Кукловод

Тень ликует, запахом крови окутана, Знает — лицо перед нею едва сохранишь. Мрак сжимает, вяжет незримыми путами. Не схоронишься. Не спрячешься. Не убежишь.

Бегство. Маленький Граф не собирался ждать, когда хитрый Инквизитор вновь посетит его, для того чтоб оставить себе, и ловко слез с кресла. Прошёлся по комнате, тщательно изучая каждый закоулок и щёлочку. Облазил всю доступную мебель и убедился, что мест, где можно укрыться, не так уж и много. Но он не собирался ждать, когда его снова схватят! «Вдруг я смогу спрятаться где-то, где он меня не найдет». Он остановил свой выбор на пространстве за низким креслом и залез туда как раз в тот момент, когда услышал приближающиеся шаги. Скрипнула дверь, и вошёл Инквизитор. Граф видел в щёлочку замершие возле кресла ноги в кожаных сапогах с металлическими вставками. Затем раздался щелчок, и не успел Граф даже вскрикнуть, как призрачная тень, засевшая в углу, вдруг стала плотной и вязкой, вытянулась, обхватывая его тело и не давая пошевелиться, и затем поднялась вместе с ним в полный рост. — Ваше сиятельство, он не успел сбежать, — мужчина в плаще, зелёных очках и маске с клювом протянул испуганную куклу вернувшемуся Инквизитору. Ещё щелчок, и тень окружила Графа, секунда — и она застыла металлом решетки, образуя клетку, на дне которой от ужаса сжался Граф. — Пожалуйста, отпустите меня. Генрих хочет отомстить моему Отцу, я должен ему помешать,— последняя попытка отчаянного сопротивления, но глаза Инквизитора прожгли его насквозь, и он поскорее замолчал. —  Ты останешься здесь. Навсегда. Не разумно сопротивляться мне и пытаться сбежать. Пойдём, я покажу тебе кое-что. — Инквизитор взял клетку с куклой и вышел в коридор. Коридор. Он казался безумно длинным и однообразным, а равномерные покачивания клетки ещё больше способствовали этому ощущению. Несмотря на свое плачевное положение, Граф хотел спать. Инквизитор шёл медленно, подсвечивая себе факелом, словно хотел насладиться окружающим холодным коридором, едва чадящими огнями и бесконечными ступенями, уходящими вниз. Или, как Граф предположил сначала, он хотел, чтобы Граф осознал, насколько сильно он влип. Во всяком случае, кукла была склонна считать это самой изощрённой пыткой, которую можно было придумать для неё. Темница. Наконец Инквизитор скрипнул дверью в стене и они оказались в низенькой крохотной комнате, где на полу, на тонкой подстилке из грязной соломы, лежал человек. Нога его была охвачена тяжелым металлическим браслетом кандалов, на руках Граф заметил такие же. Длинные цепи с рук отходили к кольцу на грязной шее человека, а цепь от ноги прикреплялась к стене. — Я полагаю, ты хорошо знаешь этого пленника. — И Инквизитор поднял клетку повыше, а после грубо пнул лежащего. Мужчина на соломе зашевелился, откинул со лба грязные волосы. Свет факела выхватил из полутьмы до боли знакомое лицо, и Граф едва сдержал крик, прижав ладошки ко рту. Отто! Это был его друг — здесь, во тьме подземелий. Истерзанный слугами Инквизитора, но ещё живой. Его рубаха была разорвана, едва держалась на плечах и больше напоминала лохмотья, чем целую одежду. Брюки все были в разводах крови и тоже порваны в нескольких местах, а обуви не было. Босые ступни были перепачканы кровью и грязью. Граф сжался от страха. — А, Инквизитор, пожаловал-таки. — Голос Отто срывался, когда он пытался встать и говорить одновременно. — Гнусная тварь. Это ты виноват в смерти моих детей, я знаю. Это ты виноват в том, что я потерял работу. Ты… Ты пытался убить Графа…  — Взгляни сюда, — перебил его Инквизитор. Отто поднял глаза и столкнулся взглядом с разноцветными глазами Графа, с ужасом взирающего на него из клетки. Кукла видела, как расширяются от ярости глаза человека. И в следующий момент, откуда только взялись силы, Отто рванулся, пытаясь достать врага. Однако цепи, натянутые до предела, не дали ему это сделать. — Ты заплатишь кровью, если только тронешь его хоть пальцем, — разгневанно зашипел Отто. Больше всего на свете он хотел задушить Инквизитора, увидеть, как мертвенная белизна расползается по его бесстрастному лицу. Если б только он был свободен.