Дьявольский зной

Кроваво-красный пегас занимался сортировкой накопившихся в штабе документов для последующей их сортировки на важные, требующие его личного рассмотрения и те, что можно было спихнуть секретарю. Несмотря на то, что думал Флэймхарт совершенно о другом, в работу был погружён полностью — просто она была настолько привычной, что он позволял ей течь мимо сознания. Копыта сами делали нужные манипуляции, стоило только глазам быстро выхватить несколько ключевых слов из титульного листа. «Итак, посмотрим. Мы с Тай нашли компромисс между тем домом, который хотела она, и тем, который был бы удобен мне. Теперь она занимается всякой мишурой внутри и, в общем-то, чувствует себя в своей тарелке. Пока что не питает к Дезерт Роуз особых материнских чувств и с большей симпатией относится к кошаку, но уже кое-что, надо же с чего-то начинать. Она даже согласилась, что без помощи Клир Блюбелл ей будет тяжеловато, в том числе с дочерью, хотя без ожидаемых инцидентов не обошлось, и в тот раз мне было действительно трудно отчитывать Клир за то, что она шутя шлёпнула Тай по крупу, проходя мимо, и делать вид, что я лишаю её премии, а не ржать в голосину, как мне до сих пор хочется. Впрочем, надо отдать Клир должное: своей ориентацией она не светит, это скорее Тай провоцирует её на подобные разговоры. Но, в общем-то, тут тоже всё хорошо. Всё… как-то… уж… слишком… подозрительно…». Не успел Страж додумать «хорошо», как дверь в его кабинет приоткрылась, и внутрь шмыгнула радостно-возбуждённая Энтайсинг. К леди Спаркл уже успели привыкнуть по всем фронтам — и к тому, что её, как теперь стали называть, период реабилитации завершился, и к тому, что она могла свободно зайти к Флэймхарту, когда ей или ему было удобно, и к тому, что на их копытах теперь бесконечно присутствовали знаки взаимной несвободы. Успели привыкнуть и приняли, да и рискнул бы кто не принять! — Грэнд Галопин Гала через неделю! — счастливо известила земная пони, закрыв за собой дверь. «…А, нет, всё нормально. Вот и та недостающая ложка дёгтя», — подумал Флэймхарт, скучающе прикрывая глаза и кладя очередной приказ в нужную стопку. — Да, верно, отлично, — отозвался он и взял следующий. Тай почти прыжком поставила передние ноги на его стол с таким видом, будто была готова по-собачьи завилять хвостом от радости. Страж встревоженно поднял на жену глаза: — Только не говори мне. — Я хочу пойти, — просяще проскулила Энтайсинг, сгибая передние ноги и проседая, чтобы посмотреть на Флэймхарта снизу вверх. — Я не против, что ты пойдёшь, — стараясь не смотреть в большие рубиновые глаза, ответил Страж и вытянул из-под копытца земной пони очередную бумажку. — Я беспокоюсь о том, что ты не понимаешь сути Гала. Видишь ли, это — самое большое наеба… — пегас замялся, пытаясь отыскать цензурный синоним. — Самый большой развод по части твоих ожиданий. Они никогда не оправдываются. Фишка этого грандиознейшего праздника в том, что он оставляет глубоко разочарованным каждого, кто на него попадает. Я видел это несколько раз, и ты меня вообще не слушаешь, да? — У нас же есть билеты. — Я же капитан королевской стражи, мне положено быть там ещё до начала, а ты — моя жена и, как выяснилось, сводная сестра Принцессы Дружбы. Конечно, Селестия нарисовала нам их ещё за полгода до этого. — Вот видишь! — Да, я там буду, как мне и полагается. Но ровно столько, сколько необходимо, и ни мгновением дольше, как ты меня ни упрашивай. — Ну пожалуйста. — Как. Ты. Меня. Ни. Упрашивай. — Почему ты так не любишь Гала? — досадливо надула губы Энтайсинг. — Ты пропустила мой монолог мимо ушей, даже не позволив ему начаться, — пегас наградил кобылку взглядом, который знали все испытавшие на себе безжалостную остроту его языка, и осознал, насколько подвела его эта привычка, когда утонул во влажных блестящих безднах огромных упрашивающих зрачков. — Нет-нет-нет, как ты меня ни упрашивай. Не помогут даже глазки. — Ну почему-у? — Раз твой сведённый с ума радостью мозг не воспринимает обильно приправленные аргументами истории, то: там будет единорогов больше, чем в любом в другом месте в любое другое время. Мне вполне хватает двух у нас дома, да и то я их терплю потому, что одна моя дочь, а другая не выделывается. — Ты же дружишь с единорогом, — насупилась Тай. — Сорцерер? Мы не более боевых товарищей, это не дружба в привычном тебе смысле. Официозность и высокомерие в крови у каждого из них, а если этот концентрат самодовольства ещё и дорвался до самой престижной вечеринки года — то я тем более не хочу там быть. — Но в этом году Гала выпал на день Согревающего Очага! Пожалуйста, я так мечтала о таком празднике! — Можешь остаться, я не возражаю. — Я хочу отметить его там с тобой. — Нет, Тай, это окончательное… — пегас смолк, увязнув в рубиновой яркости разросшихся радужек. — Не-е-ет… «Не поддаваться. Не поддаваться. О Селестия, не поддаваться, — отчаянно тараторил он в мыслях, скрестив копыта на груди и пытаясь придать лицу самое строгое из имеющегося арсенала выражение. — От меня зависит обороноспособность целой страны, я взглядом могу приструнить любого зарвавшегося болвана и на равных говорю с любой из Принцесс, маленькая смазливая земнопони с большими красивыми глазами управлять мной не будет, не будет, не будет, я сказал…». Однако под взглядом Энтайсинг Спаркл грозный Страж превращался в послушное, тающее желе. Одними глазами земная пони могла уговорить его практически на что угодно. Флэймхарт был уверен, что, например, отрубать Селестии голову откажется, но Тай выбирала именно те вещи, которые он выполнить мог, даже если не хотел или даже если бы ему пришлось через себя переступить ради удовлетворения её желания. Если у Флэймхарта и были слабости — самая главная сейчас стояла напротив него. — Ладно, — тяжело вздохнул пегас. — Можешь купить себе любое платье, какое захочешь. — Я оде… на… — «Надену». — Да. Я надену то, которое ты мне подарил. — На Гала принято появляться в новых нарядах, — добродушно улыбнулся Флэймхарт. — Но его и так никто не видел. — Но я уверен, что тебе хочется новое платье, — взгляд пегаса потеплел при виде того, как смущённо вспыхнули щёки кивнувшей земнопони. — И всё же, Тай, пообещай, что не будешь ожидать слишком… Страж только моргнул, чтобы почувствовать на губах благодарный поцелуй и очутиться в кабинете одному. — …многого. Пегас тяжело вздохнул, возвращаясь к работе. «Сначала не хотят слушать и рушить иллюзию счастья, а потом лечи их от краха идеалов, — подумал он. — Впрочем, может, не так уж всё и плохо? Тай хочет просто атмосферу праздника, а её там будет столько — хоть крупом жуй. Должно быть, у меня развивается паранойя». Флэймхарт ещё несколько минут посвятил тому, что пытался отыскать нечто, что разрушит надежды супруги, да так и бросил это занятие, переключившись на более интересную тему. И в самом деле — какие цели ей преследовать на Гала? Утверждение в высшем обществе её интересовало постольку-поскольку — исключительно чтобы не смотреться рядом с Флэймхартом вылезшей из грифоньих болот и невзначай не опозорить его словом или делом. Однажды она с совершенно простодушным видом попросила научить её разбираться во всей бумажной волоките, чтобы иметь возможность лишний раз помогать ему. Как пегас и ожидал, первое время ходили пересуды о том, что Тай вышла за него исключительно ради денег и положения в обществе, но они скоро развеялись — слишком уж естественным было обожание земной пони. Даже наедине Энтайсинг ласкалась к Флэймхарту с дивной раскрепощённостью, продиктованной любовью, ей было невероятно лестно находиться подле него практически в любой момент времени, видеть его таким, каким никто больше не видел — словом, она находила особую сладость в том, чтобы принадлежать ему. Осознание того, что это взаимно, наполняло душу земной пони ещё большим счастьем, и ещё она так тонко ощущала Стража, что ему почти становилось страшно. Он слепо обожал Тай без оглядки на любые предрассудки и дорожил её любовью больше собственной жизни. В лице этой земнопони Флэймхарт наконец-то, после долгих лет скитаний и потерь, нашёл семью, и теперь она дала ему место, которое он мог с уверенностью назвать домом. То, что это далось нелегко, кое-где неправильно, путём принятия тяжёлых решений и ценой самой непримиримой в его жизни борьбы, делало это сокровище ещё ценнее. Страж понимал, что не может уберечь свою жену от всего, но очень старался. И сейчас он чувствовал, что на этот раз проиграет.

***

Неделя выдалась крайне насыщенной для них обоих. Флэймхарт приводил в порядок свои дела перед главным отчётом и натаскивал главных эквестрийских лоботрясов для исполнения церемониальной части предстоящего торжества, а Тай, как угорелая, носилась с учителями и репетиторами, оттачивая свои манеры, этикет и умение танцевать. Во время занятий хореографией земная пони с лёгким румянцем отмечала, что ей здорово помогли её… ночные занятия с Флэймхартом. Небольшую бурю эмоций в ней вызывало то, что инструктор воспринимала покрасневшие щёки за признак непривычности к такой активности, и Энтайсинг с возбуждённым, извращённым ликованием думала: «Ох, знала бы ты, о чём я на самом деле думаю, ты бы так не говорила!». В любом случае, её тело стало сильнее и гибче, чем было раньше, и все движения она отрабатывала идеально. Флэймхарт убедился, что Тай просто хочет сделать этот день особенным чисто для себя, насладившись всем, что он предложит, и теперь лишь посматривал, чтобы её никто нигде не обманул. Разве что на его расспросы о наряде Энтайсинг отвечала лишь загадочной улыбкой, а обо всём остальном могла, почти задыхаясь от восторга и жестикулируя, проговорить весь вечер. Пегасу снова приходилось напоминать ей есть, но с лёгким, почти безмятежным сердцем. Подозрение к мирозданию не поднялось в его душе даже в день «Х». Как Страж и думал, земная пони просто наслаждалась. Она выбрала платье оттенков бордо, лаконичное само по себе, но собранное складками в левый бок и украшенное четырьмя охровыми розами, очень похожими на живые, а шею и уши Тай украшали жемчужные бусы и клипсы. Её грива была забрана на одну сторону и заплетена в пышную, объёмную ажурную косу, как и хвост. Чуть застенчиво улыбающаяся, Энтайсинг выглядела хорошенькой и совершенно не вычурной, естественной в своей красоте, и Флэймхарт на секунду пожалел о том, что ради сохранения этого образа она решилась на один вечер снять обручальный браслет. Однако, уверенный в порядочности и верности своей жены, он подошёл к ней, едва заметив из другого конца зала, и нежно поцеловал копыто. — Меня поприветствовала Принцесса Селестия, — радостно, но следя за громкостью голоса, поделилась впечатлениями Энтайсинг — ровно как пегас и ожидал. — Я и не представляла, насколько она на самом деле красивая и величественная, я так счастлива встретить её! — А Принцесса Луна с тобой попрощается, как всё закончится. Твайлайт с её подругами тоже где-то здесь, уверен, Рэрити с ними. Развлекайся, Тай, — кивнув, улыбнулся Страж. — Не беспокойся: я тоже буду здесь и никуда не сбегу, я же обещал. Мне тоже есть с кем поговорить — хоть из личных соображений, хоть из профессиональных, хоть из… этических. Флэймхарт знал, что, касаясь губами его щеки, земнопони удержала тихий восторженный взвизг. Он сам видел всё вокруг множество раз во множестве вариаций, ему самому это уже успело приесться, но для ушедшей в гущу нарядной толпы Энтайсинг весь этот золотой блеск, живая музыка знаменитых исполнителей на заднем плане и благозвучный гомон светских разговоров ни о чём были в новинку — пусть наслаждается, пока может, пока не распробовала фальшь и не почувствовала пресыщение. На Тай смотрели с любопытством, как на диковинку, но вскоре очаровывались ею и с благосклонностью принимали. Земнопони вела себя и выглядела подобающе собравшемуся обществу, и не было понятно, играет она роль или ей действительно нравится. В любом случае, ей действительно нравилось играть роль. — Энтайсинг, дорогая! — услышала кобылка знакомый голос и обернулась, с радостью встретив спешащую к ней Рэрити, одетую в роскошное убранное лентами платье пурпурных тонов. Смелая молодая фэшионистка выбрала тематикой своего наряда маскарад, поэтому её лицо было закрыто тонкой маской в тон платью, украшенной кистями и перламутровыми бусинами. — Какое чудесное платье, я сперва даже не узнала тебя. Ты сшила его сама? — Дизайн разработан мной, — степенно ответила Тай, тем не менее, не пытаясь сдержать улыбку, — но из-за подготовки к Гала у меня не было времени изготавливать его лично, поэтому я обратилась к услугам портных. — Очень красивое, — одобрительно повторила похвалу Рэрити, деликатно беря подругу под локоть. — Мы с девочками расположились в вип-ложе, не почтишь ли ты нас своим присутствием? — Я? Правда? — ещё шире улыбнулась Энтайсинг. — Конечно, — потянула её за собой единорожка, и земнопони охотно последовала. — Уверена, ты найдёшь общий язык с Эпплджек и мило побеседуешь с Флаттершай. Рэрити провела Энтайсинг за собой в огромный круглый зал с позолоченными стенами и с высокой наряженной ёлкой в центре, освещаемый большой круглой люстрой из горного хрусталя. Земная пони старалась не пялиться на великолепные украшения в открытую, но боковым зрением восхищённо ловила каждую искру драгоценного блеска и как бы случайно скользила взглядом по лепнине на стенах, пересчитывая пони. Из шести Хранительниц присутствовали всего четверо. — А где Пинки Пай и Твайлайт Спаркл? — поинтересовалась Тай. — Твайлайт приветствует брата и невестку, прибывших из Кристальной Империи, — ответила Рэрити. — А Пинки… ох, сама всевидящая Луна не знает, где она. Она с равной вероятностью может танцевать, надкусы… дегустировать угощения или… Снаружи раздался грохот, и зал осветился разноцветными всполохами, врывавшимися в него с улицы через многочисленные окна. — …досрочно поджигать фейерверки, — сокрушённо закончила единорожка, пользуясь тем, что всеобщее внимание переведено на происходящее снаружи, и накрывая лицо копытом. — Не волнуйся, Рэрити! — звонкий весёлый голос из ниоткуда появившейся сбоку от них Пинки заставил обеих кобылок взвизгнуть и отпрянуть, едва не запнувшись друг о друга. — Я принесла свои. О, ты, наверное, Энтайсинг Спаркл! — она энергично потрясла копыто Тай в знак приветствия, едва не обнулив её шансы сохранить равновесие. — Ты даже не-е-е-е-е-е представляешь, как я рада познакомиться! — Спасибо, Пинки Пай, — всё ещё дыша глубже обычного от неожиданности, проговорила белоснежная земнопони и незаметно проверила подвергнувшееся пылкому приветствию копыто на предмет повреждений — просто на всякий случай. — Это взаимно. — Полегче, сахарок, — смеясь, попросила Эпплджек с характерным выговором. Как обычно, Рэрити пришлось шить рыжешкурой подруге такое платье, чтобы она и на Гала не расставалась со своей любимой шляпой. — Пони о тебе наслышаны, но к некоторым твоим выкрутасам не все привыкли. — К сюрпризам не нужно привыкать, на то они и сюрпризы! — захихикала Пинки Пай, копытом указывая на окна, за которыми вовсю полыхали фейерверки. Следующие четыре часа до традиционного времени наступления праздника прошли незабываемо. Энтайсинг почти светилась, танцуя, смеясь и общаясь — у них с Эпплджек оказалось не так много общего, как ожидала Рэрити, потому что белая земная пони почти не имела представления о работе на плантации, но это не могло омрачить торжества. Мало-помалу обсуждающие некие большие и серьёзные дела пони присоединялись к праздно веселящимся, объединялись с ними, поддерживая огонь дружбы и отгоняя легендарных Вендиго. Твайлайт Спаркл поприветствовала Тай, вежливо заметив, что они давно не виделись, но никоим больше образом не отметила их связь. Земная пони была даже рада этому, но скорее потому, что уже ничто не в силах было огорчить её: настолько она была счастлива. В какой-то момент она подгарцевала к Флэймхарту, разговаривающему о чём-то с группой жеребцов примерно его возраста, и снова задержалась подле него, чтобы познакомиться с его собеседниками. Явное удовольствие стекло с Энтайсинг, стоило ей услышать имя тёмно-синего единорога. Найт Лайт. В течение нескольких минут земнопони только и делала, что лихорадочно рассматривала его издалека. «У меня нет ничего от него, — под панический перестук сердца думала Тай. — Ни рога, ни окраса, ни даже глаз. Как мы можем быть родственниками? Как он может быть моим отцом, моим настоящим отцом?». Энтайсинг думала также о том, что она не похожа и на вырастившего её земного пони. — Тай? — подошёл к ней Флэймхарт, мягко накрывая спину земной пони крылом. — Это то, о чём я думаю? — Я должна поговорить с ним. — Это то, о чём я думаю. Заче-ем? — простонал пегас. — Я… просто должна, Флэймхарт. Прости, — она вывернулась из-под крыла мужа и устремилась к освободившемуся Найт Лайту. — Прощу, — тихо произнёс Страж, глядя, как Тай серьёзно и быстро просит единорога о чём-то, и он, озадаченно кивнув, идёт за ней на пустующий балкон. Пегас хотел было пойти за ними, но понял, что там негде спрятаться, чтобы подслушать, а сделать это из шумной залы не получится, хоть прижмись он ухом к стенке. «Ай, к Дискорду», — подумал Флэймхарт, быстро выходя, чтобы никто не увидел его, скидывая парадный костюм на подоконник и вылетая через окно. Если не получится выйти на балкон — он перелетит на карниз над ним, благо, в мельтешении теней кислотных взрывов фейерверков и густом снегопаде мало что можно разобрать. Пегас устроился ровно за одной из каменных фигур над балконом, оставшись незамеченным. Энтайсинг, шедшая впереди, остановилась и развернулась, не решаясь начать и просто стоя перед Найт Лайтом, взволнованно приоткрыв рот. — Я могу что-нибудь сделать для Вас? — любезно поинтересовался единорог. — Нет… Не совсем, — земнопони тряхнула головой и выпалила на одном дыхании: — Я твоя дочь. Найт Лайт не выглядел ни удивлённым, ни взволнованным, ни рассерженным. Единственной его реакцией была скука. — Может быть. Есть ли у Вас какие-нибудь доказательства? — Я… я сама являюсь доказательством, — нетвёрдо произнесла Тай и чуть увереннее, но всё ещё с надеждой на счастливый случай напомнила: — Двадцать два года назад? Деревенька Рэд Три? Земная пони по имени Вит Джинджер? Старший жеребец сделал паузу. — О, — наконец выдохнул он, в его голосе появилось негативное оживление, — да, я помню это. И что же теперь? Если ты хочешь начать требовать с меня денег за молчание или шантажировать… — Нет! — испуганно выдохнула Энтайсинг, шагнув назад. — Я просто… просто хотела, чтобы ты признал меня, как свою дочь. — А какой в этом смысл? — Я… я… — …уже выросла и в отце явно не нуждаешься, поздно тянуть с меня алименты. — Нет, — голос земнопони упал до шёпота. Флэймхарт помнил: это — верный признак скорых слёз. — Я всего лишь… — она отчаянно добавила, опомнившись: — Твайлайт Спаркл признала меня своей сестрой! — Своими сёстрами она называет также остальных Хранительниц, что же теперь, мне каждую брать в дочери? К тому же, она может хоть публично признать кровное сестринство — оно будет ничем, пока я лично не подтвержу его, — Найт Лайт уже откровенно забавлялся, но, увидев вскипевшие на глазах Тай слёзы, сжалился. — Энтайсинг, твоя фамилия намекает на связь со мной, к тому же, ты назвала никому не известный факт моей биографии с правильным местом и верными временными рамками, что тоже играет тебе на копыто. Но что будет дальше? — Д… дальше? — Я — чрезвычайный и полномочный посол Эквестрии, был одним из самых молодых придворных магов и имею идеальный послужной список. Моими стараниями хлопот у Вашего дражайшего супруга не так много, как могло бы быть, случись война. Я дал жизнь двум самым успешным единорогам в истории страны: мой старший сын стал сперва капитаном королевской стражи в весьма юном возрасте, а затем — Императором или, если Вам так привычнее, Принцем Кристальной Империи. Моя младшая дочь стала аликорном, Принцессой Дружбы. Если перечислять все их выдающиеся заслуги даже в общих чертах — не хватит и остатка ночи. Слава моего клана может поспорить с репутацией многих государств. И как же знать и общество в целом отнесётся к идее того, что у меня появился внебрачный отпрыск от низкородной кобылы? — Тай молчала, глотая слёзы. — Моё имя едва пошатнётся, ошибки молодости мне легко простят, стоит только напомнить, что я — один из тех, кто действительно стоит за мирным небом Эквестрии. Но как это ударит по Вам? Не сочтите за грубость, Энтайсинг, Вы — прелестная кобылка и замечательная юная леди. Но, что бы Вы ни задумали, располагая этим знанием, у Вас ничего не выйдет. Найт Лайт прервал свою речь, чтобы достать из внутреннего кармана смокинга надушенный носовой платок и передать его земной пони. Тай, не упираясь, взяла его и вытерла щёки и нос. — К тому же, — совсем уж мягко, почти вкрадчиво добавил единорог, — как долго Вам известна эта теория? Сколько времени прошло с того, как Твайлайт как-либо подтвердила её? — Прим-мерно… год… — И Вы молчали всё это время? И, что важнее, моя дочь тоже не обмолвилась об этом ни словом, ни делом? Вам не кажется, что всё против того, чтобы предавать эту историю огласке? Твайлайт — кобылка высоких нравов, и она обязательно вычитала бы мне за измену… если бы это имело какое-то значение. В то время мы с моей драгоценной супругой, Твайлайт Вельвет, даже не были знакомы. И что же теперь? Ворошить прошлое, чтобы разрушить давно устоявшуюся счастливую семью, когда это уже ровным счётом ничего не значит? — он приосанился, снимая с себя полномочия судьи и уже намного теплее глядя на немного успокоившуюся Тай. — Я оставлю Вас. Вам следует быстрее успокоиться, чтобы вернуться к остальным такой же цветущей, какой Вы были весь приём. И ещё Вам следует… забыть о своей маленькой идее. Но не забывать о нашем разговоре. На всякий случай — вдруг Вам захочется предпринять вторую попытку. Флэймхарт увидел, как на заснеженный балкон брызнул желтковый свет из приоткрывшейся и тут же захлопнувшейся за синим единорогом двери. Энтайсинг громко, длинно шмыгнула носом, падая на передние колени, но прижимая платок к пропитавшемуся слезами лицу. Уверенная, что вокруг нет свидетелей, земная пони душераздирающе запричитала от переизбытка унижения: — Нет… не захочется… никогда… никогда не захочется… Пегас не мог долго слушать её горестные всхлипы и спланировал на пол рядом с ней. Тай вздрогнула и замерла, услышав приземление совсем рядом с собой, но, увидев непроницаемое лицо мужа, снова прерывисто втянула ртом воздух и бросилась в раскрытые ей объятья. Флэймхарт молчал, держа земную пони в надёжном тёплом плену своих крыльев. Энтайсинг понимала: он мог бы сказать очень много, мог бы укорить Тай за непослушание и упрямство, за глупую жеребячью глупость. Она ждала уничижающих слов от острого на язык пегаса, но встречала лишь понимающее молчание и успокаивающие поглаживания копыт. Кутавшие её перья были нежными и мягкими, но Энтайсинг верила, что снаружи о крылья пегаса, столько раз хранившие её покой и утешавшие её теперь, могут сломаться стальные стрелы. — Прости, — прошептала Тай, поднимая взгляд на лицо Флэймхарта, и поняла причину его молчания. Он не хотел растравливать глубже. Он был прав с самого начала, терпел её заносчивую самоуверенность и небрежение его советами и теперь мог торжествовать, но не собирался, потому что её боль была и его болью тоже. — Прости меня, — повторила земнопони, до глубины души тронутая пониманием и любовью супруга. Вместо ответа он поцеловал её в губы. Распробовав горькую соль на них, пегас теснее прижал Тай к своей груди, стремясь закрыть от всего мира. Часто скребущие тело кобылки копыта старались безмолвно извиниться за преподанный жестокий урок, за то, что Флэймхарт не защитил её в этот раз. Но не всегда нужно перевоплощаться в Принца Рутерфорда, когда той, кого любишь, что-то грозит, потому что тебе не всегда удастся быть рядом. К тому же, с Найт Лайтом Флэймхарту этого делать не хотелось: жеребец сказал всё правильно, честь по чести, обойдясь без ненужных оскорблений. — Мы можем уйти домой прямо сейчас, — тихо предложил пегас, когда поцелуй закончился, и земная пони обессиленно положила голову ему на плечо. Копыто заботливо гладило заплетённые алые волосы. — Просто возьмём и сбежим, хочешь? Энтайсинг хотела помотать головой, но поняла, что слишком перенапряглась за сегодняшний вечер. Ещё немного без тёплой постели и спокойного сна — и начнётся лихорадка. Земная пони несколько раз кивнула и обвила копытами шею Флэймхарта, почувствовав, как он берёт её на передние ноги и взлетает. — Твой мундир… — М? — пегас шевельнул ушами, вслушиваясь в затихающий голос жены. — Дискорд с ним. Он мне никогда не нравился. Когда Флэймхарт принёс Тай к их особняку на окраине Кэнтерлота, кобылка уже крепко спала. Пегас осторожно полетел через дом к их спальне, на ходу расстёгивая платье Энтайсинг и стаскивая его с неё. Он уложил земную пони в постель, накрыл тяжёлым одеялом и погладил по наполовину утонувшей в подушке голове, прежде чем выйти из комнаты и отправиться проверить, как там Дезерт Роуз и Клир Блюбелл. Младшая единорожка спала на полагающемся ей месте. Старшая дремала подле, щекой положив голову на край её колыбели. Флэймхарт несколько секунд стоял в дверях, уже повернувшийся, чтобы уйти, но, подумав, принял решение. Он приблизился, осторожно поднял Клир Блюбелл, чтобы не разбудить, и положил её на находившийся рядом диванчик. Небольшой, но даже на нём спать лучше, чем на ребре колыбели, сидя рядом с ней. «Жаль, что не забрал мундир, — немного грустно улыбнулся пегас, выходя из комнаты, — хоть укрыть можно было бы». Если бы Стража сейчас спросили, как прошёл очередной презираемый Гала, он ответил бы, что ровно так, как ему и полагается проходить. Отвратительно. Но неизменно поучительно.