***
— Просыпайся, лежебока! — Встаю, встаю, — заворчал Бен и стал вылезать из постели. Рей тем временем достала из ящика его стола электронный ростомер. С тех пор как она вдруг вытянулась, ей понравилось отмечать свой рост. Впрочем, росла не она одна. За год у Бена дважды сменился размер штанов, и теперь он возвышался почти над всеми в классе. — Ещё на дюйм выросла, — объявила Рей и показала электронный экранчик. Бен приподнялся, чтобы получше рассмотреть, и улыбка слетела с её лица. — Опять ты выше. Так нечестно! — Нечестно? — зевнул он и потянулся; щелкнул сустав, и Бен застонал. Три дня прошло, а тело всё ещё ноет от усиленных тренировок, которым его теперь подвергал дядя. — С чего это становиться выше — нечестно? — С того, что я вечно буду отставать и не дорасту тебе до плеча, — надулась она, швырнула прибор обратно в ящик и, сложив руки на груди кренделем, плюхнулась на пол. Бен покачал головой. Начинается. Терпение, которое он обычно проявлял с ней, могло ведь и лопнуть. Слишком всё болит. Через минуту его приступ душевной слабости прошёл, Бен подсел к Рей и приобнял её одной рукой. — Солнышко, тебе ведь всего семь. У тебя ещё много лет в запасе, чтобы вырасти. Не надо торопиться. — А ты... ты ведь подождёшь меня? — Ага, конечно, как скажешь. — Он ещё раз зевнул и сморщился от спазма в шее. Слава Создателю, сегодня у него только обучение Силе. Ещё одной такой серии отжиманий и силовых упражнений он не переживёт. — Блин... Массаж бы... — Хочешь, похожу по спине? — Да, было бы здорово.***
— Просыпайся, муф дойный! — Просыпайся, умник! — Просыпайся, ты, ленивый акк-пёс! — Просыпайся, отрыжка вуки! За эти годы Рей кое-чему у него научилась, и не всегда хорошему — в том числе обидным словам, которые она теперь вываливала на него каждое утро вперемежку с ударами подушкой. Это, конечно, было плохо, но не совсем, потому что он научился следить за языком в её присутствии. Хвала звёздам, слов погрубее он при ней не ляпал. Дядя Люк шкуру бы с него спустил. В год, когда ей исполнилось восемь, обычный порядок вещей был нарушен. Тем утром он проснулся рано, но притворился спящим, чтобы Рей начала его будить. А она не начала. Он приоткрыл глаз и увидел, что она всё ещё спит в своей кровати. Странно. Он решил подождать. И ещё подождать. А когда стало ясно, что Рей вставать не собирается, он коварно усмехнулся, подхватил подушку и стал подкрадываться. Ну наконец-то после многих лет мучений он отомстит маленькой негодяйке. Всё ещё ухмыляясь, он поднял подушку повыше обеими руками... ... и замер. Лицо Рей горело, на лбу проступил пот, черты исказила гримаса. Уронив подушку на каменный пол, Бен рухнул на колени. Его ладонь накрыла почти всю голову Рей. У неё был жар. В голове у него заорала сирена. Одним махом Бен завернул Рей в одеяло и рванул с ней в охапку вон из комнаты, путаясь в собственных пижамных штанах. Он бежал в лечебницу, и подошвы его босых ног больно бились о булыжные полы. У неё просто высокая температура, выяснил он у мед-дроида, после того как Рей устроили на одной из коек лечебницы. Так или иначе все дети через это проходят. С ней всё будет хорошо... но будь он проклят, если отойдёт от неё. Молва о болезни Рей разнеслась быстро, но Бен не ждал, что посетителей будет много. Первым пришёл дядя. — Смотрю, ты беспокоишься за неё, — сказал он. — Очень, — буркнул Бен и снова положил ладонь ей на влажный лоб. Температура ещё была высокой, но теперь благодаря лекарствам Рей хотя бы спала спокойней. — Неужели... неужели все родители так? — Полагаю, — тихо ответил Люк и подтянул одеяло Рей под подбородок. — Ты бы спросил у мамы и отца. Им лучше знать, каково это — быть родителем. "По меньшей мере, одной из них", — не без презрения подумал Бен. Хотя, если честно, даже мать последнее время отстранилась от его жизни, и дело тут не в нарастающих радиационных помехах. — Дядя Люк, ты об этом жалеешь? — вдруг спросил Бен. — Что у тебя нет своей семьи? — Академия — моя семья, — искренне ответил Люк. — Я создавал её почти двадцать лет, выточил её, можно сказать, из бесплодного камня. — Дядя окинул взглядом лечебницу: дроидов и белые стены из дюрастали, которые резко контрастировали с каменными сводами. — Вы, старшие и младшие, — мои дети. На другое времени не остаётся. — Так... это не из-за старинных джедайских обычаев, которые запрещают жениться? Люк от души рассмеялся. — Может, я и по самые уши ушёл в традиции джедаев, но мне хватает ума понимать, какой из них следовать, а какой нет. Твой дед... Молчание Люка затянулось настолько, что Бен посмотрел на него и удивился тому, как потемнел его взгляд. — А что дед? Люк вздохнул. — Скажем так: ему с моей матерью не нужно было бы таиться. Стыдиться такой любви и прятать её от мира не стоит. Взгляд Бена вновь упал на Рей; её грудь поднималась и опускалась с каждым слабым вздохом и выдохом. Он вспомнил время, когда ему приходилось скрывать, что они дружат и живут в одной комнате. Как это было тяжело. Через что прошли дедушка и бабушка — и представить трудно. Как ему повезло, что теперь таиться не надо. Он напомнил себе, что на днях надо будет рассказать матери о Рей. Лея последнее время была так занята, что в те редкие разы, когда им удавалось связаться сквозь все помехи, она или слишком отвлекалась на что-то, или куда-то спешила. Поговорить серьёзно не удавалось — только поболтать о пустяках. — Я был бы не прочь когда-нибудь иметь детей, — пробормотал Бен больше для себя, чем для дяди, и завёл выбившуюся прядь волос Рей за ухо. — И когда они у меня появятся, я посвящу им всё своё время. — Что ж... — Удивление в голосе Люка, казалось, можно было потрогать руками. — Наверняка твоей маме было бы приятно это слышать. С Рей ты набрался опыта, и посмотри, какой славной она растёт. Бен покраснел. Он не привык собой гордиться. Даже после того, как Люк стал лестно отзываться о его успехах в учёбе, голосок в голове не переставал нашёптывать, что тот пристрастен к единственному племяннику. Но похвала тому, как он воспитывает Рей? Эту награду он принимает и будет носить с гордостью. — Когда-нибудь ты станешь отличным отцом, Бен. — Люк похлопал Бена по плечу. — Сперва, конечно, надо будет найти тебе подходящую невесту. Если ты уже не... Входная дверь в лечебницу отъехала в сторону с громким свистом. Бен повернулся и увидел Леннетт Ма, которая вошла с тарелками супа на подносе. — Бен, я слышала, что случилось, и... — Заметив Люка, она остановилась и быстро кивнула. — М-магистр Люк. — Доброе утро, мисс Ма. — Металлическая рука на плече Бена слегка сжалась — почти понимающе, и Бен покраснел не меньше Леннетт. — Оставлю вас поговорить. Бен, сегодня можешь пропустить занятия. А с вами, мисс Ма, мы увидимся. Леннетт молча кивнула, золотые локоны качнулись, взгляд голубых глаз проводил уходящего Люка. Она вздохнула и повернулась к Бену с застенчивой улыбкой. — Слышала, Рей заболела. Я не знала, что она любит, поэтому принесла из столовой разные супы. — Спасибо, Леннетт. Большое спасибо. Бен поднялся взять у неё поднос, и сердце у него подскочило, когда их пальцы соприкоснулись. Воспоминание об этом не оставляло его ещё долго после того, как Леннетт ушла. Он продолжал ощущать прикосновение её пальцев до самого вечера, когда решил, что останется на ночь в лечебнице с Рей. Мед-дроиды пытались его выпроводить, но не очень настойчиво: в их распоряжении были данные списанных тренировочных дроидов, и потому им было известно, на что способен разъярённый Бен. Глубокой ночью он проснулся не от фантомного касания пальцев Леннетт, а от тепла ладошки, которую Рей приложила к его руке. Он открыл глаза и посмотрел на неё; отрывать голову от края кровати и даже шевелиться в кресле было лень. — Эй... ты... Это был не вопрос. Он сам не знал, что хотел сказать. Слишком мутно было в голове со сна. А Рей всё прикладывала его руку к своей и так, и сяк. — Какая у меня крошечная рука, — прошептала она наконец тихим и немного хриплым голосом. — Потому что ты крошечная, — пробормотал Бен в простыню. — Мне уже восемь. — Ещё крошечная. — Я так и не доросла тебе до плеч. — Потому что ты ещё маленькая. — Значит, моя рука ещё подрастёт? — Угу. — Звёзды, она даже больная такая говорливая, подумал он, и принялся ощупывать постель свободной рукой, пока не нашёл её лоб. Температура немного спала, и он облегчённо вздохнул. — Когда твоя рука станет почти такой же большой, как моя, ты поймёшь, что уже выросла. А теперь спи давай. — Тогда ты женишься на мне, и я стану принцессой? На этот раз он оторвал голову от койки и уставился на неё полуприкрытыми сонными глазами. — Так в этом всё дело? Краска на щеках Рей стала ярче, и она подтянула одеяло повыше, так что из-за него выглядывали только воспалённые ореховые глаза. — До тебя так и не доходит? — Бен с мягкой улыбкой покачал головой, забрался к ней на койку и обнял. Прошло уже несколько лет с тех пор, как они последний раз спали в одной постели, и он чувствовал себя спокойно и уютно. И не было нужды спрашивать, чувствует ли она то же самое. — Разве ты не понимаешь, солнышко? Для меня ты всегда была принцессой. Она одарила его улыбкой, которая могла бы превратить ночь в день, и покрепче прижалась к его согнутой руке. — Бен? — Да? — Спой мне "Свет луны". Его сердце одновременно похолодело и наполнилось теплом. Он не пел ей эту колыбельную — колыбельную мамы — уже очень давно; Бен справился с жжением в глазах и запел со всем чувством; а когда они с Рей погрузились в глубокий сон, ему снилась улыбающаяся мама, с которой они, держась за руки, гуляют по галереям дворца и любуются огромными озёрами и величавыми горами. На планете, которую никто больше не увидит.***
Когда Рей исполнилось девять, она стала больше интересоваться занятиями. Она и так училась неплохо, но ею вдруг овладело желание превзойти все свои прежние достижения. Бен решил, что её впечалил урок истории и джедайского наследия, на котором Лор Сан Текка, снова подменявший Люка, рассказал, как в старину рыцари джедаи выбирали себе учеников из лучших падаванов. Теперь она всё внимание уделяла своим слабым сторонам: силовым тренировкам и упражнениям с оружием. Ох и много же ей предстояло работы. Знания и способности в Силе — это одно, а Рей надо было подкачать мышцы, чтобы справляться с физическими заданиями. Пожалуй, пришла пора настоять, чтобы она ела меньше сладкого. Бен вращал деревянным мечом и мягко переступал босыми ногами по отполированному деревянному полу тренировочного зала. С этим местом у него было связано много воспоминаний, главным образом — о том, как от его яростных ударов летали под высоким потолком дроиды. Те времена давно прошли, и теперь, когда его назначили инструктором у младших, его дни были наполнены занятиями и внеурочными тренировками с Рей. Ещё один оборот меча, и Бен повернулся к Рей, которая навзничь распласталась на полу в лучах заходящего солнца. — Пожалуй, на сегодня хватит, Рей. — Нет. — Она покачала головой и, оперевшись на свой деревянный меч, поднялась на нетвёрдых ногах. — Мы ещё не закончили. Бен закатил глаза. — Рей. — Я хочу стать сильной, — упрямо заявила она и с горящим решимостью взором взялась обеими руками за рукоять меча. — Я хочу знать, что ты выберешь своей ученицей меня. Можно подумать, он собирался выбирать кого-то другого. Правда, ей он говорить об этом не стал: пусть не расслабляется. — Хорошо. — Ещё одно вращение, и он с помощью Силы отправил их мечи через всю комнату в крепление на стене. Он перевёл взгляд на другую стену, где тоже рядами располагалось деревянное оружие, взмахнул кистью, и два снаряда перелетели к ним с Рей в руки. — Шесты? — Она оценила вес длинного орудия. — Не совсем то, к чему я привык, — признал он и почти без усилий прокрутил шест вокруг пальцев, плеч, спины и снова перед собой. — Но основы я знаю. — Выпендриваешься. — Рей сморщила нос, но улыбку скрыть не могла. — А почему шест? — У него больше рычаг и амплитуда, пригодится при встрече с более высоким соперником. — Он снова крутанул шест и принял позу. — Другими словами, идеальный выбор для тебя, малявка. — Эй! — Рей кинулась вперёд и попыталась повторить его движения, явно намереваясь стукнуть, но шест вырвался у неё из рук и загремел по полу. Она зарычала и подобрала его с помощью Силы. Он с улыбкой покачал головой и подошёл к ней. — Слушай, если собралась заниматься с шестом, надо сначала научиться правильно его держать. Это шест, а не меч. — Он опустился перед ней на колени, накрыл её руки своими, чтобы отвести их в нужное положение, и нахмурился, почувствовав, что не может разжать её пальцы. — Рей, ты слишком напряжена. Расслабься. Рей молча ослабила хватку и позволила ему правильно поставить ей пальцы, кисти и локти. — Мысленно раздели шест на три части. Ладони — на границах каждой трети. Такое положение рук ты будешь использовать чаще всего. — Он поднял взгляд и заметил у неё на лице странное выражение. — Рей? Она быстро заморгала. — О! М-м. Ага. Держать вот так. Ага. Он вздохнул. — Хватит на сегодня занятий, солнышко. Я же вижу: ты устала. — Он поднялся и с помощью Силы отослал свой шест назад в крепление, Рей сделала то же самое. — Залезь в душ перед тем, как идти в столовую. У тебя вся одежда в поту. Рей кивнула, не разжимая губ и не поднимая глаз. Похоже, устала даже больше, чем ему показалось, подумал Бен, когда они вместе шли к выходу. Едва они ступили через порог, мимо них, возбуждённо переговариваясь, пробежала гурьба падаванов. Он заметил Леннетт Ма, помахал рукой: — Леннетт! — Бен! — Леннетт остановилась перевести дыхание, и тут же Бен почувствовал, как Рей схватила его за руку и прижалась к нему. — Бен, новости от старших падаванов. Мастер Люк. Он вернулся. — Вернулся? — повторил Бен и удивлённо приподнял брови. Дядя время от времени улетал — обычное дело: на поиски джедайских артефактов либо набрать в академию новых чувствительных к силе учеников, — но он всегда предупреждал о возвращении за несколько дней. Что-то стряслось? — Есть только один способ выяснить, — пожала плечами Леннетт и побежала догонять остальных. Бен двинулся за ней. Прицепившаяся к руке Рей — следом: по каменным ступеням, галереям, через огромный круглый двор академии к главной арке у входа. Остановились они лишь там, где начиналась пустынная каменистая почва. Менее чем в сотне футов от них садился большой дискообразный шатл академии; его сероватые очертания и полукруглую кабину ещё можно было разглядеть в гаснущем свете заката. Когда-то он, наверное, был белым, но за много лет полётов на задания и за провиантом он утратил свой первоначальный нарядный вид. На глазах у Бена аппарель корабля опустилась, подняв клубы пыли. Через несколько секунд с корабля сошли с десяток фигур. Двоих он узнал — это были старшие падаваны, которым вскоре предстояло стать джедаями. Остальные были дети лет пяти-тринадцати. Новые ученики, подумал Бен, глядя, как они проходят мимо; Сила гудела вокруг них. Но что-то в этой группе показалось Бену странным, чего не было в предыдущие разы, когда Люк привозил учеников. В них не чувствовалось ни задора, ни даже любопытства к новому для них месту. Их одежды — приглушённого цвета туники с диковинными узорами, надетые поверх тёмных блуз — выделялись на фоне светлых одежд падаванов. А их глаза! Невыразительные и пустые. — Что с ними такое? — услышал он шёпот Рей и был даже немного рад узнать, что не его одного это встревожило. — Не знаю. — Он честно не знал. — Наверное, укачало по дороге. После того как старшие падаваны проводили всех новых учеников в академию, Бен и остальные вновь повернули головы к всё ещё опущенной аппарели. В проёме наконец появился Люк, и улыбка мгновенно сошла с лица Бена. Люк прихрамывал. На боку его кипенно-белые одежды намокли от крови. — Дядя Люк! — Бен выпустил руку Рей и бросился на помощь, но Люк только покачал головой и поковылял сам. — Дядя Люк, что случилось? — Я в порядке, — угрюмо ответил тот и небрежно махнул металлической рукой. На ней не хватало двух пальцев. — Провизия на корабле. Проследи, чтобы её забрали. — Но ты ранен... — Схожу в лечебницу. Без лишних слов Люк, прихрамывая, направился ко входу в академию. Бен и остальные падаваны проводили его долгим взглядом, после чего принялись за дело. На следующий день Бен встретил новых младших учеников в чистеньких падаванских одеждах: они играли и с удовольствием осматривали все уголки академии с магистром Люком. Ему уже подлечили рану и заменили металлические пальцы. Дела быстро вошли в привычную колею, и странное первое появление малышей быстро выветрилось у Бена из головы.