Любить нельзя расстаться

Сбежать от него было самым простым решением. Но все, все мое тело напоминало о нем, о его прикосновениях, его поцелуях. Хотелось немедленно забраться в душ и стереть кожу в кровь, лишь бы эти воспоминания исчезли. Огромными шагами измеряя коридор, я держался за ухо. До сих пор чувствую, как губы Ада касались его, как язык оставлял влажный след, залазил в раковину. А на шее… словно укус медузы обжигал след от засоса. Что, блять, с Адом такое?! Он терпеть не может гомиков, и мужиков к себе ближе, чем на расстоянии вытянутой руки не подпускает! Может, его кто по башке трахнул в подворотне? Не глупая же записка от несуществующего любовника его так задела, в конце концов! Черт! Все тело колотит, как у изнасилованной девчонки. Спринтерски покинув университет, будто застигнутый врасплох таракан, я остановился посреди двора, заметив на одной из лавочек одинокого Мишку. Совсем забыл, что ему тоже досталось. Поумерив свой пыл, я подошел к другу и нагнулся, разглядывая его разукрашенную физиономию. - Миш, - осторожно начал я. Брат вправе заехать мне в челюсть, чего я от него и ждал. – Миш, ты как? - Ерунда, не имеет значения, - ответил блондин, хотя взгляд у него был тяжелый и болезненный. А вдруг ему ребра сломали? – А что Ад?.. - Что Ад? – захлопал глазами я. - Вы переспали? – без обиняков, прямо в лоб спросил Мишка. Нет! По ходу, ему не ребра, а голову сломали. - Ты ебанулся?! – вообще-то я матом не ругаюсь, но после такого бреда просто не мог выразиться иначе. – Я ему в морду дал и свалил нафиг! - Ударил его? – недоверчиво потянул Мишка и красноречиво уставился на засос. Ну, может, не все так просто было. Не сказать, что я хлюпик и совсем не могу противостоять Аду. Но с последней нашей драки много воды утекло. Мы оба негласно решили, что это больно, неприятно и, ко всему прочему, из-за нас страдают невинные люди. Любой спор всегда можно решить более интеллигентным способом, не прибегая к насилию. Я и ударился в учебу. В отличие от Ада. Он, похоже, затаил на меня какую-то серьезную обиду, раз даже начал качаться. В общем, туалетная история закончилась тем, что мне просто повезло. Ад ослабил хватку, когда почувствовал, что мое тело от его поцелуев превратилось в вату. Не берусь сказать, что заставило его принять такое решение. Не думал же он, что я его хочу. Я просто воспользовался предоставленной возможностью и съездил ему в челюсть. И наскоро свалил под шумок. - Ты можешь уже сейчас пойти и повеситься на памятнике главной площади, - отведя от меня бессердечный взгляд, посоветовал Мишка. – Или прилюдно застрелиться. - Че?! – ошалел я. А еще «друг» называется! Убедившись в несерьезности ссадин друг друга, мы с Михой заправились мороженками (посреди зимы, ага) и разбежались по домам, пообещавшись встретиться онлайн. Разошлись в отличном настроении, но, едва стоило мне остаться одному, как мысли вновь вернулись к Аду, а в памяти всплыли его необузданные поцелуи в туалете. И слова того паренька: «Лучше сразу сдайся. Все равно он тобой овладеет, не сейчас, так позже». Такое чувство, что он отдавал себе полный отчет в том, что говорил. А Ад? Возможно ли, чтобы он вдруг взял и переметнулся на их сторону?.. - Не надо! – с горькими слезами, размером с хорошую градину, на глазах умолял поваленный на пуховые перины Тиш. - Но ты же такой сладенький! – нависал над ним злобный демон похоти и разврата Адо. – Мой зверь просто не может оставаться равнодушным. С кривой ненасытной улыбочкой он защелкнул на запястьях своей жертвы оковы. Позволить себе потерять такой лакомый кусочек? Ну, уж нет. Его длинный язык скользнул по невинной, соленой от слез щечке. Блудливые ручки схватились за возбужденные до предела интимные места, добившись невольного, нереально сексуального стона покрасневшего Тиша. - Не-е-эт! – в противоречие своему телу пискнул Тиш, пуская фонтанчик. Заполняя пустоту воистину злодейским смехом, Адо по-хозяйски вошел в нежную плоть Тиша и привел в движение не только его тело, но и кровать. Смех дополнился тихими блаженными стонами. Я остервенело замотал головой. Невероятно, какие мысли порой в ней роятся. Ад так далеко точно не зайдет. Очевидно же, почему он оставил этот засос у меня на шее. Нас связывает целая жизнь. Все, что с нами происходило, мы делили поровну: знакомство на детской площадке, когда Ад был единственным, кто позволил мне играть с ним в куличики, а потом еще и жука здорового подарил, труп которого мама в моем кармане нашла после стирки. Визгу было! Детский сад, группу из которого мы с Адом однажды выстроили парами и увели к себе домой на чай. Родители и воспитатели, конечно, с милицией и собаками в панике бегали, но ничего же страшного не случилось. Ключей-то у нас не было, поэтому вместо чая мы дружно расположились в дворовой песочнице и устроили там ресторан. А наш первый глоток водки, которую папа Ада, чтобы не спалиться маме, перелил в обычный графин из-под воды. Мы-то, угоревшие после школы от спорной пробежки, кто первый, были уверены, что в графине H2O! Или, когда Аду, как более сознательному, поручили присмотреть за мной, пока наши родители будут в театре. Ад своей ролью проникся. Запер меня в туалете и до возвращения взрослых в Марио рубился! Как у настоящих дружных соседей, у нас даже дачи рядом выстроены были. В день матери мы проявили свою искреннюю заботу по отношению к нашим на всю жизнь первым любимым женщинам и пропололи им грядки вместе с урожаем. Мамы были в таком глубоком шоке, что даже наказания нам не придумали. Вместе болели, вместе держали оборону Адового туалета, осаждаемого его отцом с мольбами вернуть ему графин с водкой и не выливать ее в унитаз, вместе выслушивали отказ с нами встречаться от самой красивой девчонки в классе, а потом вместе топили свое горе бутылкой колы. Я не чужой ему. Нет ничего странного в одном маленьком общем засосе. От воспоминаний в груди больно кольнуло. Это были лучшие годы моей жизни. Может, только у меня? Может, все это время я напрягал своим присутствием Ада? Потому мы и перестали ладить? Или ему просто надоело, что у нас, как у братьев-близнецов, все поровну. И он решил, что пора это заканчивать и порвал со мной. А поступив вместе с ним в один университет, я продолжаю досаждать ему, и он прибег к крайним мерам – выжить меня своей гомосексуальной ориентацией. В том, что Ад не гей, я уверен абсолютно точно. Ну, я же первым бы об этом узнал. Он запал бы на меня еще тогда, когда у нас первый в жизни стояк случился. А поцелуй… приостановившись, я облизнул губы. Тогда он был настолько близко ко мне, что ему пришлось отхватить кусочек моего пространства, а я смог узнать его на вкус. Нет, ну мало ли целующихся мужиков? Ну и что, что в запале ярости? Ад не гей, тут и гадать нечего. Добравшись, наконец, до дома, я тихо порадовался, что Ад не курит на площадке, поспешно достал ключи и вошел в квартиру. Наконец-то! Мамин смех, донесшийся из кухни, заставил меня насторожиться. Папа должен быть на работе, что тогда может ее так развеселить? - Ты такой красивый, - просмеявшись, упоенно вздохнула она. Любовник?! – Все девушки, должно быть, у твоих ног стелятся. Уф! Нет, не любовник. - Не больше, чем у ног вашего сына, - отозвался стрелой пронзивший мой мозг голос. Ад?! Я в три скачка пересек квартиру и, будто опоздавший Мамай на побоище, ворвался в кухню. На меня уставились две пары глаз – мамины и… его. Высокомерный, хищный и блаженный, как у только что перекусившего косулей тигра. Чаем с плюшками баловались. - О, Тиш, не волнуйся, Ад уже все мне рассказал, - мама поднялась из-за стола и, достав третью чашку, принялась наводить мне чай. Даже не обратила внимания на мои ссадины. Впрочем, я тоже сейчас не отрывал глаз от Ада. – Хорошо, что Адонис рядом оказался. Я так рада, что вы помирились! Мы со Светкой уже места себе не находили… - Мам, - перебил ее я, по-прежнему сверля глазами Ада. – А что он тебе сказал? - Все, Тиш, - пожала плечами она. – Ну, что на тебя хулиганы какие-то напали, а Ад вмешался… - А… - болванчиком закивал я. – Да… точно… Вот как? Значит, несостоявшееся изнасилование в университетском туалете теперь обернулось нападением неизвестного мне быдла? А я настолько слаб, что не смог за себя постоять и позволил вмешаться великолепному Адонису Оболенскому? Что же ты задумал, вупырь хитрожопый?