся Недобежкин и выдворил-таки Смирнянского за дверь пожарного выхода. – Ползи отсюда, пока действительно, в «слоник» не засандалил! Мы договорились, что будем вести секретное расследование, а ты вон, как борзеешь! - Стой, стой, подожди! – Смирнянский даже и теперь не захотел уходить и потянул Недобежкина за рукав. – А «Росси – Ойл»? Это же я придумал! - Ползи! – отрезал Недобежкин и захлопнул запасную дверь перед носом бывшего коллеги. Смирнянский попытался прорваться обратно, пару раз толкнул эту самую дверь, однако Недобежкин успел запереться изнутри. Смирнянский понял, что его решили отфутболить за борт: дверь захлопнута, а сам он остался на безлюдном заднем дворе в молчаливой компании двух толстых и ржавых патрубков, что валялись в дальнем конце двора, около каштана. «Ну, ты мне ещё скажешь спасибо!» - ехидно пообещал Смирнянский виртуальному образу Недобежкина, что запечатлелся у него в сознании и пошёл прочь с этого унылого, безвкусного и захламлённого двора. Сейчас он приедет домой, смоет с себя тюремную грязь и смрад, переоденется, отбреется от щетины и нанесёт самостоятельный визит в «Росси – Ойл». А Недобежкин тем временем вернулся к себе в кабинет и напал на Ежонкова. В отличие от Серёгина, Сидорова и Синицына он не был отпущен домой отдыхать, а сидел тут, перед носом милицейского начальника, обязанный выискивать во Всемирной паутине все секретные архивы, которые когда-либо поднимал. Трусоватый Ежонков сначала хотел отбрыкаться от работы с архивами, которая могла бы стоить не одной жизни. Он сказал Недобежкину так: - Васёк, ты же знаешь, что все сведения были у меня на ноутбуке, а больше их нигде нету – надо заново искать! - Ну да, я помню, - согласился с ним Недобежкин. – Ты раздраконил свой ноутбук в Верхних Лягушах. Я видел, как рьяно ты его растаптывал – жаль только, что на видео не снял! - Я был под действием удлинённого биополя! – оправдывался Ежонков. – А если я опять хакну секретный архив – они проследят твой терминал и поступят с ним терминально! - Не зарекайся! – огрызнулся Недобежкин. – А марш за терминал, и найди мне всё, что нужно! - Не-нет! – отмахивался обеими руками Ежонков и убегал от Недобежкина поближе к двери. – Меня же прижучат и тебя прижучат! Нельзя, Васёк, ты же не Бонд… - Давай! – не унимался Недобежкин и даже схватил «суперагента» за шиворот. – Неужели у тебя в СБУ все такие трусливые? - Я не трус, я психиатр! – возразил Ежонков, выручая свой воротник от пятерни Недобежкина. – Психиатру не положено вламываться в секретные архивы. - Видал я, какой ты психиатр! – отрубил Недобежкин и железной рукой усадил Ежонкова в кресло перед компьютером. – Давай, действуй, «Джонни Мнемоник»! Вот и пришлось Ежонкову погрузиться в мир виртуальной реальности и заново взламывать секретные пароли. Пока он шаманил над компьютером, Недобежкин нетерпеливо ходил туда-сюда, пробовал допросить Филлипса, которому отвели отдельный «люкс» в изоляторе. Филлипс не сказал ни зги, даже соё имя утаил от следствия. Он только почесал за ухом левой «задней лапой» и пополз под нары. Там он свернулся калачиком, словно обычный дворовый пёс, и протяжно заскулил. - Чёрт! – буркнул Недобежкин и вышел из этой «конуры» в коридор. – Как же тебя подкузьмили, тьфу! Милицейский начальник вернулся к себе в кабинет, где «суперагент» Ежонков уже второй битый час измучивал его компьютер. Сделав шаг через порог, Недобежкин заметил, что Ежонков успел отключить мозги от Интернета и прожигает электричество, играя в пасьянс «Паук». - Я вижу, что ты закончил? – осведомился Недобежкин и навис над развлекающимся с техникой «суперагентом». - Ой-вой-вой! – перепугался Ежонков и с перепуга едва не упал назад вместе со стулом. - Спокойно, - остановил падение Недобежкин. – Закончил? - Почти… - выдавил Ежонков, нажимая не те кнопки в поспешных попытках закрыть пасьянс. - Что значит – почти? – взвился Недобежкин и стукнул кулаком по столу перед носом Ежонкова. – Не закончил и картишки гоняешь? Я тебя о чём про… - Спокойно! – остановил «словесный фонтан» Ежонков и на всякий случай покинул место за компьютером, чтобы Недобежкин, промазав в следующий раз мимо стола, не стукнул кулаком по его голове. – Я скачал то, что возможно было скачать в одиночку. А вот, чтобы добыть остальное – нужен второй терминал и второй человек. Ферштейн, Васёк? - Бррррум! – сварливо ответил Недобежкин. – Ладно, я тебе Сидорова выделю завтра… нет, сегодня вечером. А сейчас вставай, и пойдём «пуделя» пушить! - Нет! – отказался от «пуделя» Ежонков. – Это не пудель, а питбуль! Он и так меня чуть не покусал! Я боюсь! - Идём, он тихий! – фыркнул Недобежкин и потащил Ежонкова за собой в камеру Филлипса. – Диктофон не забудь!