О чём молчат леса.

      Тэхён вернулся лишь ближе к закату. Взмыленный и обеспокоенный он ворвался в пещеру, извинялся, оправдывался, поначалу списывая молчание брата на обиду. Тот сидел на своей кровати, плотно укутался в тонкое покрывало и хмурил брови. Вбежавшего брата окинул злым, тяжёлым взглядом и вновь потерял к нему интерес, плотно сжал губы и отвечал на любые вопросы негодующим сопением.        — Э-эй, Чими, ну прости. Ты правда так обиделся из-за моей задержки? — Тэхён треплет брата по плечу и наклоняется в попытке поймать его взгляд.       — У меня опять не получилось… Сколько бы я ни пытался — не получается, никак не выходит! Я абсолютный бездарь! — Чимин, наконец, удостаивает брата осмысленным взглядом и выпускает всё накопившееся негодование.       — Вот сейчас ты пугаешь меня больше, чем когда валялся без сознания, — пытается разрядить атмосферу Тэ. — Чимин, объясни нормально, о чём ты?       Чим недовольно передёргивает плечами, но, будто наконец прозрев, избавляется от малейшего налёта негодования и с надеждой заглядывает в тэхёновы глаза:       — Я обнаружил дверь, ТэТэ, — произносит он тихо.       — Дверь? — лис косится на жалкое подобие названного предмета, что стоит на входе в пещеру.       — Эй! Ну куда ты смотришь? Серьёзно думаешь, что у меня с головой не всё в порядке?! Обидно вообще-то, — Чимин дует щёки, но тут же трясёт головой, стараясь не отвлекаться от основного. — Я нашёл дверь, — повторяет он ещё раз, но медленнее, и делает особый акцент на последнем слове. — От схрона, Тэ. Неизвестного нам схрона. По крайней мере я не припомню, чтобы на картах они были обозначены даже примерно в этих краях. Всегда ещё поражался, что на такой большой площади — и нет ничего... — бормочет Чимин, склонив голову, и больше похоже что разговаривает с самим собой, а не с заинтригованным братом.       — Что?.. Ты не шутишь, да? — в ответ отрицательное мотание головой, от чего у Тэхёна глаза расширяются всё больше. — Ты об этом хотел утром поговорить? — утвердительный кивок, и Тэ от волнения облизывает пересохшие губы. — Но где?       Найти дверь от неизвестного никому схрона равносильно открытию нового направления в магическом деле или вычислению очередной закономерности ещё не объяснённых наукой явлений природы, что вполне могло быть очень близко к истине, так как за дверью могли скрываться знания любого характера. Тэхён был неглуп совершенно и настолько же пытлив и любознателен, как и его брат, но стремления его имели немного иное направление. Если Чимин проникался тайнами мира материального, то его брата интересовали несколько иное направление — его покорила магия. Он вникал в законы мира аэра, учился искусству медитации, чтобы улавливать и управлять пронизывающими мироздание энергетическими потоками. Поначалу с учителем, но затем умыкнул (одолжил) из его коллекции несколько особо потрёпанных книг и, под предлогом развлекательных прогулок в лесу, впитывал всё новые знания и отрабатывал малоизвестные или порядком забытые техники. Обычные обращения и простейшие мороки на тот момент успели наскучить Тэхёну, которому, как и всем остальным, с самого детства было доступно это вполне естественное для каждого лиса-оборотня волшебство. Как и любому подростку, ему хотелось чего-то необычного и выдающегося — достижения, которым можно будет по праву гордиться и раскрыть его если не перед всеми, то для начала хотя бы перед Чимином. Особенно захватили разделы магии внушения и магии боевой — а какой мальчишка не хочет быть сильнее всех? Уникальнее. Будь он человеком или оборотнем — неважно.       Самостоятельное обучение искусству многослойных иллюзий давалось особенно тяжело, учитывая, что объектов проверки в лесу особо не наблюдалось. Конечно, кроме лесной живности и любителей далёких прогулок из стаи. Тогда всё в той же книге (прочитанные и испытанные на практике он неизменно возвращал на место, чтобы старый невнимательный наставник не обнаружил пропажи так просто) он наткнулся на небольшой раздел, занимающий всего страницу довольно увесистого фолианта. Неаккуратные буквы, слова, будто написанные в спешке, сильно отличались от каллиграфического почерка, заполняющего остальные листы, что не могло не заинтересовать. Говорилось там о внушении членам своего клана, что всегда считалось невозможным априори из-за абсолютной невосприимчивости лисов к своей же магии, своеобразного иммунитета, и все попытки терпели крах. Описывалась довольно простая техника, с помощью которой обойти заложенную природой защиту, этот высокий порог, представлялось вполне себе возможным. Требовалось лишь слегка поменять очерёдность привычных манипуляций хвостом, да дугой его пустить не сверху, а снизу, как бы пытаясь пробраться под прикрывающий лисов барьер — в незащищённую зону и далее действовать по привычной схеме, посылая морок и играясь с чужим сознанием. Зачем пытаться перелезть через неприступную стену по верху, если можно сделать подкоп? Ожидаемо лисий метод.       Будучи на тот момент подростком лет четырнадцати, Тэхён вдохновился небывало, стремился опробовать полученные знания и понять, что проведённые в практиках многие часы не прошли даром. Но опасения вполне справедливо останавливали его от того, чтобы попросить кого-то из друзей, ведь он не только серьёзные книги умыкнул и практикуется втайне, так ещё и заклинаниями, если не запрещёнными, то тщательно скрываемыми, балуется. И тут уж, насколько бы хорошими и близкими друзья ни были, но про лисью хитрость не зря даже среди своих сказания слагали — в особо важных и секретных делах уверенным можно быть только в себе. Ну или в брате-двойняшке, которого впутывать в свои авантюры не хотелось ужасно, слишком уж он был на тот момент добропорядочным для лисьего племени. Но делать было нечего, и под предлогом прогулки Тэхён провёл Чимина в своё тайное место, где пропадал последние пару недель, возвращаясь домой затемно, отшучиваясь на недоумённые чиминовы взгляды тем, что зависал со сверстниками и тренировался, гоняя по лесу белок и кроликов. Говорил весьма убедительно, что не хочет отвлекать и сеять смуту в душе только увлёкшегося наукой брата. Но Чимин не был глуп и прекрасно видел и чувствовал, что дурость и беззаботность эти напускные, что Тэхён недоговаривает о чём-то важном и серьёзном, о чём-то, во что вкладывается без остатка, как и сам Чим — в получение новых знаний и во всевозможные испытания, поднимаясь ни свет, ни заря и возвращаясь затемно безумно уставшим, но с такими же безумно горящими энтузиазмом глазами. Такими же, как у самого Чимина.       Тайное убежище — площадка его испытаний — представляло собой ровную открытую поляну, что находилась на небольшом скалистом возвышении и была скрыта каменистой грядой от посторонних глаз случайно забредающих сюда жителей их (или соседнего) селения. Попасть за неё никто особо не порывался, потому что гряда пестрила отвесными склонами, и даже лисьей ловкости в зверином ли, в человеческом ли обличье могло не хватить, а лишаться жизни ради праздного любопытства желающих не нашлось. Кроме Тэхёна, конечно. Самоуверенности которого хватило на пару совершенно безуспешных и болезненных попыток, после чего, наконец, в права вступили чувство самосохранения и частенько затмеваемый пробуждающимися гормонами разум.       Надёжно укрытое место парню было необходимо, а что оно определённо находится за каменной преградой, Тэ был уверен, как никогда раньше. Так как лезть напролом оказалось делом бесполезным и гиблым, он решил в буквальном смысле подойти к поиску прохода с другой стороны. Несколько раз обошёл гряду, выискивая малейшие просветы, коих на первый взгляд не оказалось, совался в любые еле заметные пещерки и лазы, раз за разом заканчивающиеся тупиками.       И только под вечер обессиленный парень взял перерыв в своих поисках и присел поодаль у могучего раскидистого дуба, чтобы отдохнуть и перекусить небольшим пайком, припасённом в заплечном мешке. Солнце уже скрылось за ощетинившимися скалами, неспешно накрывающими парня густой тенью и будто подгоняя скорее покинуть это место. Но Тэ слишком устал от сегодняшних приключений, даже будучи неугомонным и энергичным подростком, поэтому продолжал свой перекус всухомятку, откинувшись на дерево и неотрывно уставившись в одну точку на отвесной скале, погружённый в свои мысли. Он уже встал, закинул скромную поклажу на плечи и собирался уходить, как краем глаза зацепил странное свечение на гряде слева от себя. Солнце скрылось совершенно, поэтому и свет его мог проникнуть лишь с обратной стороны. Парень, недолго думая, кинулся к спасительной подсказке, сетуя на свою невнимательность всеми ругательными словами, какие знал, и тут же понял, в чём ошибся: проход прикрывал большой валун, да так, что при всём желании не подумаешь, что за ним может скрываться вполне себе просторная пещера, ведущая на ту сторону. Нужно было лишь аккуратно протиснуться мимо глыбы — и дело сделано!       К этому проходу Тэхён и привёл тогда Чимина, желая признаться в своей шалости, совершённой из любопытства и жажды нового. И, конечно, с безграничной надеждой на поддержку со стороны брата. И тот не подвёл. Не попрекнул ни словом, ни взглядом и ни секунды не сомневался, прежде чем дать согласие на предстоящее испытание, закончившееся тогда, пусть не с первого раза, но абсолютным подтверждением правдивости написанного. И это уже тогда натолкнуло братьев на некоторые мысли и сомнения. Ведь не просто же так хранятся подобные писания и подобные знания не доносятся до оборотней при обучении. И скрывается это не только от молодняка, но и от более старших лисов — ложь, прошедшая через поколения. Тогда они всё узнали, но промолчали. Тогда они думали, что смогут всё понять со временем.       — Здесь, Тэхён, в этой самой пещере. Где же ещё? — отвечает Чимин, и раздражение всё же рвётся наружу. Слишком много сил и времени потрачено впустую, что огорчает ужасно. Но, с другой стороны, это прекрасный повод отвлечься от той странной и не менее волнующей встречи с истинным. Тот так и не принял человеческого обличья, услышав напоследок от всё ещё обиженного лиса резкое "трус". А Чимин, проснувшись после накатившей успокаивающей дрёмы, просто ушёл, не встретив и малейшего сопротивления. Чувства его на тот момент были в смятении, но ощущение связи с истинным, на удивление, стало в разы сильнее. Будто запустился необратимый процесс, остановить который нет никакой возможности.       Ушёл Чимин, не оборачиваясь. Только будучи у входа в тоннель и уверенный, что его не увидят за стеной водопада, кинул взгляд на опустевший помост. А затем вновь с немалым трудом полностью погрузился в попытки открыть дверь. Но та не поддавалась, словно будучи обманкой, и не отзывалась и малейшим отголоском на все чиминовы старания. Даже символы не замерцали привычно, давая знать о наличии прохода. Ах, было бы всё так же просто, как и в некоторых людских сказках, где путникам и нужно-то было расшифровать написанный ребус или игру слов, чтобы угадать ключевое слово. Как там было в одной из них? "Молви "друг" и войди"? Наивные. Оборотни могли полагаться лишь на свои силы, с чем у Чимина, как выяснилось, были большие проблемы. Ведь необходимо было воздействие, исходящий поток энергии, чего парень не мог сделать по природе и сути своего персонального дара, он умел лишь поглощать, но никак не воздействовать или направлять. Будто он сломанный с этой своей странной особенностью. А Тэхён другой. У него точно должно всё получиться. Всегда получалось.       — ТэТэ, попробуй ты! — озвучивает Чимин свои мысли и наконец смотрит на брата. Глаза его уже горят азартом и решимостью. — Только нужно поторопиться, до заката не так много времени осталось.       — Чимина~, я как раз об этом и хотел с тобой поговорить. Может, на эту ночь переберёмся в нору? Дикие о ней не знают, и запах наш легко сбивается, — лис чуть сжимает в ответ чужие ладони, говорит спокойно и даже вкрадчиво, пытаясь убедить брата, которому эта затея точно не понравится.       — В нору? Тэхён, пожалуйста, только не в нору! — Чимин мотает головой и пытается вырвать руки из цепких тэхёновых пальцев. — Только не после прошлой ночи...       — Именно поэтому я и предлагаю, Мини, здесь оставаться слишком опасно, — Тэхён всё ещё пытается увещевать, но взгляд его постепенно тяжелеет, а в голосе появляются металлические нотки.       — Но... но в норе нам некуда будет бежать...       — А здесь, по-твоему, есть куда?! — не выдерживает Тэхён, повышая голос. — Они знают о нас, мы теперь здесь, как на ладони, неужели не понимаешь?       — Понимаю, — Чимин опускает взгляд, вздыхает поглубже и резко выдыхает, поднимая полные уверенности глаза на Тэхёна. — Понимаю, поэтому и предлагаю выход.       — Ты об этих белых волках, что защитили нас прошлой ночью? Не верю я им...       — Нет, Тэ, в прямом смысле "выход", — и Чим тянет руку, указывая ладонью на стену с найденной надписью.       — Это слишком шатко и рискованно, — уверенно обрубает Тэхён.       — А соваться в нору не рискованно? Это же волки, не оборотни, Тэ. Даже решив пробраться к нам, они вряд ли смогут это сделать — по тропе не пройдут. Да и мы в крайнем случае сможем спрыгнуть в озеро и переждать ночь в гроте. Помнишь, тот, около водопада, к которому тебя утянуло, и ты ещё испугался жутко, кричал и мне тебя до берега на спине пришлось...       — Так, ладно, я понял, можно без подробностей. Послушай, но в норе ведь есть запасной выход.       — Ведущий в лес! Отличное спасенье. Знаешь, как такое называют? — Чимин начинает закипать и активно жестикулировать, раскрывая всё больше глаза-щёлочки. — Из огня, да в полымя, Тэхён! И там нам уже скрыться будет некуда. Совершенно без вариантов.       — И что же, ты надеешься, что, пока мы тут ставим опыты, нашу пещеру опять будут защищать эти странные волки во главе с тем ублюдком, из-за которого ты чуть не погиб?! — весь стресс, накопившийся за то недолгое время чиминовой бессознательности, выходит едкой желчью, бьющей по больному.       Чимин на это лишь тяжело вздыхает, приводит дыхание и нервы в порядок — он прекрасно понимает, что перепалка сейчас бесполезна и прекращать её нужно, пока не стало поздно для принятия каких-либо решений. Иначе останется уповать лишь на удачу и некоторые знания погодного дела. Чим старался верить, что не ошибся в своих наблюдениях.       — Нет, ТэТэ, я надеюсь на твою всегдашнюю сознательность. И на силу. И прекрасно знаю, что ты справишься, так что прекращай выделываться и берись за дело, у нас не так много времени осталось, — не обращая внимания на раскрывшего в удивлении рот Тэхёна и зарождающееся в глазах недовольство, Чимин решительно поднялся и прошёл к стене, которую успел изучить за прошедший день вдоль и поперёк. Тэхён же так и остался сидеть без звука, чем брат и воспользовался. — Вот, смотри, я нашёл три якоря, как обычно и бывает, в принципе, ничего удивительного, — он указывает на ранее обведённые им символы: один наверху посередине стены и два других внизу слева и справа, — те образуют идеальный равносторонний треугольник, обеспечивая баланс и быструю концентрацию силы, что помогало открывать схроны без больших затрат энергии и истощения, как бывало у людских тайников.       — Почему я слышу в твоём голосе настойчивое "но"? — Тэхён устраивается поудобнее, собираясь внимательно слушать брата. Найти схрон в такой глуши — это, безусловно, большая удача, ведь что может быть ценнее знаний?.. разве что их собственные жизни, поэтому парень остаётся при своём мнении об опасности такой непроверенной авантюры, но Чимина не переубедить. Он, почему-то, слишком уверен в успехе и отступать не собирается, а в такие моменты — Тэхён знал — на него можно положиться. Ну и плюс ко всему: не тащить же Мини в нору силой!       — Потому что есть внутренний контур, и сперва я обнаружил как раз один из его символов.       — Погоди, не точку? — а вот с этого момента поподробнее.       — Нет, Тэ, контур. Ты что-нибудь слышал о таком? — взгляд полон надежды на разгадку.       — Помнится, кто-то сказал, что я быстро справлюсь? А об этом ты умышленно умолчал, да, рыжий? — Тэхён хитро щурится, сдерживая улыбку.       — Да-да, бесстыжий. Ещё скажи, что я воспользовался наивностью самого доверчивого в мире лиса, и я продолжу, — оборотень выжидает паузу, напоказ смиренно склонив голову, но ответа не следует. — Отлично, тогда продолжим, времени и так в обрез. Так что, ты слышал о чём-нибудь подобном? У меня, конечно, есть свои предположения, но хотелось бы услышать мнение главного специалиста по магии на нашем собрании.       — Это ты так обстановку разрядить пытаешься, да? — сквозь улыбку кривится Тэхён. — Диких тоже заболтаешь? — язвит он, не в состоянии до конца смириться с выбором брата, но фраза звучит беззлобно.       — По делу, ТэТэ.       — По делу так по делу: да, слышал. Точнее, прочитал в одной из книг, которые...       — Стянул, — подсказывает Чим, улыбаясь лишь кончиками губ.       — …одолжил, — поправляет его Тэхён, на мгновение укоризненно прищурившись. — Потому что от этих старых хрычей правды не дождёшься, всё под себя подгребли, сам знаешь, — бубнит парень, самолично задевая больную тему. — Так вот: одна из них была полностью посвящена запечатанным проходам и способам их открыть. Я тогда не особо вникал, другое интересовало, знаешь ли. Да и по уверениям наших многоуважаемых старейшин, все схроны давно известны, а если и попадаются, то забытые мелкие, которые не особо и стерегли.       — Тэ, пожалуйста, короче, — Чимину, правда, интересно, но ситуация не особо располагала к долгим пространным рассуждениям. Пусть он и был уверен почти наверняка, что к ночи разойдётся неслабый ливень, который размоет все подступы к их жилищу, сделав тропу невозможной для преодоления грузных волков, которые почти наверняка решат наведаться, но спокойнее ему об этом будет рассуждать в схроне, за надёжной скалистой стеной.       — Короче, нам повезло, Чими, — Тэхён поднимается, уверенно подходит к указанной стене и встаёт рядом с братом, обводит пальцами начавший слабо мерцать внутренний контур магической фигуры. — Хм, голубой? Что за схрон такой? — спрашивает он скорее у себя. — Я знаю о таких печатях — заинтересовался именно этим разделом, на наше счастье. И знаю, почему мы их не заметили, — Тэ назидательно поднимает вверх указательный палец и выдерживает паузу, чувствуя немалую заинтересованность Чимина. — С подобного рода печатями известный нам принцип не работает. Обычно печать сама даёт о себе знать, являясь оборотням, здесь же её нужно сперва найти, и лишь потом она явит себя, как ты уже понял, — оборотень склоняет голову вбок, задумчиво глядит на светящийся контур фигуры, будто пытаясь что-то вспомнить. Кивает сам себе и тянет руки вперёд, прислоняя ладони к стене и повторяя ими изображённый вязью слов треугольник — так, что большие пальцы соединяются, образуя его основание, а указательные — наклонные грани. Голубое свечение с граней постепенно заливает всю фигуру, будто наполняя её, и начинает пульсировать в такт тэхёнову сердцебиению.       — Рискну предположить, что и в попытках открыть ты пытался воздействовать на внешний контур, чтобы энергия в итоге собралась в центре? — Чимин коротко кивает, удивлённо приоткрыв рот на происходящее. — И только впустую тратил свои силы, Мини. Открывается она тоже по обратному принципу: магия накапливается в центре и устремляется наружу, чтобы замкнуть контур. И сил нужно намного больше, — Тэхён замолкает, сосредотачивается и прикрывает глаза, посылая потоки энергии к замкнутому контуру ладоней. Свечение становится всё сильнее, а от вершин треугольника медленно, но верно начинаю тянуться лучи к углам внешней фигуры.       Лицо Тэхёна становится всё серьёзнее и напряжёнее, на висках выступают капельки пота и срываются вниз одна за одной; он чувствует, как в такт пульсациям на стене из него выходит сила, и намного быстрее, чем парень предполагал, а беспокойство передаётся и наблюдающему за всем Чимину.       — Тэ, что-то не так?       — Всё… в по… порядке, — еле выдаёт он и кривится слегка. — Просто непривычно.       Линии достигают вершин внешнего контура и разветвляются, разливаясь по граням. Течение их становится всё медленнее и, совсем немного не замыкая контур они и вовсе останавливаются. А Тэхёна начинает потряхивать, на лбу крупными каплями выступает испарина, когда они оборачивают своё движение вспять и начинают стремительно возвращаться к своему источнику, ускоряя пульсацию темнеющего на глазах треугольника внутреннего контура, заключённого меж тэхёновых ладоней. Парень же упорно продолжает жмуриться и не отнимает рук от стены, зная, чем может завершиться внезапный разрыв заклинания. А Чимин не знает, и кидается к брату, намереваясь оттащить его от налитой уже иссиня-чёрным фигуры, что вбирает в себя добегающие до неё, так же почерневшие лучи.       — Не трогай! — кричит Тэхён, резко стряхивает с плеч чиминовы ладони и до последнего надеется, что контролирует и сможет без проблем справиться с давшим сбой заклинанием, погасив его без особых последствий. Вот только чёрный "дым" покидает контур фигуры и тонкими цепкими струйками обволакивает пальцы Тэхёна, отчего тот дёргается и наконец отрывает руки от стены в надежде на разрыв контакта с этой странной субстанцией. Но часть её так и остаётся на ладонях застывшего в страхе парня. Он переводит испуганный взгляд на Чимина, боясь пошевелиться и совершенно не зная, что делать со словно затаившимся на подрагивающих пальцах "дымом".       А мгновение спустя по пещере разносится и отражается многократным эхом несдержанный болезненный вскрик, потому что цепкие струйки продолжают своё движение вверх по руке и стремительно впиваются в кожу, тут же просачиваясь и опутывая виднеющиеся вены. Тэхёна скручивает пополам, и он заваливается на пол, не в силах больше стоять. Чимин вновь кидается к брату, желая помочь и, похоже, зная, как это сделать — нужно лишь дотянуться до повреждённых заразой рук. Но Тэ пресекает всё попытки, то ли специально, а то ли ненамеренно сбрасывая его с себя каждый раз, как тот пытается добраться до цели. Крики перемежаются с постыдными завываниями, а оборотень, исступлённо катавшийся по полу, замирает и в ужасе глядит на правую руку, где проникшие под кожу змейки "дыма" добираются до метки и впиваются в неё, чёрным ядом просачиваются в сами линии. И снова душераздирающий вопль, сильнее всех прежних, пронзает повисшую на миг тишину — парень на излом выгибается в позвоночнике и, похоже, теряет связь с реальностью.       Чимин же перебарывает накатившую панику, пользуется замешательством брата и скорее усаживается на него, сжимая бёдрами бока, чтобы тому тяжелее было выпутаться, как опомнится, и впивается пальцами в поражённые кисти. Тэхён делает слабую попытку вырваться, продолжая думать не только о себе, но и о Чиме, который тоже может оказаться в опасности, но тут же затихает, потому что боль, наконец, отступает, как и зараза, которая постепенно бледнеет, поддаётся под натиском чиминовых усилий и его же побелевших от напряжения пальцев на тэхёновых запястьях. Вытянутый Чимином "дым" предпринимает попытки сделать его своей новой жертвой, но бессильно соскальзывает с его рук, опадает и исчезает, не достигнув земли.       — Всё! — выдыхает Чимин и валится рядом с таким же обессиленным братом.       — Похоже, мы встряли, — слабо проговаривает Тэхён и поднимает руки к лицу — напоминанием о случившемся на них остались синюшные линии от просочившихся под кожу языков странной чёрной энергии, будто все вены вовсе не скрыты тонким слоем кожи. И только задетая часть метки выглядела нетронутой, всё же отдаваясь болезненной пульсацией. — Может, успеем ещё добраться до…       Снаружи раздаётся вой дикой стаи, отвечая на не заданный вопрос, и ему тут же вторит раскат грома, отвечая на надежды Чимина.