***
— Дурацкая, дурацкая, дурацкая связь! — Бен бил кулаком по консоли, словно пытаясь побоями принудить передающий генератор к сотрудничеству. Но из-за радиационных помех установить связь между их звёздной системой и Хосниан-Прайм было невозможно, и так было уже много лет. В какой-то момент он принялся просматривать новостные сводки, надеясь узнать что-нибудь об отце Леннетт, но потом вспомнил: она же сказала, что сенатор Набу несколько лет назад ушёл в отставку. Его немного обескуражило, что об этой важной подробности она сообщила ему только теперь. С другой стороны, с какой стати ей говорить ему об этом. Они же не пара, а после всего пережитого отношения с Леннетт казались мечтами незрелого юнца. — Твоя мама жива, Бен, — спокойно сказал Люк. Он стоял чуть в стороне рядом с Рей. — В новостях сказали. — Что она жива, ещё не значит, что не пострадала, — огрызнулся Бен. — Мне надо знать, всё ли в порядке. — Сейчас ничего не поделаешь — можем только ловить последние известия. Уверен, с ней всё будет в порядке. Люк протянул руку, чтобы похлопать Бена по плечу, но тот отшатнулся, едва ощутив касание механической руки дяди. — Зачем ты прикидываешься, будто ничего особенного не стряслось? — Бена раздирали паника и ярость. Как дядя мог так беспечно об этом говорить? — Мама чуть не погибла! — Я знаю. Но что толку от ненужной истерики, — сурово заметил Люк. Бен откинулся в кресле. Он бросил взгляд на висевшие в воздухе проекции новостных сводок на разных языках. Вся галактика была потрясена и единодушно возмущена этим террористическим актом. Однако Бен уже успел достаточно выяснить про сенатские фракции популистов и центристов, чтобы понимать: вскоре они примутся указывать пальцами друг на друга. Бен стал больше вникать в политические вопросы после того, как подслушал разговор дяди и Йорхана Барра, и знал, что Первый Порядок опирается на системы, где сильны центристы... — На кой ей вообще было выдвигаться на Первого сенатора? — бормотал Бен, глядя затуманенными глазами на изображение матери, которое спроецировал на экран один из новостных каналов. — Это неизбежно сделало её главной мишенью для её политических врагов. — Рано делать выводы, — устало сказал Люк. — Могут быть и другие версии... — Ты про Первый Порядок? — резко спросил Бен. Люк сощурился. — Что ты успел услышать? — Можешь не волноваться. — Бен демонстративно перевёл взгляд на Рей, которая лишь озадаченно таращилась на обоих. Она стояла с таким видом, словно надеялась, что о её присутствии забыли. — Ты всё устроил так, что с моей стороны молчание гарантировано. Пошли, Рей. — Он схватил её за локоть и потащил вон из комм-центра — подальше от дяди. Подальше от убийцы её родителей. — Бен? — Что? — Мне больно. Бен тут же отпустил руку Рей и с ужасом заметил, как она трёт место, за которое он схватил её. — Сила небесная, Рей! Прости, пожалуйста. — Ничего. — Она вяло улыбнулась, всё ещё продолжая растирать руку. Тоненьким голоском добавила: — Обнимашки? Могла и не спрашивать. Он тут же упал на колени, обнял её и спрятал лицо у неё на плече. Почувствовав, как пальцы её пробегают по его волосам, он еле сдержался, чтобы не разрыдаться. Как же ему не хватало этих объятий. О Сила, не хватало и объятий, и Рей, и утешения, которое лишь она могла подарить. Два месяца без всего этого — слишком долгий срок, и теперь он хватался за неё, как за спасательную шлюпку в бурном море. Так много всего случилось зараз, за такое короткое время. Когда всё это прекратится? Одна Сила знает, сколько он оставался в объятиях Рей, и, когда они наконец отстранились друг от друга, он чувствовал, что ясность мыслей вернулась. — Спасибо, Рей. Мне этого не хватало. — Я знаю, — сказала она с самодовольной улыбкой. Он протянул руку и легонько ущипнул её за щёку. Потом его улыбка растаяла. — Рей, мне надо будет побыть какое-то время одному. Надо поговорить с... папой. — С папой? Ты же говорил, что ненавидишь разговаривать с ним. — Да. Но он может знать, что с мамой. А может и не знать, и тогда мне надо сообщить ему новости. Бен цыкнул. Если второе, то он не может обещать, что не наорёт на Хана за равнодушие к судьбе жены. Довольно и того, что ему мало дела до единственного сына... Бен вместе с Рей дошёл до комнат падаванов, после чего она пошла к себе, а он к себе. Ему всё ещё было непривычно, что они живут теперь порознь, и на секунду он было подумал, что Рей свернёт в их... то есть его комнату. Он глубоко вздохнул и закрыл за собой дверь. Не понятно, привыкнет ли он вообще когда-нибудь к этому, но, по крайней мере, сегодня уединение было кстати. Этого ему тоже не хватало. Он порылся в сумке — в одежде и вещах, которые накупил на других планетах, — и наконец нашёл и комлинк, и проектор. Он выбрал комлинк — всегда его выбирал, когда предстоял разговор с Ханом. Лучше только слышать отца и не видеть его опостылевшего лица, думал он, набирая номер Хана. Ему ответили лишь с третьего раза. Судя по голосу — молодой референт, явно недавно нанятый. Он ужасно удивился звонку. — Вы сын Хана Соло и Леи Органы? — Да! Сколько раз повторять? — прорычал Бен в рацию. — Слушайте. Давайте вы не будете зря тратить моё время, а я — ваше. Я просто хочу узнать, связывалась ли моя мать с отцом и нет ли каких новостей от неё. — Сенатор Органа чувствует себя хорошо, — заверил его референт, и голос его звучал одновременно бодро и встревоженно. — Она прислала сообщение, в котором говорится, что она отделалась небольшими ушибами. Бен облегчённо вздохнул. Обидно, что мама не связалась с ним, но он предпочёл трактовать сомнения в её пользу: возможно, она пыталась, но не вышло. — Отец сейчас с ней? — Э... она отдельно подчеркнула, чтобы он к ней не вылетал. — И он не полетел?! — У Бена кровь застучала в висках. — Его жена чуть не погибла, а он даже не полетел к ней? Молчание. Было ясно, что референт не знает, что ответить. — Соедините меня с отцом, — приказал Бен. — Мне нужно с ним поговорить. — Н-но... — Что "но"? Он приказал вам никого с ним не соединять? Передайте ему: это его сын. — Д-дело не в этом, господин Соло. Просто... капитан Соло всё ещё в медцентре. Бен запнулся. — В медцентре? — Да, в медцентре. — По повисшей тишине Бен заключил, что референт кивает. Этот болван, похоже, забыл, что Бен его не видит. — У капитана Соло сегодня назначена инъекция сыворотки хадейры. — Сыворотки... хадейры? — повторил Бен, и в горле вдруг засаднило. Он слышал про неё. От отца — тот рассказывал о ней много лет назад некоторым пилотам на авиа-шоу и гонках, когда ещё брал туда с собой Бена. — Это не от... — От выгорания крови, да, — подтвердил референт. — Капитану Соло на сегодня назначена доза. Это необходимо, чтобы он мог совершить ещё один перелёт за рафтарами. — Снова молчание, на этот раз более длительное; а когда референт вновь заговорил, в его голосе послышалась паника: — Ой, мамочки... мне, наверное, нельзя было об этом говорить? — Организуйте мне связь с медцентром, — потребовал Бен. — Быстро!Глава 19
3 апреля 2017 г. в 01:38
Последние два месяца были мучением.
Она изо всех сил старалась погрузиться в жизнь в академии. Изо всех сил внимательно слушала на уроках, была прилежна на тренировках и занятиях, но мысли её постоянно возвращались к высокому молодому человеку с волосами цвета воронова крыла, который находился в нескольких звёздных системах от неё.
Её мысли никогда не отпускали его далеко. Только так она могла оставаться рядом с Беном.
Особенно тяжело было по ночам: в эти часы становилось совсем одиноко. И страшно. Что наводило этот страх, она не могла понять. Страшно было за Бена: она догадывалась, что без неё он видел одни кошмары.
Она завела обыкновение засиживаться допоздна в ожидании его звонков; на связь он стал выходить почти сразу. Потом — до ещё более глубокой ночи: успокаивала и утешала его, пока обоих не сморит сон.
Из-за ночных разговоров она перестала высыпаться — ну и что? Она бы и не на такое пошла ради Бена. Это меньшее, что она могла сделать в благодарность за годы его заботы о ней.
Годы, когда он просто был... Беном.
Потом связь прервалась без предупреждений. Ни звонка. Ни сообщения. Она пыталась дозвониться, даже умоляла Р2-Д2 пустить её в комм-центр, но даже самое мощное оборудование не позволяло выйти с ними на связь. Одной из причин могло быть то, что они вышли из зоны действия комм-сетей; нет — это было единственное объяснение, которое она готова была принять. О других было даже страшно подумать.
И всё же, даже не имея возможности связаться с ним, откуда-то она знала, что он цел и невредим. Однако странное чувство, что Бену нанесён удар гораздо более страшный, чем телесное увечье, не уходило. Ночи стали ещё беспокойней, и часто она засыпала, выбившись из сил от слёз.
Затем однажды дурное чувство прошло. На сердце снова стало спокойно, в душе тепло, в голове ясно. У Бена всё наладилось.
И он возвращался.
Как получилось, что она узнала об этом раньше всех, ещё до того, как пришли сообщения с шатла магистра Люка, было не понять. Списала на женскую интуицию.
Она первая выбежала из ворот академии и стала ждать на сухой растрескавшейся земле окрестной пустоши, устремив взгляд в чистое голубое небо, словно уже видела выходящий из гиперпрыжка шатл.
Вскоре подтянулись остальные. Крейо Торсен, как всегда, встал рядом, но она едва его заметила. Она лишь видела — или, скорее, чувствовала, — как шатл входит в воздушное пространство планеты. И наконец он появился вдалеке, сияя перламутрово-белым на послеполуденном солнце.
Шатл приземлился в добрых пятидесяти футах от них, но она разглядела Бена: он с улыбкой махал ей в окне.
Он спрыгнул вниз ещё до того, как аппарель опустилась на землю. И побежал к ней; чёрный балахон, который она подарила ему, — уже местами обтрёпанный — вздымался на пыльном ветру. Увидев изношенный балахон — свидетельство того, что он его почти не снимал, — и его широкую тёплую улыбку, она бросилась бежать.
— Бен. Бен. Бен! — выкрикивала она его имя — одна Сила знает сколько раз. Она не могла насладиться этим именем сполна, не могла вобрать сполна его широченную улыбку, которая преобразила его лицо. Улыбка сияла и в проникновенном взгляде карих глаз, подобно звёздам, которыми она любовалась, пока терпеливо ждала его возвращения.
Бен всегда считал себя некрасивым. Если бы только он мог взглянуть на себя со стороны её глазами и понять, насколько он неправ.
Она раскрыла объятия и закинула руки ему на плечи, крепко прижала его к себе, наслаждаясь его теплом. Он здесь. Она едва могла в это поверить. Он здесь, с нею!
— Бен... ты дома...
— Да, солнышко, я дома.
И он прижался щекой к её щеке. Нежность расцвела у неё в груди и вспыхнула тысячью оттенков самых глубинных чувств, когда он поднял и закружил её в объятиях.
Она знала, что другие смотрят, но в тот миг, пока она летела, парила в его руках, они были одни. Только она и Бен. Снова вместе.
Это чувство оставалось с нею даже после того, как он поставил её на землю. Он всматривался в её лицо, словно не мог наглядеться, и она точно так же не могла налюбоваться на него.
— Ты словно... стал другим, Бен. Каким-то более взрослым.
Он издал нервный смешок.
— Не я один. Ты хоть знаешь, какой красавицей ты стала?
В ответ она только рассмеялась, отчаянно надеясь, что её румянец он спишет на жаркое солнце.
"Не придавай его словам большого значения", — сказала она себе. Годы научили её, что Бен Соло часто произносил что-нибудь такое, что внушало надежду, а он просто не скупился на похвалы.
Чудесные мгновения оборвал ангельский голосок.
— Привет, Рей, — с благостным выражением лица сказала Леннетт, взяла Бена под руку и склонила голову ему на плечо.
В один миг весь румянец сошёл с лица Рей. Так значит... Бен и Леннетт теперь вместе?
— Мы по тебе соскучились, — продолжала Леннетт, но Рей было не провести сладенькой улыбочкой. Она так и слышала шипение в каждом слове. — Как вы тут поживали в академии, пока нас не было?
В животе у Рей что-то перевернулась, и ей пришлось прогнать слёзы, готовые навернуться при виде того, как крепко Леннетт прижимается к Бену. А Рей при всём желании не могла бы взять его под руку вот так. Рост не тот.
Каким-то чудом ей удалось выжать из себя широкую, хоть и неуверенную улыбку.
— Хорошо поживали. Но без вас, ребята, скучновато было.
Леннет улыбнулась ещё шире. Ещё немного — и лицо треснет. Было бы неплохо, подумала Рей с неприязнью. Гротеск пришёлся бы ей к лицу.
— Ну, теперь мы все здесь, и нам есть что рассказать об удивительных приключениях...
Электронные возгласы Р2-Д2 оборвали Леннетт на полуслове. Дроид с громыханием проехал мимо них к магистру Люку, не переставая верезжать. Разобрав слова Р2, Рей ахнула. Она бросила взгляд на Бена; тот выдернул руку из хватки Леннетт, лицо его было бело, как одежды Люка.
— В здании заседаний Сената был взрыв, — потрясённо вымолвил Бен, в его глазах сверкнули подступившие слёзы. — Моя мама... она там.
Рей молча взялась за холодную и влажную ладонь Бена, и они вместе побежали к академии. В эту минуту, более чем когда-либо, она будет нужна ему рядом.
А она бы сделала всё, что угодно, для Бена Соло.