Кукловод

Все сомнения задуши, И не надо от страха тлеть. Неуверенность из души Выбьет с кровью тугая плеть.

Надежда. Едва узнав, что сделал Инквизитор с Графом, Мастер бросился к Унхайлигу, упал на колени и вцепился в его скользкую юбку. — Прошу вас, нет! Умоляю, отпустите Графа, — горячо зашептал он, надеясь, что Инквизитор внемлет его просьбе, но тот лишь холодно глянул на него и отшвырнул от себя. — Я сам решу, что мне делать с твоей куклой, — процедил он. Однако Мастер и не думал отступать, пока не добьётся своего. Несмотря на то, что про Инквизитора ходили леденящие кровь слухи и истории, Мастер вдруг понял, что даже перед лицом Смерти будет отстаивать своё творение. Он боялся только того, что не успеет спасти куклу. — Я видел… Генрих убьёт его, прошу вас. Мой Граф, пожалуйста, оставьте его! Я сделаю, все, что хотите, только не трогайте его, умоляю! — Инквизитор холодно смотрел, как Мастер повис на его ноге. Предположения Бернда посеяли сомнение в его душе, но и безоговорочно верить им он тоже пока не собирался. Даже если Генрих уже нарушил их договор… — Что ты можешь мне предложить в твоем нынешнем положении, жалкий отброс? — Задумчиво произнёс он. — Сделаешь для меня новую куклу, в разы лучше Графа? Или может, усовершенствуешь старую так, чтобы я больше не нуждался в нем? Мастер молчал. Ему нечего было предложить взамен. — Молчишь? Может, плеть расскажет за тебя? Выпороть, — холодно бросил Инквизитор. Тут же за спиной мужчины вытянулись в длину тени, приобретая облик людей в плащах. И не успел Мастер ничего сказать в свою защиту, как цепи оказались сняты с его рук и ног, а самого его вытащили в коридор и повели в другой зал. Пытка. Пыточный зал был бесконечен и заставлен всякого рода инструментами для причинения боли. Чего тут только не было — и лишь редкие свечи освещали всё это великолепие. Двое слуг Инквизитора сорвали с Мастера остатки одежды, обнажая его тело, и приковали его за руки в центре зала, высоко вздернув их над головой. Было страшно, но даже сейчас Бернд думал только о том, где его кукла и всё ли с ней в порядке. Он знал, что Инквизитор очень жесток и сам Мастер может погибнуть, но стоило закрыть глаза — и снова возвращался недавно виденный кошмар. Вновь на ковре старого театра растекалась лужа крови и трескалось в чужих руках родное тело. — Итак, если ты откажешься от Графа, оставишь его здесь и не будешь пытаться его спасти, то я отпущу тебя, — предложил Инквизитор, поигрывая плетеной кобурой, в которой притаилась тонкохвостая плеть, — и больше никогда не потревожу. — А если нет… — тихо прохрипел внезапно севшим голосом Мастер, — что тогда будет с моей куклой? И со мной? — Не откажешься — сгниешь здесь, в этой темнице. А Граф… я еще не решил, останется ли он жить или умрет. Плеть. Внезапный удар по спине тонкой жёсткой плетью, нанесённый самим Инквизитором, выбил воздух из легких, заставил его тело выгнуться, а самого Бернда прикусить язык, дабы не закричать. «Ещё с десяток таких ударов — и я могу превратиться в роскошную отбивную под красным соусом». Снова свистнула плеть — и Мастер едва не задохнулся от боли. Слабый вскрик прорвался сквозь судорожно сжатые зубы. Он дёрнулся в попытке хоть немного облегчить себе участь, но спина тут же отозвалась ещё большей болью. «Инквизитор убьет нас, ему нельзя доверять… Я должен бороться за Графа. Чего бы мне это ни стоило». Снова удар — по спине потекла тонкой дорожкой кровь, Мастер чувствовал её. Она ужасно быстро сползала меж ягодиц. Следом потекла ещё одна. «Здесь должен быть подвох… Иначе все очень просто». После седьмого свиста плети он не выдержал и закричал — всё тело наполняла боль, будто по спине прошлись раскалённой кочергой. Кровь уже давно капала на пол, оставляя после себя лужицу и желание умереть. Инквизитор не торопился с восьмым ударом. — Ну что? Откажешься от своего Графа? — Тихий шепот послал мурашки по окровавленной коже. Мастер молчал, не в силах справиться с застрявшим в горле комом. Отказаться?Предать? Он уже так сделал однажды. Что будет с ним самим? Ответ тут, за его спиной. Даже если он откажется от Графа, Инквизитор в любом случае сгноит его. Чудовища не умеют прощать. Он будет мстить. Это сейчас не важно. Но… Граф? Что станет тогда с ним? Если Мастер прекратит ненужное сопротивление и отбросит упрямство — на какую судьбу он обречёт своё творение? Стоит ли верить Инквизитору? — Нет… Не откажусь, — выдохнул Мастер. — Граф… он моя кукла, я его создал. Я — его Отец. А дальше случилось невероятное — Инквизитор убрал плеть. — Думаю, с тебя достаточно, Бернд. — Мастер мог поклясться, что слышит в холодном голосе нотки уважения.