Дьявольский зной

Стеснявшаяся и робеющая в первый день, через трое суток у Рэрити Энтайсинг снова начала улыбаться и напевать. Белоснежная единорожка, увидев, что навыки её новой подруги достаточно высоки, осмелилась начать поручать ей более сложные заказы. В доме модельерши всегда царил порядок и уют, поэтому земная пони, не имея больше альтернатив для того, чтобы себя занять, с радостью бралась за любую работу и старательно, вдумчиво, но достаточно быстро выполняла её. Между двумя кобылками удивительно быстро наладилось взаимопонимание. — Да, Рэрити, ты была права, — весело сказала Энтайсинг, вкопытную завершая швы, — может, обмёточный шов и надёжнее, но он нарушит всю композицию.  Молчание в ответ. Кобылка, улыбаясь, повернулась к двери, где только что остановились шаги. — Слышишь… Она замерла, и наряд сполз с её копыт на пол. Рэрити стояла, прислонившись к косяку. Плечо единорожки было пронзено сзади вязальной спицей с такой силой, что её окровавленный кончик показался из груди, явно просунувшись между рёбер. Спустя секунду Тай с ужасом поняла, что поражённая сторона является левой, и абсолютно точно задето сердце. Ноги фиолетовогривой кобылки сразу после этого мысленного открытия подкосились, и она рухнула на пол, открывая своего убийцу. — Я искал тебя, — сказал Флэймхарт, идя прямо по Рэрити к белой земной пони. Страх парализовал её, она, дрожа, сидела на кровати, смотря в лицо своей гибели. Пегас торопливо подошёл к ней и, протянув копыто, цепко схватил за загривок. — Тай! Земнопони вздрогнула и открыла глаза. В дверях стояла Рэрити, немало смущённая. — Ох, дорогая, я не думала, что ты спишь. …С тобой всё хорошо? — Да, просто испугалась немного… — пробормотала Тай, разглядывая шитьё у себя на передних ногах. — Не страшно. Я говорила, что схожу на рынок, не скучай. — Рэрити, погоди! — решительно подняла копыто земная пони и показала работу. — Возможно, тут лучше стоит использовать смёточный шов? Единорожка подошла ближе, телекинезом неся очки через всю лестницу, и присмотрелась к стыкам. — Действительно, — улыбнулась она Энтайсинг. — Глаз-алмаз, милая! Как мне повезло с тобой познакомиться. Ну, не скучай, — повторила единорожка, выходя из комнаты. Тай оторопело смотрела в стену, пока тихо не закрылась входная дверь внизу. Похоже, земная временно не сможет смотреть на это платье. Отложив шитьё в сторону, кобылка спустилась с кровати, прошла на кухню, надеясь заесть стресс, и надолго завязла в холодильнике, поглощая всё, что ей нравилось — Рэрити упомянула, что она может это делать. Скоро насытившись и подумав, что надо бы уже признаться в своей любви к рыбе, Энтайсинг Спаркл закрыла холодильник и обомлела. Белая полированная дверца отражала позади неё высокое размытое красное пятно. — Флэймхарт? — дрожащим шёпотом спросила Тай, через отражение в холодильнике глядя в то место, где должны быть глаза пегаса. — Тай, — утвердительной интонацией ответил Страж. Взгляд земной пони судорожно заметался по кухне. Широкий холодильник закрывал обзор, но она знала, что в стойке на краю стола находятся столовые приборы, в том числе острые. «Только попробуй меня тронуть, — перебарывая страх, а заодно репетируя, подумала Энтайсинг как можно грознее. — Тут же получишь вилку в глаз». — Наконец-то я тебя нашёл. Я так беспокоился за тебя. — Ложь, — негромко выдохнула земная пони и развернулась к мужу, чтобы бесстрашно смотреть ему в глаза и не знать, как её трясёт. — Я никогда не лгал тебе, Энтайсинг… — Хватит. Уходи, — зажмурилась Тай, инстинктивно пятясь и упираясь крупом в холодильник. — Просто уходи, пожалуйста. — Но… — беспомощно прижал уши Флэймхарт и шагнул к ещё сильнее сжавшейся земной пони. — Тай, прошу, прости меня. Мой поступок не имеет оправданий, но я совершил его в пылу подозрений. Как выяснилось — беспочвенных. — Уходи! — закричала Энтайсинг, резко распахивая глаза и выпрямляясь, словно хотела стать выше Флэймхарта. — Тебе больше нечего у меня забирать! Всё, что ты мне дал, я верну — не сразу, по частям, но верну, только оставь меня в покое! — О чём ты говоришь? — с болью посмотрел на земную пони пегас. — У меня и в мыслях не было отбирать у тебя… — Что здесь происходит? — требовательно воскликнула Рэрити. Ссорящиеся супруги не заметили предваряющего её возвращение звона колокольчика. Единорожка телекинезом бросила покупки в седельной сумке к стене, с холодностью рассматривая повернувшегося к ней Стража. Она кивнула в качестве приветствия: — Сэр Флэймхарт, — и перевела взгляд на подругу. — Тай, пожалуйста, поднимись к себе. Не волнуйся, всё будет хорошо. Напуганную кобылку не нужно было просить дважды: она рвано выдохнула от страха и облегчения, взглядом надрывно и душераздирающе попросила Рэрити о чём-то и практически убежала вверх по лестнице. Провожающий её взглядом безмолвный пегас повернулся на вежливое покашливание: единорожка уселась за кухонный стол и телекинезом приглашающее отодвинула стул. — Итак, сэр Флэймхарт, — прикрыв глаза, с той же прохладцей начала единорожка. — Тай явно не хочет возвращаться к Вам. Пожалуй, на этом можно было бы закончить раз и навсегда, но, насколько я понимаю, Вы не согласитесь с таким положением дел. — Не соглашусь, — кивнул Страж. — Что же, допустим. Я попрошу Вас об одной вещи: рассказать, как развивались ваши отношения. Всё от начала до конца, не утаивая ни единой детали. Я уже слышала эту историю от Тай, но — в общих чертах, потому что по понятным причинам не хотела на неё давить. Испытывать же жалость к Вам я пока не вижу ни единой причины. Наградив рогатую раздражённым взглядом, который та проигнорировала, с видом судьи выжидающе смотря на пегаса, Флэймхарт повиновался. Иногда он вспоминал какой-либо фрагмент уже после того, как перешёл к следующему месту, и ему приходилось возвращаться, чтобы вставить пропущенный кусок, но для Рэрити это, видимо, не представляло никаких затруднений. — И после всего этого, — от голоса кобылки становилось холодно; пусть она и была спокойна, её синие глаза сверкали от прекрасно сдерживаемого гнева, — Вы надеетесь, что Тай вернётся? На Вашем месте я бы ушла с её дороги навеки, а на её, — тут единорожка не сдержалась, — пустила бы Вам пулю в лоб при первой встрече. — Я сорвался всего дважды, — судя по резкости движения, которым Флэймхарт положил копыто на стол, изначально это должен был быть удар, но пегас всё же отчеканил свои слова. — Первый раз — когда изнасиловал её, второй раз — когда обвинил в измене. Да, это было глупо и бесчестно с моей стороны, но во всё остальное время… — Я не о том, что Вы делали, — тихо, но жёстко перебила Рэрити, и её голова наклонилась так угрожающе, что пегас на секунду поверил: сейчас она вгонит рог ему между глаз. — Я говорю о том, чего Вы делать не стали. — Извольте объяснить. — Охотно. Сразу после, хм, первого инцидента между вами Тай попросила сделать вид, что ничего не было, и забыть обо всём. Вы не подумали о ней, как об изнасилованной кобылке, которая до тех пор была совершенно невинна и верила, что в ответ на её улыбку только доброта будет показана в ответ — Вы думали о себе, как об обманутом жеребце, хотя Вам даже ничего не было обещано. Вы взяли то, что хотели, не думая ни о чём больше, и ещё осмелились что-то потребовать вдобавок. Разве не так? Флэймхарт распахнул рот. Всё это время он в упор не замечал этой истины. По его лицу Рэрити поняла, что ему нечего возразить, и удовлетворённо кивнула: — Далее. Когда Вы оказались в больнице, то, что Вы пытались искупить вину, делает Вам честь, но Вы же снова сотворили нечто подобное первому случаю. Тай ведь по-прежнему не была согласна и была измотана ситуацией за день до этого? Пегас медленно сник. Он остро осознавал свою вину, но после разъяснений белой единорожки и вовсе почувствовал себя уродом, каких свет не видывал. — Вы утверждаете, что любите её. А что Вам о ней известно? Вы хотя бы знаете, сколько ей лет? Нет, это не намёк на жеребятофилию, а… ах, ладно, вот Вам пример попроще: какие цветы она любит? Где бы хотела побывать? Что она чувствует, когда смотрит на звёзды? Чем можно развеселить её, когда она загрустит? Флэймхарт мрачно смотрел на Рэрити исподлобья, но его хмурость была направлена на самого себя. На эти простые вопросы он не знал ни одного ответа, поэтому сделал вывод даже до того, как единорожка произнесла его: — Знаете Вы хоть один способ сделать её счастливой, не таща в постель? Сексуальная жизнь — это хорошо, но если вы не общаетесь вне сбитых одеял — это скорее проституция, чем любовь. Хотела бы Тай быть проституткой? Или Вы не знаете даже этого? Знал. Не нужно быть знатоком психологии молодой деревенской кобылки, чтобы понять, что такое для неё торговля телом. «Вот, значит, как? — опустошённо подумал Флэймхарт, ощущая тяжёлый комок в горле. — Тай стыдилась всего этого?». — Тот факт, что Вы, «любя» её, позволяли ей по-прежнему заниматься не слишком чистой и почётной работой, можно и проигнорировать, хотя сложно воспринимать должность служанки и кобылки на побегушках как развлекающее хобби, но подозревать эту кобылку в измене? Я с первого взгляда на неё поняла, что это бредовая идея. Допустим, здесь Вас оправдать можно, но что Вы сделали после того, как Тай сбежала? Только честно. — Я попытался покончить с собой, — обречённо ответил пегас. Он чувствовал себя до того раздавленным, что хуже стать не могло ни от одного признания. Осуждение, исходящее от Рэрити, стало колоссальным. — Вы снова подумали лишь о том, как Вам плохо, — уже прошипела она, отступившись от присущего высшему обществу элегантного тона и светского слога. — Не о том, что Тай, будучи в положении, галопом поскакала прочь. Не о том, что ей опасно трястись в поезде, куда бы она ни поехала. Не о том, что с ней может случиться в пути или вообще в любой момент вне безопасности дома. Только. О. Своём. Собственном. Дискомфорте. Флэймхарт выглядел жалко, и его вид не вызывал у разозлённой единорожки ни крупицы сострадания: низко опущенная голова, сгорбленные плечи, крылья, готовые ослабеть и упасть с боков, шурша перьями по хорошо подметённому полу. — Всё вышеозначенное, — голос щурящейся — и вовсе не из-за проблем со зрением — Рэрити клокотал от негодования и странного злорадства, — доказывает, что Тай никуда не поедет. И я об этом позабочусь. Без Вас, может быть, ей и будет трудно, но не так невыносимо и тяжело, как с Вами. — Вы правы, — глухо признал Флэймхарт, медленно выпрямляясь. Карие глаза решительно сверкали глубинами зрачков. — Но даже после этой отповеди я продолжаю любить её. Я всю жизнь провёл на войне, — словно в доказательство пегас выбросил на стол револьвер из кобуры. — Там мне негде было научиться… — Снова оправдания самому себе, — пророкотала Рэрити, и у Стража вдруг чётко сложилось впечатление: ещё один неверный шаг — и единорожка телекинезом вышвырнет его из своего дома. — Вы — воин, но Тай — не солдафон! Она — кобылка, напуганная и обесчещенная, и уж поверьте, несмотря на её ангельскую внешность, ей глубоко ПЛЕВАТЬ на Вашу неудавшуюся жизнь в такой ситуации. Кроваво-красный жеребец потёр копытом глаза, собираясь с духом. — Я не имею ни малейшего представления не только о любви, но и о щедрости, — мягко, безо всякого апломба сказал он наконец, посмотрев на единорожку. — Теперь я это осознал, как и свои ошибки. Я по-прежнему хочу быть вместе с Тай, поэтому: пожалуйста. Пожалуйста, Рэрити, научите меня, как исправить то, что я натворил. Флэймхарт увидел, что Рэрити немного оттаяла от этих слов, в её холодных глазах ласково загорелась доброта. Пегас посмотрел на опасно лежащий дулом к ней револьвер и перьями взял его, собираясь убрать обратно. Всё, что увидела только что вышедшая к лестничным перилам Тай — то, что пегас направляет оружие на белую единорожку. Этот факт прочно связался в сознании земной пони с ненавистью Флэймхарта к единорогам и с тем, что Рэрити всё это время явно боролась за свою подопечную. Леденящий душу страх обрушился на Энтайсинг Спаркл всей своей мощью. — Флэймхарт! — резко выкрикнула земная пони с колотящимся сердцем. Она бы не простила себе, погибни белая модельерша из-за того, что однажды у её подзащитной не хватило духу. — Я… я еду с тобой. Пегас оторопело моргнул, убирая револьвер обратно в кобуру. Проследив за этим, Энтайсинг скользнула обратно в свою комнату, чтобы собрать вещи. Рэрити проводила её недоумённым взглядом и после короткого раздумья тяжело вздохнула. — Начни думать не только о себе, — самовольно перешла на «ты» единорожка. — Уважай её границы, прислушивайся к желаниям, следи за её эмоциональным состоянием и, ради Селестии, забудь о своей неуёмной похоти. Хотя бы сейчас дай ей ту передышку, в которой она нуждалась ещё давно. — Хорошо, — тщательно запоминая каждое слово, медленно проговорил Флэймхарт. — Я сделаю всё возможное. Рэрити уже в более дружеской манере кивнула ему и, жестом сказав ждать, поднялась к Энтайсинг Спаркл. — Ты уверена, что хочешь вернуться? — нежно спросила единорожка и получила в ответ кивок: Тай не оторвалась от укладывания своих скудных пожитков. — Ничего не бойся, он больше не будет тебя обижать. «Я не верю», — подумала об этом земная пони, когда почти под крылом своего супруга покидала бутик «Карусель».