'The Portal of Life'

У Юнги самые нежные руки на свете, сравнить Чимину не с чем, но он уверен, что таких, как у Мина, нет больше ни у кого. Скорей всего виной подобных размышлений является неопытность рыжеволосого в личных отношениях, ведь до блондина у него, в принципе, никого больше и не было, а сейчас наваливается и целиком. Юнги не щадит и не спрашивает, он исследует тело там, где ему хочется, пробует на вкус то, что считает самым аппетитным. Но у Чимина есть одна проблема — он весь аппетитный, полностью. Блондину приходится исследовать каждую клеточку тела, пробовать на вкус и запоминать, просто ему кажется, что такого он никогда больше не ощутит. Чимин как податливая кукла, гнется во все стороны и издает тихие стоны. Парень не знает, как правильно и лучше, он просто доверяет Мину и отдается ему целиком. В комнате было не так жарко до прибытия блондина, а теперь — открывайте все окна, вызывайте пожарных, кажется, эти двое горят. Нежно повалив рыжеволосого на заправленную кровать, Юнги, не думая долго, накрыл его тело сверху своим и снова коснулся этих сладких и пухлых губ. Где-то в глубине разума и души Юнги корит себя за все происходящее, ведь знает точно, что не сможет в будущем дать парню то, чего он поистине хочет, а в желания его будут входить: любовь, одна жилплощадь на двоих и взаимность. Юнги совсем не страшно и он бы с радостью дал все это пареньку, но сложно и совсем не хочется обманывать себя и его заодно, ведь знает чуть ли не каждый, кто в сердце у Мина навеки. Юнги то ли целует Чимина, то ли Хосока. Он запутался сам, но пока не готов открывать правду рыжеволосому, ведь это больно и несправедливо, а еще «как ты мог? Я ведь верил тебе». Лично Мину такого не надо, дайте ему самому во всем разобраться. Но как назло время давит, его было хоть отнимай, а сейчас минуты пошли на отсчет. Чимин раздвинул ноги, подпуская блондина к себе ближе, и стал расстегивать на нем белоснежную рубашку, пока старший не одумался и не оторвался от пленительных губ. — Чимин, ты уверен? — Я хочу тебя, хён. Понеслась. Чимин не уверен лишь в одном, готов ли он в такой момент отказать своему хёну, ведь в самых сокровенных снах блондин являлся к нему и делал все, что душе угодно. Сейчас же, что сон, что реальность — Юнги рядом и он наготове, хочешь, бери, не хочешь — тогда съеден будешь сам. Старший, как настоящий хищник, снимает с жертвы штаны, за ними летят и боксеры, что прикрывают самое сокровенное. Чимин до одури красив и хорош, но, даже зная это, он все все равно смущается и краснеет, как настоящий школьник. А после действий старшего и его горячих ладоней на стволе, Паку хочется утонуть в простыне и никогда не смотреть в глаза напротив, но Юнги продолжает, гладит и ласкает. Прикосновения вперемешку с поцелуями творят что-то адски странное, но приятное, от такого хочется стонать и изгибаться во все возможные стороны, а больше всего хочется, чтобы момент задержался и усилился. Оставляя мокрую дорожку поцелуев от ключиц к пупку, Юнги и не думал останавливаться. Тем более тогда, когда сам хозяин тела дал свое согласие. Коснувшись розовой головки члена, Мин начал смачно посасывать и полизывать, заглатывая по самые гланды и выпуская член на полную, потом снова беря в себя и ритмично трахая собственный рот. Чимин задыхается от собственного смущения и наслаждения, еще чуть-чуть и он точно кончит, но если прямо в рот старшему, то будет совсем уж неловко. Пак еще не готов. — Я…я… — младший пытался предупредить старшего о своем скором всплеске чувств, но не смог и кончил, стрельнув семенем в глотку старшего, что тот с удовольствием проглотил. Было вовсе не противно, хотя рвотные позывы и бились внутри Юнги, просто для Чимина хотелось сделать приятное по-максимуму, а не от балды, потому что так надо. Пак испытывал непередаваемые чувства, от смущения уже было некуда деваться, но когда Мин так нежно и ласково прошептал «ты прекрасен, Чимини», рыжеволосому хотелось расплакаться. Не верилось ему в то, что это говорит сам Юнги, трогает его тоже он, и по-прежнему блондин обходится с ним крайне нежно и тепло. Открыв глаза, Пак взглянул в глаза напротив и, прикусив губу, сам потянулся за порцией мокрых поцелуев, вот только Мин увернулся от попытки младшего и вместо этого чмокнул его в лоб. — Не торопись, Чиминни, — с улыбкой на лице попросил старший и лег рядом, на вторую половину кровати. — Нужно набраться сил, завтра будет тяжелый день. «Я, кажется, решил, Чиминни, кто ты для меня и чего мне хочется. Давай оставим все как есть, ибо целуя тебя, я представляю совсем другого человека, поэтому мне не хочется марать тебя, делать несчастным». — Ты ведь не оставишь меня? — повернувшись на бочок, Чимин успел теплым одеялом накрыть себя и тело старшего, крепко прижимаясь к Юнги. — Как я могу? — несмотря младшему в глаза, спросил Мин и приобнял младшего за плечи. — Тогда обещай мне, что не натворишь глупостей! — О-обещаю, — тяжело выдохнул Мин, понимая, что своим «обещаю» обманывает лишь самого себя и постепенно убивает младшего. Находясь рядом с Чимином, Юнги понял одну вещь: что жизнь его измотала окончательно. Сон его был одним единственным спасением от рутины будней и каждодневного дежавю, вот только и он в последнее время стал редко навещать своего друга, говоря то ли «в гробу отоспишься», то ли предупреждая о том, что он ему больше не нужен, ибо первое уже не за горами. Но еще Мин понял, что жил неправильно и по-свински. Сам себя загнал в угол и уткнулся носом в темную стену, говоря что «вот, Мин, смотри: здесь дерьмо, там дерьмо, и вот там тоже дерьмище. Жизни нет, пакуй чемоданы», но куда деваться он тоже не знал. Но стоило бы ему лишь развернуться на сто восемьдесят градусов, как его взору бы открылось светлое нечто, что и зовется жизнью на Земле. Оказывается, Мин ничего ранее и не видел, просто напросто не желал открывать веки и фокусироваться на всем и сразу. Он предпочитал погрязнуть в пучине тьмы и самобичевания, желания мести и смерти самому себе, потому что страшно было до одури. Юн был совершенно один в своем темном мире, он думал, что так оно будет лучше, на деле же страдал от собственного идиотизма, прикрываясь тем, что «это не я такой, это мир прогнивший». Частично так оно и было, но не для тех, кто любит жизнь и дорожит каждым новым днем. Тому пример Пак Чимин — рыжее солнце, для которого, что ни день — то очередная широкая улыбка, глаза полумесяцы и тепло на сердце. Да, он испробовал и гниль этого мира — смерть родителей — но так оно и должно быть, рано или поздно это бы случилось, но, конечно же, лучше поздно, чем рано. Что произошло, то не поменяешь, но даже Пак научился жить заново, в этом ему помог Юнги, сам не понимая, как так вышло. Чимину даже было с одной стороны завидно, ибо у него был человек, который поддержал, не оставил одного и кормил кислородом все это время. Юнги — не ангел и не хранитель божий, он ни перед кем не клялся, что будет оберегать Пака, но он это сделал, и вышло неплохо. Наверное, с того самого момента Юнги и открыл глаза на мир, только смотреть начал через розовые линзы, зато он стал видеть! Чимин крепко заснул на плече старшего и стал даже сладко посапывать, так тихо и мелодично, что Юнги хотелось никуда не уходить и просто остаться рядом. Плюнуть на все законы жизни, закрываясь в этой уютной квартирке с Паком, и плевать, что Мин пообещал спасти каким-то неведомым способом Тэхена, плевать на то, что Чимин, скорей всего, рассердится. Но лучше уж так, нежели оставлять в квартире Пака одного, нагло запирать его на ключ, чтобы тот не смог выбраться и ехать в знакомое место, где по идее и должен находиться Ким. Все довольно легко и просто, Мин знал, что случится подобное, поэтому и не переживал сильно за свою шкуру, потому что первым будет явно страдать Тэхен. И только после того, как Охотник поймет, в чем дело и почему «Зэ Портал — Сэнхаль» крутят в новостях, объявляя падение компании и исчезновение президента, вот тогда-то и стоит переживать за свой белоснежный зад и зад дорогих ему людей. Но Мин не стал выжидать, пока за ним явятся люди. Пусть он сейчас и едет в клетку к хищнику, зато он точно уверен, что Тэхена они тронуть не успеют. По пути на место Юнги все же смог дозвониться до Чонгука, сообщить о краже Тэхена и место, где его держат. Чонгук не думал долго. Сразу начал собирать своих ребят, но оказалось, что никого и нет. Весь отряд JSS просто распался, будто никогда и не существовал. Каким-то неким образом исчез Анико, Намджун и их парни, даже босса за рабочим столом уже долгое время было не видно. Пахло подставой. И на первое место в роли предателей шел Намджун, который так подозрительно сразу же принял предложение от Чонгука и занял место в отряде JSS. Из Чонгука никчемный руководитель, ему самое место быть в обычных телохранителях, у которых есть определенный приказ, которого они не вправе ослушаться. Оно так и легче, выполняешь свою работу и прикрываешь Золотой зад своим телом, нежели делать все то же самое, но еще и следить за остальными головорезами. Чонгук успел несколько раз выругаться, проклясть себя и отправиться на место в одиночку, понимая, что по-другому никак не получится. А оставлять Тэхена одного в лапах зверя не сильно-таки уж и хотелось. В памяти всплывает сразу же их нелепая ссора по поводу Юнги, именно в такие роковые моменты начинаешь корить себя за то, что скрыл истинные чувства, накричал на любимого вместо того, чтобы сказать, как чертовски тот его любит, что ревностно до одури и больно одновременно. Чонгук понимает, что если не признается Тэхену и не скажет, как сильно тот для него важен, то застрелится на месте. Такова судьба. У Намджуна на удивление поднялось настроение и хотелось больше веселиться, веселиться и веселиться. Но это прошло мигом, когда до его ушей дошла весть о том, что компания, на которую он уже во всю положил свою руку, угасает. Причина была тоже представлена, отчего вышел новый приказ «доставить этого ублюдка ко мне, немедленно!» Но этот самый «ублюдок» сам явился на порог огромного здания и, как интеллигентный мужчина, поднялся на лифте на верхний этаж, где, судя по всему, и должен был находиться Намджун. Все, что про него было известно Юнги, так это то, что парень уже с юных лет позарился на место во главе компании, но мертвый Хичоль, еще, будучи живым, пообещал ему немалую долю, но только после его смерти. И как оказалось позже, после смерти вся доля перешла его сыну. Несправедливость! Юнги миновал охрану, что смотрела на него довольно подозрительно, но не совсем, чтобы кидаться и кричать «я поймал его» и вот, когда Мин вошел в кабинет, где сидел Намджун с его сучкой, Юнги приостановился у порога, слушая разговор. — Как ты могла не заметить, что твой недоначальник готовит бунт? Ты совсем слепая или тупая? Накой ты мне сдалась, если не смогла остановить этого гребанного ублюдка? Но за блондинку с усмешкой на лице поспешил ответить сам Юнги, который открылся Намджуну целиком, выползая на свет. — Потому что эта курица вела себя слишком подозрительно, чтобы я мог доверить ей хоть что-нибудь в последнее время. Ким изогнул вопросительно бровь, а-ля «ты еще кто?», но тут же понял что к чему и кем является этот блондин. — О, как удачно ты явился, малыш, — расслабился на своем месте Намджун и растянул на все лицо свою улыбку. — Мне нравится, когда еда сама летит ко мне в рот. — Не обольщайся, — процедил Мин и помахал перед глазами Нама флешкой, которая по сути являлась тем самым ключом, который и нужен Джуну. — Не это ищешь? Юнги знал, что пути назад нет. Есть только два шага вперед и голову на отсечение, но перед этим нужно сказать последнее желание, которое исполнить должны обязательно, по правилам, оно так и есть. — Ты пришел ко мне с этим сам и просто так отдашь это мне? — удивился Намджун и усмехнулся своей славой и бесстрашием, раз крысы сами лезут на рожон. — Что ты хочешь взамен? — выдавила первая Хёна и кинула вопросительный взгляд на Мина. — Я знаю тебя довольно хорошо, ты бы ни за что просто так не пришел бы сюда сам и не махал бы флешкой перед нашими носами, давно бы уже свалил из страны и обеспечил бы себя охраной до конца своих дней. Она хоть и блондинка, но дело говорит. Юнги всегда восхищался ее интуицией и умением подстраиваться под настроение Мина, оно было ценным между ними когда-то. — Ты ведь уже понял, что Тэхен стал никем. Он в принципе и был всегда пешкой, то в руках отца, то в моих. Он никогда не жил ради компании, даже ненавидел ее. Поэтому отпусти парня на волю живым, а я так уж и быть отдам тебе эту несчастную флешку. Юнги сразу же после своих слов поспешил спрятать предмет, на который были навострены все две пары глаз напротив, и присел на рядом стоящее кресло, выжидая окончательного вердикта от Нама, в чьих глазах читалась ненависть. — Этот мальчишка только мешает, — прорычал Нам и швырнул все документы, лежащие на столе, на пол, метнув злобный взгляд на Мина. — Смысла нет занимать его место, пока он жив. — Поверь, я сделаю так, что все будут думать, что Ким Тэхен погиб, а, следовательно, ты там уже сможешь сделать все что угодно, мне все равно. Только дай жизнь парню и дело с концом, — сонливо вздохнув, Юн сложил ногу на ногу и нервно закачал конечностью, сам понимая, что звучало нелепо и даже глупо, но либо так, либо никак — в тревожные моменты Мин всегда говорит чепуху и не следит даже за тем, что собственный голос дрожит. Намджуну не за чем доверять человеку, которого мало того, что видит первый раз в своей жизни, так еще и человеку, который собственными руками погубил то, за чем охотиться Нам не переставал с малых лет. Если бы не махинации блондина, все давно бы было сделано на отлично: от Тэхена бы Джун избавился, провернул бы дело так, что уже за считанные дни его признали достойной заменой наследника. Но нет, всегда есть одно «но» — в данный момент это сам Юнги. — Я не могу отпустить его, он рано или поздно покажет свои клыки, а мне оно не надо. — Ну, так припугни малого, хотя можешь быть уверенным, он к компании и шагу не сделает, ему она до лампочки. Но если тебе станет спокойнее, то растолкуй ему что к чему, — пожал плечами Мин и взглянул на наручные часы. — Только поторопись, у меня не так много времени. На что Намджун лишь фыркнул и велел Хёне отпустить своего заложника, но перед этим провести очень занимательную беседу, после которой Тэхен должен точно уяснить, что его спас ангел-хранитель и если его лапки мелькнут на фоне «Зэ Портал — Сэнхаль», то он лишится всего, что ему даровали дважды. Девушка поклонилась перед розоволосым боссом и поспешила выполнить приказ, пока здесь будут вестись важные переговоры. — Твое желание исполнено, умник, — вслед за уходом девушки Намджун первый подал голос и облокотился на мягкое сидение кресла. — Флешку! Нам протянул руку вперед и кинул пронзительный взгляд в сторону Мина. Но Юн не настолько глуп, чтобы бежать, спотыкаясь, к столу и отдавать единственное верное средство и ключ, чтобы потом этот розоволосый передал по рации, чтобы к чертям собачьим избавились от Кима. — Не так быстро, — усмехнулся блондин, — предоставь мне доказательство, что Тэхен точно вышел из здания в целости и сохранности, сел в машину и покинул это гнилое место. Вокруг не видно ни черта, и лишь изредка мелькает синий свет от давно уже перегоревшей лампы. Тэхен чувствует, как тяжелеют ноги под собственным телом, что руки уже не чувствуют ни черта в подвешенном состоянии, а по телу ходит мелкая дрожь от прохладного ветерка по обнаженной коже. Парень не уверен в том: жив ли он или мертв? Но одно было понятно точно: если он мертв, то попал далеко не в рай. Это место ужасно и, учитывая тот факт, что ничего не видно, лишь кромешная тьма, Тэхен уверен, что это место не из лучших. В воздухе витает запах свежей мертвечины, и если бы ко всему этому включили свет, показывая то самое место, где Тэхен находится, Ким уверен, что не сдержал бы свои рвотные позывы и в эту же минуту прочистил свой желудок до кислого сока. — Эй, — прохрипел Тэхен, — кто-нибудь! Но просьба слишком тихая, недоступная. Почти такая же, как и в «Титанике», в момент, когда Роза отчаянно звала на помощь. Тэхен чем-то на нее похож, ведь если еще немного он пробудет совершенно один, прикованный не пойми к чему, в кромешной тьме, то он сойдет с ума и пути назад явно не будет. — Кто-нибудь! — завывал русоволосый, чувствуя, как теплая слеза начала скатываться по щеке вниз — он все еще жив. Свет включили не так быстро, как того ожидалось, но когда прозрачные лампочки замигали как в страшном современном ужастике, Тэхен от всего парящего ужаса в этой комнате зажмурил глаза. В помещении привязанный был только он, но засохшая на стенах кровь, полу и даже потолке, доказывала обратное и утверждала, что Тэ не так уж и одинок, еще чуть-чуть и его кровь окрасит эту комнату от и до. — Тэхена, у меня для тебя хорошие новости, — в комнату вошла блондинка, чье лицо Ким запомнит теперь надолго. Девушка по-прежнему была одета в офисную одежду, не изменяя своим каблукам и стервозности. Парень нехотя открыл глаза и пытался сфокусироваться на лице одной лишь девушки, чтобы меньше паниковать о его местопребывании. Но, как оказалось, девица в себе тоже добра несет не больше и этот маленький складной нож в ее руках не сулил ничего хорошего. — Ты ведь хочешь домой, верно? — продолжила беседу Хёна, передавая мешающие папки в руках рядом стоящей охране и приближаясь к Киму все ближе. — Но перед этим ты должен пообещать, что исчезнешь из этого города. Даже страны. Ты лишний, Тэхенни, выродок. Блондинка завернула рукава белоснежной рубашки и оголила лезвие острого ножа. Русоволосый не трус и не тряпка, но когда грозят жизни, можно дать слабину эмоциям, словам, действиям. Он не привык, что в него тычут ножом, когда он обездвижен, когда сердце колотится, как у бешеного кролика, просто потому, что страшно очень. — Я исчезну, — прошептал Тэхен и гордо поднял голову на девушку, будто заявляя ей всем своим взглядом, что честь все еще осталась при нем и так просто сломить его эмоционально не получится. Но у девушки рентгеновское зрение, она видит людей как открытую книгу, читает все строки внимательно и даже то, что таится между ними. Опыт и жизнь научили ее подобному навыку, и вот она уже смеется, унижая парня, закапывая его ниже плинтуса. — Да-да, я верю тебе, Тэхен, — схватив парня за острый подбородок, Хёна уверенно приоткрыла рот парня и засунула два тонких пальца в чужую полость. — Но дело в том, что мой босс не любит, когда от плана А приходится переходить к плану Б. Он предпочитает все и сразу, без лишней мороки. Но твой дружок явился не запылился, устроил переворот и выдвинул свои указания, на что оппа согласился. Но ты сам посуди, как я могу отпустить тебя целым и невредимым? А если будет утечка информации, все, считай, Хёна виновата, значит Хёна и разбирайся, но я, знаете ли, тоже не любитель всей этой смуты. Девушка давила на нижнюю челюсть все сильнее и упорнее, пока не дошла до максимума. Тэхен понял все сразу, без лишних слов и предупреждений. Парень стал брыкаться и уворачиваться, пытаться освободиться от цепей и сбежать, чтобы никто не тронул и не нашел его. Но на помощь Хёне подошли еще двое мужчин, грязные, вонючие амбалы. Они без лишних слов открыли Тэ рот, предоставляя девушке возможность без лишних проблем сделать задуманное. Теперь Тэхен не выглядел так гордо, как пару минут назад, он понял, что его хотят лишить языка, причем так грязно и по-свински, отчего слезы не могли остановиться самостоятельно. Ручонки блондинки совсем не дрожат и не влажнеют, как-будто бы подобное она проворачивает уже не впервые, для нее будто-бы в принципе былое занятие. Но не успела черкнуть ножом по розовому мокрому органу, как в комнате раздались выстрелы и два амбала по очереди повалились на пол с дырой во лбу. — Теперь твоя очередь, милочка, — после пугающих выстрелов раздался до боли знакомый голос. — Убери свои грязные руки от него! Девушка стала крайне напуганной, ведь была точно уверена, что комнату окружает достаточное количество охраны, через которую пройти не сможет даже танк. И тот факт, что в комнату смог кто-то пробраться, говорил лишь о том, что до ее скорой кончины осталось совсем чуть-чуть. Стоило повернуться к новоприбывшему, лоб девушки украсила пуля, а на глазах Тэхена застыл страх и паника. Его бледное личико окрасилось в алый цвет, а ноги совсем повисли в воздухе. Сил не оставалось даже на элементарное — дыхание, но его спаситель подлетел слишком быстро, чтобы тот успел не потерять сознание. — Боже, Тэхен, — вздохнул Чонгук, освобождая парня из железных оков. — Я скоро вытащу тебя отсюда, подожди чуть-чуть. И ни слова о любви. А ведь он клялся перед собой, что если он спасет Тэхена, то первым делом выскажет все, что на сердце и глубоко в душе. И один лишь Ким, не обещающий себе ничего, прошептал такое тихое «люблю», теряя сознание на руках у младшего. Чонгук крепко прижал обмякшее тело Тэхена к себе и, не обращая внимание на трупов, в числе которых находился и Анико, сумел пробраться к выходу и выдохнуть, что все прошло намного лучше, чем ожидалось. Ловить машину не пришлось, Чон приехал на своей. Положив Тэ на заднее сидение, Чонгук поспешно занял место водителя и помчался по пустой дороге. Прошло не больше пары минут до того, как Чон вздрогнул в панике от звука взорвавшегося здания, оставшегося уже позади.