Любить нельзя расстаться

- Тиш, наконец-то мы выбрались на природу, я чуть ли не каждую ночь представлял себе этот момент, но… - Ад сделал небольшую паузу, сверля глазами черноволосого красавчика напротив, - блядь, какого хрена они здесь делают?! Однозначного ответа на поставленный вопрос у меня не было, и я, чувствуя себя до предела натянутой струной, изобразил на лице примирительную улыбку, хоть сейчас готовый орать о помощи, пока мои новые друзья были живы. Дар не выказал ни малейшего признака хоть какой-либо эмоции, невозмутимо стоял против Ада, с достоинством ответив на его невербальную атаку. Лен же подобрался ко мне и дотянулся до моего уха. - А правда, зачем тебе здесь мы? – полушепотом поинтересовался он. И как ему признаться, что главным образом я хотел защититься от Ада? Так получилось, что у нас давно уже не было секса: конец года, курсач, экзамены, родители постоянно дома в неподходящее время. Ад уже предлагал снять нам квартиру, но я отказался. Бесполезная трата денег, когда мы и так живем рядом, видимся ежедневно и наши мамы, в общем-то, не препятствуют нашим отношениям. А вот папы до сих пор не знают. Но даже не в этом дело. Я еще не настолько потерял совесть, чтобы заниматься этим при родителях, пусть и за стеной, закрытые на ключ. Или в каком-либо другом общественном месте. Вот и вышло так, что своим целомудрием я заставил Адониса воздерживаться уже довольно-таки длительное время, уже больше четырех месяцев. И прежде, чем мы отправились в свой любимый лес после сдачи всех летних экзаменов… Ад, сама сущность инкуба, прижал Тишку к двери своей комнаты прежде, чем невинная жертва покинула его обитель похоти и порока. Навалился всем телом так, что святейший ощутил каждый мускул, каждый рельеф захватившего в свой плен божества. Жаркое дыхание скользнуло по чувствительной коже щеки и уха. - Наконец-то, совсем скоро, окажемся в лесу, наедине, - с придыханием, сгорая от жгучего желания, зашептал инкуб. – Я залюблю тебя там до смерти. Перспектива умереть от оргазма, пусть и самого лучшего в жизни, в восторг Тишку совсем не привела. Стало страшно за родную попку, да и умирать совсем не хотелось. Все нутро на одной ноте завыло «НЕ-ЕТ!», но противиться Аду в очередной раз Тиш уже не решился. Так ведь приблизить недолго это самое «отлюблю», тормозов у Адониса не было как раньше, так и сейчас. И ведь не сказать, что я сам не соскучился, я воздерживался ровно столько же, сколько и Ад. Только вот столько раз, сколько хочет Оболенский, моя задница не выдержит. А потому единственным способом остановить его мне пришло в голову взять с собой Лена и Дара. А что? Скрываться от них не надо, они сами встречаются… ну, или давно живут вместе. Люди все сознательные, что Ад, что Дар – оба собственники, а значит, компанейский секс нам не предстоит. Расклад был как нельзя лучше! Целая неделя дикарями, в глухом лесу, вечером песни у костра, сон на природе: лучший отдых, который только можно придумать. Все супер. Что-то себе там надумав, Ад внезапно нагнулся к уху Дара и с нездоровым блеском в глазах зашептал ему настораживающую меня тайну. И еще больше настораживала появляющаяся на лице Ольховского зловредная улыбка. Твою мать. Кажись, теперь не только я влип, но еще и Лена подставил. *** Не было в жизни прекрасней момента, чем прижать жену к стенке, который и предоставил ему сосед Богдан. Правда, Надька сидела на диване с невозмутимым видом и демонстративно подтачивала пилочкой ноготки, а вот Светка рядом с ней (жена Богдана и соседка по совместительству) как раз выглядела напуганной и сжималась в комок маленьким пушистым кроликом. Коля и Богдан же нависали над своими половинками, грозно скрестив руки на груди. Они дружили не только между собой, их дети были так же близки друг с другом. И вот эти самые дети стали сейчас Ахиллесовой пятой женщин. - Так, я не понял, - стараясь придать голосу как можно больше суровости, проговорил Коля. – Ты что-то от меня скрываешь? - Муж, я тебя умоляю, - Надежда бросила на последнего короткий, полный скептицизма, взгляд, ненадолго оторвавшись от своего занятия. – Что я могу от тебя скрывать? - Я знаю тебя уже больше двадцати лет! – выдвинул аргумент Коля, изо всех сил пытаясь расколоть строптивую жену. – И за это время выучил досконально… - Я тебя тоже, - перебила Надя, спасая надрывающегося человека от пустой траты слов. – И даже знаю, где ты прячешь заначки. - К-как… я… - язык махом связался в узел, мысли хаотично забились о стенки черепной коробки, в животе осел тугой, холодный ком. Заначки Коля оставлял себе регулярно, но чисто из благих побуждений: накопить, там, на подарок, в кино сводить, отдохнуть съездить. Вовсе не на бутылку или чего похлеще, как другие мужики. И прятал надежно. Как она могла узнать? – Нет у меня никаких заначек! – на повышенной ноте воскликнул Николай. Доказательств-то нету, значит, можно и честь отстоять. - Ага, - небрежно ответила Надя, казалось, уже даже не слушая его. - Коль, - тут не выдержал Богдан, обхватил друга за плечи и отвел от сговорившихся женщин в сторонку, пока их святая миссия не превратилась в бытовые разборки. – Тихо ты, не бузи. Твоя хитрая, с ней говорить – все равно, что преступнику судье доказывать свою невиновность. Надо на мою надавить. Она мягкая, сочувствующая, быстро расколется… - Что мне делать? – едва мужчины от них отвернулись, Света шепотом в панике набросилась на подругу. – Я же тоже не сторонник отношений Ада с Тишкой. Надя одарила соседку циничным взглядом, затем посмотрела на мужчин и нагнулась к Светке, понизив голос. - Будто я тут среди вас всех натуралов выступаю за права гомосексуалистов! – шикнула она. – Что я, виновата теперь, что у меня тоже сын родился? Мне, кстати, тяжелее, это моего твой имеет. Ты сама понимаешь, что, если будем давить на них и промывать им мозги, они просто соберут монатки и свалят туда, где мы их не достанем. Ты за счастье своего сына или за то, чтобы он твое имя забыл? Надув губы и, покусав их, Света пришла к выводу, что все-таки за счастье, и тяжело вздохнула. - Не хандри, - поддержала подругу Надя. – А этим еще рано знать о постельных предпочтениях мальчишек. Ок? Света хотела уже кивнуть, но тут как гром среди ясного неба ударил голос ее мужа: - Свет! Можешь больше не скрывать. Я все знаю, нашел в ящике Ада кое-что интересное. Оболенская смертельно побледнела, округлила глаза, посмотрела на Надю, ища защиты и спасения. Надя выгнула изящную, ухоженную бровь, ответив на взгляд подруги. Богдану оставалось только пальцы скрестить, чтобы Ржевская не вмешалась в их супружеский разговор. - Д-да? – заметно нервничая, Света подняла руку и принялась теребить кончики своих коротких волос. – Ну и… что ты думаешь… делать? - Это я как раз у тебя хотел спросить! – твердо заявил Богдан. - Ты отец, ты и решай, - придав голосу отстраненности, ответила Света. Отчего сомнений у Богдана не осталось вовсе. - Я знал это! Я это знал! – вскрикнул он и, драматично метнувшись в сторону, прикусил кулак. – Адонис подсел на наркотики. И Тишку в эту бездну утянул. Скажи мне, что это? Героин, опиум, кокс? - Богдан, ты долбанулся? – уж на что Света женщиной была скромной и покладистой, но тут даже она не смогла скрыть своего возмущения и удивления. - Не покрывай его! – пригрозил пальцем муж. – Я всегда знал, что у Ада сложный характер. Он всегда был мрачным, рано начал материться, всего лишь в четырнадцать я застал его с первой сигаретой… А Тишенька всегда повторял за ним. Ржевский, - Богдан схватил Колю за плечи, - прости! - Н-но… - растерянно возразил Николай, - Тишка уж точно не употребляет никаких наркотиков. Последнее время он только и делал, что сидел за учебниками, да в интернете. Со всей ответственностью подошел к курсовой работе. Почти не спал ночами. - Да? – оживился Богдан. – Тогда я совсем не понимаю. У Ада все признаки на лицо! Он был раздражителен, бледный, только и делал, что матом сыпал, огрызался на меня. Вещи с длинным рукавом носил… - Скорее уж, у Ада типичный недотрах, - про себя посмеиваясь над мужьями, пробубнила Надя, а услышавшая ее Света вспыхнула, в красках представив, как этот «недотрах» ее сын сейчас лечит. - Что? – тут же обернулся к Надежде Богдан. - Устал, говорю, - отозвалась та. – Тоже, поди, ночами не спал, курсач-то все писал. Богдан, ты не волнуйся, они в свой лес поехали, через неделю вернутся. - В лес?! Они ж туда уже четыре года, как бросили ездить! Так и скажи честно, что по проституткам пошли! Ну вот чего ему стоило подойти и поговорить со мной?.. Я бы ему все азы объяснил. - Э, не поздновато уже объяснять-то? – хмыкнула Надя и снова нагнулась к Светке. – Слышь, он чего, не в курсе, что Ад с Тишкой на эти четыре года разбегались? - Надь, - покачала головой подруга, - ты ж о Богдане говоришь. Его обмануть, как у дошкольника конфетку отнять. - А-а! – протянула Надя, выпрямившись. – Так что ж ты его боишься-то? Ответить Оболенская не успела, Богдан внезапно наполнился непоколебимой решимостью и, сверкая пламенем в глазах, выдал: - Решено! Коль, собирайся, мы едем на природу! – и, развернувшись, отправился в свою квартиру, выполнять угрозу. - Но… - заикнулся Ржевский, но вовремя понял, что продолжать уже бесполезно. В этом Богдан с Надей были похожи: уж если и приняли какое решение, то никого больше не слушали. *** - Че-то я сейчас не понял… - произнес я, бросая очередную очищенную картофелину в алюминиевую кастрюлю с водой. – Они, значит, ушли на рыбалку, с бутылкой водки, а мы тут – стираем, готовим: как их бабы, что ли? - Ну, что-то вроде того, - покладисто кивнул Лен, принимаясь за новую картофелину. И как он может вот так просто с этим мириться?! Это несправедливо! Я тоже мужик и, может, тоже хочу на рыбалку? В конце концов, я отдыхать сюда приехал, а не Адониса обстирывать. - Я не согласен! – воскликнул, содрав с себя импровизированный фартук и бросив об землю. Немного неудачно – попал в кастрюлю, в которую с укором посмотрел Ленар. – Лен, а ты чего такой спокойный? - Это же очевидный фарс, - друг двумя пальцами подцепил атрибут кухонного гардероба чванливой домохозяйки и убрал с поля своей деятельности. – У Дара английская выучка. Водку он не пьет, рыбу предпочитает покупать в магазине. И знает, что готовить я могу из чего угодно только угли на шашлыки. Наверное, Ад решил тебя позлить. Ему это удалось, кстати. - А кто сказал, что я злюсь? – вздернул подбородок я. Признаваться в такой нелестной слабости вовсе не хотелось. Да и Ада я знаю, он-то водкой не побрезгует. К тому же, это наша первая неделя на природе после такой длительной разлуки. Я так ждал ее, так хотел побыть с Адом наедине. В нашем месте. Даже приложил все усилия, чтобы сдать курсовую с первого раза. И в итоге стал заложником собственной трусости. Картинно, будто я вообще просто так об этом заикнулся, я вернул себе фартук и приумножено равнодушно обратился к Лену: - Иди лучше, посмотри, чего они там делают? Уже ведро рыбы наловили, наверное. Девать потом некуда будет. А чтобы Лен не возражал, я забрал у него ножик и недочищенный картофель. Толку от него действительно было мало. Шкурка либо оставалась на мякошке, либо срезалась вместе с ней. Лен возражать не стал, молча поднялся и пошел в том направлении, где ранее скрылись наши брюнеты. Меня самого так и подмывало рвануть на речку вместо Лена, но в этом случае мы всерьез рисковали остаться без ужина. Придется немного потерпеть. *** Жидкость для розжига костра было жалко, но проучить Тиша хотелось больше, поэтому, внутренне поскорбев и одновременно поблагодарив папу за то, что спрятал от мамы «опохмел» таким оригинальным способом, Ад откупорил «Шушенскую» и, слив четверть в кусты, наполнил пластиковые стаканчики по пятьдесят грамм. Закрыв, отставил в сторону и, изъяв изо рта раскуренную сигаретку, выдохнул дым. Спининги, предназначенные для него и Тиша, были заранее установлены у берега, на всякий случай, вдруг пассивчики решат сюда заявиться. А так видимость, что русская рыбалка идет полным ходом. Дар, сидевший рядом и до этого мучавший колосок, взял стаканчик и осторожно принюхался. - Слушай, даже запаха же почти нет, - оповестил он новообразовавшегося приятеля. - Забей, - ответил Адонис. – Главное, психологический эффект. - Часто вы сюда приезжаете? – хмыкнув, поинтересовался Дар. - Раньше обязательно раз в год приезжали. Потом Тиш напридумывал себе всякой ерунды и дулся на меня долгое время. Это наш первый раз после ссоры. Я рассчитывал на эту неделю. Не так уж и часто мы остаемся одни. - Снял бы квартиру, заставил бы его жить с тобой, - усмехнулся Дар. – Мало ли предлогов. Ад хотел было ответить, но заметил среди деревьев мелькнувшего Лена и тут же протянул сигарету Дару. - Твой идет, - пояснил он, воодушевившись предстоящей потехой. – Ты не вдыхай просто… Дар взял сигарету, а Ад успел схватить стаканчик прежде, чем Лен вышел на поляну и заметил их. В первую минуту, увидев Дара с сигаретой, растерялся и застыл на месте. Не то, чтобы он не признавал курящих и был самоотверженным борцом за здоровый образ жизни, но Дар, Ольховский! – любящий себя и заботящийся о себе в меру своих возможностей – курит? Нет! Скорее всего, Ад попросил подержать. Взгляд упал на стаканчики и початую бутылку. Видимо, пьют, все же… Но только не вязался у Лена Дар с водкой. Вино, дорогое – да, водка – нет! - Как рыбалка? – отмерев, непринужденно поинтересовался Лен, подходя ближе. Все верно, Дар не может курить. Лен Ольховского в последнее время ничем не обижал, а, значит, мстить ему совершенно незачем. Вместо ответа Ад ухватил за край стоявшее рядом ведро и, наклонив к Лену, продемонстрировал улов: покоцанного жизнью неопытного и по закону подлости оказавшегося не в том месте не в то время малька. - А помин, значит, идет куда лучше, - кинув взгляд на бутылку, заключил Лен. - Присоединяйся, - ленивым, будто разморенным от водки и солнца, тоном проговорил Ад. - Да не особо… - собрался вежливо отказаться Ленар, но взглядом зацепился за поднесшего к губам сигарету Дара. Нейтрально-вежливые нотки тут же сменились на повышенные. – Дар, ты куришь?! - Угу, - кивнул Ольховский, залюбовавшись тлеющим кончиком. – Под водочку хорошо идет. Правда, я сексуально выгляжу? Согласиться с новым сексуальным имиджем Дара Лен так и не решился. *** Лен как ушел, так и пропал. От обуявшей меня досады я терзал несчастную вареную картошку походным ножиком вместо того, чтобы ополоснуть водой и немного порезать перья зеленого лука. Покрывало, заменившее нам стол, я давно бросил на траву, сверху небрежно украсив черным хлебом, свежими огурцами с располовиненными помидорами и баночкой с солью. Вырвались на природу, называется. Раньше все было совсем по-другому. Раньше мы с Адом все делали вместе: и готовили, и рыбачили, и… спали… в одном мешке. Мне всегда нравилось вот так забраться посреди ночи в его мешок и прижаться к горячему плечу, раньше я даже не отдавал себе отчета в двусмысленности своего поведения. Все мне казалось таким естественным. А теперь: я один, у «плиты», а эти там вовсю «рыбачат», друзья, называется. И наверняка вернутся рога в землю. Как приползут, так и упадут там, где коленки подкосятся. Ну и для кого я тут картошку варил? Фыркнув, я от души запульнул ножом в многострадальный корнеплод и, надувшись, подпер ладонью подбородок. Только хотел оскорбиться в высших чувствах, как вдали перед глазами замаячили виновники моего настроения. Я подобрался и поднялся на встречу. Вроде не шатаются. Правда, что ли, рыбу ловили? Даже как-то не верится. - А на ужин… - обронил я, когда рыбаки ступили в лагерь. Если Ад скажет, что будет жареная рыба, я готов простить ему все грехи сразу. Но вместо ответа Оболенский вытянул руку вперед, вывесив перед моими глазами какого-то жалкого глиста, подозрительно смахивающего на сильно потрепанного малька. Я медленно перевел опасный взгляд с дохлой кильки на своего суженого. – Значит, бухал? - Тиш, тебя Homo Sapiens из жалости назвали? – убрав рыбешку от моих глаз, Ад заменил ее своим колючим взглядом. – Что за слово такое? Поначалу я даже немного ошалел, округлив глаза. Это у Ада на фоне выпитого такая реакция на мои слова? Он никогда к ним не придирался и сам так никогда не разговаривал. В поисках хоть какого-нибудь логического объяснения внезапного поведения Адониса, я скосил глаза на Дара с Леном и наткнулся на точно такого же обескураженного Невского. Ой, чует моя цельная голубая натура, неспроста Ад Дару на ушко нашептывал. - А это что за пикник бомжей на природе? – придрался к моей сервировке и к ужину Оболенский. - Бомжей?! – немедленно оскорбился я. – Я вообще-то эту картошку один тут мучил, пока вы там поминки своему мальку устраивали! Уж извини, что не швейцарский стол! Мы на природе, в лесу, далеко от цивилизации! - Даже шумишь, как сварливая городская баба, - тут же уцепился Ад, полностью обескураживая меня своим ненормальным поведением. За все девятнадцать лет таким я видел его впервые. – В лесу полно грибов и всяческой живности, если бы ты догадался об этом, то с помощью наших великолепных запасов мог бы приготовить грибной суп и жаркое на второе. - Адонис, ты вконец охренел? – я с трудом поборол в себе желание ласково съездить любимому в челюсть. Чтобы не поддаваться соблазну, зло сверкнув глазами, отошел. Пусть едят, что хотят, я обиделся. - Он ведет себя, как Дар, - некоторое время спустя ко мне, дующемуся в палатке, подсел Лен. Я вздернул голову и терпеливо подождал, пока Лен снимет линзы, устало потрет глаза и спрячет их за очками. – Адонис. - Дар так с тобой обращается?! – изумился я, представив, сколько же приходится ежедневно терпеть Лену. - Раньше, - покачал головой Невский. – Сейчас нет, но раньше было дело. - Как ты мог в него влюбиться?! Это ужасно, - поделился своим мнением я. - Как ты мог влюбиться в такого, как Адонис? – вторил мне Лен. – Курит, грубит и матерится, как сапожник. Это ужасно! Мы обменялись взглядами и, осознав, что оба влюбленные идиоты, вздохнули и смиренно опустили головы на колени. Не успели мы посетовать на коварного Амура, как с той стороны палатки раздались первые гитарные аккорды. Я вскинулся, воодушевленный надеждой, что Адонис одумался и мы, наконец, проведем свою неделю, как задумано. Только, когда мы с Леном покинули пристанище, своим чудесным голосом нас обрадовал не Ад, а Дар: - …мальчик веревку нашел, с этим предметом он в школу пошел… - Дар! – кажется, Лен сорвался, безжалостно оборвав песню. Ольховский спрятал ехидную улыбку и поднял глаза на любовника. В какой-то момент мне даже показалось, что Лен сейчас схватит котелок и запустит им Дару в голову. Но вместо этого Невский озадаченно выкрикнул: - Блять, ну а с тобой-то что?! - Это кара Малька! – внезапно осенило меня. – Он, аки Золотая Рыбка, молил о пощаде и просил отпустить его обратно в реку. Но эти двое не послушались, и в отместку он поменял их телами. Теперь мой Ад в твоем Даре! Повисшую в ночи тишину нарушали только трели сверчков и рулады лягушек. А три пары глаз уставились на меня, как на буйного. А я в натянутой паузе успел оценить, как красиво и двусмысленно прозвучала последняя моя фраза. Так, не время сейчас прозу писать! - Нам надо срочно найти его маму и просить ее вернуть их обратно! – добавил я, чтобы хоть как-то разбавить напрягающую тишину. Буравящие меня взгляды не изменились. Похоже, своей идеей загорелся только я. А Лен вообще вновь скрылся в палатке. Спустя мгновение Ад вернулся к своей гитаре. - Слева молот, справа серп – это наш советский герб, - возобновил песню Дар, - хочешь сей, а хочешь куй – все равно получишь… Приятно проснуться беззаботным утром на свежем воздухе, когда от девственной природы отделяет только ткань палатки. Но, епт, не когда пробирает утренней прохладой до самых костей. Я поежился, выбил дробь зубами и, открыв глаза, обнаружил, что в палатке нахожусь один, а наш с Адонисом мешок расстегнут настежь. По мне свободно гулял холодок, а под рукой… Я с предельной осторожностью, будто решил передвинуть мину, вытащил руку из-под подушки и едва не взорвался от возмущения. Носок! Адов вонючий носок! Ну, с вонючим, допустим, я погорячился, но его пребывание до недавнего времени под моей головой махом ввело меня в боевой режим Брюса Ли. Вскочив и не озаботившись надеть что-нибудь посущественнее трусов и футболки, я вылетел на полянку, где вовсю разворачивалось действо «утро трех гомиков в лесу» и грозно сотряс носком атмосферу. - Адонис, это что за хрень?! - О, мой носок, - я только сейчас обратил внимание, что парень разгуливает только в одном, подошел, невозмутимо взял у меня второй и натянул, предварительно скинув обувь. – Спасибо, кстати. - Ты издеваешься?! – продолжал негодовать я, пропустив сомнительную благодарность мимо ушей. - Это ты издеваешься, - вернул шпильку Ад. – Мне уже на рыбалку пора, а ты все дрыхнешь, без завтрака оставил. Иди, давай, прибери тут немного, и… это… постирай там. Вечером вернусь. Легкий чмок не вернул мою челюсть на место, она так и осталась валяться где-то там, в зеленой травке. Постирай, приготовь, носок принеси – он все это серьезно? Я, что, оказался на реалити-шоу «Дом-2»? Что за бытовуха? Мой долгожданный отпуск плавно перетекал в рабочие будни, где я одновременно был и прачкой, и кухаркой, и уборщицей, и еще хрен знает кем! Дар с Адом опять пропали, Лена от дел пришлось отстранить: он годился разве что в качестве тотемного украшения нашего временного жилища. Проведя день в ворчаниях и домохозяйских хлопотах, возвращения спевшегося дуэта я так и не дождался. Уже и стемнело, вся рыба, должно быть, на дно ушла, да и не видно уже, куда удочку-то кидать. Неужто спились и упали прямо там? Заволновавшись, я сделал для себя заключение «если гора не идет к Магомету…», и отправился на поиски «пропавших». Лен увязался за мной. Ну, в общем-то, и правильно. Вдвоем – оно как-то надежнее. Вряд ли эти оболтусы вернуться в лагерь другой дорогой. Блин, я уже всерьез ощущаю себя сварливой женой. Даже пожалел о том, что не прихватил скалку. Ад и Дар были нами застигнуты за изменой. Так мило ворковали, Ад нежно перебирал волосы Ольховского и все, вроде бы, складывалось хорошо, пока не явились мы. Нет, что угодно, но этого я перенести не смогу. - Адонис! - Дар! С Леном мы воскликнули одновременно, оба наших с ленцой обернулись и даже виду не подали, что оказались в неловком и щекотливом положении. Будто все к этому и шло, а мы с Леном тут лишние. - Твою мать, это уже слишком! – взревел я, готовый разодрать Ада в клочья прямо на месте. – Ты вообще отдаешь себе отчет в том, что делаешь? - Разумеется, - Адонис напоказ провел пальцем по плечу Дара. – Получаю то, что ты мне дать не можешь. Это естественно. Разве не этим в итоге заканчиваются отношения пары, в которой один партнер не в состоянии удовлетворить другого? - Так ты… - осекся я, - из-за этого… - А ты надеялся, что я тебя брошу? – отодвинувшись от Дара, усмехнулся Адонис. - Сволочь, - ощетинился я, краснея до кончиков ушей. – Я же мог тебе врезать! А еще лучше убить! Ты сам сказал, что залюбишь меня до смерти! - Потому решил выстроить баррикаду, использовав Дара и Лена? Я промолчал. Да и все уже было не важно, главное, что измены не было. Только сейчас я понял, как испугался. Испугался, что не единственный у Ада. Что все слова, которые он мне говорил – фальшь. Что не любит меня. Ведь я всегда этого боялся. И сам же отгородился от него. Ноги вдруг стали ватными, а душу заполнило облегчение. Всего лишь день потерян, и мы еще можем провести время вместе. Мы ведь оба этого ждали. - Дар, а мне ты почему не сказал? – надулся Лен. – Чем я-то перед тобой провинился?! - Ну… - отведя взгляд куда-то вверх и в сторону, протянул Ольховский. Дар бережно поправил небольшой аквариум с золотой рыбкой, присланной ему отцом из Бристоля, устанавливая его на кухне. Это был первый подарок за длительный промежуток времени, означавший, что Сергей Григорьевич на самом деле принял его таким, какой он есть. И не только его, еще и Лена. Настоящее благословление. Довольный, Дар еще немного полюбовался рыбкой, и, залпом допив кофе, перекинул через плечо сумку. - Вернусь через пару часов, - с улыбкой бросил он Лену, возившемуся с посудой у раковины. – Не скучайте. - Постараемся, - отозвался Ленар, приняв короткий поцелуй, и вернулся к посуде, как только дверь за любимым захлопнулась. Настроение было превосходнейшим. Даже захотелось изобразить что-нибудь этакое. А почему бы нет – Дар не видит, смеяться не станет. И Лен, вообразив себя каким-нибудь Джеки Чаном, обернулся вокруг оси и сделал выпад, якобы ловко и на расстоянии «сервируя» стол, но мокрая тарелка поняла его буквально и, с легкостью выскользнув из руки, влетела точно в новенький аквариум. Стекло со звоном треснуло и рыбка, вместе с водой, шмякнулась об пол. Сверху несчастную накрыло коралловым замком. Рыбка прожила в новом доме целых двадцать минут. Лен так и застыл с вытянутой рукой, похолодев и в уме прикидывая, что бы ему хотелось завещать Ваське. - И только из-за этого?! – возопил Лен, распугав только присевших на ветки деревьев грачей. - Наконец-то! – жарко целуя, Ад прижал меня спиной к стволу дерева, торопливо сдергивая футболку. Дар и Лен уехали домой еще утром, потихоньку, пока Ад (в этот раз по-настоящему) добывал нам на обед рыбки. Я с удовольствием запустил пятерню в его волосы, отвечая и с досадой отмечая про себя, что мы потеряли целых два дня, и все по моей вине. Никогда больше не буду бояться Адониса, слишком мало нам времени отведено, чтобы тратить его впустую. Да, я хочу его, безумно хочу! И я буду наслаждаться оставшимися днями по полной! Моя футболка полетела куда-то в сторону, кожей спины я ощутил шершавую, грубую поверхность коры, что заводило еще больше. Я сгорал от либидо не меньше Ада. Его большие ладони заскользили по моему телу, пробираясь под резинку бридж. Какой-то посторонний шорох – наверное, заяц пробежал. Или сделал еще круг. Или приближается. - Так вот это место? – почему-то услышал я голос отца. - А вообще отличной было идеей, хоть на природу выбрались, - отозвался голос дяди Богдана. Мы с Адом одновременно оглянулись, разорвав поцелуй, и вовремя. Наши отцы и в самом деле стояли перед нами, уставившись на обнимающихся нас во все глаза. Вот это приплыли… Перед отцами, в итоге, объяснились, придумав легенду, что есть такая игра, где нужно на скорость устроить обнимашки и содрать с противника всю одежду. Отцы потом игрались, да. Старые извращенцы. А наш отпуск так и был окончательно загублен. *** - На-адь! - Све-ет! Николай и Богдан вломились в кухню квартиры Ржевских с суровыми и непоколебимыми лицами, нарушив мирное чаепитие своих супруг. Эти женщины явно что-то скрывали. - Когда это произошло?! - Почему я не знал? - Куда они уехали?! – наперебой заголосили мужья, напомнив подругам встревоженных исчезновением птенцов наседок. Всего лишь несколько дней назад Адонис с Тишкой вновь засуетились, наскоро покидали вещи в чемоданы и, прикупив билеты, улетели в Данию. А еще за день до этого к Надежде подошел Адонис и, преподнеся настолько огромный и красивый букет, который она не получила ни от одного мужчины в своей жизни, попросил позволить ему навсегда похитить Тишку. Все произошло слишком быстро, но не могла же она отказать? К тому же, он обещал прислать фотки с венчания. Свету оповестили тем же вечером, и она почти стойко перенесла удар. А теперь вот и счастливые папаши обнаружили пропажу – им о причине отъезда сыновей никто так и не сообщил. Света зашуганно уставилась на Надежду, по своему обыкновению прикинув на лицо смертельную бледность. - В Данию, - смакуя конфетку, абсолютно спокойно ответила Надя. – Не было времени сообщить. - Зачем? – совсем растерялся Николай. Он никогда не замечал у Тишки тяги посетить другие страны. Да и, действительно, зачем, когда и в России хорошо? - Да так, экскурсия, - и глазом не моргнула состоявшаяся теща. – По местным церквям… Да вы не волнуйтесь, через недельку вернутся…