Дьявольский зной

— Ну наконец-то он его доделал. Я уж думал, что сначала потомством обзаведусь… Флэймхарт разглядывал свой новый силовой доспех, только утром — с трудом! — припёртый от оружейника после шести месяцев восстановления и реставрации. Оставалось только надеяться, что эта-то модель не проткнёт своего носителя изнутри. Пегас вернул доспех на полагающееся ему место и вдруг услышал тихий голос супруги, зовущий: — Шэйн… Страж замер, уже собираясь шагнуть вперёд. Утро вдруг лишилось звуков, даже городские звуки за окном стихли. Глаза Флэймхарта недобро сощурились, глядя прямо перед собой; он решительно пошёл к кровати. Тай, услышав шаги, открыла глаза и сонно выглянула из-за плотно задёрнутого балдахина. Она была одна, но совершенно точно говорила во сне. В последние несколько месяцев земная пони испытывала потребность отделиться от мира как можно большим количеством слоёв из ткани — отсюда пышные занавески на кровати, куча подушек и толстое одеяло. Возможно, это объяснялось повышенной потребностью в безопасности. В покоях капитана королевской стражи и так было безопаснее некуда, но кобылке, видимо, хотелось, чтобы было совсем уж безопасно. Порой казалось, что безопасно даже от Флэймхарта. Пегас спрятал свои подозрения и со вздохом подошёл к ней, коротко целуя кобылку в мордочку. — Тай… Энтайсинг позволила поцеловать себя и ласково ткнулась носом в шею пегаса. Её хвост тесно накрыл с одного бока уже заметно выпирающий живот. Носы потёрлись друг о дружку. — Пустишь меня? — улыбнулся Флэймхарт. — Забирайся. — Земная пони подвинулась, давая пегасу проникнуть в щель между тяжёлыми занавесками и залезть на постель. Страж воспользовался разрешением и, улегшись рядом с Тай, поцеловал жеребёнка сквозь её живот. Красно-алый хвост отполз в сторону, полностью открывая пегасу доступ. Переднее копыто, украшенное браслетом, почесало Флэймхарта за ухом и погладило по щеке. Её влажно и горячо коснулась глубокая ссадина, больше похожая на порез. — Откуда это у тебя? — Страж тут же поймал копытце, поворачивая рану к своим глазам. — Поранилась, когда тянулась к верхним полкам, — негромко ответила Энтайсинг, слабо сжав переднюю ногу Флэймхарта своей. Пегас недоверчиво нахмурился и заглянул ей в глаза; они повлажнели и, казалось, вот-вот наполнятся слезами. Хвост нервно, скомкано закрыл живот снова. — Кто-то по-прежнему должен убираться здесь, — ещё тише произнесла Тай, оправдываясь. Пегас снова ласково поцеловал её, а кобылка с трудом поборола желание испуганно отшатнуться и лишь закрыла глаза. Флэймхарт поднял голову, заглядывая ей в глаза: — Что такое, Тай? Земная пони медленно помотала головой, не глядя пегасу в лицо. Её копыта нервно стиснули одну из многочисленных подушек. Жеребец спрятал тяжёлый вздох: — Ты не забыла, что тебе никак нельзя нервничать? От этого напоминания земная пони и вовсе обиженно прикусила губу. «Как тут не нервничать, когда… когда…» — досадливо подумала Тай. Кобылка помнила разговор, состоявшийся через пару дней после того, как она объявила о своём положении: они с Флэймхартом гадали, какой расы будет жеребёнок, и выяснили, что оба полностью чистокровны. Но что-то заставило Энтайсинг предположить, что будет забавно, если жеребёнок родится единорогом. Пегас в тот раз поморщился, как от зубной боли, и усомнился в возможности этого. Ещё Тай лишь смутно чувствовала, но чувствовала правильно — он подумал: «Родишь мне единорога — сошлю к Сомбре». — Ну, что такое? — потёрся с ней носами пернатый, повторяя вопрос. — Что тебя гложет? — Тут слишком темно, — тихо пролепетала Энтайсинг, по-прежнему не глядя на Флэймхарта. — Ты не мог бы зажечь лампы? Пегас покорно отправился зажигать. В смысле, лампы. — Я… хочу тебе показать кое-что, — чуть бодрее сказала Тай и потянулась к прикроватной тумбочке, попутно раздвигая занавес кровати. Она достала большой конверт из плотной бумаги и протянула супругу. Как пегас и ожидал, там был снимок УЗИ. Земная пони подтянула своё тело ближе к Флэймхарту, сказав: — Это кобылка. У нас с тобой будет единорожка. Страж, моргнув, посмотрел на снимок внимательнее. — И правда… З… значит…? — пегас погладил Тай загривок. — Вот уж не ожидал. Ладно. Я привыкну. В конце концов, это же кусочек меня, правда? Кровь замедлила ток по венам земной пони. — Ты не хотел…? — севшим голосом спросила она. Флэймхарт снова погладил её копытом: — Я… это просто стереотип, Тай, только и всего. Я… ну… не слишком люблю единорогов, но ведь этот будет моим жеребёнком, частью меня, да? — земнопони кивнула. После очень-очень-очень долгой паузы. — Кстати, Тай, — ухмыльнулся пегас и вытащил из-под крыла конверт, намного менее внушительный. — У меня тоже для тебя кое-что есть. Любовная записка. Тебе. От кобылки. Под дверью нашёл. — Что? — окончательно проснулась земнопони и копытом взяла послание. — Ты шутишь, что ли? — под терпеливым взглядом пегаса она вскрыла конверт и прочитала письмо. — «Служу фоном своему шикарному крупу»? М-да, твоё явно получше было. — Может быть, ты хотя бы… кхем… познакомишься с ней? — с трудом удерживая улыбку, спросил Флэймхарт. — Всё-таки неприлично отказывать даме. Тай ненадолго задумалась, думая, как бы поостроумнее ответить, но в голову ничего не шло. — Ты кое о чём забыл, — она покачала браслетом на своём копыте. Пегас сделал вид, что не понял, хотя ухмылка явно обозначилась на его лице: — Нет уж, на ней жениться я не собираюсь, кем бы она ни была. А вот использовать её в качестве служанки… Тай зашлёпала его хвостом по спине, состроив возмущённую гримасу: — Знаю я, как ты служанок используешь! — Ну не всех же! — смеясь, закрывался от хвоста крыльями пернатый. — Кстати, Тай, я насчёт этого хотел спросить. Как ты вообще относишься к… ну… вот таким кобылкам? — Думаю, что у них, как говорится, жеребца нормального не было, — насупилась земная пони. — Или что они фигнёй страдают. Не могу понять отношений между двумя кобылами. — А среди здешней прислуги таких много? — Не очень-то, — Тай пожала плечами. — Большинство кобылок, которых я знаю, вообще пришли сюда от одиночества, потому что здесь полно скучающих на постах жереб… — земная пони поджала губы. «Твою мать, я, кажется, выдала главную тайну», — подумала она. — Та-а-а-а-ак, — ещё шире ухмыльнулся Флэймхарт. — Ты специально это спросил? — быстро уточнила Энтайсинг Спаркл и снова захлопнула рот, чтобы ещё в чём-нибудь не проболтаться. — Нет-нет-не-ет, не уходи от темы. Мне теперь ясно, что мои болваны не такие уж и болваны, раз так грамотно распределяются в караул… Тай отыскивала что-нибудь безобидное, что можно поведать, так скажем, на «дневную норму». — Да и вообще персонал вроде меня набирается скорее по внешним данным, чем из практических соображений. Так сказать, декорация и приятное дополнение к интерьеру дворца, потому что большую часть нашей работы можно выполнить при помощи магии, причём быстро. — По внешним данным, из практических соображений, — покивал пернатый. — Но не как декорация, а как игрушки для утех видных особ. Не спеши возражать мне, Тай. Служанки ведь липнут в основном не к солдатам на постах, а к своим нанимателям. Среди прислуги есть и пони с нормальной ориентацией, и с не совсем нормальной, но большая часть из них одинока, а поэтому… Энтайсинг в явном напряжении закрыла глаза. — Я пыталась не думать об этом, — сдержанно и тихо произнесла она. — Прости, если обидел. Я не обо всех говорю, Тай, ты должна понимать. Для кого-то работа здесь — просто способ прокормить себя, свою семью… как для тебя. Ну, а кто-то находит, что служанки в униформе возбуждают видных и состоятельных пони, и что оказаться с таким в постели, пожалуй, хорошая мысль… ой, ладно, закроем эту тему, мне самому тошно стало. «Да кто бы. Дискорд. Тебя. Побери. Говорил», — думала земная пони, закрывая глаза, словно пытаясь отгородиться от поднятых воспоминаний. — А ты зачем мне это всё рассказываешь? — предостерегающе тихо пророкотала Энтайсинг. Флэймхарт пропустил угрозу мимо ушей, взяв примирительный тон: — Не подумай ничего плохого, Тай. Тебе теперь тяжелее управляться здесь со всем. Я всего лишь не хочу, чтобы ты перенапряглась или поранилась — снова… Ты же помнишь, что теперь отвечаешь не только за себя? Кобылка поджала губы и отвела взгляд. Пегас напрягся, догадываясь, какого рода работа сейчас идёт в её воспалённом мозгу. — Ты хочешь меня заменить? — глухо и обречённо, но обвинительно произнесла Тай. — Я больше не гожусь ни для работы, ни для… — нервный слезливый взгляд коротко метнулся к подушкам. Энтайсинг продолжила сдавленным голосом: — Для тебя целесообразнее будет меня заменить. Флэймхарт вновь медленно, угрожающе сощурился. Он сносил все её выходки и капризы, день за днём убеждал, что любит и нуждается в ней, не видя в этом ничего сверхъестественного и даже не записывая это себе в геройство. Но сверх этого на пегасе лежала колоссальная ответственность за безопасность и боеготовность огромной страны. А всё, что Страж получает взамен — ещё больше раздражения, подозрений и слёз. А теперь ещё и… — А для тебя, Энтайсинг Спаркл, целесообразным, видимо, было заменить меня полгода назад. — Флэймхарт посуровел, садясь на кровати и смотря на супругу сверху вниз. — Так ведь? — Полгода назад… — земная пони помертвела. — О чём ты? — По лицу вижу, догадалась, о чём я, — нежным голосом, в котором слышалось больше угрозы, чем в боевом кличе, ответил Флэймхарт. Глаза его хищно сузились, как у готовой к броску мантикоры. Тай оторвалась от неспровоцированного саможаления. Разум её лихорадочно метался в поисках решения. — Нет, — замотала она головой. — Я не поняла, я не… — она неуклюже попятилась, пока не плюхнулась крупом на пол. Страж, напирая, скользнул за ней. — Ну что же ты, Тай. Договаривай! — Прекрати, я действительно не понимаю! — запаниковала кобылка. — Ложь, — злобно прорычал пернатый. — Я — не жеребёнок. И не Шэйн Лайтнинг. Передо мной глазки строить бесполезно. Рык уколол оголённую душу Тай. Она не ответила — лишь зажмурилась, дрожа и смертельно побледнев. Воцарилось молчание, нарушавшееся только мерным ходом часов на столе. — О чём ты говоришь? — прошептала наконец Энтайсинг; на её ресницах скопились слёзы. — Пожалуйста, прости меня… Просто прости, я не понимаю, что ты имеешь в виду… — Ты говорила во сне, Тай, — убитым, ничего не выражающим голосом ответил Флэймхарт. — Ты звала его по имени. «Во сне? Я говорю во сне? — Тай обиженно всхлипнула. — Он ненавидит меня за то, что я не знаю и не могу контролировать?..». — Кого звала? — просипела земная пони, не пытаясь сдерживать слёзы и только пятясь ещё больше. — Лайтнинга. Не слишком ли много совпадений? Обида и страх в глазах Энтайсинг сменились укором; она решительно вытерла слёзы: — Мне снилась война, на которой тебя снова разнесло на куски изнутри, и я пыталась позвать хоть кого-нибудь, кто мог бы это исправить, пока твоя кровь закрашивала мне шерсть! — в горле земной пони явно обозначился комок, а из горла вылетел сдавленный влажный звук, словно готовые хлынуть новым потоком слёзы упёрлись в преграду. — Быстро ты нашлась. — Флэймхарт снисходительно приподнял брови. — Но я не верю тебе, Энтайсинг Спаркл. — Ты хочешь сказать, что я беременна не от тебя? — хлёстко прищурилась Тай. Она не собиралась отступать до того, как её снова не ударят болью, и вовсю использовала поднявшуюся внутри смелость. — И тебя даже не смущает, что Шэйн Лайтнинг смотрит только на жеребцов? — Только ли? — ещё больше сощурился в ответ пегас. — К солдатам из гарнизона стараются подкатить все местные пeдepacты. Все, кроме него. Земная пони выпрямилась, прикрыв глаза, и клятвенно проговорила: — Я не была ни с кем, кроме тебя. Страж внимательно заглянул Тай в лицо с тяжёлым, горестным выдохом. Он понял, что больше не может держать зла на отчаянно храбрящуюся кобылку, которая в остальное время почему-то шарахается от каждого его движения. Что только творится в её голове… — Я верю тебе… — тихо произнёс он наконец и убито уронил голову на край кровати. Тай внутренне облегчённо выдохнула. По её передним ногам прошла быстрая нервная дрожь, дыхание сбилось, к лицу прилил жар. Земная пони практически выбежала из покоев и бросилась в свою бывшую комнатку, сходу задирая лежанку и начиная торопливо копаться под ней. Инстинкт к бегству владел ею полностью и безраздельно. «Это ночной кошмар. — Флэймхарт лежал головой на краю постели. — Я сейчас открою глаза — а Тай спит рядом со мной…» Но нет, увы и ах. Пегас тихо заскулил и позвал кобылку по имени. Ответом ему была тишина. Ни голоса, ни знакомого перестука копыт по плитке и затем — паркету. Абсолютно ничего. Страж поднялся с полу, медленно, словно во сне, ходя по покоям в поисках земной пони. Они были пусты. А Тай, роняя слёзы и сдерживая всхлипывания от безотчётного страха, неслась из замка через чёрный ход. Её слабо раздавшиеся бока прикрывали перемётные сумки. Земная пони, запыхавшись и подгибая одну из задних ног из-за сводящего живот неприятного покалывания, положила две заранее приготовленные монеты в лоток на билетной кассе. — Один билет, — прошептала она: голос ослабел из-за непривычно долгого бега. — Не имеет значения, куда. Её браслет звякнул о стенку, когда единорожка за кассой с кивком принялась подбирать варианты. Тай долгим, задумчивым взглядом уставилась на украшение. «Она… ушла, — безжизненно подумал Флэймхарт. — Из-за небрежно брошенных слов, из-за пустых убеждений… из-за меня». Пегас вырвал из крыла перо, наскоро написал записку и выдвинул ящик стола. В Сталлионграде это называется рулеткой. Один револьвер, одна пуля, шесть ячеек. Повезёт или нет? Щёлкнул взводимый курок. — И что это ты, позволь спросить, делаешь? — оружие было вырвано из перьев Флэймхарта золотым телекинетическим полем. Селестия строго, но обеспокоенно смотрела пегасу в лицо. Она собиралась зайти к нему по не требующему отлагательств вопросу, который нужно было решить лично и при котором могла присутствовать только её секретарь. Теперь она, Рэйвен, нежно-кремовая единорожка с собранными в пучок каштановыми волосами, стояла в дверях и оторопело наблюдала за открывшейся ей сценой, стыдливо отведя пачку документов себе за спину телекинезом. Пока пегас думал, удостаивать ли Принцессу ответом, та магией подняла листок бумаги с нацарапанными на ней словами.   «Читаешь это — значит, не повезло. Не знаю, кто найдёт записку. Но кем бы ты ни был, знай: перед тобой тело преступника. Я усомнился в верности той, кого любил всем сердцем, из-за предрассудка, ставшего паранойей. Я позволил гордыне ослепить меня — и вот результат. Однажды я уже был на том свете. Видно, плохо выучил тамошний урок. Я поступил ужасно — и приговорил сам себя. Я трус. Я оставил себе возможность спастись. В барабане был один заряд. Читаешь — значит, не повезло. Энтайсинг Спаркл, если эти строки когда-нибудь увидит твой глаз — постарайся простить того, кто их написал. Что касается тебя, о Солнцезадая — поступай со мной, как знаешь. Сейчас я спущу курок, и мы узнаем, кому не повезло прочесть белиберду, которую написал Флэймхарт, капитан ничему не научившийся придypoк». — Издевательство неуместное, а вот ты для пони с такой меткой поразительно невезуч в любовных делах, — Селестия неспешно порвала записку пополам с такой ровностью, будто отрезала ножницами или заранее сделала линию сгиба. — Рэйвен, отложи, пожалуйста, пакет вниз папки, мы ещё нескоро до него доберёмся. — Единорожка послушно левитировала всё нужное под остальные документы. — И на сегодня ты свободна, можешь идти. Дождавшись, пока кобылка выйдет из покоев и закроет за собой дверь, белоснежная аликорница открыла нижнюю часть столешницы Флэймхарта и извлекла из тайника почти полностью плоскую бутылку коньяка, являвшегося, по всей видимости, её ровесницей. Она наколдовала ингалятор и щедро плеснула себе напитка, потом сотворила второй и сделала то же самое, подвинув к краю стола со словами: — Что ж, рассказывай, почему на этот раз. — Всё в записке написано, — хмуро ответил Страж. — Слишком много ванили, — прямо ответила Селестия и пригубила коньяк. Не терять же времени даром за поучительной беседой — заодно и расслабиться не повредит. — Теперь толком, без возвышенных ореолов и клише: что произошло. — Я заподозрил Тай в измене. — Замечательно, — пресно кивнула Селестия и подлила себе коньяку. — А почему? — Как мне показалось, на это были основания. — Флэймхарт всё-таки взял свою рюмку и отхлебнул. — Но в итоге их не оказалось, — хмыкнула Богиня, и ингалятор, через который вдыхала аромат напитка, раздвоил её голос эхом. — И ты, мой маленький ранимый пони, решил всё вот так отрезать? — По крайней мере, с бы головой сработало, — с горьким цинизмом в голосе ответил Страж. — Отличный каламбур, — намеренно фальшиво напела навязчивый мотив Селестия. — Итак, всё сначала. Что ты такого сделал, что Тай ушла, а она, насколько я понимаю, именно так и сделала? — Да сказал же ведь, ну! — разозлился пегас. — «Дорогая, а не сходила ли ты налево?» — передразнивая тембр голосов, смоделировала ситуацию Принцесса. — «Ой, всё!». — Рог зажёгся, дверь хлопнула, рог погас. — Да, что-то вроде… — Страж тяжело вздохнул. — Ни у кого из нас в роду не было единорогов, и тут выясняется, что она беременна именно им. Наталкивает на кое-какие мысли. — Конечно, беременность и всё такое… — усомнилась Солнечная Богиня. — И, к слову, это скорее побудило бы её стерпеть всё и остаться. Будь кобыла в таком положении в здравом уме — именно так она бы и сделала. — Она всегда боялась меня. — Флэймхарт обречённо поставил коньяк обратно на стол. — Я это чувствовал. Она глаз не поднимала, когда мы сидели за столом, и не доверяла мне, что бы я ни делал. Если… если только дело не доходило до… он безнадёжно махнул копытом в сторону кровати. Селестия несколько секунд помолчала, насмешливые искорки иссякли в её глазах. — У неё были причины для страха? — Она ни разу не видела, как я убиваю, но… боюсь, я рассказал ей о себе слишком многое. — Но при этом не был с ней жесток? — слегка приоткрыла крылья Селестия и погоняла коньяк прямо в бутылке. — Нет, — помотал головой Страж. — Никогда её не бил, если только шлёпал… хотя постой… Аликорница наклонила больше похожий на копьё рог, глядя на Флэймхарта чуть шире открывшимися внимательными глазами. — …вот я долбoёб… причина её страхов в том, что я её изнасиловал. Принцесса поперхнулась кониной. «Истинный бог — у кобылы меж ног», — вспомнилась ей старая, как мир, поговорка. — Да уж, как-то ты замотался и забыл о такой детальке… Подожди, когда ты её изнасиловал? Почему об этом не было даже слухов? — Давно уже. И не было их потому, что… в общем, она… мы сблизились после того, как меня всего издырявило. И она простила меня. И жеребёнка… она зачала от меня по своей воле. — Флэймхарт запустил копыта себе в гриву с болезненным стоном, опуская голову. — Какой же я дурак… Селестия залпом допила остатки коньяка. «Как я снова очутилась в селесто-барбаре?» — поинтересовалась Богиня у самой себя. — Где она сейчас? — Если бы я знал. Возможно, на пути домой. — Пегас моргнул. — Зачем ты это делаешь? — Делаю что? — Зачем ты разбираешься во всём этом, помогаешь мне? Взгляд аликорницы смягчился. — А почему я не должна тебе помочь? — как-то грустно спросила Селестия. — Что заставляет тебя думать, будто я, увидев пытающегося совершить суицид пони, равнодушно пройду мимо? Мой титул? Рог у меня во лбу? — Флэймхарт, не ответив, только болезненно поморщился. Принцесса поднялась на ноги. — Можешь попросить у Рэйвен резюме Энтайсинг Спаркл после того, как закончишь с тем, за чем я к тебе зашла. Там должны быть координаты её дома. — Аликорница сотворила заклинание и телепортировала на стол пегасу ту папку, которую её секретарь унесла несколько минут назад. Кивком попрощавшись со Стражем и уже собравшись выйти, Селестия остановилась в дверях и вкрадчиво порекомендовала: — Но на твоём месте я бы всё-таки выяснила, как вышло так, что у вас получился рогатый жеребёнок. Если допустить, что измена здесь ни при чём… Раньше, чем пегас успел открыть рот, дверь тихо закрылась за Солнечной Богиней.