Кукловод

Тревога течет по венам, и стынет от страха кровь — Идет по заводу тихо, готовясь распять врага, Таинственный Инквизитор, и Отто боится вновь Попасть под его немилость, ведь участь была жутка.

Шёпот. Сегодняшний день у Отто не задался с самого начала, и он, погружённый в свои мысли, натирающий медный бок паровоза с только что вставленными клепками, не сразу заметил подозрительные перешёптывания коллег. Глухой тихий шёпот холодом прошёлся по позвоночнику, поднимая на спине волоски и предупреждая о грядущей опасности. Отто осмотрелся и заметил, что старина Густав был внезапно очень обеспокоен. Отто обернулся и увидел, что его бригада смотрит на него очень тревожным взглядом. — Что такое? — растерянно спросил он, тщетно пытаясь найти ответ на вопрос в глазах своих друзей. — Сегодня утром пришла внезапная проверка во главе с самим Инквизитором. — Густав озадаченно посмотрел на давнего друга. — Тебе бы стоит переодеться, чтоб снять с себя лишние подозрения. Говорят, Инквизитор помнит всех своих врагов в лицо. А ты уже успел перед ним засветиться. Кто-то из друзей быстро впихнул в его руки грязную, рваную и пропахшую чужим потом рубашку, кто-то быстро намазал ему на лоб и щёки побольше золы и машинной грязи, чтобы скрыть его свежее и молодое лицо. Отто впопыхах спрятался под корпус паровоза, где смог наконец переодеться. Тревога. Противное тянущее в животе чувство все усиливалось, и по рядам притихших рабочих, сбившихся в панике в кучу, в который раз прошёлся испуганный шёпот. Инквизитор должен был прийти с минуты на минуту. Отто вновь оглядел коллег и заметил, что даже новый управляющий, самодовольный и амбициозный скот, каким считал его Отто, казался сейчас понурым и встревоженным. Таким его Отто никогда не видел. Его наглая улыбка померкла, взгляд словно выцвел, потеряв ехидные искорки, а сам управляющий выглядел бледным. Тень. В только что ярко освещённом цехе внезапно стало очень темно, словно на лампы накинули плотные занавеси, словно внезапно выключился свет, и теперь люди могли рассмотреть лишь слабые очертания друг друга, неясные фигуры. Отто чувствовал, как плотнее к нему придвинулись его товарищи, кто-то взял его за руку. Он слышал судорожные вдохи Густава, срывающиеся и беспокойные. Кто-то слева тоже порывисто дышал ему в ухо, нагнетая и без того напряжённую обстановку. Отто чувствовал, как по спине медленно и, как назло, издевательски холодно течёт капля пота. И внезапно в углу слишком ярко заискрила лампа, и Отто на секунду увидел, как от стены отделилась тень, складываясь в человеческую фигуру. Люди замерли — воздух стал холоднее, так что изо рта вырывался пар, света стало чуть больше, но всё же недостаточно, для того чтобы чётко рассмотреть рядом стоящего. И даже так Отто знал — Инквизитор уже здесь. Ему не нужен свет, он прекрасно видит и в кромешной тьме. Отто слишком хорошо помнил их единственную встречу, едва не кончившуюся казнью всей их бригады. Тогда он легко отделался — его с треском выгнали с завода. И вот он снова стоял здесь, снова, как и в тот ноябрьский вечер, мелко дрожал, ожидая выговора. Но тогда всё было гораздо серьезней... Инквизитор почти сливался с окружающие темнотой, и Отто видел лишь его глаза — пронзительно-белые, прожигающие насквозь. Глаза. Неожиданно холодный взгляд мёртвых глаз Инквизитора вспыхнул совсем рядом, и Отто едва удержал себя, чтобы с криком не шарахнуться назад. Он на всякий случай опустил голову пониже. Смотреть в глаза Инквизитора было очень опасно — он мог легко получить доступ к твоим мыслям и овладеть твоим телом. И, не дай бог, это случится — ты тут же становился марионеткой, безвольной куклой в его руках. В народе поговаривали, что это какая-то магия и цена за неё неимоверна. И что именно отдал Инквизитор за свои силы, никто не знал, но ему достаточно было лишь просто посмотреть на тебя. Отто боялся, что Инквизитор вспомнит его лицо, ведь это он, Отто, был одним из организаторов восстания на заводе.