Малфой

      Больше всего на свете он боялся её потерять. Глядя на красивую, хорошо одетую жену, Люциус слово смотрел на выходца из мира, к которому больше не принадлежал. И от этого его трясло и знобило, в душе рождалась неуправляемая злость и желание доказать, что он – это всё еще он и, что с ним всё еще нужно считаться.       Не успела посетившая его в азкабанской камере Нарцисса опомниться, как он прижал её к холодной стене, выбивая из волос шпильки, а из легких воздух. В тот момент он не думал ни о том, что может поранить её, ни о том, что жене может быть противно и больно, но супруга, словно не возражала, позволяя делать с собой что угодно и целуя в ответ.       Что такое разлетевшиеся по полу заколки и синяк на затылке, когда он жив, когда он рядом? Она не менее панически боялась остаться одна. Узнать, что его больше нет, или что он сломлен настолько, что никогда не сможет стать тем, кем когда-то был.       У неё на каждом пальце по кольцу с драгоценным камнем, почти все они должны выручить владелицу случить что-нибудь. Собиралась Нарцисса словно на войну, а не в азкабанскую камеру повидаться с непутёвым мужем. В этот момент Люциус не думает, что она теперь всегда так выглядит и что платья её отныне все нарочито простые и строгие он тоже не знает. Куда больше волнует, что она целует, хватаясь руками за арестантскую робу, готовая отдаться прямо здесь у стены или на пыльной койке. То, как дрожат у неё ноги, он подмечает.       Такое уже однажды было, когда Люциус отбывал предварительное заключение после первой войны. Нарцисса целовала так же, как в последний раз, не обращая внимания на внешний вид, место и возможность наблюдения.       Цисси никогда не страдала недостатком страсти, но никогда она не казалась ему столь привлекательной, как тогда и сейчас. Милая, нежная Нарси, способная перевернуть весь мир, только дай ей волю. Такая же безумная как Белла, разве что добрей и любит его, а не их повелителя.       - Я вытащу тебя отсюда, чего бы это ни стоило, - шепчет Нарцисса между поцелуями, откидывая голову и стараясь не застонать, подставляясь под его руки.       - Нет, придет время и я вернусь к тебе, -прерывает её Люциус, прижимая к стене и стараясь отдышаться.       Он не должен её впутывать больше, чем уже произошло. Не имеет права подвергать опасности, хоть и делает это сейчас. Холод камня под рукой даёт начать мыслить здраво. Подумать о том, что на лице недельная неровная щетина, волосы похожи на паклю, да и изо рта, наверное, тот ещё запах. А она здесь с ним, смотрит преданными глазами и уткнулась лбом в лоб, и чуть не плачет, понимая, что он задумал. Понимая, что будет ещё хуже, что он может не пережить всего этого, что они не увидятся непонятно сколько времени.       Нарцисса прижимается теснее, прячет голову на плече у любимого мужа, стараясь получить то немногое тепло, что ещё возможно. Она не будет плакать. Вместо этого она говорит самую банальную вещь в мире, так же как говорила это в пятнадцать, затем в двадцать и как будет говорить, пока смерть не разлучит их, если не дольше.