Малфой

Я деву увлек, чтоб врата отпереть И ей, а не мне предстоит умереть. Я с ней предпочел поменяться ролями, Поскольку к несчастью любовь - это смерть. Последнее испытание

      Едва ли кто-то, когда писал издевательский подпункт закона,думал, что кому-нибудь удастся им воспользоваться. Слишком невероятно даже для нормальных людей, чего уж о докатившихся до Азкабана говорить. Ещё больше издевался создатель волшебной тюрьмы. Не был ли этот шутник един в двух лицах, история, увы, не сохранила.       Истинная любовь, испытание таковой, и прочий набор высокопарных клише, достойных незабвенного директора Хогвартса. Вещи, в которые большинство по-настоящему не верит.       Люциус Малфой, пока жена не явилась к нему в продуваемую всеми ветрами камеру Азкабана, относился к этому множеству. Неизвестно как она нашла его без посторонней помощи и как решилась на подобную авантюру, но холод подступающего безумия разорвали тёплые родные, пусть и загрубевшие с последней встречи руки. Нарцисса не собиралась сдаваться и не верила в чужое правосудие. Она взяла ситуацию в свои руки зная, если кто-то покинет тюрьму таким способом — он не подвластен суду. Его оправдала сама Магия.       Только насколько Люциус слышал, ценой этому оправданию была жизнь добровольно ступившего в мрачную твердыню. От того и толпы желающих стать героями и спасителями никогда не было.       Стоило её рукам сменить спасительное небытие, ни о чём больше он не мог думать. Всё равно каковы причины, её он тюрьме не отдаст. Пусть это ему самому будет стоить жизни.       — Зачем? — спросил Люциус.       — Ты и сам знаешь, — улыбнулась в ответ супруга. — Вставай.       Будь его воля, Люциус бы отказался, но Нарцисса вынуждала, тянула за собой из тьмы к свету. Настолько уверенной и чуть ли не всемогущей, окруженной неземным сиянием, он её ещё никогда не видел, отчего не мог не повиноваться.       Увиденное дальше мало напоминало ряды крошечных камер и узких коридоров. Их вела вперед магия, не иначе. Люциус старался не отставать от держащей его за руку жены. Впоследствии он считал это главной причиной, почему не запомнил ничего конкретного из пути до момента, когда Нарцисса подвернула ногу. Её далеко не страшное объективно падение, разбудило в нём волну чуть ли не животного ужаса.       Немедленно оказавшись рядом, Люциус понял, насколько измучена Нарцисса. Тюрьма выпила её до капли. По обескровленному лицу текли тонкие ниточки пота. Страшное обещание свободы вновь зазвенело в голове набатом. Гораздо громче, чем звук с которым по тёмному коридору покатилась её волшебная палочка. Не помощница в этом нелегком деле.       Подобрав новую незнакомую деревяшку, Люциус вынудил себя успокоиться. Свобода была рядом — он слышал близкий шум волн и крики чаек. Это внушало надежду. Он едва ли смог бы нести её долго, но такое расстояние ему по силам.       Подхватив жену на руки, Люциус пошёл вперёд, вознамерившись, во что бы то ни стало спасти Нарциссе жизнь. Пусть ему самому после этого придётся вернуться во мрак заключения или чего похуже.       Никто, включая самого Люциуса Малфоя, не верил, что если он когда-нибудь покинет Азкабан, это будет не очередная хитрость, а что перед ним распахнуться Врата Преисподней. Но это ещё долго не будет его занимать.       Выбравшись из тюрьмы и отбившись от всех жаждущих комментариев личностей, Люциус отпаивал приходящую в себя жену сладким чаем в сторожке рыбака, и не видел никого и ничего кроме неё.