Любить нельзя расстаться

Мысли о поцелуе мучали меня все выходные. Я практически не вставал с постели, все время непроизвольно касался своих губ. Мама даже обеспокоилась, не заболел ли я? Поверить не могу, что Ад осмелился на такое, при его нездоровом гомофобстве! Да еще при Мишке. Не понимаю, что он нашел в Адонисе, и никогда не пойму, но Миха мой друг. Мой лучший друг. Его любовные предпочтения – его личное дело, и я должен принять его таким, какой он есть. Ведь именно так поступают настоящие друзья. Только вот… это означает, что я должен буду терпеть рядом с нами и Ада? Нет! Ад никогда и ни за что не переметнется на сторону сексуальных меньшинств! Стало быть, бедный Мишка. Сколько же ему страдать придется. Да еще и поцелуй этот. За выходные блондин не позвонил мне ни разу. Может, сидит сейчас дома и тихо ненавидит меня? Или в его голове роятся суицидальные мысли. Или он уже совершил над собой самоубийство, а я не знаю. Вытаращив глаза, я молниеносно схватился за сотик, торопясь позвонить Мишке и услышать его голос. - Ти-иш! – так не вовремя услышал я мамин голос из соседней комнаты. – Вынеси мусор! - Пять минут, мам! – отозвался я, набирая номер друга. - Не вынесешь, за пять минут огребешь мусорным ведром и сгоришь в аду!!! – убедительно пообещала породившая меня женщина. Закатив глаза и чертыхнувшись про себя, я оставил телефон и покинул ограждающую меня от воздействия демонических сил обитель. Вот для чего нужны родители? Там, может быть, судьба моего друга решается, остаются считанные минуты, в которые он отчаянно надеется, что я позвоню ему и остановлю. А что я? Мусор выношу! Цинично выхватив из ведра набитый до отказа пакет, я пересек прихожую и вышел на лестничную площадку с обреченным вздохом. И точно наткнулся на курившего Ада, в свою очередь уставившегося на оцепеневшего меня. Прошедшая минута показалась мне самым жутким кошмаром в моей жизни. Из универа-то я его, может, и выжил, а вот о том, что он живет в соседней квартире, не подумал. Сам себя подставил. Ладно, вроде не шевелится, просто таращится. И молчит. Сделаю вид, что не заметил его. Состряпав выражение лица а-ля «похер фейс», я поспешил сбежать вниз по лестнице, но у самого ее основания был перехвачен рукой со стальной мышцей, один взгляд на которую привел меня в негодование: когда успел?! Ад без особых усилий притянул меня к себе и прижал спиной к своей груди, нагнулся к уху. Он еще и выше меня?! - Я уничтожу тебя, - услышал я его шепот, а тепло его дыхания коснулось моей щеки. Как-то это совсем не романтично! – Разотру в порошок до такого состояния, что ты при встрече со мной будешь прятать глаза и в стену вжиматься от страха. Будь готов. Я позеленел. Но не от обещанного Адом страха, а от забившего нос табачного дыма. Не переношу его с тех пор, как бросил. Ад снисходительно меня отпустил и я ракетой стартанул вниз по лестнице. На свежий воздух, и только. С новым учебным днем на поле брани я заявился в отцовской армейской каске. Я не трус, но Ад псих – может и кирпич на голову скинуть. За выходные я многое обдумал и смог принять решение. Ради Мишки, ради моего бро, я готов принести себя в жертву и проявить к Адонису толерантность. Я даже помогу им наконец начать встречаться. Ведь, из-за нашей нелепой войны, другу столько пришлось вынести. Для начала нужно будет избавить Ада от его гомофобства. Под сдавленное хихиканье в кулак и перешептывание заполнявших университетский двор студентов, я с осторожностью заглянул внутрь здания. Сейчас важно не попасться Аду на глаза первым. Преимущество должно быть на моей стороне. - Тиш, ты че делаешь? – от застукавшего меня врасплох голоса Михи я едва не испустил дух, покрывшись колючими мурашками. - Мишка! Ты жив! – оглянувшись, восторженно воскликнул я. - А почему я должен быть мертв? – пожал плечами друг. Какой черствый. Я один, что ли, все выходные как на иголках провел? Думал о нем, мучился. Воображал себе, как он в петлю лезет из-за неразделенной любви. Хотя, нет! Мишка же отличный парень. Он просто не хочет меня беспокоить. Ему больно меня видеть, потому что я целовался с Адом на его глазах, но, как друг, он готов мне это простить. Как благородно с его стороны. С влюбленным восторгом я заглянул в глаза Мишки и наткнулся на стальной, испепеляющий на месте взгляд… Темной-претемной зловещей воскресной ночью колдун Михаэль, переодевшись в свою черную мантию, склонился над чашей с кровью, расположившейся в центре магического круга, начерченного мелом на полу его комнаты. Накануне у него появился коварный соперник, возомнивший о себе слишком много и решивший отнять его единственное сокровище, любовь всей жизни – прекрасного Аделя. Он не мог этого допустить. Михаэль вытянул перед собой руку, в которой была зажата кукла, очень похожая на встрявшего в его с Аделем отношения крестьянского простака Тихо. В другой руке колдун держал длинную булавку. Назад пути нет. Тихо был сам во всем виноват. Булавка сверкнула в пламени свечей и со свистом вонзилась в куклу. - Умри! – вскрикнул при этом Михаэль, затем вытащил «оружие» и нанес новый удар, следом еще один. – Умри! Умри!.. Ты не сможешь помешать мне, глупый Тихо… Его леденящий душу шепот затерялся в полумраке комнаты, а кукла Вуду была опущена в чашу с кровью. Плечи Михаэля подрагивали от победного, шипящего смеха. Он надавил на тряпичное тельце, погружая его в алую жидкость с головой. У меня кровь застыла в жилах. Страшно… Так и не дождавшись от меня ответа, Мишка отвернулся и прошел мимо, пересекая порог университета. Я его теряю. Я теряю своего лучшего друга. Нужно это остановить! Я рванулся с места следом за ним. - Миш! Я не гей! Я не гей, меня Ад совсем не интересует! Вот смотри, я люблю сиськи! – выкрикнув это, я вцепился обеими руками в груди первой попавшейся взвизгнувшей студентке, затем второй, третьей… - Сиськи! Сиськи! Сиськи! Под ошарашенным взглядом Мишки и визг переполошившихся девчонок я хватал их за выдающуюся часть тела до тех пор, пока не понял, что очередная грудь какая-то уж слишком обвислая для молодой и прекрасной нимфы. И костюмчик явно не подростковый. - Сись… - мой голос угас, а я медленно поднял глаза на свою жертву. И обмер, застыв мраморным памятником самому себе и своему идиотству. На меня ненавидяще смотрела наша декан. В помещении повисла мертвая тишина, все были поглощены и заинтересованы окончанием происходящего. Даже Мишка. Ну все, из универа я точно вылечу. - Я тебя не знаю, - вдруг развернулся ко мне спиной друг и быстро зашагал прочь. Дружбе точно конец. Я жалок. У меня даже ума не хватило отпустить то, что я сжимал уже битых пять минут. Я только потом узнал, что моему позору был свидетелем еще и Ад…