Дьявольский зной

Шэйн Лайтнинг, дворцовый маг-Сорцерер, вёл земную пони по длинному больничному коридору. Здесь стояла давящая на уши тишина, такая, что доносившиеся из-за поворота в конце пути голоса слышались так отчётливо, будто говорившие стояли рядом. — …и сделать из него машину, как из меня! Нет, старик, не выйдет! — Стим, я настоятельно прошу тебя успокоиться, или мне придётся отправить тебя назад, в лабораторию. Энтайсинг Спаркл не знала, что ей чувствовать. Снова. Всё её существо пронзал холод, но одну часть — страх и сочувствие, а другую — сожаление о том, что это сделала не она, не собственными копытами. Земная пони плелась рядом с Сорцерером, не имея идей для разговора. Точнее, они были, но могли быть потом использованы против неё. «Хотя кое-что всё-таки есть…» — подумала кобылка и задала вопрос, скрывающий в себе надежду на обратное: — Он поправится? Единорог не разжимал губ, но ответ Тай всё же услышала, будто сказанный еле слышным шёпотом, перекрывшим голоса спорщиков: — Возможно. Я сделал для него, что мог. Теперь его жизнь не в моих копытах. У двери палаты оказались земной жеребец-киборг, седой единорог в деловом костюме и санитар в полном комплекте для хирургической операции, заляпанном кровью. Он-то и прервал разошедшихся профессора и его эксперимент: — Заткнитесь уже оба! Тай поёжилась. Если ранее это место для неё было никаким, практически декоративным, то теперь оно могло по праву зваться жутким. Земнопони уже не была уверена, удастся ли ей хотя бы для самой себя изображать злорадство, если и раньше оно было каким-то вымученным и показным — просто чтобы заставить себя двигаться как-либо, создать иллюзию того, что она ещё жива и ей ещё не всё равно. Энтайсинг подняла голову выше, будто бросая вызов появившимся пони. Киборг обернулся, оглядывая пришедших, и поспешно спрятал робоглаз. Седовласый единорог, одарив его напоследок гневным взглядом, исчез в телепортационной вспышке. — Как он? — в прежней манере поинтересовался у санитара сорцерер. — Как он, — устало передразнил тот. — Восемнадцать шунтов. Двести переломов. Все органы пробиты. Не проще было его добить, а потом воскресить? Тай поёжилась ещё раз, услышав страшный список повреждений, ужаснулась, неужели всё это — последствия всего одной стычки с чейнджлингами, и мрачно подумала, что последние слова про воскрешение были лишними. «До него в моей жизни вообще не было насилия», — подумала земнопони, пытаясь воззвать к уснувшей злобе, но атмосфера слишком уж давила на кобылку. Она молчала, слушая других пони. Шэйн не стал отвечать на вопрос. — К нему есть… посетитель. Санитар только вздохнул. — Ладно. Одеяло не трогать, никак и нигде. Никто из вас НЕ хочет видеть, как сейчас выглядит его тело. Земная пони тяжело сглотнула. — Хотя бы голова цела? — каким-то жалким тоном пробормотала Тай, чувствуя подступающую к горлу тошноту. «Почему я здесь?» — вопрос был задан слишком уж поздно. — Вот только голова и уцелела, — был ответ. Санитар приоткрыл перед Энтайсинг дверь в палату. Кобылка уже не была уверена, хочет ли входить, но пересилила себя и на трясущихся ногах вошла внутрь. Страж лежал на единственной кровати, укрытый одеялом, в нескольких местах пропитавшимся кровью. Видно было только голову, мёртвенную бледность которой даже шерсть скрыть не могла. Как ни удивительно, пегас был в сознании, и пустыми глазами смотрел в потолок. Не моргай он изредка, да не пищи аппарат, к которому Флэймхарт был подключён — можно было бы подумать, что это некая персональная комнатка в морге. Энтайсинг медленно подошла ближе. Её шаги отдавались тихим эхом и шорохом: местами земнопони подволакивала их, как если бы была хромой. Сглотнув, кобылка остановилась почти вплотную с кроватью и дрожащим взглядом заглянула Флэймхарту в лицо. Глаза пернатого медленно повернулись в орбитах, смотря на земную пони. Теперь, рядом с кроватью, были отчётливо слышны булькающие хрипы при каждом вдохе через превратившиеся в решето лёгкие. Пегас закашлялся, повернул голову и сплюнул густой кровавой слизью в стоявшее рядом с кроватью ведро. Тай мгновенно захотелось убежать; сам воздух был пропитан болью. — Как ты не умер? — тихо спросила белоснежная земнопони, не надеясь на ответ. С такими повреждениями как-то не до разговоров — даже она это понимала. Флэймхарт приоткрыл пасть, глядя на Тай. Он попытался шевельнуться, но ничего не вышло. Из уголка глаза на подушку скатилась слеза. — Ты… — оторопело выдохнула земная пони, ощутив, как горло сжимает спазм, а в груди что-то начинает дрожать. — В-Вы… У Тай даже не было в мыслях начать злиться, начать «Это я должна плакать, понял?». Удивление безраздельно и безгранично владело земной пони: она видела в пегасе лишь монстра, все три недели после изнасилования были адом рядом с ним. Энтайсинг и не подозревала о наличии у Флэймхарта способности плакать. Но она, как ни старалась… не была злой. Сомневаясь, она медленно прикоснулась копытом к щеке пегаса и вытерла влажную дорожку. Пегас успокоился, прикрывая глаза, и повернул голову к копытцу земной пони. Тай осела на пол и медленно уткнулась лицом в край кровати. Разрыв шаблонов в её голове был просто колоссальным, она пыталась привести мысли в порядок. Тем временем жуткое дыхание Стража выровнялось, и он уснул. Из всех звуков только и остались, что хрипы да писк аппарата. Земная пони, поняв это, медленно поднялась и выпрямилась. «Сейчас, — подумала она, вытаскивая спицу из гривы. — Просто пробить череп. Он не сможет ответить. Не сможет защититься. Что-то мне это напоминает». Тай закрыла глаза, покачиваясь. Как бы сладко было издырявить его всего, сверх меры, судорожными, рваными, истеричными движениями выплёскивая обиду вместе с его кровью и криками. Но копыто со спицей медленно опускалось на пол. Через несколько минут кобылка бесшумно убрала спицу обратно. Цена за это удовольствие была бы слишком высокой для неё и её семьи. Земнопони тихо вышла из палаты и вслух произнесла: — Он уснул. В коридоре к этому моменту остался только сорцерер. Энтайсинг ещё раз получила от него ответ на свой вопрос: — Теперь его жизнь не в моих копытах. — Тихий хлопок — и колдун исчез. — …А в чьих тогда? — в пустоту спросила земная пони и прислонилась виском к холодной стене. Три недели спустя санитар в медицинской маске осторожно вынимал из сросшегося тела Стража последний, восемнадцатый шунт. Пегас только тихо шипел от боли, стараясь не ругаться, и царапая копытом раму кровати. Тай ждала вне кабинета. Уже на втором шунте она чуть не грохнулась в обморок, поэтому от греха подальше выползла наружу. Короткий стук виниловой трубки о лоток. — Всё, последний. Отдыхай теперь. Через недельку выпишем. Санитар покинул палату, и Тай скользнула обратно, пока дверь не закрылась, стойко стараясь не дрожать. Она неуклюже уселась рядом с кроватью Тенестража, не глядя на него. Пегас свесил копыто с постели и погладил земную пони по макушке. — Вот и всё. Скоро на выписку. Энтайсинг передёрнуло от прикосновения. Она выпалила то, что давно душило её: — Что-то внутри твоего тела — это… это… — Из меня всё вынули. — Оглядев себя, пожал плечами Страж. — А что? Противно, да? Глаза Тай на несколько секунд сделались пустыми. Она отвела взгляд и закончила: — Страшно. Флэймхарт нагнулся к ней, тронув носом кончик ушка земной пони, и Энтайсинг резко перестала дышать и вся напряглась. Казалось, от неё можно было заряжать батарейки. — В любом случае, бояться тебе нечего. Это… Тай, можно, я… я хотел сказать тебе… Спасибо, Тай. За то, что не бросила меня, не отвернулась, я… — «Да ничего особенного, мне за это платят», — подумала Энтайсинг Спаркл с тайным злорадством. — …после того, что было… — «Ох, ты про это помнишь? Большое спасибо, что не на один раз». Лицо белой кобылки оставалось бесстрастным. Дверь палаты открылась. — Эй, крутой. Айда-ка в ординаторскую, быстрей. Пегас опустил копыто, поднялся с кровати и, неуверенно потоптавшись на месте, чтобы вернуть подвижность своим ногам, вышел за посланным. Земная пони почесала тронутое его носом ухо. Ещё раз. Третий. Дошло до нервного тика, а она не могла остановиться до последнего. Ощущение отвратительного касания словно прилипло к коже; ещё чуть-чуть — и посыплются клоки шерсти, но Энтайсинг всё время казалось, будто копыто Стража всё ещё находится там. Кожа уже давно болела от начёсывающего её копыта. Служанка с трудом заставила себя прекратить и подошла к окну, желая отвлечься. А тем временем в ординаторской лечащий врач пегаса осматривал его, вполне довольный результатами работы. — …и всего лишь за три недели! Да это просто…воскрешение, не побоюсь этого слова! Сидевший тут же в кресле Шэйн Лайтнинг податливо кивал через каждое слово доктора. — Ну всё, достаточно. Распишись тут, тут и тут. Выпишем где-то через неделю. Можешь идти. Пегас вернулся в палату, но земная пони, как ни странно, этого не заметила, продолжая лежать передними ногами и грудью на широком подоконнике и смотря через стекло на улицу. Только когда скрипнула под телом Флэймхарта кровать — Тай перевела глаза на вернувшегося жеребца. Не моргая, Страж смотрел в упор на служанку. И взгляд, подобный её, он видел только в одном месте: у противника на дуэли. Флэймхарт тяжело вздохнул, опуская голову, и позвал служанку по имени. — Что ты теперь будешь делать? Тай копытом отбросила с лица алую прядь и оторвалась от созерцания прохожих через стекло. Она нахмурилась в непонимании. — Вы о чём? — земная пони слезла с подоконника и поставила все четыре копыта на пол. — О твоих планах. На недалёкое будущее, — пожал плечами пегас. — Буду работать, — просто ответила Энтайсинг. — Во дворце, как раньше. — Как раньше, — медленно повторил пегас, утыкаясь взглядом в стену. — С Вами всё в порядке? — бесцветно поинтересовалась Тай. Ей это было совершенно неинтересно. Порадовал бы её только отрицательный ответ. — Ты о ком? Здесь только мы с тобой. — Покрутил головой Флэймхарт. — О Вас, как о моём хозяине. — Объяснила кобылка. Она сама удивилась, насколько спокойно это произнесла. — Хозяине? Я же не покупал тебя, не… «Это, однако, не помешало тебе обращаться со мной, как с игрушкой», — злопамятно подумала земная пони и резко прервала: — Я на Вас работаю. — И тем не менее, Тай, — поднялся с кровати пернатый, глядя кобылке в глаза. — Тем не менее, я попросил бы тебя обращаться ко мне на «ты». — Хорошо. Земная пони раздражённо качнула хвостом; он с шорохом ударил стену. Этот жест не ускользнул от Стража; он снова впился в Тай взглядом, наклонив голову набок. «Не смотри на меня. Нет. Уйди». — Что-нибудь ещё? — дёргано уточнила кобылка. — Вроде бы, нет, — пожал плечами Флэймхарт, наклоняя голову в другую сторону. Тем самым он напомнил земной пони хищную птицу. Та сделала ещё один шаг назад. — Тай? С тобой всё в порядке? — Да. — Односложно ответила служанка. «Не считая того, что я стою перед пони, которого вся Эквестрия считает героем, но в котором я вижу лишь монстра, и вижу правильно», — подумала кобылка. — Скоро вернусь, — процедила она и вышла, бесшумно прикрыв за собой дверь. Тай принялась ходить по больничным коридорам на напружиненных ногах, пытаясь унять клокочущую глубоко внутри непримиримую, мстительную неприязнь. Земнопони потребовалось минут пятнадцать, чтобы успокоиться. Она остановилась напротив зеркала и, поправив растрепавшуюся отчего-то гриву, вернулась в палату. — А вот и ты, — с порога бросил ей Флэймхарт и поднялся с постели, решительно глядя Энтайсинг в глаза. — Тай. Могу я попросить тебя сорваться на меня? — Что, прости? — холодно уточнила Энтайсинг. От этого голоса мог заледенеть кипяток. — Ты вся трясёшься от ярости. И злишься ты на меня. Да так, что пыталась меня убить. Так что — сорвись. Вымести на мне свою обиду. Я это заслужил. Тай ответила почти скучающе: — Я земная пони. А у тебя только что срослись кости. — Обещаю, громко вопить не буду. Смелее, Тай. Я же вижу, что ты этого хочешь. Кричать на меня. Бить меня. Заставить меня почувствовать хотя бы немного от того, что разъедает тебя изнутри… по моей вине. — И в чём же ты виноват? — уточнила Энтайсинг. Она была зла как никогда в жизни. Этого было не видно, но тем оно и страшно. Если другие пони действительно будут кричать и размахивать копытами в крайней степени ярости, Тай останется максимально спокойной. И всё, что она скажет, всё, что попадёт в цель и ударит по самому больному, будет сказано с холодной головой и полностью осознанно. — В том, что позволил похоти взять контроль над собой в ту ночь, — опустил глаза пегас. — В этом я виноват. В изнасиловании. — Но тебе, конечно же, пришло в голову повиниться только когда совесть сгрызла тебя до костей. — Прости, Тай. Я действительно идиот. — Ты лживый идиoт, это страшнее, — отрезала земнопони. — Разве я лгал тебе? — поднял на неё взгляд Флэймхарт. — Конечно. Лгал о том, что любишь. — земная пони подняла копыто. — Я знаю, что сейчас ты начнёшь возражать и отстаивать свою честность, поэтому перейдём сразу к следующему этапу. Представь, что у меня нет ни этого тела, ни этих пышных гривы и хвоста, ни этих глаз, ни этой расцветки. Что моё лицо изуродовано шрамами, а тело лишено его нынешних форм. Что останется? Что ты будешь любить? — Тебя, Тай, — просто ответил пегас. — Тебя, какой бы ты ни была. Всё тем же ледяным тоном Энтайсинг Спаркл возразила: — Ты не знаешь меня. Ты не знаешь обо мне ничего. — Одно я о тебе всё же знаю, Тай. Меня ты не бросила. Не отвернулась от меня, хоть я отвратительно с тобой поступил и был жив только благодаря… не знаю, чему. — Мне за это платили. — Прямо ответила земная пони. Она приблизилась к Флэймхарту вплотную и спокойно сказала ему в лицо: — Я ненавижу тебя. Всё и всех, что с тобой связано. Я надеюсь, что каждый из твоих жеребят родится умственно отсталым ублюдком, гниющим заживо. — Я это заслужил, не отрицаю, — моргнул Флэймхарт. — А жеребята чем перед тобой провинились? — Их боль будет твоей болью, помноженной на три. — Это их жизнь, а не моя. Если ты хочешь мстить — мсти мне. Они, пусть и не родились на свет, ничего тебе не сделали. — Не переживай. — улыбка Тай была похожа на лезвие. — Я с радостью уничтожу весь твой род. — Некого уничтожать. Вот он я, последний, стою перед тобой. Делай, что хочешь. — Ты сам сделаешь, если хочешь заслужить прощение, — пророкотала Энтайсинг Спаркл. — И что же мне делать? Скажи. — Кастрируй себя. — Почти пропела кобылка. — Ты же понимаешь, что после этого тутошний персонал всё исправит, — вздохнул пегас. — Назначь тогда условия, когда и где. И чем. — Здесь. Сейчас. — Отчеканила земная пони. — И хоть зубами отгрызи. На это я, кстати, посмотрела бы. Пегас спокойно вынул из ящика своей тумбочки нож и улёгся на кровати. Он осмотрел лезвие и повернул его в копыте, готовясь. Самоуверенность и жестокость исчезли с лица Тай, сменившись тревогой. «Он что, всегда рядом с собой оружие держит?» — подумала она. — Смотри, раз захотела, — невозмутимо позвал её пегас, приставляя лезвие к мошонке. — Стой, ты что, совсем кpeтин?! — вырвалось у Энтайсинг; она зажмурилась. — Сама от меня этого потребовала. Смотри теперь. — Нет, я отменяю это, — бессильно проронила Тай, чувствуя, как её снова тошнит. Страж убрал нож, уложив его на тумбочку, и поднялся. — Тай? — Заткнись, понял? — прошипела земнопони, трясясь, как в лихорадке. — Это всего лишь слишком просто для тебя — только и всего. — Копыта пегаса ласково легли земной пони на плечи. Голос Тай упал до шёпота, из крепко зажмуренных глаз полились слёзы. — Не… трогай… меня… Не смей… Ненавижу… Пегас не послушал её, обнимая и прижимая к своей груди. И впервые проявилось что-то похожее на нормальный гнев: содрогаясь от сдерживаемых рыданий, кобылка криво и слабо ударила Флэймхарта передней ногой по груди. Земнопони хотела было вырваться и закрыться, но уже не могла остановить поток слёз. Она всхлипывала и выла Стражу в шерсть, пытаясь нанести ему какие-то повреждения, но каждый раз удары получались совсем слабыми, пока Тай и вовсе не бросила эти попытки. Флэймхарт лишь гладил её по спине, легко снося пародии на повреждения. — Выпусти, Тай. Не держи в себе, — тихо уговаривал он. «Да чтоб ты сдох со своим сочувствием», — хотела огрызнуться земнопони, но получилось только невнятное скуление. Она ненавидела себя даже больше, чем этого жеребца, за то, что так тесно прижимается к нему по своей воле. Страж мягко зарылся носом в пряди гривы Энтайсинг, гладя плачущую пони копытами. Несколько минут спустя земная пони выплакала все слёзы и, всё ещё подрагивая, стала оседать на пол, как будто копыта больше не могли её держать. — Отпусти, — вяло потребовала Тай; в её голосе был только слабый намёк на ненависть. Вместо этого пернатый поднял её и усадил на кровать, глядя Тай в глаза, и осторожно утёр залившие лицо слёзы своими перьями. Тай хотела напомнить жеребцу, что он ублюдок, но мысленно махнула на это копытом. Её словно выжгли изнутри. Она чувствовала, будто предала саму себя, когда не воспротивилась тому, как Флэймхарт уложил её в свою постель и тепло укутал в одеяло, продолжая успокаивающе водить копытом по её плечам и спине, но уже через казённую ткань. Шмыгая носом, Энтайсинг закрыла глаза и пробормотала, напоминая об этом скорее себе: — Я тебя ненавижу, — за несколько секунд до того, как провалиться в сон. — Я знаю, золотце, — ответил Страж, целуя её за ушком. Земная пони проснулась ранним утром, чувствуя себя ещё более разбитой, чем в любой момент времени и чем даже во все эти моменты, вместе взятые. К её спине стабильно и ласково струилось тепло; скосив глаза, Энтайсинг обнаружила свернувшегося вплотную к ней клубком пегаса. «Спихнуть бы тебя с койки», — только подумала кобылка, как Флэймхарт и без пинка свалился на пол. — А-ай… — Надеюсь, ты себе что-нибудь сломал, иначе это зря, — пробормотала Энтайсинг Спаркл безо всяких эмоций и плотнее завернулась в одеяло. Пегас молча поднялся и положил копыто ей на бок. — Будешь меня домогаться — получишь копытом промеж глаз. — И тебе доброго утра, Тай, — был ответ. — Завтракать? — Нет. — Земнопони стряхнула его копыто со своего бока. — Надо поесть, Тай. Моря себя голодом, мне ты хуже не сделаешь. — Я не хочу, — с нажимом повторила кобылка, свернувшись в клубок. — Тай. Пожалуйста. — Флэймхарт снова погладил земную пони. — Сейчас точно получишь! — сердито прижала уши Тай, покосившись на гладящее её копыто. — Пусть получу, но только после того, как ты поешь и наберёшься сил. Иначе я твоих ударов даже не почувствую. Такая месть никуда не годится, так что давай. — Оставь меня в покое, Дискордов мазохист. — Не, не оставлю. Даже не надейся. Я приставучий, ты знаешь. — Иди вон приставай к завтраку, — отмахнулась Энтайсинг и закрыла глаза. — Только вместе с тобой, Тай. Давай же. — На уговоры земная пони никак не поддавалась, поэтому Страж применил годами проверенную тактику. — ПА-А-А-АДЪЁМ! — Подушка в лицо. Флэймхарт снова улетел с кровати. — Ну Та-ай! Энтайсинг никак не реагировала на попытки пегаса привлечь её внимание, продолжая притворяться спящей. Немного подумав, Страж взобрался на постель, посмотрел в сомкнутые веки земнопони и мягко поцеловал её в губы. Тай возмущённо взвизгнула, распахнув глаза от такой наглости. Она заёрзала, но Флэймхарт стоял так, что одеяло, в которое завернулась служанка, стало тем, что неподвижно удерживало её на месте. Пегас продолжал целовать её, бережно касаясь губами и поглаживая копытами по щекам и шее. Кобылка трепыхалась всё слабее и слабее. Стокгольмский синдром или нет, но она вдруг обнаружила, что не против этого поцелуя. «Ладно, — неуверенно подумала Тай, рассматривая лицо пегаса. — Только поцелуй, это не страшно». Земнопони закрыла глаза, пытаясь хоть как-то спастись, и обнаружила, что тоже целует Флэймхарта. «Я не могу вырваться, — безразлично думала Энтайсинг, отвечая на поцелуй. — Он стоит прямо по бокам одеяла, вообще никак… ох, во имя Селестии, хоть бы он меня отпустил!.. Хоть бы он меня не отпускал». Копыто пошло ещё ниже, на грудь и живот Тай. Флэймхарт, разлепив их губы, принялся медленно целовать подбородок и шейку земной пони. Кобылка никак не могла ни остановить Стража, ни показать, что его действия доставляют ей удовольствие. Энтайсинг сжала зубы, закрыв глаза и пытаясь оставаться бесстрастной, в то время как тело бесстыдно льнуло ближе к Флэймхарту, словно стремясь протереть насквозь разделяющее их одеяло. Пегас, почувствовав это, медленно отвёл одеяло в сторону, принимаясь ласкать тело Энтайсинг копытами и целовать его везде, где мог достать. — Нет, это неправильно… — всё же прошелестела Тай сквозь сбившееся дыхание, сводя задние ноги вместе, но при этом передними отвечая Флэймхарту на ласки, поощряя двигаться смелее. Страж неумолимо двигался всё ниже, лаская, нежа Тай своими копытами и губами. Один из его поцелуев лёг земной на вымечко. Жмурясь и стоная, земная пони проскулила: — Не смей! — но обоими копытами принялась поглаживать голову пегаса, безмолвно умоляя его задержаться на этом месте. Нежный, опухший от возбуждения сосочек Энтайсинг достался губам и языку пернатого. На добычу тут же посыпались ласки. Копыта прошлись по бокам земной к её бёдрам, и задние ноги сами собой предательски развелись в стороны перед Стражем. Тай вжалась головой в постель, её сахарные щёки покрыл яркий румянец. Слегка оттянув назад и выпустив сосок, Флэймхарт облизнулся и нежно поцеловал подхвостье Тай и почувствовал густую сладковатую влагу, уже начавшую наполнять воздух запахом возбуждения кобылки. В дело вступил язык, змеёй проскользнувший между складочек и принявшийся ласкать мокрое лоно. Пегас громко, довольно урчал. Тай хотела было закричать, но только выгнулась всем телом, беззвучно хватая воздух и вжимаясь в лицо пегаса. Она не касалась себя с того рокового дня, её до сих пор спавшее либидо проснулось и теперь вытесняло всё лишнее. Земная пони громко, протяжно ахнула, вжимаясь головой в кровать, а пернатый, разминая метки Энтайсинг копытами, вылизывал её, ежеминутно проглатывая набегающие в пасть жидкости. — Нас… могут… услышать… — извиваясь, выстанывала Энтайсинг. Одним копытом вцепившись в гриву пегаса, другим она теребила свой клитop. — Плевать! — прорычал Флэймхарт, жарко целуя промежность Тай. — Хоть в чём-то… мы… согласны… — не уступая пегасу в дикости, ответила Энтайсинг. Она жадно, похотливо качнула бёдрами Флэймхарту навстречу. Пегас рывком поднялся, горящими глазами глядя земной пони в лицо. Она пронзительно смотрела Стражу в глаза, сжимая своё копыто зубами, её грудь высоко поднималась и резко опадала в тяжёлом, возбуждённом дыхании. Флэймхарт лукаво ухмыльнулся краем рта и, уложив между ног Тай свой член, двинулся вперёд. Своим движением ствол приоткрыл промокшие лепестки её вульвы и длинно погладил клитор, но не проник в земную. Страж целовал Энтайсинг, неторопливо, дразняще двигаясь, устраивая земнопони встряску в виде мягкого удара кольцом на члене по опухшему от возбуждения комочку нервов. От такой разжигающей близости у земной пони перехватило дыхание. Она могла только скулить, ещё крепче обнимая пегаса и умоляюще покачивая бёдрами ему навстречу. — Хватит издеваться, — закрыв глаза, прошипела Энтайсинг одновременно и требовательно, и обиженно, и просяще. Пернатый, улыбнувшись, перевернул Тай на живот, заставив её прогнуть спинку, и длинным движением вошёл в кобылку, принимаясь двигаться. Земная пони заурчала, утыкаясь лицом в постель и рьяно сжимая простыню обоими копытами. «Дискорд возьми, слишком… слишком туго…» — думала она, чувствуя боль в непокорном, тесном нутре. Член проскальзывал глубоко, но скорость была небольшой: лоно Энтайсинг, рефлекторно сжимаясь, само себя обрекало на мучения. Земная пони неровно вскрикнула, когда член пегаса задел самую чувствительную точку внутри. Она бешено подалась навстречу, выбив для себя ещё несколько искр слабой боли. Копыта Тай уже готовы были порвать казённую ткань. Флэймхарт немного пообвык в узком лоне, ускоряясь и проникая глубже. По палате поплыло громкое, непристойное хлюпанье, разбавленное шлепками плоти о плоть. Энтайсинг на чистом инстинкте прогнула спину ещё сильнее, выше задирая круп, и упруго вытянула передние копыта. «Как же… хорошо…», — сквозь бесстыдные стоны думала она. Твёрдая и горячая плоть распирала её изнутри, своими выступами лаская что-то, до чего сама Тай ранее не могла дотянуться, доставляя ни с чем не сравнимое блаженство. Флэймхарт, силясь подавить свои собственные стоны, нежно прикусил ушко Тай, ещё ускоряясь. Нежно сжимающееся вокруг него шёлковое нутро податливо истекало, оно не могло врать: земная пони тоже получает наслаждение. Потратив на раздумья какую-то жалкую долю секунды, пегас решительно проник ещё глубже, так, что головка ткнулась в шейку матки Энтайсинг, явно требуя впустить. Страж замычал в шею земной, с нажимом гладя её мягкое тело и тиская, сжимая его копытами. У земной пони мгновенно закружилась голова. Сладострастный укол боли затопило чувство абсолютной, удовлетворяющей наполненности. Копыта с этим и рядом не стояли, тем более, Тай не пробовала проникать. Флэймхарт, довольно рыкнув, ускорился ещё. Теперь тычок членом в шейку матки для кобылки из чего-то особенного превратился в едва ли не ежесекундное явление. Стоная в подушку и отчаянно кусая её, Энтайсинг медленно потянула одно из своих копыт вниз, к центру наслаждения. Пегас, позволив ей почти уже дотянуться, поймал земную пони за копытце, не давая клопать и с нежной издёвкой в голосе шепнул на ушко Энтайсинг: — Не-а… Член длинным, мощным движением пронзил кобылку и вошёл-таки в матку Тай. Земнопони с пронзительным воплем достигла оргазма, до хруста стиснув пойманным копытом копыто пегаса, и странно вообще, что там обошлось без перелома. Лихорадочно сжавшееся вокруг члена нутро копыту по-своему почти не уступало. Флэймхарт, довольно скуля, царапал спинку кончающей земной пони свободным копытом, еле удерживая себя от того, чтобы не кончить следом. Вывалив из пасти язык, пегас медленно приходил в себя. Не сказать, чтобы скрученные судорогой мышцы Энтайсинг этому сильно помогали, но всё же. Однако, только ему удалось совладать со своей жаждущей продолжения похотью, земная пони попробовала сняться с члена. Она не сдвинулась ни на сантиметр, но вызвала этим движением ещё одну серию сокращений влажных напряжённых стенок. Страж, охнув, успокаивающе погладил кобылку по крупу. — Тише, Тай… Тише, я… Я сам, чуть позже… Энтайсинг Спаркл было легче согласиться и замереть: она была занята пересчитыванием новой порции звёзд перед глазами. Подождав с минуту, пока лоно земнопони хоть немного расслабится, пернатый медленно, иногда останавливаясь, вытянул из неё свой член, напоследок стрельнувший в земную пони струйкой смазки. Кобылка медленно легла на постель, уже начиная восстанавливать дыхание. Её мозг также потихоньку возвращался к работе. Флэймхарт мягко, неторопливо поглаживал уставшую пони копытом, изредка целуя её в бок или животик. «Что я натворила? — думала земнопони. Но через пару минут она удивлённо моргнула. — Мне… плевать? Плевать… И вправду плевать». Пегас осторожно поднялся выше и потёрся носом о щёчку Тай, оставив на ней короткий поцелуй. Украдкой он заглянул Энтайсинг в глаза: не потребуется ли снова звать врача? — Я всё равно тебя ненавижу, — неуверенно, неправдоподобно пробормотала земнопони. — Я тоже люблю тебя, Тай. — Нет, правда нена… — заупрямилась было кобылка, но прервалась. Она замерла, отведя взгляд. — Тай? — обеспокоенно позвал Страж, поглаживая земную пони копытом по груди. — Что такое? Тебя беспокоит что-то? — Я должна тебя ненавидеть за то, что ты со мной тогда сделал, — едва слышно проронила Тай. — А что же ты чувствуешь вместо этого? — копыто Флэймхарта напару с перьями принялось заботливо расчёсывать спутавшуюся гриву земной. — Что не ненавижу тебя. — Просто промямлила Энтайсинг, пожав плечами и не поднимая на пегаса взгляд. Страж улыбнулся, тепло прижимая земнопони к себе и поцеловал её в макушку. — Может, всё-таки позавтракаешь? — шепнул пегас с просящими нотками в голосе. Некоторое время Тай молчала, не двигаясь. — Да, давай.