Есть ли что дороже / What she's worth

На следующий день Рей помогала Бену убрать следы разгрома, который он учинил в комнате. Возражений она не принимала, так что пришлось впустить. Они убирались молча, и его мысли опять вернулись к родителям. Уже точно было известно, что с мамой всё в порядке. Как он и ожидал, центристы и популисты теперь строили теории заговоров, бросались взаимными обвинениями и уверяли всех, что другая сторона была вдохновителем Салфеточного взрыва. Это название приклеилось из-за рукописного предупреждения, которое мать увидела на столовой салфетке и благодаря этому спасла множество жизней. Что до Хана Соло, то Бен решил не думать о нём и его болезни. Тут Рей была права. Было больно даже вспоминать об этом, и он злился на себя, что так страдает из-за человека, которого в нужный час никогда не было рядом. "Ну а Рей..." — подумал Бен и повернулся к девочке, которая в эту минуту с помощью Силы переносила обломки к мусорному ведру. Та за всё время почти рта не раскрыла, а ведь они ковырялись в комнате уже час. Она даже прятала от него взгляд, когда позвонила сегодня утром в дверь. — Рей? Она замерла и напряглась, но не повернулась. — Д-да? — Ты какая-то ужасно тихая сегодня, — заметил он и подошёл к ней сзади, отчего она словно ещё больше сжалась. — Что-то случилось? Тогда она повернулась, опустила голову и принялась теребить пальцами край бежевой туники. — Бен... вчера вечером... Он непонимающе поднял брови. — Что вчера вечером? Эти слова заставили её наконец изумлённо посмотреть на него. — Хочешь сказать... ты не помнишь? — Помню, что проснулся один и что ты оставила для меня поднос с едой. — Бен продолжал разглядывать её, сложив руки на груди и склонив голову набок. — А что? Я должен что-то помнить? — Н-нет. — Она ответила с облегчением, но в то же время разочарованно — хотя откуда он это знал, было не ясно. Нутром почувствовал, заключил он. Какое странное сочетание эмоций. — Прости... что оставила тебя одного вот так. Не хотела будить. Было похоже, что тебе снится приятный сон... — Ага... Вообще-то мне и правда приснился приятный сон... — пробормотал он себе под нос, и сердце пропустило удар, когда он припомнил. Та молодая женщина была такой красивой... и она была похожа... При этой мысли он сморгнул и уставился на Рей. И чем дольше он смотрел на неё, тем больше она смущалась. — Что? — Рей... а ты... ещё помнишь свою семью? Она пожала плечами. — Не особо. Ну, у меня, конечно, есть голограмма с моего четвертого дня рождения, но меня не оставляет ощущение, словно я смотрю на чужие воспоминания, понимаешь? Бену стало не по себе: теперь-то он знал, что запись была фальшивкой. Он постарался побыстрей выбросить это из головы. — А ты... случайно не помнишь, не было ли у тебя старшей сестры? Рей нахмурилась. — А что это ты вдруг об этом подумал? — Не знаю... просто пришло в голову, — пробормотал Бен, провёл пальцами по щеке и потом по губам. — Но есть? — Что есть? — Старшая сестра. — Нет, — покачала головой Рей, а потом на минутку задумалась. — Во всяком случае, не думаю. Я плохо помню себя в детстве, не считая воспоминаний, связанных с тобой. — Взгляд её было затуманился, но она встряхнулась и снова нахмурилась. — Что это тебе вдруг стало интересно? — Мне... приснилась... — начал Бен, — прекрасная молодая женщина... — Леннетт? — Нет. Другая. — Удар кулаком в плечо застал его врасплох; Бен вскрикнул и бросил на Рей сердитый взгляд. — Эй! За что? — За то, что тебе снится другая, — так же сердито ответила Рей. — У тебя есть девушка, забыл?! Каково, по-твоему, будет Леннетт, если она узнает, что ты грезишь о другой? — Леннетт не моя девушка, — сообщил Бен, продолжая тереть плечо. Ух-ты, Рей могла сильно вмазать, если хотела. — Она... не твоя? — удивлённо, почти недоверчиво переспросила Рей. — А я думала... вас не было несколько месяцев... ну, ты же сам говорил, что она тебе очень нравится. Я думала, ты добился её. — Вот и зря. — Он вздохнул, сел на новый матрас на полу, затем откинулся на спину. Служебные дроиды всё никак не несли новый каркас кровати, за которым он их послал. — Отчего-то это... уже не кажется правильным. — Понятно... — Рей села рядышком на матрас; голову она отвернула, и он не мог разглядеть выражения её лица. — Ты так толком и не рассказал мне, что у вас там случилось. На испытаниях. Бен сглотнул. Он был благодарен Рей за то, что она смотрела в сторону, иначе по глазам заметила бы, как он расстроен. Одно за другим приключилось так быстро, что он не успел отрепетировать, что скажет ей, если она спросит. — Да много всего, — пробормотал он, пытаясь подобрать подходящие слова. — Мне приходилось... убивать... — Он содрогнулся, вспомнив о Йорхане Барре, о невысказанной правде, о вскрывшейся лжи. Вспомнил вид и вонь обгоревшей плоти — не в кошмаре, а наяву; и в ответе за это он сам и его дядя. Это было наяву. Всё-всё. Он убивал. Он был ничем не лучше дяди. Он накрыл лицо руками и плотно прижал ладони к глазам, гоня прочь слёзы. Он убивал. После всего, что случилось: убийства Люком родителей Рей, Салфеточного взрыва, в котором чуть не погибла мама, известий о неизлечимой болезни отца — он ещё не успел осмыслить, что в ту ужасную ночь в проклятом лесу он отнял несколько жизней. Радости победы тот бой не принёс; лишь тошнотворное чувство, что руки запятнаны навсегда. Да, те люди были тёмными; да, он защищался; да, вероятно, они похитили детей, которые жили теперь счастливой жизнью в академии. Довольно ли этого, чтобы лишать жизни? — Ну-ну, ничего. — Он почувствовали, как его голову подняли заботливые руки, и она снова оказалась на коленях у Рей; знакомое чувство быстро успокоило его. — Ничего, Бен. Не хочешь говорить — давай не будем. Её тонкие пальцы вновь пробегали по его волосам, глаза его были закрыты ладонями, и он представил... нет, он и правда почувствовал: та прекрасная молодая женщина — её присутствие пронизывало комнату, отчего кожу у него опять стало покалывать. Удивлённый, он оторвал ладони от лица, но в глазах всё плыло и туманилось. Он вытер завесу слёз, но не успел он поднять взгляд, как услышал сперва звонок в дверь — затем предупредительные сигналы механизма — затем звук отъезжающей двери. Он повернулся и увидел потрясённое лицо дяди, по обе руки которого парили служебные дроиды. Бен тут же вскочил на ноги, невесть отчего чувствуя себя виноватым. Виноватым за что? — Дядя Люк! Что ты тут делаешь? — Решил поинтересоваться, зачем ты вызвал служебных дроидов, — ровным голосом ответил Люк и огляделся. — Теперь понятно. А чем вы тут вдвоём занимались? Бену не понравилась обвиняющая нотка в голосе дяди, и он уже собирался возразить, но за него ответила Рей. — Убирались, — и встала рядышком. — Потом Бен стал рассказывать про испытания... Люк бросил встревоженный взгляд на племянника. Бен выдержал паузу чуть дольше, чем было необходимо. Пусть помучается. — Я говорил ей, как сильно переживаю после убийств. Ну, ты понимаешь. Тебе же приходилось пачкать руки, когда не было выбора, правда? Напряжение в комнате стало таким осязаемым, что хоть мечом режь. Не найдясь с ответом, Люк просто кивнул. — Распоряжусь, чтоб тебе принесли новый каркас, — пробормотал Люк и вышел вон, а служебные дроиды подлетели и принялись собирать мусор и чинить то, что требовало починки. Рей, встревоженно нахмурившись, потянула Бена за рукав. — Это вообще о чём всё было? — Ни о чём. — Он взял её за руку с довольной ухмылкой. — А теперь пошли позавтракаем.

* * *

Прошло ещё несколько дней, прежде чем жизнь вошла в свою колею. Ну, насколько это было возможно. Натянутость в отношениях Бена с дядей сохранялась, но им удалось сойтись на учтивом обмене репликами... по крайней мере, на глазах у остальных. Глубоко в душе Бен понимал: к тому, как всё было до того, как вскрылась правда о Рей, не вернуться. Он никогда не сможет простить дядю. С другой стороны, если б всё не случилось так, как случилось, они с Рей никогда бы не встретились. Или встретились бы, но при более страшных обстоятельствах... например, врагами... Он встряхнул головой и снова сосредоточился на планшете. Хватит этих "что, если". Как сложилось, так сложилось. Дядя убил родителей Рей. Она рядом. Но прощать дядю за то, что тот привёл к нему спасительницу, он не будет. Если дяде и предстоит добиться прощения от кого-то, так это от Рей. Он продолжал листать на планшете страницы в сети. Через несколько дней у Рей день рождения, и ему хотелось устроить на её тринадцатилетие что-нибудь особенное. Удачно совпало, что Люк в тот день улетит по делам и будет отсутствовать дня два, и это давало Бену больше свободы в планах. И чувствовать себя виноватым за это он не будет — ни капли. — Бен? Всполошившись, Бен свернул окно, переключился на страничку с политическими новостями, поднял голову и встретился взглядом с небесно-голубыми глазами Леннетт. — Привет, Леннетт. Что ты тут делаешь? — Это я у тебя хочу спросить. А я сегодня дежурю в библиотеке. — Леннетт отставила коробку с дата-пластинами, которые держала в руках, села напротив Бена и широко ему улыбнулась. — Я думала, ты сейчас читаешь малышам урок по применению оружия. — Отпустил их пораньше, — честно ответил Бен, прекрасно понимая, что в следующем предложении соврёт. Но хотя бы эту ложь он мог подкрепить. — Вот теперь сижу здесь, читаю про центристов и популистов. Про их идеологию, философию и всё такое. Леннетт сложила руки в замок и наклонилась к нему. Вопреки его ожиданиям её это скорее заинтересовало. Впрочем, чему удивляться, её отец когда-то был сенатором. — И что ты узнал? — Что нынче в Галактическом сенате не хватает лидера. — Он постучал пальцем по столу, всё больше уходя в задумчивость. — Мне кажется, что центристы что-то замышляют. Маме, возможно, это бы не понравилось, но галактике нужен предводитель и централизованная власть, которая объединила бы планеты. Когда на каждой планете своё правительство и между ними ничего общего, это ведёт к хаосу. Примерно это мы сейчас и наблюдаем. К его удивлению Леннетт кивнула. — Да, я совершенно согласна. — Правда? Я думал, Набу — планета популистов. — Так и есть. Но я, как и отец, осознала недостатки нашего нынешнего правительства, которые ты сейчас назвал. Потому он и ушёл из Сената. — Может, проще было перейти в другую партию? — спросил Бен, хотя не был уверен, что такое возможно. Леннетт пояснила: — Все жители Набу встали бы грудью. Так что легче уйти, чем притворяться, что продолжаешь верить в идеалы партии. — Она ненадолго умолкла, огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что никого нет поблизости, и прошептала. — Бен... Что ты думаешь о том, чтобы нами снова правил император? Вопрос его немного удивил, но не сказать, чтобы мысль была для него нова. Он уже сам много раз задавался этим вопросом — ещё с того дня, как стал больше интересоваться галактической политикой; с того дня, когда Салфеточный взрыв чуть не унёс жизнь его матери. — Вообще, я думаю, что это хорошая идея, — ответил он, и Леннетт просияла. — Если только этот император не будет как Палпатин. Нам нужен император, который правил бы справедливо. И лучше, если бы его права и их ограничения были внятно прописаны в конституции. — А тебе не кажется, что тогда это будет мало чем отличаться от Первого сенатора? — заметила Леннетт. — Возможно, — пожал плечами Бен. В чём-то она была права. Вот почему, подумал он, популисты так противились введению поста Первого сенатора. Они боялись, что он или она окажутся таким же тираном, как император Палпатин. — Я лишь надеюсь, что Первый сенатор оправдает надежды, и это станет прецедентом. Леннетт улыбнулась ещё шире и склонилась настолько близко, что ей для этого даже пришлось привстать. — Я слышала, у твоей мамы большие шансы на победу. Бен чуть откинулся в кресле. — Вроде того... Заметив, что он отстраняется, она тоже села. — Что-то мало у тебя в голосе радости. У неё её тоже было мало. Бен вздохнул. — Да просто, пока я рос, у мамы никогда не хватало времени на меня из-за её сенаторских обязанностей. Если она станет Первым сенатором, я вообще перестану её видеть. — Бен... скоро мы будем выпускниками, — напомнила Леннетт, и её лицо осветилось при этой мысли. — Может, вместе попробуем стать младшими сенаторами? Так ты сможешь чаще видеться с мамой. — Я? В сенаторы? — Бен рассмеялся, и его смех отдался эхом в пустой библиотеке; служебный дроид шикнул. — Да не, не думаю. Леннетт слегка увяла, но быстро взяла себя в руки и улыбнулась. — Ну, а что ты планируешь делать после окончания академии? Бен сморгнул и уставился на свёрнутое ранее окошко браузера. Только сейчас до него дошло, как скоро выпуск. Последнее испытание — и он станет полноправным джедаем. Ему придётся покинуть академию. То есть — расстаться с Рей. Если только... — Наверное, останусь тут ещё на несколько лет, — задумчиво сказал он, едва удерживаясь от того, чтобы не кликнуть на свёрнутое окно. — Вместе с дядей буду учить падаванов. — И как долго? — Пока Рей не закончит. Остатки улыбки слетели с лица Леннетт, и впервые со дня их первого знакомства Бен увидел её разгневанной. — Да что ты так привязался к этой девчонке? Что в ней такого особенного? — Рей мне как родная, — резко бросил Бен в ответ, не в силах сдержаться. Да что сегодня с Леннетт такое? Никогда она так себя не вела. — У неё больше никого нет. Если я сразу улечу, что будет с ней? — Извини меня. Нехорошо вышло. — Черты Леннетт смягчились, она опустилась на стул и нахохлилась. Бен почувствовал, что и сам уже не злится на неё. — Я только хочу сказать, Бен, что, когда мы станем джедаями, от нас, возможно, не будет зависеть, куда нас назначат. Мы сможем высказать пожелания — и всё. Последнее слово будет за магистром Люком. У Бена в желудке словно всё перевернулось. Об этом он совсем не подумал. Даже в голову не приходило, что дядя может отослать его от Рей. Он слишком расслабился, уверившись, что Люк не посмеет их разлучить. Но учитывая их нынешние натянутые отношения, нельзя было исключать того, Люк может назначить его на заставу на самых дальних рубежах изведанной части галактики. И тут... она пришла к нему. Идея... нет, план — такой давний, что Бен буквально хлопнул себя по лбу. Ну конечно! Как он мог забыть о таком важном деле? Он же много лет готовил к этому Рей, да она и сама изо всех сил готовилась. Теперь уж они не расстанутся. Никогда. С довольной улыбкой он резко встал и направился к выходу. — Бен, ты куда? Он не потрудился ответить Леннетт, вышел из библиотеки, спустился по ступенькам на улицу и пошёл к залу для тренировок. Благодаря Силе он чувствовал, что Рей там; чувствовал, как напрягаются её мышцы, словно они его собственные; как она крутится на месте; как разлетаются в стороны её волосы; как с неё срывается пот, когда она атакует невидимого врага. Да, подумал он. Его маленький падаван и правда отлично обучена. Не успел он свернуть на тропинку, которая вела к тренировочному залу, как из-за спины его окликнул взволнованный голос. — Магистр Соло, магистр Соло! Подождите, пожалуйста! Бен остановился и, повернувшись, увидел мальчика с каштановыми волосами и зелёными глазами; тот подбежал и остановился перед ним, чтобы отдышаться. — Ты... тебя... — Бен никак не мог вспомнить его имя. Он же знал этого мальчугана. Так как же его там? Словно прочитав его мысли, мальчик ответил: — Крейо. Крейо Торсен, сэр. — А, точно. Крейо Торсен. — Бен непроизвольно скрипнул зубами и старательно улыбнулся. — Не зови меня магистром. Я всего лишь соискатель. Чего тебе надо? Последняя фраза прозвучала едва ли не угрожающе, хотя он был уверен, что это вышло случайно. Этого было довольно, чтобы Крейо разволновался ещё больше. Парень дрожал, как осиновый лист. — С-сэр, прошу прощения, что отнимаю у вас время, — начал Крейо, — но я уже давно собирался спросить вас кое о чём. — Ладно. — Бен сложил руки на груди и вдруг ощутил в глубине какое-то чувство сродни страху. — О чём же? Крейо немного помедлил, затем набрал в грудь побольше воздуха и выпалил: — Сэр... Я хотел бы официально просить вашего позволения встречаться с мисс Рей.