Проповедники тени

Ингрид появляется в квартире у Роджерса с бутылкой красного сухого и пакетом китайской еды. Она улыбается вместо приветствия, целует Стива в губы, позволяя ему освободить занятые руки. Женщина устраивает ладони на крепких плечах и долго смотрит ему в глаза в полумраке коридора. Последний раз должен быть запоминающимся, без тяжёлых примесей и осадков. — Как прошёл день? — почему-то шёпотом спрашивает Ингрид. Как будто боится спугнуть дымчатое тепло мужской руки вокруг своей талии. — Тони не понравилось, — отвечает Стив, крепче перехватывая женщину и отправляясь на кухню. Ингрид порывается взвизгнуть молочным поросёнком. Сила Роджерса у неё в голове не укладывается до сих пор. Капитан ставит пакет и бутылку на стол, а Ингрид на пол. — Хозяева выставили дом на продажу, а сами уехали из штатов в неизвестном направлении, — продолжает он, помогая гостье раздеться. Женщина выныривает из пальто, растирает рёбра, падает на стул рядом и жужжит молнией сапог. Ноги невыносимо гудят. Ингрид плетётся за Роджерсом в прихожую, устраивает обувь прямо под своим пальто. — Тони позвонил агенту по продажам, но ему подробно описали, куда он может пойти, так что завтра он собирается в агентство сам. — Надеюсь, без костюма, — отзывается Ингрид, замирая у стола в поисках своей любимой акварельной кисти. — С тобой, — отвечает Стив, открывая бутылку вина. Женщина фыркает, засучивает рукава и лезет в пухнущий от ароматов пакет. — Как он жил без меня раньше, — задаёт риторический вопрос она, раскрывает горячую коробочку и тянет жадно носом запах сытости и чревоугодия. Сладкий, чуть с кислинкой. Ингрид мешает палочками содержимое, передаёт коробок Роджерсу, взамен принимая приятную голубую кружку с жидким кармином внутри. Она делает первый глоток, слизывает вино с нижней губы, блаженно прикрывает глаза на секунду. Стив устраивается у шкафчиков, а женщина усаживается на стол, свешивая ноги. Становится уютно. Теплом накрывает сразу. В гостиной негромко болтает телевизор, за окном шуршит ночь. Ингрид принесла на себе её запах. Терпкий, с щепоткой кардамона. — Как твой день? — спрашивает Роджерс, запивая пшеничную лапшу из мятной кружки. Женщина, поболтав ногами и прожевав острую курицу, вздыхает. Такого больше не будет. И не только с Капитаном. Вообще ни с кем. И, как водится, никогда. — Разобралась с бумагами матери, съездили с Хоакином в Камден, хочу устроить Криса в их военную академию. Он с детства смотрел на мундир Колдуэлла и хотел быть похожим на него. — Значит, Хоакин… — Мой сиамский близнец, — прерывает Ингрид, отставив ночной ужин в сторону. — Он за мной в любую клоаку полезет. Надо было замуж за него выходить перед его отправкой в горячую точку. А мы, как идиоты, только дружим половину жизни. — Кажется, мы нашли твоих демонов, — Стив улыбается уголками губ. Он ни на что не претендует, не требует для себя нишу в жизни Ингрид. Она добровольно отдаёт ему весь стеллаж. — Очень может быть, — жмёт плечами женщина, занимая руки тёплой коробкой, внутренне абсолютно соглашаясь с Роджерсом. Она за Колдуэлла Землю насквозь просверлит и полярность у полюсов сменит. Ингрид оставляет ужин. Желудок кажется полным под завязку. — Знаешь, Старк ведь вполне мог поехать один. Но он взял тебя с собой. Это что-то значит? — Очень может быть. Улыбка у Роджерса гаснет. Он опускает глаза. С Тони всё непросто. У них дружба не такая, как у Стива с Баки. К Барнсу Капитан мог бы применить тот же эпитет, что и Ингрид к Колдуэллу. А вот со Старком они полярно разные. У них мнения вечно разнятся. И не важно, по какому поводу спор. Но Стив знает — он точно также полезет за Тони в любую клоаку, потому что Старк был ответственным за его настоящее. Он, Наташа, Сэм — они все держали его здесь, пасмурно-сером сейчас, не позволяя призрачным рукам Пэгги и Ревущих Командос утянуть его в пожелтевшие от времени воспоминания. — Обещаешь, что не скажешь ему? Иначе его эго раздуется до размеров Евразии. Стив вскидывает голову и запоздало кивает. — Он — лучший босс, на которого я когда-либо работала. Пьёт со мной в рабочее время и обещает премию каждый раз, когда я открываю рот. Старк — единственный босс. С заказчиками Ингрид всегда старалась быть на равных, делать заинтересованность в успехе каждого предприятия обоюдной. Пока Росс всё не испортил своими солдафонскими замашками и жаждой уничтожить неугодных государственному аппарату. — Обещаю, — мягко говорит Стив. Ингрид слезает со стола, хватает полупустую кружку и тянет Роджерса за собой в гостиную. Капитан не забывает взять бутылку. Он устраивается в кресле, позволяя женщине сесть к себе на колени. Ингрид овладевает пультом, со скоростью света перелистывает каналы и останавливается в конце пути. — «Чудо на 34-й улице», — оповещает она, пока Роджерс вместо свистопляски кадров следит за ней. — Посмотрим? Она обращает свой взор на него, и Стив не сразу соображает, что Ингрид ждёт ответа. Женщина понимающе кивает, прячет почти смущённую улыбку, откидывает пульт и перегибается за кружкой на полу, надёжно поддерживаемая Роджерсом. Она потягивает вино, устраивается в его руках удобнее, голову кладёт ему на грудь. Все ветры внутри затихают, застревают между рёбер, убаюканные ритмичным сердцем Стива. Время от времени Ингрид отрывает взгляд от телевизора и долго смотрит на Роджерса, сохраняя внутри щекотку. Его рука лежит у неё на обтянутом юбкой бедре, вторая, в локте согнутая, заботливо поддерживает спину. Капитан замечает боковым зрением каждое её движение, пристальные взгляды, блеск в глазах. Он чувствует её пальцы на загривке, в отросших волосах, прикрывает глаза, выпадая за кривую сюжетной линии. Все залпы внутри затихают, пороховой дым рассеивается. Ингрид тянет кончики, массирует затылок, гладит волосы, а вид при этом такой непринуждённый. Стив открывает глаза. Ледовитая радужка вся в осьминожьих чернилах, тёмная, блестящая, а взгляд щекотливый, клейма на коже выжигающий. У Ингрид волдыри ползут по шее, а по спине — мурашки. Оба краем сознания пытаются ухватиться за ускользающий хвост сюжетной линии и, вроде, преуспевают, на целых три диалога вернув глаза к экрану. Ингрид всё также медленно потягивает вино, не забывая подливать, но пьянеет уже не от сухого. Ей становится искристо, звеняще-легко. Она будто приходит домой, снимает сотни демо-версий с настоящей себя и протяжно выдыхает. Фильм должен был подарить зрителям рождественское настроение, даже если смотрят они его в июле. Но Стив ничего особо не чувствовал, кроме цветочного мёда по рукам, груди, голове. Ингрид оставляет кружку на кофейном столике, и Роджерс с чувством выполненного долга целует её в шею, поднимается, продолжая крепко держать женщину на руках. Она медленно, с чувством целует его в губы, пока тот несёт её в спальню. Кажется, Колдуэлл был прав — у них секс по дружбе со Старком. Ингрид сидит в кабинете Тони и твёрдой рукой разгребает привычные бумажные завалы. Письма, приглашения, счета, соглашения. У женщины в голове каша. Сегодня Колдуэлл улетает с детьми из штатов. Он вытащил из казармы группу солдат, чтобы те помогли красиво и незаметно уйти от слежки. Ингрид нервничает. Она решилась всё закончить сегодня вечером, только понять никак не могла, следует ли пить для храбрости или всё же проявить каплю уважения. — Наконец-то ты на месте, — произносит Старк, входя в собственный кабинет, — собирайся, поедем в агентство. — Я не умею ругаться, босс, — качает головой Ингрид, проверяя список мероприятий на ближайшее время, — проще сразу бить. — Ударишь, когда мне надоест, — настаивает он. Помощница поднимает глаза и смотрит на него неотрывно, с отчаянным сожалением. Жаль, что всё так, думает она. — Раньше отпустишь? — торгуется Ингрид. — Я и так скоро стану секретарём самому себе, — отказывается Тони. — Тогда плейлист слушаем мой. Предприятие оказывается на удивление успешным. Так думает Старк. Ингрид же нервно ждёт звонка, смотрит на босса за рулём, который тихо подпевает Оззи Озборну. В груди щемит. Вечером город накроет волной ядерного взрыва с именем Тони Старк. Ураганом снесёт полстраны, а цунами поглотит человечество. Под обломками найдут величайшего защитника земли, искорёженного, изувеченного, с пустыми глазами и железкой вместо сердца. — Встретимся вечером на нашем месте? — спрашивает Ингрид. — Есть пара мыслей. — Мы почти у цели, — не понимает Тони. — Босс, — помощница позволяет себе укор в тоне. Старк вздыхает, качая головой. Он искренне надеется, что старый книжный магазин скоро перестанет быть «их» местом. Колдуэлл звонит и говорит, что всё в порядке, когда Ингрид входит в теперь уже пустую квартиру. Она оседает на пол, подтягивает колени к груди и утыкается в них лбом. Внутри скрежещет. Протяжно, на истеричной высоте. Женщина собирается с духом, облачается в свитер Роджерса и принимается за сбор вещей. Нужно было обрубить всё с самого начала, но страх не позволил. На нём держится, это знают все. Ингрид попалась на эту уловку, а пример надо было брать с Колдуэлла. Родители его погибли, а из семьи — только бывшие товарищи, которые о себе позаботиться в состоянии. Все, кроме Рохи. Вот уж воистину лучше бы в куклы играла. Завтра придётся сделать последний ход, поставить мат или сделать вилку. Только бы патовых ситуаций избежать. Перед выходом Ингрид снова переодевается, наскоро латает все дыры, прячется в доспехи, папку песочного цвета прижимает к груди, а дневник с чёрной звездой в середине сжимает до немоты в пальцах. Перед долгим прыжком лучше сделать глубокий вдох. Рядом с магазином Ингрид замечает машину босса и байк Роджерса, внутренне подбирается. Лицо становится земляным, изрезанным морщинами. Женщина замирает у двери. Перед глазами проносится досье на Старка. Вряд ли кто понял тогда, после Нью-Йорка, что у Тони такое же ПТСР, как у тех, кто возвращается с Ирака. Это теперь, наверное, с ним пожизненно, как приговор. Следом лезут факты биографии Роджерса, у которого после пробуждения наверняка был букет синдромов, перевязанный лентой депрессии. Выделили бы им штатного психотерапевта, иначе величайшие герои Земли долго не протянут. Стив и Тони молчаливо сидят друг напротив друга. Ингрид направляется к ним ровным шагом, каблуки выбивают дрожь. — У тебя такое скорбное лицо, будто ты собралась увольняться, — замечает босс, привычно ткнув пальцем. — Это список претензий? Ингрид останавливается у стола, цепляется свободной рукой за спинку стула. Роджерс видит отчаянный, колотый взгляд и напрягается. — Слушайте и не перебивайте, — говорит она, а в ушах начинает звенеть от непривычной резкости. Дождавшись согласных кивков, женщина присаживается. Спина прямая, а сама Ингрид кажется угловатой и грубой на ощупь. — Меня послали, чтобы убить вас. К громоподобной фразе женщина присовокупляет хлопок папки по столу для лучшего эффекта. Старк думает, что начинает глохнуть. — Тебя? — уточняет он скептически. Ингрид пропускает вопрос мимо ушей. — Генерал Росс счёл вас угрозой устройству системы в целом. Здесь — всё, что я должна была знать. Краткие биографии, связи, места. Ни в чём себе не отказывайте. Тони смотрит на помощницу, как на юродивую, пока сосредоточенный Роджерс не передаёт ему половину содержимого. В руки попадается мятое приветственное письмо с кратким вводом в курс дела. Стив обнаруживает на руках отказ об отставке, а внизу просьбу практиковаться в русском. — Почему ты? — спрашивает он спокойно, но в желудке закипает кислотный гнев. Это никогда не закончится. Ложь, обман, интриги — всё это слишком быстро стало постоянным спутником его жизни. — Генерал был знаком с полковником Данеску, у которого я училась. Он приезжал к нам как-то на базу. А потом спустя столько лет нашёл меня у Троя. Я сказала, что отошла от дел, но он был очень настойчив. Угрожал мне сыном и матерью. — И как же ты собиралась это сделать? Роджерса во сне придушить, а меня в кабинете повесить? — у босса недобро блестят глаза. Его тошнит. Болезненно. Лезвиями из желудка. — Правительство уже начало раскол. Я хотела продолжить. — Хватит, — прерывает Капитан так жёстко, что у Ингрид холодеют пальцы. Она смотрит в недавно восстановленное окно поверх стола, пока главная фраза жжёт язык нестерпимо. На зубах скрипит стекольная крошка. Тони просто не верит ни одному органу чувств. Как вдруг мозг поражает ужасающая догадка. — Хэппи, — давит он севшим голосом. Он поднимает дикие глаза и вгрызается ими в Ингрид. Помощница тупит взгляд, ладони сцепляет друг с другом, сжимает до белизны кожи. — Его смерть была необходима, — говорит она, а все конечности холодеют. Слева взглядом по щеке хлещет Стив. Тони пытается заговорить, но его язык немеет. Старк поднимается, кресло отъезжает со скрежетом. Он подпирает руку, прячет лицо в ладонь. Горло сдавливает. — Она держала нас рядом с тобой, — догадывается Роджерс, откидываясь на спинку напряжённо. — И покушение было делом твоих рук. Чтобы вытащить меня из подполья. Ингрид молчит. Пусто смотрит на свои вмёрзшие друг в друга руки и тяжело дышит. В горле пухнет ком. — Где тот, что стрелял из толпы? — скрежещет Тони. — Скажешь, мёртв? — Его нашли почти сразу, с пулей в голове, — отвечает помощница. Старк снова прячется за ладонью, а так хочет придушить Ингрид прямо сейчас. Стив восстанавливает полноту картины постепенно, деталь за деталью, но лучше от этого не становится. Гнев перетекает в пищевод. — Недавно генерал изменил директивы. Приказал доставлять вас по одному к какому-то амбару, которого даже на карте нет. Две пары глаз вспарывают Ингрид с обеих сторон. — Я отвезла Уилсона. Стив подаётся вперёд угрожающе, сжимает кулак. — А потом, когда моя мать покончила с собой, я поняла, что пора что-то менять. Это с самого начала было большой подставой. Киллера всему миру не показывают, если только он уже не мёртв. Здесь найдёшь Уилсона, он в порядке, но в коме, — Ингрид лезет в карман за бумажкой и передаёт листок Роджерсу, кидая на стол. Стив хмурится. Он видел Сэма буквально позавчера. — Я не знаю, с кем ты встречался тогда в Харлеме. Но настоящий Сэм в казарме у Колдуэлла. Тони, здесь найдёшь того парня, что ввёл инъекцию Хэппи, — Ингрид протягивает адрес и боссу. — Я тянула время, вчера вы катались зря. Старк не уверен, а нужен ли ему теперь этот парень, когда настоящая убийца сидит прямо перед ним. Роджерсу дурно. Просто невыносимо. — Как ты вообще умудрялась спокойно спать? После всего этого ты приходила в мой дом, бегала вокруг меня, всё улаживала, разве что не светилась! Ты пила мой виски и почти плакалась мне в плечо! — Тони срывается. У него безвольно опускаются руки, а лицо от гнева перекашивает. — Ты организовывала похороны, даже в палату к нему заходила! Наверняка, чтобы прикинуть, как легче его убить. — Я здесь не для того, чтобы ты меня судил, — отрезает Ингрид и поднимается, не выдержав. — Хэппи был первым, кого я убила без веской причины. Прости меня, Тони. — Мне должно стать легче? Старк бесится. Срывается с места и хватает Ингрид за горло. Роджерс пружинисто вскакивает на ноги, подбираясь. — Тони. — Не лезь! — гавкает тот, сжимая горло помощницы. Ингрид краснеет, глаза наливаются слезами. — Что скажет генерал, если его протеже найдут мёртвой? Говоришь, живого киллера миру не показывают? Ингрид с силой отпихивает его, перехватывает себя поперёк живота и скребёт ногтями горящую шею. Роджерс порывается подойти, но что-то заставляет его стоять истуканом. — Не тебе меня судить, Старк. Торговец смертью, подавшийся в праведники, — кашляет женщина. — У меня есть сын, которого я должна защищать. У меня была мать, которая умерла, потому что я не смогла принять верное решение. Ингрид вытаскивает из кармана письмо Патриции и бросает его на стол. — Разрешение, Господом подписанное? — плюётся Старк. — Можешь вслух, — разрешает женщина, замечая бумагу в руках Роджерса, — Стив. Капитан бросает на неё тяжёлый взгляд. — Ягнёнок! — начинает он, прокашлявшись. Ингрид садится на стул и ломается пополам. Она упирает локти в колени, стягивает волосы у висков. Тони смотрит на неё затравленным взглядом и видит, как на пол падают хрустальные слёзы, одна за одной, разбиваясь с оглушительным грохотом. — Твоя мать такая храбрая женщина, — заключает Тони, когда Стив заканчивает чтение. — А ты? — Твой отец помогал выиграть войну, — глухо отвечает она, принимая письмо назад. — А ты? — Хватит, — останавливает Стив. — Как вы не видите? Система предаёт всех. Хорошо, если не ломает. — По-моему, мы уже дефектные, — вставляет Старк отрешённо. Ингрид поднимается. С неё уже хватит. Она рассказала всё, что могла. Даже хватило сил взглянуть Тони в глаза. — Можем поговорить, Стив? — спрашивает женщина, прямо глядя в затянутые льдом глазам. Она знает — он чувствует себя использованным и преданным не хуже Старка. — Не ходи, Роджерс, — просит Тони, — у неё наверняка где-нибудь засада. Стив молча выходит из магазина, пробив в Ингрид брешь напоследок. — Мне жаль, босс, — тихо говорит женщина. — Что не убила меня? — ехидничает он. — Я ведь убила, Тони, — жмёт плечами она и шмыгает носом. — Прости. Когда дверь за помощницей закрывается, Старк истошно кричит, сметает бумаги со стола и швыряет стул в стойку из красного дерева. Потому что женщина оказалась права. Ингрид подходит к Роджерсу на безопасное расстояние. Лицо блестит от слёз, в глазах угольный страх не перед будущим, а от прошлого. Стив прячет руки в карманах, лицо непривычно суровое. — Знаю, ты думаешь, я использовала тебя, — говорит Ингрид, стирая влагу со щёк. Руки дрожат. А завтра на дело. — А ты нет? — Капитан вскидывает брови. Ингрид вздыхает, опускает глаза. — Да, — признаётся она, — я знаю, тебе не нужны мои сожаления. — Мне нужны объяснения, — кивает Стив. — Их нет, — говорит женщина, пронзая взглядом, — кроме одного. В твоей бесконечной войне я обрела покой. Порядок из хаоса. Это было самой реальной вещью во всей моей лжи. Чувство, будто я дома, когда ты рядом. Роджерс опускает глаза. Внутри творится чёрт знает что. Все семь египетских казней разом. — Почему ты не призналась с самого начала? — спрашивает он. — Я не могла, ты ведь понимаешь. А теперь терять нечего. — Ты думаешь? Ингрид заминается. Оборачивается, смотрит на дверь магазина. — Возьми Тони с собой, когда поедешь на базу Колудэлла. У Сэма к вискам какие-то датчики прикреплены. Пусть посмотрит. И сделайте это сегодня, генерал уже поставил мне ультиматум. Подожди, у меня кое-что для тебя есть. Роджерс остаётся под разорванным в клочья небом. Сверху начинает сыпаться мелкая труха. В голове калейдоскоп событий устраивает свистопляску. У Капитана вся квартира Ингрид завалена, да так, что не продохнуть. И что теперь с этим делать, он не знает. Женщина достаёт что-то из машины и несёт Стиву. — Думаю, это должно быть у него, — говорит она, протягивая тот самый блокнот. — Генерал оказывал посильную помощь. — И просил учить русский, — отзывается Роджерс, раскрывая книгу с ключами от Зимнего Солдата. Он возвращает Ингрид взгляд. — Спасибо. Женщина кивает и ёжится. Стив долго смотрит, как пудра присыпает её гриву, оседает на ресницах и бровях, прячет её под своей пелериной от сурового него. — Мне жаль, что так вышло. Береги себя. И не забывай просто быть. Ингрид уходит. Она бы коснулась его, но знает — Роджерс отшатнётся. Для него нет лучшего лекаря, чем время. И оно, кажется, одинаково для всех.