Вишнёвая

- В нашем классе не место каракинской шлюхе. Первое и единственное, пожалуй, слышит Ритка, входя в кабинет. В классе А'шников моментально становится тихо. Но Ритку же учили здороваться в ответ, ага. - О, клуб вечных девственниц. Моё почтение. Цедит сквозь зубы, рифленые наконечники слов ввинчиваются под ребра окружающим. Лена Голинюк - главная местная зануда, задыхается от возмущения, смотрит на Савёлову с отборным презрением и злостью. Вся такая до мраморной блевоты правильная, полузадушенная накрахмаленным воротом белоснежной рубашки Ленка всегда была одной из главных мишеней для стёба у Б'шников. Не настало ли время вернуть долги? Марго с полным безразличием на лице падает на последнюю парту у окна: шквальный ветер гоняет мятую газету по проезжей части. - Если думаешь, что сможешь установить у нас ваши порядки... - продолжает Лена, хлопая ненакрашенными ресницами под толстыми стеклами округлых очков. - Отвали уже, а? Ритка лепит однотонные слова и жевачку к батарее. Обучение обещает быть продуктивным. *** На перемене Ритка с Б'шниками. Злой и невыспавшийся после отцовских пиздюлей Каракин смотрит на окружение хмуро и исподлобья. По шоколаду в Пашкиных глазах разливается сталь, стоит Грановскому появиться на горизонте. На директоре серый влитой костюм, ботиночный лак ловит оконный свет смазанными бликами. - Павлин, блять, - цедит Пашка, прохрустывая пальцами, переглядывается с хмурым Ежом. - Ну ничего. За Шобрика он ответит. Остальные парни переглядываются, согласно кивают. Но ничего не говорят в ответ. Всем ясно - слух о предателе в коллективе пущен. Шестеренки в голове Пашки скрипят ржавеющими суставами - механизм "вытрави крысу" пущен. - Как там у пидорА'шек, Рит? - Миша Рубин меняет тему, уходя от причиняющей дискомфорт. А Пашка снова хмурится - и почему он первым не догадался спросить? *** Вторым в расписании у А'шников геометрия. И Ритка идет на урок с отборно-дерьмовым предчувствием. Геометрию у старшиков с момента, кажется, основания школы вела Валентина Ивановна - бывшая директриса. Зреет вопрос - кому бы логично ее заменить? Но настроение, как выясняется, можно посадить и без Грановского. У заходящей в кабинет Марго брови выгибаются дугой - три последние парты вынесены из кабинета вместе со стульями, остальные - заняты. Гаденькая улыбочка Голинюк стирает вопросы мокрой тряпкой. Похер. Ритка улыбается и шипит "сука" сквозь зубы. А затем бросает сумку на подоконник и сама забирается туда с ногами. Вполне себе тема, да. Ровно в этот момент распахивается дверь классной комнаты и в кабинете появляется Грановский, чтоб его. Металлический взгляд ползет по классу, моментально оценивая ситуацию. - Мальчики, верните парты в класс. Савёлова, слезь с подоконника и выплюни жевачку в мусорку. Остальные - запишите тему - метод координат. Всё четко, просто, по пунктам. Правильно и выверенно до мозга костей. Намешано в звонкое "слишком". *** - Вижу, отношения с новыми одноклассниками у тебя, Савёлова, не складываются. - Вы очень проницательны. Приватные послеурочные беседы. В Риткиной голове голосом Шобрика шуршащей оберткой царапаются шутки из серии явиделпорнофильмкоторыйначиналсятакже. Становится мерзко - хочется пальцами щелкнуть у росчерка гланд, выхаркать гребаное раздражение. Но Марго лишь в ладони ввинчивает заостренные ногтевые пластины. Спокойствие, только спокойствие. - На твоем месте, я бы для начала удлинил юбку. Карлсон, сдохни. - Простите, что? Грановский не меняется в лице, постукивает по столу костяшками пальцев. И это бесит. - Твой новый коллектив смотрит на школьную дисциплину и жизнь в целом немного иначе, не находишь? Ритка не удерживается от выразительного заката глаз. - Знаете, в этот новый коллектив не я себя перевела. Это, кхм, обстоятельства. "Кхм" получается настолько звучным, что у Ритки в горле и правда начинает першить. Сглатывает, вынужденно замолкая. - Неужели ты, Савёлова, не понимаешь, что я пытаюсь вытащить тебя из болота, в котором ты увязла? Ритке кажется, что она ослышалась. В унисон с попыткой осознать сказанное распахивается классная дверь. - Рит, идешь? Пашка, завидев Грановского, привычно хмурится. Ритка поспорить готова, что сбитые костяшки на Пашкиных пальцах сейчас белые как исписавший всю доску какой-то херней мел. - Да, Паш, иду. Иду дальше увязать в болоте. Каракин на выходе привычно забрасывает руку на Риткино плечо. А Савёловой вдруг становится как-то неудобно. Кажется, что в спину вонзается что-то леденяще-острое. *** С Пашкой гуляли до глубокой ночи, молчали почти всю дорогу, поочереди высасывая никотин из последней сигареты. И домой Ритка вваливается в половине первого ночи. Квартира обещает встретить привычным безмолвием, покоем и тишиной, бархатной кромкой сходящейся на занавесках. Но уже со вторым поворотом замка Ритка чувствует, что что-то не так. Предчувствие не обманывает - двумя днями раньше срока с работы вернулся отчим. Твою мать. Квартира пропитана дымным и привычным уже перегаром, Савёлова морщится, к горлу подкатывает тошнота. Ритка молится всем известным и не очень богам, что "дядя" Боря, набухавшийся вдрызг, уже спит. Или, по крайней мере, Марго сможет проскользнуть в свою комнату незамеченной. - И где ты шлялась опять всю ночь? Боги остаются глухи, а Ритке в щеку летит весомая затрещина, отдавая жаром в районе левой скулы. Сквозь пелену соленой влаги замок едва нащупывается, но Ритка толкает дверь всем весом, вылетая в подъезд, и сбегает вниз по лестнице, слыша напоследок что-то про шлюху. Просто охуенно. И Ритке бы давно привыкнуть к такому дерьму - хоть узелок запасай с хоз.частью. Но к плохому привыкать не особо принято, да? Савёлова привычной короткой дорогой идет к школе - лучшее место растереть слезы по лицу в отсутсвии свидетелей. К тому же, через окно, ведущее в мужской туалет на первом этаже, не так уж сложно пролезть. И всё бы хорошо, вот только, уже в школе, подставляя руки под кран, плюющийся теплой водой, Ритка вдруг слышит пронзительный скрежет открывающейся двери и нос к носу сталкивается с Грановским. Финиш, господа.