Любить нельзя расстаться

Он сумасшедший, мне говорили, Два санитара к нам приходили, Уколы кололи, забрать хотели в тюрьму… И почему, глядя сейчас на Ада, я вспомнил именно эту песню? Одним лишь взглядом, на расстоянии, он сковывал все нутро животным ужасом, леденил душу. На спине между лопаток от напряжения собрались мелкие бусинки испарины. Надо было заранее думать, что первым подозреваемым у Ада буду я. Я уже ожидал от него чего угодно. Что он соберет своих дружков, оттащит меня в туалет, а там они запинают меня до полусмерти. Или что прилюдно заставит съесть эту бумажку, выдумает чего унизительное. Но Ад, так и не оправдав моих надежд, отвернулся, сорвал послание с доски, и, смяв, преспокойно отправился на лекцию. Э… что?! И это все?! Он не раскусил меня? Или я попал в «десятку», и Ад действительно гей? Бре-ед! Я знаю, что у него до сих пор полно девчонок. И «цветных» он терпеть не может. По лицу медленно расплылась победная улыбка. Я не рассекречен, а Ад унижен. Как по маслу! После такого он однозначно не сможет остаться в этом университете, даже если примется доказывать всем, что он закоренелый натурал. Я должен немедленно рассказать обо всем Мишке! Сегодня мы празднуем! - Он летит в ночи, чем-то белым сверкая, и за что люблю так его, дурака, я?.. – тьфу, какая любовь, о чем я? Мысленно себя одернув и постаравшись выкинуть из головы привязавшуюся песенку, я развернулся на пятках с намерением разыскать Миху. Миха нашелся быстро, но выглядел как-то подавлено. Один, сидит в тени, хоть и рядом с окном, в зубах зажата сигарета и смотрит в пол, в одну точку. Даже не моргает. Никогда не видел его таким. Такой подавленный вид у людей бывает только тогда, когда у них случаются неприятности. А, значит, как его лучший друг я просто обязан быть в курсе дела. Говорить об Аде мне казалось сейчас неуместным, и я просто подошел к блондину и участливо нагнулся к нему. - Лицо попроще, - не знаю, что говорят в этой ситуации, но, кажется, это. - Дурак! – Мишка молниеносно вцепился в свой рюкзак и замахнулся им на меня. Благо, я отстраниться успел, не то бы получил по физиономии. Описав дугу впустую, рюкзак был притянут обратно к хозяину, тут же вернувшемуся в исходное свое положение. Помолчав немного, Мишка едва слышно пробормотал. – С чувствами не шутят. - Ты о чем? – решив, что больше покушений на меня не предвидится, я присел рядом с другом и задумался. Чем я мог его так обидеть? Не припомню, чтобы подшучивал над какими то ни было его чувствами. Да и никогда не позволил бы себе, знай я, что у Мишки серьезные отношения. Э! Он же вспылил, как только послание Аду увидел! – Ты за Ада, что ли, волнуешься? Мои глаза приобрели округлую форму. Японским мультикам впору завидовать и учиться, пока я жив. Мишка слегка приподнял голову, но достаточно, чтобы из-под светлой челки я увидел его укоризненный взгляд. Ну да, не подумавши ляпнул. Мишка, мой названый брат, и волнуется за Ада? Врага из моих врагов. Смешно… Или… в голове пронеслись воспоминания, как Мишка усердно пытался отговорить меня от затеянной авантюры. А что еще могло его так зацепить? Я вновь дикими глазами уставился на друга. - Миш, - сам не верю, что говорю это, - ты гей, что ли?.. И смертельно побледнел, испустив сто потов. Я ж за три года не видел рядом с ним ни одной девушки! Мурашки не то, что стадом проскакали, они запрыгали в предапокалиптической панике. - Ты Ада любишь?! – заорал я так, что Мишку чуть с лавочки не снесло. Мы оба окаменели. Мишка, видимо, оглушенный моей едва ли не ультразвуковой волной, а я в глубоком шоке от осенившей меня истины. Незажженная сигарета друга выпала из раскрывшегося рта. Коридор начал наполняться студентами, собирающимися на лекции. Я был прав. Если подумать, Мише никогда не нравилась наша с Адом вражда. Мне необходимо переварить эту информацию и смириться с утратой. Я встал и быстрым шагом пошел против потока подростков. - Ти… Тиш! – кажется, Мишка встал следом за мной, но я не остановился и не обернулся. Я сейчас твердо желал оказаться вне стен универа, поэтому шел напролом, пока на моем пути не выросла стена из постороннего тела. Я поднял голову и встретился взглядом с холодно улыбающимся Адом. За его спиной его друзья. Среди них я заметил Толика и покалеченного Адом же нетрадиционала. Предвкушая стоящее зрелище, студенты задержались и уставились на нас. Глаза у Ада горели нездоровым огнем. Чего это он? - Ты прав, милый, хватит прятаться, - ледяным тоном произнес Ад и прежде, чем я успел что-то пикнуть, схватил меня одной рукой за грудки и, притянув к себе, впился в мои губы так, что аж зубы заболели. Я даже не сразу понял, что его язык у меня во рту и самовластно устанавливает там свои порядки. Это что, поцелуй?! С Адом?! Пытаясь сопротивляться, я вцепился в его одежду на груди и надавил, отталкивая. Хоть бы что! Мое тело меня не слушалось. Нет, только не сейчас. Я постарался собраться с силами, чувствуя, как руки колотит крупная дрожь, и Ад, наконец, отступил, позволив мне с жадностью глотнуть воздуха. Я ошарашено уставился на него, хотя в глазах темнело, сердце вышибало бешеный ритм, заглушая окружающие звуки и ропот перешептывающихся студентов. На нас смотрят? Сотни. Сотни глаз. При всех поцеловал. Во рту солоноватый привкус, а губы влажные. У него тоже. И еще усмешка. Все такая же холодная. Ад не догадался. Меня сдали. И теперь в глазах окружающих я такой же гей, как и он сам. Натурал Тихон, разбитый, уничтоженный, растоптанный, отчаянно протягивающий вперед руку в надежде хоть за что-то уцепиться, летел в темную бездну с невыразимой мольбой в глазах. - Не-ет! Я не хочу-у-у!!! Его место тут же занял сверкающий, яркий настолько, что рябило в глазах, эротично подмигнувший накрашенным глазом гей Тишунька. Он игриво отмахнулся от Ада ухоженной ручкой. - Ах ты противный! Хочу безобразий со взбитыми сливками… - томно произнес он, улыбнувшись покрытыми блеском губами. От подобных фантазий к горлу подступил горький тугой ком. Мне срочно нужен туалет. Куда я и рванул, забыв о Мишке и едва не раскидав наподобие кеглей в боулинге окружающих. Ад лишь слегка наклонил голову в мою сторону и, самодовольно ухмыльнувшись, устремил взгляд прямиком Мишке в глаза.