En Orifanna evall a straede.

Громовержец рассиживал за столом в палатке, некогда служившей кабинетом Локи, и пил чай. Кружечку, маленькую, фарфоровую и очень изящную Тор мог бы запросто поместить в своем кулаке и раздавить, не напрягаясь — от того его миленькая попытка держать ее за дужку двумя пальцами, прихлебывая ароматное травяное варево (а иного тут принципиально не водилось), выглядела очень нелепо и даже как-то слишком комично. Подняв на меня голубые глаза, сын Одина поперхнулся, с трудом отставил чашку, не в силах прокашляться и постучал себя могучей лапищей по груди, выбивая напиток из трахеи. Я скромно, насколько могла, улыбнулась и присела прямо напротив, смутно предполагая, что царевич, скорее всего, не очень рад меня видеть. По его плану я должна прохлаждаться где-то в Хельхейме, возможно в элитном районе христианского Ада. То, что меня вернули обратно и заштопали раны — чистой воды нелепая случайность, которая, тем не менее, не позволяет будущему царю Асгарда смотреть мне в глаза с той же ясностью и непоколебимым достоинством, что и раньше. К тому же, уверена, что Тор знал это, мое чудесное второе пришествие не обошлось без его любимого брата, который, скорее всего, тоже не был рад тому, что сын Одина направил меня по вектору погибели прямо к Хель. — Привет, — я решила начать свой конструктивный диалог со старого-доброго формального приветствия, вкладывая всё возможное мнимое дружелюбие в голос. Того самого, которого у меня, к сожалению, не осталось ни грамма — даже если по углам сердца помести, сусекам души поскрести и как там дальше в сказке было?.. Старого отношения к Тору я найти не смогла, сколько ни старалась. — Как твои дела? — глухо спросил асгардский Перун*, запуская огромные пальцы в шевелюру и пытаясь пригладить вечно грязные светлые волосы. Мы с ним еще не разговаривали с момента моей трагической кончины, и сын Одина явно чувствовал себя не в своей чаше, чакрами ощущая сквозившее по атомам воздуха напряжение. — Спасибо, хорошо, — кивнула я. — А вот твои как-то не очень, я права? — Мои уже давно «не очень», — также глухо ответил Тор. Прокашлявшись, он выдал уже более звонко, и, одновременно, совсем печально: — Излишне много решений слегло на мою голову. И все они кажутся мне неверными или же скудоумными, — я сочувственно кивнула. — Аника, извини меня. Я не видел другого выхода, я клянусь. Если сможешь — прости, я… — Не могу, — ультимативно ответила я. — А главное: не хочу даже пытаться. Но речь сейчас не об этом, Тор. Я пришагала не для того, чтобы с хмурой миной висеть у тебя над душой и ныть, ныть, ныть… Пока есть дела поважнее. — Локи был у тебя ночью? — понял царевич. — Что он тебе сказал? — Что ты тормозишь, в то время как Хель собирается с силами, — ответила я просто. Значит, Локи и правда был ночью у Тора, перед тем, как навестить меня. Интересно, на что надеется трикстер, если даже у него не получилось убедить брата действовать? — И что ты мне предлагаешь? — Тор вскочил с места и зашагал по комнате, как челнок. — Отбросить местных и устремиться в Асгард? Там достаточно сил и знающее, крепкое войско. — Хель круче любой армии, — ответила я с непонятной внутренней убежденностью. — Твоё место там, — я абстрактно кивнула в пространство, — рядом с отцом и матерью. Ты — будущий царь, Тор, тебе необходимо… — Я то и говорю! Анна, как я могу быть царем, если я не способен довести до окончания войну на какой-то мелкотравчатой планете? — воскликнул сын Царя Царей и тут же затараторил, в панике путаясь в языках: то перескакивая на английский, с него на русский и шлифуя это местным Общим наречием, вперемешку с асгардским матом: — Да, я должен быть там и защитить отца, но и бросить их, — он указал в сторону выхода, — я не могу. Я даже позволил себе убить девушку своего брата… — Ну-ка! Я так-то дама замужняя! Нечего мне тут Санта-Барбару разводить! А если Йорвет услышит?! — рыкнула я тут же, заодно хвастаясь новоприобретённым мужем. — К тому же, если бы не я и Локи, то этой войны бы просто не было. — Именно, — обреченно согласился Тор. — И если я не укрою Локи и его деяние, что будет? С ним, его магией? Ты близка ему, и должна понимать, что смещение времени — не то злодеяние, которое можно оправдать подмогой в борьбе с темными эльфами. Его казнят, как только весть о его действах дойдет до отца. — Уверена, Один уже знает об этом, — я припомнила разговор с отчимом трикстера и попытку записать меня в асгардские шпионы. — И пока Локи… — Скрывается. Ото всех. И правильно делает, — отрезал Тор. — Нет, Аника. Я уверен, что в Асгарде найдутся силы, способные противостоять Хели. И потому я не покину этот мир до самого конца войны. — Тогда напрягись уже, и подведи её к логическому завершению раньше, чем от столицы миров останутся пара кирпичей и воспоминания! — принялась я ругаться. — В конце концов, давай рассуждать здраво, как если бы у нас были мозги! Ты хочешь помочь Локи — но покрывать его преступления всегда ты не в силах. Больше того скажу, если ты будешь продолжать это делать, то с твоим воцарением на Золотом Троне все станет только хуже, если оно вообще случится. Один — мудр до невозможности. Он понимает, что с такой крышей, как Царь Асгарда, Остапа, как говориться, понесёт, да по полной! Лёд тронется, господа присяжные заседатели! — Он мой брат, Анна. И я готов убить тебя снова, если его безопасность потребует этого, — сквозь зубы процедил Тор. Я прикрыла один глаз, и повернула голову, пытаясь глядеть на сына Одина с некоторой хитринкой. Ты, конечно, хороший брат, но и я — баба упертая, мне фиг чего докажешь просто так. — И вот тогда-то крышак у трикстера окончательно взлетит. Это у него сейчас пока еще башня на резиночке! Помотает-помотает и на место возвращает. Но на долго ли? — фыркнула я насмешливо. Тор сцепил зубы, глядя на меня злобно, но внутри, я видела точно, он был со мной согласен, просто не хотел до конца это признавать. Я выдохнула и добавила более спокойно, чувствуя, что орать на будущего Властителя Вселенной немного чревато последствиями: — Слушай, ты знаешь, кто выпустил Хель? — Кто? — с каким-то странным подозрением спросил Тор. — Вот и я не имею ни малейшего представления, — искренне соврала я, готовая сама поверить в это. Даже плечами пожала для большей убежденности: — Но я точно знаю, что пока Локи не смещал время, Асгарду никакая тётка с макияжем «а-ля фанатка Оззи Осборна» не угрожала. Понимаешь, к чему я веду? — он явно не врубал. Совсем. Мысль следовало срочно переживать и выдать в удобоваримом виде: — Локи пора учиться отвечать за свои поступки. Ты говоришь, что хочешь защитить брата. И я только «За», всеми руками и ногами. Вот пусть сам и разгребет эту тему с Хель, раз уж как-то косвенно умудрился её заварить. А ты ему помоги, — главное, не брякнуть, что это я её выпустила, а то точно снова самоубиваться отправят. — Пусть Один увидит, что Локи не только мастак ломать и за собой хоть потопы устраивать — он годен помогать и защищать. Авось у них на этой радостной ноте и общение склеиться. Не забывай, опять же, что именно твой брат когда-то её заключил в дерево… — А ты откуда ведаешь? — продолжая подозрительно на меня поглядывать, спросил царевич. — А, Локи как-то упоминал, да… — приврала я снова, с еще большим энтузиазмом. Надеюсь, вся эта ложь пойдет во благо. Хотя бы — в моё. — В любом случае, он сильный маг и в состоянии дать ей достойный отпор. Но его и слушать не станут, если узнают, что без него Хель бы и дальше сидела в дереве. Понимаешь? Ты нужен Асгарду — как защитник и будущий царь, элементарная демонстрация силы и способностей. И нужен Локи — как преданный брат и товарищ Главнокомандующий операцией по возвращению трикстера на путь истинный. — И ты предлагаешь мне бросить местных на произвол судьбы? Даст Бог, сами как-нибудь отобьются? — Тор ухмыльнулся. — Тогда мы оба, я, брат, да и ты с нами, заодно, попадёшь в опалу, из которой выбиться будет почти невероятно. — Эвона, как ты красиво завуалировал понятие «задница», — хмыкнула я. — Так, ладно, не о том… Я говорю тебе, Тор, не бросить всех, а начать уже активно бороться с неприятелем, чтоб побыстрее его отшвырнуть обратно в холода. И преспокойно отбыть в Асгард сражаться с распоясавшейся владычицей царства мертвых. — Занятно, как? Ты видела их, автохтонных монархов? — раздосадовано воскликнул Тор. — Только мнутся, действуют тайком друг от друга и городят козни. Не могу же я вместо них выйти на бранное поле? — Так прикажи. — Не могу! — ответил царевич. — Точнее, мог бы, но мне запрещает конвенция! Они должны сами решиться, иначе… Иначе это вмешательство в судьбы миров. Все планеты и социумы на них должны развиваться в меру своих возможностей. Ты это знаешь. Последствия могут быть не предсказуемы. — Ох, как вы меня задолбали с этими вашими правилами. Конвенции-хуевенции! Время не смещай, атомную бомбу не проноси, бутылку из-под Кока-Колы в контейнер с пластиком выкидывай… Ничего нельзя! Асгардчане гребаные! Ваша ноократия — плохо прикрытый тоталитаризм! — насмешливо прыснула я, и, повесив голову, мысленно досчитала до десяти, стараясь успокоиться: — Пять, шесть… Короче, собирай королей, Тор. Восемь, девять…. Слово буду … Десять, блин… Молвить! — Что ты хочешь им сказать? — со скепсисом спросил сын Одина. — Тор! Ты — брат Локи, правильно? Не родной, но все же! Как вы вообще в одной семье формировались?! Не могли же его учить обходить правила, а тебя — соблюдать их, либо тащиться напролом. Где-то заминка в вашем воспитании, причем, очень категоричная. Как будто в разных условиях жили. — Меня воспитывал отец, — гордо выпятив грудь, сообщил Громовержец. — А, ну это всё объясняет, ага. Короче, смотри — ты не можешь им скомандовать, да? А я — могу. Я-то не асгардчанка, и вообще, по документам, малость умерла. Пока ваши министры и прочие мудрые старцы будут искать мне наказание и увязывать это все документально, я уже снова помру. От старости. Насовсем. Насмерть.

***

Я тихонько мялась у входа в штаб-палатку, размышляя, что же все-таки стоит сказать местным королькам. Вообще, это я на словах, как вы помните, такая боевая, вот прям раз — и всех раскидала, вах, какая девочка-вамп. На деле же, особенно на каких-нибудь праздниках, юбилеях там, или поминках, я всегда сижу и молюсь Одину, что до меня очередь говорить тост не дойдет. А как я презервативы в аптеке покупаю — это вообще целая история. Теперь же, можно сказать, по устоявшейся традиции, мне срочно нужно было толкать речь, которая способна была бы подопнуть аборигенскую публику начать действовать в срочном порядке, желательно, с разбегу и сейчас. Но слова, следом за мыслями, разбежались по серому веществу, подобно тараканам и забились по углам сознания, не желая явиться миру. Нижняя челюсть звонко стучала по верхней, то ли от страха, то ли от холода, а жилки предательски тряслись, как при обширной болезни Паркинсона. «Аника!» — сказала я себе мысленно строго, имитируя голос мамы. — «В твоей жизни случалось всякое дерьмо. Ты уже умудрилась издохнуть от рук эльфа-извращенца, покататься на драконе, выйти замуж за Йорвета, побывать сообщницей убийцы королей, чуть не изнасиловаться трикстером, убегать от монстров самых разных мастей — от утопцев до мутантов включительно. И даже, о, боже мой, каким-то чудом сходить и сдать ЕГЭ по шести предметам. Чего тебе еще-то бояться? Лысого Радовида? Императора Эмгыра? Да он и близко не стоял с проходным баллом по математике!». Откинув полог, я грубо, демонстративно, отчеканивая шаг, зашла внутрь. По приказу Тора, на сборище высокородных персон стеклись только монархи, каждому из которых было разрешено взять по одному рылу из своей свиты, самому, так сказать, родному и приближенному. Потому народу набилось — тьма тьмущая, и никто не обратил внимания, что персонаж по имени Аника, нагло и пафосно проник в локацию. Радовид пришел с каким-то смутно знакомым дворянишкой, таким же лысым, как и сам король. Однако, короткий, едва-едва пробивающийся ежик волос намекал, что кореш реданского короля сбривал голову до зеркального блеска исключительно из солидарности подчинённого к бедам высокопоставленного начальства. Оба они сидели с отсутствующим видом, изредка переговариваясь между собой и бросая недовольные взгляды в сторону Хенсельта, чистящего ногти серебряной вилкой с вензелями Асгарда. Чувствуя не себе взгляды коллеги по цеху и его помощника, каэдвенский король с каким-то подозрительным удовлетворением продолжал колупать грязь из-под твердого слоя, делая это на сто и более процентов еще мерзостнее, чем мог бы любой нормальный смертный. Будучи человеком лихого, я бы даже сказала, вполне разбойного склада характера, Хенсельт, видимо, нашел лучший способ эпатировать публику, изо всех сил демонстрируя пренебрежение к окружающим. Сидящая рядом с ним Энид ан Глеанна, разумно предположившая, что раз она чародейка, то лучше сесть подальше от Радовида, или, хотя бы отгородиться, могучим Хенсельтом, очаровательно улыбалась всем присутствующим, и никому в отдельности, создавая тем самым непроницательную маску на своем красивом лице. Ее извечный спутник — светловолосый эльф, немой тенью стоял за спиной госпожи, расслабленный, спокойный, но рука его нет-нет, а проскальзывала по рукояти неприметной рапиры. Мэва, замечая этот жест «цепного эльфийского пса» не хуже меня, кривила левый уголок губ и едва заметно покачивала головой. Иногда она примыкала почти вплотную к уху Императора, нашептывая ему что-то, видимо, вполне забавное — Эмгыр улыбался едва-едва заметно, и отвечал королеве односложно, но, очевидно, крайне метко — Мэва на какое-то время успокаивалась, пока не находила новую забавную деталь, о которой, всенепременно, стоило сообщить будущему боссу. Саския и Трисс держались немного особняком, но ближе к Эмгыру, чем к остальным участникам собрания. Рядом с ними, грузно развалившись на стуле, с мрачным выражением царственной физиономии, уселся Тор. Громовержец размышлял и напряженная работа мозга, используемого достаточно редко, если судить в процентном отношении относительно шкалы жизни асгардца, отражалась на суровом лице, а на бороде и вовсе выступил напряженный пот. Тор думал и мысли его явно не радовали. Очнувшись, сын Одина приметил меня, и, пытаясь взбодриться, встрепенулся, легко вскакивая со стула и подбегая ко мне: — Наконец-то! Мы ожидаем тебя вечность! — Я же сказала: через час, — ответила я шепотом. — Зачем ты всех раньше позвал? — Они сами приспели, — Тор пожал плечами. — Ныне я точно знаю, что если буду умирать, и мне выдастся доля провести последнюю секунду с кем-то по предпочтению, я выберу эту братию. Тогда секунда станет целым десятилетием, — я пожала плечами, рассеяно кивнув брату Локи. — Пора начинать? — с трудом пряча дрожь в голосе, спросила я. Сын Одина кивнул и принялся подтаскивать свой стул ближе ко мне, видимо, тем самым указывая королям, что я изволю говорить по его велению, но сама. Впрочем, наших действий пока никто не замечал — все были слишком увлечены друг другом и маленькими кознями, которые пытались строить в рамках одной, отдельно взятой, палатки. — Тук-тук! Товарищи! — ноль внимания, фунт презрения. — Ах ты ж ебаный ты нахуй! Ну-ка, бля, быстро среагировали! МАЧУ-ПИКЧУ! СИНХРОФАЗАТРОН! ЗАКОН БОЙЛЯ-МАРИОТТА**! — заорала я, громко хлопая в ладоши и привлекая внимания всех присутствующих страшными терминами. Судя по лицу Мэвы, она решила, что я их всех прокляла. Но, с другой стороны, я же не виновата, что не выдалась рожей так же, как и Францесска. Это красивым все двери открыты, базару ноль. Но можно мне половину хотя бы приоткрыть, а? Я же стараюсь всё-таки. — Первого, кто начнет сейчас говорить без команды — расстреляю без суда и следствия. Учтите, у меня есть лицензия на убийство каждого из вас! Вопросы?! — А можно ли… — начал лысый кореш Радовида. — О, первый камикадзе! Жить надоело? — любовно спросила я. Тор ласково погладил молот. Ненавязчиво так, едва проводя пальцем по письменам на железе, но выражение бородатого лица было настолько маньячное и жаждущее крови, что вопросов больше ни у кого не осталось. — Так, мы собирались с вами тут разборки чинить. Почему вам можно устраивать разбор полетов своим командирам и маршалам, — я выразительно посмотрела на Саскию, припоминая ей плохое настроение Йорвета накануне, — а нам вам — нельзя? Что лично вы сделали для общей победы? Каждый из вас? Ну? — Мы отбили атаку эльфов Aen Elle, — отозвался Эмгыр. — При том, замечу, весьма успешно. — Попрошу не забывать, что наши силы тоже помогали вашему делу, — вставила Саския. — Равно как и Каэдвен. — Вот ваша первая ошибка, господа и… дамы?.. Не «вашему», а «нашему» делу. Воюете вы все вместе, если что. Это я вам напоминаю, — влезла я. — Редания прикрывала ваше, лично ваше, случившееся из-за трагической глупости, проникновение во вражеский лагерь, госпожа Эмергейс, — сквозь зубы процедил Радовид. — Прошу заметить, тоже весьма успешно. — И Каэдвен этому тоже способствовал, — вставил Хенсельт. — Это вы молодцы, — согласилась я, кивая, — только не забывайте, что при этом мы лишили народ Ольх чародейства. И насколько мне известно, брать магию из этого мира они до конца не способны, а новый кабель еще не проложили… — Теперь это так называют? Спасение своих ебарей на самом деле «лишение магии»? — хмыкнул Радовид. — Нет, ну если хотите, я пойду и склею обратно посох Карантира, и даже сама его торжественно вручу владельцу, — фыркнула я. –Посмотрим, кого он отделает огненным шаром следующими после меня. — Попрошу заметить, что именно ты, Радовид, довел нас до состояния почти полного отсутствия собственной магии. Представь, какой сильный был бы у нас перевес сейчас? — вздохнула Фарнцесска Финдебаир. — Но из-за твоей глупости, он оказался не таким уж и значительным. Чародеев и чародеек, получивших необходимое образование, можно пересчитать по пальцам! — А я давно говорил — дайте уже мальчишке эту Филиппу Эйльхарт и пусть с ней позабавится, а чародеев не трогает! — поддакнул Хенсельт. — Из-за одной суки мстить инструменту, который в умелых руках может оказаться вполне правильным. — Умелые руки? Так ты называешь то, что натворила твоя советница Сабрина Глевиссик? Или, давайте уж говорить откровенно, вы же не против, Император?.. Вспомним Вильгельфорца, — запротестовал лысый король. — Тор, кинь в кого-нибудь из них молотом. В голову, чтоб наверняка. В Радовида, например, — предложила я Громовержцу. Тот философски посмотрел на молот и чуть-чуть приподнял его. Все снова затихли, а реданец швырнул в меня какой-то совсем озлобленный взгляд. — Ну-ну, орлы! Чего расчирикались? Я попросила — без эмоций. Вы все сделали чего-то по чуть-чуть, но этого недостаточно! А вот ошибок насовершали — мама не горюй. И магию чуть с корнем не вырвали, и Мэва туда-сюда бегает, со всеми союзы заключает-разрывает и пьянство в своих рядах допустили! Тьфу на вас! — Люди нервничают, вот и пьют, — буркнул Хенсельт под нос. Я повернулась к нему: — Тьфу на вас еще раз. Дисциплина хромает! И еще бы — сам король вилкой ногти чистит! Как будто не знает, что ее можно заснуть ему в задницу по самые гланды, если Его Высочеству Тору надоест лицезреть этот цирк. — А ты сыном Одина не прикрывайся, — выдала хрипло политическая проститутка из Ривии, родины Геральта и по совместительству королева Мэва. — Ты собрала нас. Зачем? — Затем, что вы задолбали! Ребят, когда уже воевать будем? — я уперла руки в бока. — Или что, отсиживаться, проедать запасы еды из тылов решили? Смотреть, как армия катится к бабе Сраке в гости? Весело катится, со вкусом — тут не поспоришь. Цирроз печени и пьяные драки, по-моему, больше народу выкосили, чем все войны вместе взятые. Вы говорите — люди нервничают? А чего бы им не нервничать, если у них есть на это время? — И что вы предлагаете, госпожа Эмергейс? — прервал мою тираду Император. — Предлагаю дать бой. На мгновение повисла тотальная тишина, настолько звонкая, что, кажется, я даже слышала, как крутятся болтики в голове Тора, и разгорается огонь в душе дракона Саскии. — И где тут можно смеяться? — цинично заметил Радовид. — Да везде, тут Ничейные Земли, а значит — свободные. А вообще, я не шучу. Дайте бой. Нормальный бой, полноценный, если хотите. Не раз — налетели — немного покоцали — уползли раны зализывать, а такой, чтоб им вообще сразу домой захотелось. — Для чего? — пытаясь подрожать Эмгыру, строго спросил Радовид. — А чтоб вы спрашивали, ваша милость! — скривилась я картинно. — Атакуйте, пока есть ресурсы. Еда не бесконечна, дрова, кстати, тоже, а у вас тут зима близко. Идите и сражайтесь, пока есть маленький, но существенный перевес в магии — а то Радовид скоро всех чародеев сожжет и закроет отопительный сезон. Пока люди еще способны сражаться — бейтесь. Иначе они будут вымотаны и пойдут с виллами на вас — за то, что вы держите их далеко от дома впустую. Солдаты не смогут воевать или, точнее, просто не захотят — устанут уже бояться, устанут жить в постоянном ожидании смерти, — я демонстративно сложила руки на груди: — Это я должна вас спрашивать: зачем вы тяните кота за все подробности? — Не было команды атаковать, — заметил Хенсельт. — Так может нам еще и план для вас составить, и в лоб поцеловать, и напутственное слово дать? — фыркнула я. — Может и армии асгардские снарядить? Магов прислать, тысяч сорок, чтоб наверняка? — Интересное предложение, — хмыкнул Император иронично. — Вы-то тогда нам здесь нужны? Как сами думаете? — ответила я язвительно. — В вашем мире ничего нет полезного — добычу ресурсов не развернуть, вам самим едва хватает. Находитесь вы где-то на отшибе, в самых ебенях, никакой ценности для границ не представляете. И, поверьте, если мы сдадим вашу планету народу Ольх, то Асгард нихуяшеньки не потеряет. И без вас голодранцев и примазавшихся — целая галактика. Так может пора уже задницами двигать? Почесать фардж и начать работать? Прое-ебёте власть как нехер дела-а-ать, — последнюю фразу я напела. — Ольхи вас же первых и перевешают, чтоб конкуренции не было. Эх, жаль, что тут нет Фольтеста Темерского — мы, конечно, близко знакомы не были, но мужик он был умный и как-то сумел объединить эту толпу гамадрилов против нильфов. И, я уверена, если б знал, что от дружбы с черными зависит выживаемость Темерии — сто пудов сделал бы все, чтоб сблизиться с Эмгыром, хотя бы на время, и заставить остальных относиться к нему нормально. Я уж молчу про то, что старина «сеньор-протектор долины Понтара и прочая-прочая-прочая» не позволил бы сидеть всем сложа руки и давно бы выбил эльфов из этого мира. Эх, Эмгыр-Эмгыр, такого короля погубил из-за своих амбиций! Если король Дикой Охоты будет убивать нас где-то рядом, то я тебе обязательно Фольтеста припомню на смертном одре! — Мало иметь только ваше желание, — продолжил Эмгыр. — Если вы хотите использовать всех, то нужен план атаки. Подробный и четкий. — Учитывающий интересы всех сторон, — вставила Саския. — Особенно, вражеской, — хихикнула я. — Мы, высшие существа из Асгарда, господи прости, для того и здесь, чтобы помочь вам объединиться, а не для того, чтобы думать за вас. И раз уж вы решились идти в атаку, то я вам тут набросала немного план… — я вытащила помятый свиток, над которым корпела после ухода Локи и вероломного нападения страшной бессонницы, из кармана и кинула его на стол пере собой. — Конструктивная критика приветствуется. Вот, смотрите, левый фланг…