Есть ли что дороже / What she's worth

Она съехала. Бену всё ещё не верилось. Рей переехала в другую комнату, а ему не сказала, и узнал он только потому, что, проведя в отчаянных поисках весь день после стычки в её комнате (поправка: в её бывшей комнате), сдался и спросил дядю. И вот сейчас, рано утром, он с глупым видом стоял перед её бывшей дверью и проигрывал в голове эту стычку. К этой минуте до него дошло, пускай и запоздало, что всё надо было сделать иначе; но как именно следовало подступиться к последствиям своих опрометчивых решений, он не знал. Если б только мама проводила с ним больше времени и научила понимать девчонок. Если б только отец... Да что было толку в этих "если". И чего было возлагать вину на отсутствующих в его жизни родителей, если это он принимал решения и произносил обидные слова. Мог бы и сам сообразить, он же тут взрослый. Он совершил огромную ошибку — и это мягко сказано; теперь предстояло расхлёбывать кашу. Рей куда-то делась, а куда — он не знал. По просьбе Рей, Люк ему этого не сказал. По счастью, он не стал и выпытывать причину их ссоры. Ну, а ему-то что — он, небось, и рад, что так случилось, горько думал Бен, продолжая пялиться на дверь Рей. Рей пропала. Сгинула из его жизни, быть может, навсегда. И даже постаралась спрятаться, чтобы он не нашёл её ни вживую, ни с помощью Силы. Он уже несколько раз пытался её отыскать этим способом, но безуспешно. Приближались заключительное испытание и выпуск, и он уже начал волноваться, что она так и не даст ему возможности объясниться с ней до его отлёта. — Где же ты, Рей? — прошептал он, шагнул к двери и прислонился к ней лбом. Пусть бы она пришла, чтобы они хотя бы помирились, если для них это и правда конец. В это, впрочем, он упрямо отказывался верить. Рей, которую он знал и вырастил, была великодушна, и в нём всё ещё теплилась надежда, что как-нибудь они это преодолеют. Одна лишь надежда дала ему силы подняться с постели этим утром. Он крепче вжался лбом в дверь, сосредоточился и стал мысленно звать её, хотя знал, что это бесполезно. Ему так было нужно увидеться с ней; вновь оказаться рядом. И дело не в кошмарах, которые она отгоняла. Удивительно: они больше не находились постоянно вблизи друг от друга, но последнее время кошмаров не было; только временами снились сны всё о той же молодой женщине с ореховыми глазами, в которых отражалась грусть. Молодая женщина, как он теперь понимал, была взрослой Рей. Он только скрипнул зубами, когда его захлестнуло воспоминание о видении на Спайре; молодая женщина — Рей — согревала его своей улыбкой, а дети — их дети — весело звали их. Прежде он грешил на разыгравшееся воображение, но Рей видела то же самое и утверждала, что женщина — это она. Не было никакой старшей сестры; не оставалось сомнений, что видения были о Рей; слишком велико было сходство. Так что же пыталась сказать ему Сила, если это она посылала видения? Возможные ответы по-прежнему его пугали. Рей слишком юна, он вырастил её как сестру. Ему нельзя даже смотреть на неё иначе — и при этом во снах его не оставляла повзрослевшая Рей. "... если бы ты только подождал ещё несколько лет..." Бен отбросил всплывшие в голове слова; сердце вдруг куда-то потянулось, глаза удивлённо раскрылись. Он повернулся туда, куда тянулось сердце, и в конце коридора увидел Рей: в пижаме, с тёмными кругами под глазами, волосы приглажены кое-как. Она, казалось, удивилась не меньше его, но быстро опомнилась. Она пошла в его сторону, но смотрела в дальний конец коридора, который вёл к столовой. — Ты как будто не выспалась, — сорвалось у Бена с губ, когда она подошла ближе. Рей молча прошла мимо. Он пошёл за ней. — Ты мне не сказала, что переехала. — С какой стати мне что-то тебе говорить. — Голос Рей был таким холодным, что он содрогнулся; сердце упало. Неужели она теперь его так сильно ненавидит? — Рей, пожалуйста. — Набравшись смелости, он нежно взял её за руку. Её ладонь была холодной и влажной. — Давай просто... вернём всё как было? Она не обернулась к нему. — Предлагаешь сделать вид, будто ничего не было? — Ну прости меня, — взмолился он. — Я дурак, повёл себя глупо, наделал и наговорил, чего не стоило. — Он крепче сжал руку, но её ладонь оставалась вялой. — Рей, пожалуйста. Я просто... хочу, чтобы моя... моя сестрёнка ко мне вернулась. Её пальцы дёрнулись, а затем она медленно, не поворачиваясь, забрала свою руку. — Прости, Бен. Я больше не могу быть твоей сестрёнкой. — Почему? Потому что влюбилась в меня, да? — требовательно спросил он. Он заметил, что повысил голос, но его раздирало отчаяние. Он должен заставить Рей понять; должен любым способом вернуть её в свою жизнь. — Рей, я мудак. Я вспыльчивый, я говорю не думая, я незрелый, я обидел тебя хуже некуда. Я ужасный человек и не заслуживаю любви, которую ты ко мне испытываешь. Блин, я даже не заслуживаю того, чтобы разговаривать с тобой сейчас, я понимаю. Но всё равно прошу тебя: давай просто... вернём всё как было. — Он выпалил это всё на одном дыхании, глубоко вздохнул и добавил: — Я по тебе скучаю. Его слова и чувство, с которым он их произнёс, тяжело опустились вокруг них, и несколько напряжённых секунд Рей молчала. — Я... я тоже по тебе скучаю, — наконец прошептала она, и надежда Бена воспряла, пока Рей не добавила: — Я скучаю по тому, кем ты был до всего этого. Прощай, Бен... Руки Бена упали плетьми, Рей пошла дальше по коридору. Когда она скрылась за углом, он обмяк на вымощенный пол, обвил колени руками и тёплая влага потекла по щекам. Он потерял её, подумал он. Потерял навсегда.

* * *

Хватая ртом воздух, Рей села на постели. Со лба катился пот. Переводя дыхание, она накрыла ладонью часть лица и попыталась унять колотящееся сердце. Сердце отказывалось замедлять удары; тогда она встала и принялась ходить по комнате. Час опять был ранний, и она подумала о Бене — снятся ли и ему кошмары после того, как она переехала подальше. Её соседка, девочка по имени Вэла Адайр, застонала и с недовольным видом свесила голову со второго яруса кровати. — Сколько можно, Рей. Клянусь: ещё раз разбудишь меня в такую рань из-за своих глупых кошмаров — и я пожалуюсь магистру Люку. Вэла ещё немного поёрзала и вновь засопела. Рей нисколько не сомневалась, что та выполнит угрозу. Вэла была далеко не самой приятной соседкой, но хотя бы не вела себя грубо — в отличие от других учеников, которые стали распускать ещё более грязные сплетни после того, как Леннетт раззвонила всей академии, что они с Беном теперь встречаются. То, что Рей и Бена не видели вместе уже несколько дней, лишь подогревало слухи о крупной ссоре, и это в общем-то было не далеко от истины. Рей вздохнула, тихо вышла из комнаты и побрела к саду. Теперь она только там находила утешение; можно надеяться, что в этот час Бен ещё спит, и новых неловких разговоров с ним вести не придётся. Вскоре она вышла на поляну, где они с Беном часто проводили вечера; их некогда тайное убежище, где он впервые назвал её "солнышком", когда она сплела ему цветочный венок; где они часы напролёт болтали, играли и медитировали. Это место было для неё теперь испорчено поцелуем, который Леннетт припечатала к щеке Бена, — поцелуя, благодаря которому Рей поняла, насколько сильно влюблена в Бена. "Была влюблена", — сказала она себе, устроилась под деревом с фиолетовыми цветами и стала медитировать. Она старалась полностью очистить разум, найти точку равновесия, но перед глазами так и стояла лучистая улыбка Бена; закат золотом искрился в его глазах, а их дети звали их с берега. Через несколько минут она бросила эти тщетные попытки и, подбирая опавшие цветы, стала плести из них венок. Она понимала, что это лишний раз напомнит ей о времени, проведённом с Беном; обострит чувство боли и обиды после его предательства, но ей надо было чем-то занять руки и убить время, пока не настала пора идти на завтрак. Хотелось надеяться, что в этот ранний час Бена в столовой не будет. Она услышала шорох в кустах, но поднимать голову не стала. Разве что крепче ухватила венок, стараясь не выказать волнения. — Отстань от меня, Бен. — Э-э... Рей? Это был не голос Бена. Рей быстро поднялась и удивлённо воззрилась на темноволосого зеленоглазого мальчика, который вышел на поляну. — Крейо! Что ты тут делаешь? — Встал пораньше, чтобы помедитировать. А потом увидел, что ты пошла сюда и... — Крейо почесал в затылке и покраснел. — Я тебя не преследую, не думай. Просто... увидел, что ты грустишь, и подумал, что надо узнать, как у тебя дела... особенно после того, что случилось. — Полагаю, до тебя дошли слухи. — Рей отвернулась и снова уселась на траву. — Мисс Ма не больно-то таит отношения с магистром Соло. — Крейо подобрался поближе и, видя, что Рей не возражает, сел с нею рядом. — Любому, кто согласится слушать, рассказывает, что они встречаются. Рей не ответила. Только потуже затянула узел на венке. — Вы с магистром Соло... поэтому перестали появляться вместе? — спросил Крейо. Рей расправила плечи, но взгляд на Крейо не подняла. — Что произошло между Беном и мною... это наше дело, понятно? — Ясно, прости. — Крейо всплеснул руками, явно огорчённый тем, что расстроил её. — Я не хотел допытываться. Просто... подумал, что ты, может, захочешь поговорить. Я умею слушать. Она пожала плечами и затянула ещё один тугой узел на венке. — Не о чем тут говорить. Ты сам сказал: теперь они встречаются. Я на это повлиять не могу. Крейо кивнул. — Понимаю. Я знаю, как это трудно... любить кого-то, кто не разделяет твоих чувств. На этот раз Рей посмотрела на него и, встретившись с ним взглядом, быстро отвернулась. Крейо слишком искренний. Слишком добрые эти зелёные глаза. Слишком много в них чувств к ней. — А кто тебе сказал, что я его ещё люблю? — фыркнула она и принялась отрывать лепестки с цветов в венке. — Он эгоистичный... — один лепесток, — бестактный... — два лепестка, — буйный... — семь лепестков, — и лживый! С этими словами она закинула остатки незаконченного венка подальше, а затем, тяжело дыша, подтянула колени к груди и спрятала лицо. Только пение птиц и стрекот насекомых, оживившихся с восходом солнца, нарушали повисшее молчание. Рей хотелось угомонить всю живность в саду худшим из возможных способов — лишь бы побыть в тишине и разобраться в сумятице чувств. — Ты всё ещё любишь его, — прошептал Крейо спустя какое-то время. — Иначе бы так не страдала. Рей приоткрыла рот, чтобы ответить, опровергнуть его слова, но не нашлась, что сказать. Потому что он был прав. Несмотря на все недостатки Бена, несмотря на то, что он сделал, она не могла заставить себя ненавидеть или разлюбить его. О, она старалась; повторяла каждое обидное слово, проигрывала в голове всё, что видела, и всё равно Бен оставался тем единственным, от кого пело её сердце. Слёзы, которые она сдерживала, наконец прорвались. Она больше не хотела его любить, больше не хотела страдать, но отрицать чувства не было смысла. Она по-прежнему любила Бена, несмотря на все его недостатки, несмотря на всё, что случилось, и может пройти целая жизнь, прежде чем она разлюбит его. Заботливая рука обвила её. Рей ещё больше зарыдала и позволила Крейо обнять себя; она перестала сдерживаться и, склонив голову ему на плечо, поливала слезами его одежду. Ей так этого не хватало. Ужасно не хватало дружеских объятий. Бена она потеряла, и больше у неё никого нет, кроме милого, милого Крейо, который оказался совсем не против побыть жилеткой, в которую можно поплакать. Их идиллия длилась всего несколько секунд, когда над поляной разнёсся оглушительный треск. Рей выпрямилась, Крейо следом за ней, и её взгляд метнулся туда, откуда донёсся звук. Она могла поклясться, что видела... — Что это было? — Крейо поднялся и пошёл посмотреть. Рей хотела было его остановить, но не стала, а просто последовала за ним в сторону деревьев, где он принялся искать источник шума. Ему она говорить не стала, но на дереве неподалёку она нашла вмятину, которая могла возникнуть только от сильного удара кулаком.