Есть ли что дороже / What she's worth

Джен
Перевод
PG-13
Завершён
408
переводчик
полоний бета
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
270 страниц, 39 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
408 Нравится 496 Отзывы 166 В сборник Скачать

Глава 26

Настройки текста
— Я только что съехала. Только что съехала. Я... поверить не могу, что... после семи лет жизни с Беном... мне пришлось съехать. А что ещё было делать? — Он... даже отметил дату, когда я съехала. Сказал: всё равно это повод. Так что вот, я тоже отмечаю, записываю мысли про переезд, как и он. Но это так... сложно. Всё так сложно... — О Сила, слёзы так и льются, ха-ха! — ... — Я должна была съехать. Так и правда... лучше. Когда Леннетт поцеловала Бена... а он весь просиял... я сразу поняла, что с ней он будет счастлив. Гораздо счастливей, чем со мной. Ну и... я... — ... — ... — Пусть будет счастлив. А большего мне и не надо. Даже если не со мной. Потому что мне... мне кажется, я влюбилась в Бена... — ... — ... нет. — Я влюбилась в Бена. — ... — Я не хотела. Видит Сила, я много лет старалась думать, что это просто детское увлечение, но нет. Не просто. — О Сила, я люблю Бена. Так сильно его люблю, что... я просто хочу, чтобы он был счастлив. Пускай с Леннетт — лишь бы в его глазах был свет, а на лице улыбка. Мне довольно любоваться издалека. — Довольно. Да, этого... — ... — Всё плохо. Я малявка. Как мне тягаться с Леннетт? — Я хочу перестать его любить. Это... это слишком больно. Я просто хочу... вырвать своё сердце, растоптать его, наорать на него. Такой любви к нему у меня быть не должно, но она есть. И никуда не денется. — Я люблю Бена... так сильно его люблю. Бен выключил камеру и уставился на неё. Его руки дрожали. Он уже трижды просмотрел запись, пытаясь осознать, но всё ещё не верил. Рей. Его малышка Рей. Девочка, которую он растил с раннего детства. Его лучшая подруга... влюблена в него. Сердце заметалось в груди, как запертый зверь, и он бросил камеру на кровать, чтоб не раздавить в руках. Он быстро вскочил, бросился вон из комнаты и босиком побежал по тёмным коридорам академии во двор. Бежать по мокрой брусчатке было больно, но он не чувствовал боли. В голове все смешалось. Рей. Рей влюблена в него. Как это случилось? Как это могло случиться? Она же ему сестра! Не кровная, но какая разница... он вырастил её! Они были как родные! Что изменилось? Неужели он... сделал что-то, отчего она влюбилась в него? Далёкая вспышка молнии озарила деревья и кусты вокруг него на поляне, следом прокатился гром. Он даже не понял, что прибежал на их с Рей особенное место в саду. Зато понял, что в этом... во всём этом виноват он сам. За все эти годы он ни разу не дал ей повода усомниться в своей заботе — да так, что его внимание и правда могло вызвать у неё влюблённость. Всё, что он говорил ей... всё, что делал для неё... как можно быть таким слепым? Таким тупым? Сам же её завлёк. О Сила, он сам же её завлёк! Но откуда ему было знать? А может, и следовало знать. Но он не знал. — Дурак, дурак, дурак! Теперь ты всё испортил! Всё-всё испортил! Он вновь и вновь прокручивал в голове их общие воспоминания. Только им понятные шутки, смех, улыбки; шелковистость её волос между пальцев во время заплетания; её ладонь в его руке, мелодичный смех, сияние ореховых глаз, румянец на щеках, касание её губ к щеке. И вдруг он почувствовал резкую боль в сердце — незнакомую и жгучую. И пугающую. Такую пугающую. Вновь прогремел гром, и дождь полил стеной. Бен был ему рад. Ледяные капли на коже были только кстати, лишь бы притупить чувства. Думать не хотелось. Чувствовать не хотелось. Он лёг на траву, закрыл глаза, раскинул руки, открывшись холодному потоку воды и стылому ветру, который принёс бурю. Сколько он так лежал? Какая разница? Хотелось только вырвать из головы мысли об этой записи — о слёзном признании в любви. Хотелось забыть Рей: её заразительную улыбку, ум, весёлый нрав, стойкость, нежность и больше всего покой, который она дарила, чувство обретённого дома. И тогда он понял, что страшнее ему ещё в жизни не было. Это был сон. Нет, кошмар. Кошмар гораздо хуже тех, в которых являлся монстр, потому что этот обещал не вымышленный исход. Исход, который уже рвал его на части. Наконец он встал и побежал прочь из сада. Одежда насквозь пропиталась грязью и водой. Ему надо было с кем-нибудь поговорить. Надо было поговорить с ней. И он бежал, бежал — во двор, к спальням падаванов. К её двери. Ему нужно было кое-что доказать. Надо было доказать, что он был... что не был... Он тряхнул головой и нажал на звонок. Она открыла быстро и даже не пыталась скрыть удивления при виде его. — Бен? — Леннетт... — выдохнул он её имя, словно она была спасительницей, и в каком-то смысле она могла ею стать. Вполне могла. — Мне надо поговорить с тобой... Леннетт молча кивнула, отступила, чтобы пропустить его внутрь, и закрыла дверь.

* * *

Леннетт села на постели, подобрала простыню, чтобы прикрыться, и обернулась к Бену, который лежал к ней спиной. На тумбочке рядом с ним стояли остатки кореллианского бренди, часть её тайной заначки, которую она достала, чтобы помочь Бену расслабиться и, быть может, слегка развязать язык. А там одно за другое — и вот под простынями на них ничего нет после жарких объятий. Правда, они как молчали, так и молчат. Она сделала вид, что тянется за бренди, чтобы взглянуть, не уснул ли он. Он не спал. Тревога, которую она заметила в тёмных глазах, когда он возник у неё на пороге весь мокрый и грязный, никуда не делась. Так о чём он хотел поговорить? Она уже сомневалась, что он вообще вернётся к этому. Она вновь наполнила стакан бренди и сделала несколько глотков. Прошло уже немало времени с тех пор, как она последний раз делила постель с мужчиной, и наконец-то она заполучила трофей, за который боролась много лет. Однако победительницей себя не чувствовала. Он, конечно, оказался не настолько опытным, как она надеялась, но беспокоило её не это, а чувство, что её использовали. В обычных обстоятельствах Бен, которого она знала, никогда бы на такое не пошёл, даже под влиянием крепкого напитка. Осушив стакан, она поставила его и бутылку назад на тумбочку, а потом обняла Бена сзади и поцеловала в плечо. — Всё ещё не готов рассказать? Он не ответил. Он едва дышал. — Поговори со мной, Бен, — прошептала она его коже, ведя пальцем по мускулам руки. — Расскажи, что тебя тревожит. Вдруг я могу помочь... Она почувствовала, как он покачал головой, не отрывая её от подушки. — Не можешь... — Попытка не пытка... — Ты не поможешь. Никто не поможет. — Тогда зачем ты пришёл? — Не знаю. — Бен сел и свесил ноги с кровати. Тихо посидев так, он вдруг встал и стал натягивать одежду. — Это была ошибка. Прости. Внутри у Леннетт будто что-то оборвалось, но она не подала виду, встала сзади него на кровати и обвила руками, не давая надеть рубашку. — Бен, это не ошибка. Я всегда тебя любила. И я знаю, что ты тоже всегда меня любил. Он резко покачал головой. — Прости, Леннетт. Он отвёл её руки, и она чуть не закричала. Он натянул рубашку и кинулся к двери, словно случившееся ему было противно. Леннетт охватило такое отчаяние, что она соскочила с кровати и метнулась за ним, прижимая к телу простыню. Он открыл дверь. И тут мир остановился. За дверью стояла не кто иная, как та девочка. Её растрёпанные волосы спадали на плечи. Ореховые глаза распахнулись от изумления, рот потрясённо раскрылся. Леннетт нашлась первой. Она быстро показалась Рей на глаза, с широкой улыбкой и в одной простыне. Девочка перевела взгляд с Бена на неё и снова на Бена и замотала головой. — Я... Я прошу прощения. Извините, я... простите меня! И Рей убежала. И Бен побежал за ней, окликая по имени, как бывает в этих тупых голо-драмах, которые без конца смотрят глупышки-одноклассницы. Леннетт проводила их взглядом, пока они не скрылись с глаз. После этого она вернулась в комнату, закрыла дверь, сбросила простыню и подошла к зеркалу в полный рост. Она окинула взглядом один приятный изгиб за другим, которым в эту ночь достались ласки Бена Соло, и засмеялась. Она смеялась, потому что нельзя было придумать лучшего завершения для не самого лучшего вечера, чем увидеть Рей с этой болью на личике. Она смеялась, потому что это — свидетельство их с Беном близких отношений — окончательно щёлкнет по носу Рей. Она смеялась, потому что, если расчёты верны, она уже носит самого чувствительного к Силе ребёнка во всей изведанной галактике. — В конце концов, — подумала она и провела ладонью по плоскому животу, — Империи нужны дети.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.