Кукловод

Город встречает и шумом, и лаем, Сворой собак и озлобленных дам. Тут пропадёшь — коль один, а не в стае… Но он доверился тёплым рукам.

Мостовая. Мощённая крупным камнем мостовая, ограждённая коваными решётками заборов, показалась Графу ещё менее гостеприимным местом, чем дом его неожиданного врага и городские стоки. Свет далёких фонарей едва чадил, почти не освещая улицу, дома казались тусклыми призраками с мигающими глазами-окнами, а сама улица — извилистым, тонущим в серости будней лабиринтом, в котором сейчас потерялся Граф. Он тут же попал кому-то под ноги, его немилосердно пнули, отшвыривая куда-то вглубь, прочь от решёток, где можно было бы спастись, на проезжую часть. Мимо него с грохотом пронёсся тяжёлый экипаж. Сначала над головой мелькнули лошадиные копыта, огромные и грязные, готовые в любую минуту раздавить его хрупкое фарфоровое тело. Животные, увидев под ногами препятствие, шарахнулись в сторону, едва не переехав его ещё и каретным колесом. Сверху послышались крики соскочившего с козел кучера, толстого, расфуфыренного, а следом Графа схватили за шкирку и с бранью отбросили в сторону, прямо под колеса другого экипажа. Граф очень сильно молился своим кукольным хранителям, чтобы на этот раз его не задело. Кукольные боги услышали, и следующий торопящийся куда-то экипаж проехал в сантиметре от него. Зато куклой заинтересовалась бежавшая следом собака, и не успел Граф подняться на ноги, как оказался облизан, обнюхан и схвачен за камзол. Собака. Большая пятнистая дворняга, грязная, но бывшая некогда красивым псом, очевидно, бежала за каретой в надежде на кусочек еды. Однако вместо этого она наткнулась на куклу. Графу казалось, что он попал в пасть голодного чудовища, когда собака схватила его за камзол и побежала прочь, вынуждая маленького Графа беспомощно болтаться в её пасти. Было страшно. Он тщетно отбивался — собака тащила его вглубь лабиринтов из низеньких серых домов, перед глазами мелькали ноги прохожих, какие-то конструкции, кучи мусора. Граф пытался зацепиться рукой за нос собаки, но не мог его достать. За очередным углом, куда завернула собака, их ждала целая свора таких же грязных, взлохмаченных голодных шавок. Увидев добычу в пасти собаки, те, только что встреченные, бросились на неё, и бедный Граф оказался в самом центре их схватки. К счастью, его собака догадалась разжать челюсти, уронив его себе под ноги, после чего с громким лаем бросилась на врагов. Во все стороны полетели клочья шерсти, слышался визг и неугомонный лай, но Граф не стал дожидаться, пока драка закончится и он станет трофеем, и бросился прочь. Он совсем не видел, куда бежит — лишь бы спастись от неминуемой гибели! И потому не заметил приближающихся женщин, в ногу одной из которых он влетел со всего размаху. Сверху разразились нескончаемой бранью, женщина дёрнула ногой, отшвыривая беспомощную испугавшуюся куклу в кучу мусора. Мусор. Куча, в которую он упал, отброшенный сильным ударом, оказалась мягкой и приторно пахнущей гниением. Он проехался по ней вглубь, испачкавшись окончательно, и зажмурился, ожидая, что на этот раз приберегли для него кукольные боги. Руки съезжали по ослизшим шкуркам, пока Граф пытался спрятаться. Во все стороны полезли крысы, ему хотелось закричать, но кукла понимала, что излишнее внимание ему сейчас не нужно. Только бы отец скорее нашёл его! Женщины громко спорили в стороне. Одна доказывала, что у неё на ноге теперь будет огромный синяк и она не сможет работать, вторая успокаивала её. А третья… Третья смотрела прямо на Графа, и он мечтал провалиться сквозь землю, только бы оказаться вдали от этого страшного места. Женщина. Пока её подруги горячо ругались, она подошла к Графу и вынула его из кучи мусора. — Ой, да ты человечек, а я думала — котёнок. Никогда не видела такого чуда! Пойдём-ка отсюда, пока Лиз ничего не заметила. — И женщина завернула грязного, мокрого и напуганного Графа в рваный платок и юркнула в проход между домами. — Какой ты… испачканный. Дома я тебя осмотрю, вымою и приведу в порядок, — радостно сказала она, крепче прижимая Графа, укрывая его от посторонних глаз. На груди спасительницы было тепло, и кукла сама не заметила, как, измученная за день приключениями, задремала в надежно укутавшем её рваном платке.