Есть ли что дороже / What she's worth

На руку было страшно смотреть. Синяки и порезы — это ладно, а вот вынимать занозы было трудновато, тем более что пострадала ведущая рука. Он, конечно, мог бы пойти в лечебницу и дать вылечить руку бактой, но Бен хотел прочувствовать и запомнить боль от удара кулаком о ствол. Хотел запомнить, как лопнула кожа на костяшках, когда её взрезала твёрдая кора, и брызнула кровь. Он хотел запомнить муку, которую испытал, увидев, как Крейо утешает Рей. Бен стиснул зубы, взял дезинфектор, полил им раны, шипя от жгучей боли, и замотал бинтом. Он ожидал, что после удара руке будет больно, но он и представить себе не мог, как мучительно будет видеть Рей с кем-то другим. Не то чтобы он ревновал. Нет, ни в коем разе. Только не в этом смысле. Но это он должен был быть рядом с нею, а он... но он... Он зарычал, затягивая повязку. Он не мог разобраться, что за хрень творилась с его чувствами тогда и что он чувствовал сейчас. Знал только, что ему не нравится видеть её с другим. Она моя. Он бросил мотать руку и обхватил голову руками. Откуда вылезла эта мысль? Рей никому не принадлежит. Ни ему, ни Крейо, ни кому бы то ни было ещё. И возможно... возможно, вот почему он так подумал. Рей — сама по себе и не должна быть больше ничьей. Немного воспрянув духом от этой мысли, он закончил бинтовать раны, поднялся с постели и подошёл к шкафу. Сегодня у соискателей последнее испытание, после чего они будут посвящены в рыцари. Оттого он и пошёл за Рей в сад: надеялся, что они смогут как-нибудь сгладить углы. Он мог бы ещё раз попытаться принести извинения; а она, возможно, пожелала бы ему удачи. Вместо этого первым к ней явился Крейо, а дальше... "Ты всё ещё любишь его. Иначе бы так не страдала". Бен положил разбитую руку на грудь и вонзил в неё ногти; из раненых пальцев снова стала сочиться кровь. Сердце опять болезненно колотилось. Лишь через несколько минут он достаточно успокоился и принялся искать одежду в шкафу. Первым ему попался на глаза чёрный балахон, который ему подарила Рей. Ни чистка, ни ремонт не помогли привести в порядок лохмотья, в которые он превратился за время испытаний. В этой одежде он будет как нищий собиратель лома с унылой планетки, в то время как другие соискатели наверняка наденут лучшее. Но он без колебаний выхватил его и надел. И хотя бы на несколько секунд вернулся в тот миг, когда впервые продел руки в его рукава и отметил, что балахон ему впору. "Тебе правда нравится? Ты не смеёшься надо мной?" "Я в восторге, Рей. Спасибо. Я люблю тебя, Рей, ты знаешь?" "Я... я тоже тебя люблю, Бен". Звонок в дверь прервал его задумчивость. Вздохнув, он обмотал рваный клок вокруг шеи и натянул капюшон. Открыв дверь, он увидел Леннетт, тоже в балахоне и с надвинутым капюшоном. Её улыбка мигом слетела, едва она заметила, во что он одет, но первым делом она ахнула при виде его бинтов. — Бен, что у тебя с рукой? — Повредил на тренировке, — глухо ответил он и прошёл мимо, с силой задев её плечом. Cудя по тому, как быстро она вновь оказалась рядом, послание не дошло. — Ты разве не знаешь, что на заключительном испытании проверяется сила духа, а не тела? — напомнила она, стараясь подстроиться под его широкие шаги. — Пофиг. — Он ещё больше ускорил шаг. Она всё не понимала намёков. — Надел бы лучше один из балахонов, которые я подарила. Они больше подходят к случаю, и материал у них получше. На этот раз Бен не сдержался. Он встал и вперился в неё взглядом. — Слушай, Леннетт. Я не знаю, на что ты рассчитываешь, и не думай, что я не слышал про россказни, которые ты распускаешь о нас. Нет никаких "нас", ясно? И я не хочу ни показываться, ни даже разговаривать с тобой, поняла? — Считаешь, лучше, чтобы со скоростью лесного пожара разошёлся слух, что ты влюблён в тринадцатилетку? Бен замер. — Что? — Такие слухи давно ходят. Им, правда, никто не верил, — сообщила Леннетт, а затем сузила глаза. — Но так было, пока вы вдвоём не улетели на Спайру. Бен изумлённо воззрился на неё; до него наконец дошло. — Ты. Это ты рассказала дяде Люку. — Я просто случайно наткнулась на странички, которые ты просматривал в библиотеке, — объяснила Леннетт. — Не думала, что ты и вправду это устроишь. И не одна я видела, как вы улетели ранним утром. Ты серьёзно думал, что вас не засекут? — Ты рассказала дяде! — проревел Бен и выпрямился во весь рост, но Леннетт это, похоже, не испугало. Нисколько. — Мне пришлось. А сейчас приходится всем говорить, что мы встречаемся, чтобы защитить твою репутацию, — сказала она, тыча указательным пальцем ему в грудь. — Ты хоть знаешь, что шепчут о тебе и Рей? Гадости. Мерзости. И если девчонка тебе не безразлична, держись от неё подальше. Сплетни гораздо более жестоки к ней, чем к тебе. А теперь... — Леннетт снова улыбнулась, взяла его под руку, и Бена чуть не передёрнуло. — Пошли на заключительное испытание, мой дорогой?

* * *

И как он забыл, что именно станет заключительным испытанием. Люк говорил об этом год назад, но его слова совсем вылетели у Бена из головы до этого самого момента, и теперь он, как мог, старался дышать спокойно в затхлом, спёртом воздухе кельи. Они вновь были внутри дерева Силы. Один за другим соискатели спускались в его тёмные глубины, чтобы встретиться лицом к лицу со своими самыми затаёнными страхами и, как все надеялись, благополучно вернуться. Бен не был уверен, что у него всё пройдёт гладко. Он уже знал, с чем ему предстоит столкнуться, и — пусть прошёл целый год — всё ещё не понял, как преодолеть свой страх. Разбитые пальцы сжались на рукояти меча, и он зашипел от боли. В этот момент Херрон Кастр возник в проёме стены — бледный, но целый и невредимый, с гордо расправленной спиной; оставалось только выключить световой меч. Все соискатели уже владели настоящим оружием. Несколько дней назад Люк подарил им кибер-кристаллы и провёл ритуал, выполняя который, они собрали собственные мечи. Бен в этом не участвовал — и некоторым это явно не понравилось. Кастр деактивировал меч, преклонил колено перед Люком и, как и прочие до него, сообщил об успехе. — Я справился и поверг Дарта Вейдера. То же самое говорили все остальные, и Бен понимал почему. Это были те самые ребята, жизни которых были так или иначе искорёжены Дартом Вейдером. Вполне закономерно, что их самый большой страх был связан с исполнителем и вдохновителем массовых убийств, некогда бывшим правой рукой императора Палпатина. Одного он не мог понять: почему Люка словно передёргивало каждый раз, когда он слышал от учеников эти слова. Как и с остальными, Люк активировал свой меч, провёл зелёным плазменным лучом над одним плечом Кастра и над другим, отрезал его падаванскую косичку и объявил его джедаем. Настал черёд Бена. Он шёл последним. — Удачи, — крикнула ему вслед Леннетт, но он не обернулся. Не её пожелания были ему нужны, хотя он понимал, что ему потребуется вся его удача. Ему предстояла встреча не с Дартом Вейдером. А кое с чем другим. Он набрал в грудь побольше воздуха и ступил на узкий проход среди корней, освещая себе путь в темноте световым мечом. Всё здесь было по-старому: узловатые, неровные стены, низко лежащие корни и ступени, которые спиралью вели в пещеру, пронизанную тёмной энергией. Он уже чувствовал зловещее излучение в воздухе и начал спускаться, немного помедлив. Спуск, казалось, занял больше времени, чем в прошлый раз. Воздух вокруг него отзывался эхом и шелестом, словно дерево дышало. Когда он достиг твёрдой почвы, тьма быстро поглотила его, и света меча хватало не больше, чем на шаг. Бен сглотнул и стал осторожно продвигаться вперёд, приказывая себе успокоиться. Он знал, что именно будет поджидать его, поэтому не удивился, когда раздался голос. И всё же кожу продрало морозом. — Вот мы и встретились снова, дорогой мальчик... Бен медленно закрыл глаза, собрал всё своё мужество и повернулся лицом к монстру. Существо было не выше обычного человека и парило в нескольких дюймах над землёй в сиянии серой дымки. Улыбка разломила его лицо, отчего черты стали ещё более невнятными. Уродливые разрывы и морщины пересекали пепельно-бледное лицо. — Пришёл встретиться лицом к лицу со своим самым затаённым страхом? Бен встал наизготове с мечом, чувствуя, как по телу разливается уверенность в своих силах. Он справится. Он сможет повергнуть это существо. Он больше не маленький мальчик. Надо только сказать себе, что всё это морок. Просто проверка. — Я тебя не боюсь. — Вижу... — согласилось существо. — Ты вырос во многих отношениях — мне даже сложно представить насколько, Бен Соло. Теперь в тебе... столько света. Столько храбрости. Бен слегка растерялся. Не этого он ожидал. Рассудительные, красноречивые слова. Словно их произнесло обладающее разумом создание, а не породил Тёмный источник. — И при всём при том... — продолжало существо, и тон его стал более грозным, — есть кое-что, чего ты боишься больше всего. — Я не боюсь тебя! — воскликнул Бен и поспешил напасть, однако монстр растаял в дымке, а смех его отдался эхом в темноте. Бен почувствовал позади гнетущую мощь и крутанулся вокруг себя. Серая дымка вновь обретала очертания существа. Почувствовал... он его почувствовал. Оно было реальным! — Ты дрожишь, — произнесло существо. — А я было решил, ты делаешь успехи. Если подумать, я ещё не открыл тебе твой самый большой страх. Пальцы Бена сдавили рукоять меча. Сердце громко стучало в груди, плечи поползли вверх от гнева — гнева не на существо, а на себя — за то, что боится. Он не должен испытывать страх. Страх ведёт на Тёмную сторону. — Я... я ничего не боюсь! Я больше не мальчик, которого ты преследовал каждую ночь! — Да, ты изменился. — Существо покачало головой, его глаза-бусинки светились даже в темноте. — Ты повзрослел, и твои страхи стали глубже простых кошмаров. Больше всего ты боишься... терять. Медленным движением руки существо открыло то, что скрывали его длинные одежды, и световой меч чуть не выпал у Бена из рук. Верно. Это был его самый большой страх. — Р-Рей... Она не откликнулась, только продолжала пристально смотреть на него. Глаза горели вспышками золотого и красного. Тёмные одежды вздымались вокруг неё, как сияющая серая дымка — вокруг парящего с нею рядом скелетообразного существа. — Ты боишься её потерять... — продолжало существо. Оно протянуло костлявую руку и положило ладонь на плечо Рей. — Боишься потерять её из-за своей вспыльчивости. Боишься, что она умрёт. Но больше всего ты боишься, что её заберёт... Тёмная сторона. — Н-нет! — Он хотел побежать. Хотел подбежать и забрать Рей, но не мог пошевелить ни членом. Это... всё наваждение. Это происходит не на самом деле. Почему он не мог убедить себя в этом? — Ты её не получишь! — И вот тут ты ошибаешься, дорогой мальчик, — усмехнулось существо и приспустилось, так что его лицо оказалось вровень с лицом Рей; обе длиннопалые кисти теперь лежали на её хрупких плечах. — Тёмная сторона имеет власть над ней с тех пор, как она родилась. Или ты забыл о её происхождении? — Нет! — Бен яростно замотал головой, со лба разлетались капли пота. — Это наваждение. Всё это наваждение! — Неужели? — Существо крепче сжало плечи Рей. — Да, в пещере проявляются твои страхи. Но стоит тебе выйти... стоит тебе вернуться к жизни на поверхности... и ты поймёшь, что я говорю правду. Эта девочка всегда была и будет принадлежать Тёмной стороне. Она наша. Мы заберём её. И ты ничего не можешь с этим поделать. Ничего не может... нет. Должно быть что-то, что он сделать может. Что-то, что он может предложить взамен... — Возьми меня. — Бен опустил меч. — Возьми меня вместо неё! — Тебя... — Существо изогнуло то, что можно было счесть бровью. Светящиеся глазки, казалось, оценивали его. — Ты, в котором столько света, готов занять место возле меня? — Я изгоню свет! — выкрикнул Бен. Часть его вопила: стой, не обманывайся, это всего лишь проверка, но он не обращал внимания. Он должен был что-то сделать. Должен был спасти Рей. — Только... выпусти её! — Если так... — глаза существа сверкнули, и оно протянуло к нему костлявую руку, — докажи. Пещера вдруг осветилась искусственным красно-голубым светом, тьма расступилась, обнажив высокие металлические стены, а под ногами у него оказался стальной мост. — Бен! Он развернулся и увидел в узкую щель своего отца, Хана Соло, который шёл к нему. — Это, мой мальчик, и есть настоящая проверка. — Бесплотный голос существа эхом отдался в огромном металлическом помещении. — Отринь свет. Отвергни своего отца и прими меня как своего нового учителя. — И почти шипя оно добавило: — Ты знаешь, что ты должен сделать... Кайло Рен...

***

Что-то катастрофически шло не так. Бен слишком долго оставался в пещере, и Люк начинал тревожиться. Даже новоиспечённые рыцари джедаи вели себя беспокойно, кроме Леннетт Ма, которая медитировала в углу. Люк подождал ещё несколько минут, но Бен так и не появился. Люк принял решение и повернулся к Р2-Д2. — Вызывай мед-дроидов, Р2. Возможно, у нас беда. Дроид заверещал и рванул из кельи, и все разом зашептались. Не теряя ни секунды, Люк активировал световой меч и ринулся в проход, перепрыгивая через две ступени винтовой лестницы за раз. Спустившись, он использовал силовой барьер, чтобы закрыться от Тёмного источника, и всё равно не сразу нашёл племянника. Тот лежал навзничь и трясся; его дезактивированный меч валялся рядом. Люк опустился рядом, приподнял Бена и в зелёном свете меча увидел, что тот мертвенно бледен, а из широко раскрытых глаз текут слёзы. — Бен! — затряс его Люк. — Бен, приди в себя! Бен сморгнул, уставился на дядю и ещё сильнее забился в рыданиях. — Д-дядя Люк... Я... я убил его... — Кого убил? — Папа... я убил папу. Люк ахнул, пытаясь найти этому объяснение. Какое отношение к заключительному испытанию Бена мог иметь Хан Соло? И самое главное... — Почему, Бен? Почему ты убил его? — П-потому что... Мне приказал Верховный лидер Сноук... Люка как молнией ударило. Молва о Сноуке шла много лет. Люк весь похолодел, и дар речи вернулся к нему не сразу. — Откуда... откуда ты знаешь это имя? — Существо... — Бен содрогнулся, — существо из моих кошмаров... сказало мне... что его так зовут... Существо. То самое, о котором Бен давно толкует. То самое, которое Люк считал простым проявлением детских страхов, рассказы о котором Люк много лет отметал. Внезапно всё обрело смысл: тревоги Леи о ночных страхах сына, истории Бена о существе со шрамом на лице, благотворное влияние Рей — и Люку стало дурно. Надо было срочно поговорить с Леей. Надо было связаться с ней как-нибудь и рассказать, как они ошибались всё это время. Как они... ужасно, чудовищно ошибались. — Я... не справился, дядя Люк? — прохрипел Бен. — Мне жаль, Бен, — выдавил из себя Люк. Он перекинул руку Бена себе через плечо. — Мне очень, очень жаль.