***
Дриада Нэйя патрулировала этот участок леса с утра. За весь день вторженцев было всего ничего - несколько дровосеков да пара заблудившихся путников. Вторые оказались умны и, поняв, куда они чуть не забрели, сбежали дальше по тракту, только пятки засверкали. Дровосеков пришлось пристрелить. Лучница уже хотела было возвращаться под Дуб, как сзади хрустнул под чьей-то ногой сучок. Дриада приготовилась, взобралась на ветку, с которой открывался хороший обзор и натянула тетиву. Чужак шагал в ее сторону с такой уверенностью, будто пришел к себе домой. Мужчина насвистывал мелодию, пинал ногами кучки прошлогодних листьев и размахивал длинной тонкой палочкой. Дриада прицелилась и выстрелила. Стрела впилась в землю прямо перед носом незнакомца. Он посмотрел на стрелу, перевел взгляд на палочку, снова посмотрел на стрелу, будто сравнивая. Наконец он решил и сменил свой инструмент. Нэйя выругалась про себя и пустила вторую стрелу, в этот раз нацелившись в лоб. Чужак поднял глаза. Его взгляд был устремлен прямо в душу дриады. Лучница вжалась в ствол дерева. Стрела замерла в воздухе, не долетев до головы каких-то пару сантиметров. — Не надо так, Лиззель, — покачал головой странный незнакомец и махнул рукой в сторону дриады: висевшая в воздухе стрела внезапно развернулась и впилась в дерево рядом с лицом лучницы. Нэйя вздоргнула не то от магических способностей мужчины, не то от имени, которым он ее назвал. Отойдя от оцепенения, девушка умчалась в сторону Дуэн Канелл. Когда незнакомец дошел до центра леса, его уже там ждали. — Зачем ты пришел, я даже спрашивать не буду, — среброволосая дриада вышла вперед. — Просто уходи! Мужчина вздохнул и ответил: — Я пришел взять свое, — и не спросив позволения, направился к источникам. — Не мешай мне, госпожа Леса, и я не обрушу свой гнев на вас и ваш дом. Незнакомец вынес на руках бессознательное женское тело. — Кто это? — раздались шепотки среди дриад. — Дьявол. — Отрезала госпожа Эитне и развернулась, чтоб уйти. — Я не дьявол, женщина, но могу им стать, — ответил мужчина и растворился вместе во своей ношей. А в воздухе вокруг места, где он стоял, висели брокилонские стрелы.Часть 6. Синяя повязка.
8 сентября 2016 г. в 21:46
Ирика встретила Гюнтера около десяти лет назад. Через несколько месяцев после своего побега из Ард Каррайга. Сложно назвать это встречей. Она тогда лежала посреди Брокилонского леса, ее голова медленно прирастала к телу, а дриады изредка приходили обрабатывать раны водой из источника. Если бы не они, лежала бы она там до сих пор. Госпожа Эитне еще перед тем злополучным инцидентом говорила, что без понятия, как брокилонские целебные воды подействуют на вампира. Проверять без особой надобности не решалась. С людьми разное происходило: они теряли память или открывали в себе новые способности... Что было бы с тем, кто регенерирует сам по себе и живет не столько телом, сколько духом, предугадать было сложно. Ирика хорошо помнит тьму, в которой она плыла между жизнью и смертью. Тьму, что поглотила ее резко и с каждым днем все сильнее и сильнее затягивала ее, словно болото. Она могла убить того ведьмака, но вряд ли он стал бы последним, кто пришел бы за ее душой. Она могла, но не стала. Слишком боялась...
Теперь уже нет. Она потеряла то, за что умерла. Теперь терять нечего, это во-первых. А во-вторых, сейчас ей умереть не даст О’Дим.
Гюнтер пришел к ней сам и позвал. Кажется, ему было просто скучно и не с кем было поговорить. Сначала она услышала голос. И он вампирше сразу понравился. Кто бы это ни был, но говорил он со знанием дела. Этот кто-то рассуждал о вещах, которые не дано постичь даже таким старожилам, как чародеи и эльфы. Сначала Ирике показалось, что он тоже вампир. Обладатель голоса совсем не боялся той тьмы, что была вокруг, даже наоборот он испытывал чрезвычайное блаженство, когда говорил о самых непроглядных закоулках всего сущего, в глубине которых находились и они. Долгие годы они беседовали о жизни и смерти, о представлениях о посмертии в различных культурах. О чести и долге. И об ответственности за свой выбор. Голос шел отовсюду сразу, потому иногда Ирика задумывала, а не сошла ли она с ума. А потом вампирша спросила, может ли он помочь ей. Вдруг, ни с того ни с сего. Голос рассмеялся и сказал, что именно за этим и пришел и ждал, когда же она его попросит. «Я тебе всю жизнь благодарна буду...» «Прям-таки всю? Ловлю на слове!» Уже через несколько секунд там, где у человеческого тела была грудь, защемило, словно кто-то вцепился острым крюком в живую плоть и потянул. Ирика почувствовала, что тьма отпустила ее... Исчезло давление извне, если бы Ирика была человеком, она бы сравнила это с тем, словно она вынырнула с большой глубины и вдохнула свежего воздуха. Ее разум летел сквозь тьму, набирая скорость, и вдруг резко остановился. Сознание Ирики закружилось, завертелось, а после медленно прояснилось, открывая ей вид на замок над обрывом. Все вокруг было в черно-красных тонах. «Тьма и кровь...» — подумала вампирша. «Ты в чем-то права» — отозвался знакомый голос. Ирика обернулась на голос и впервые увидела его — невысокого, невзрачного мужчину с сумкой наперевес, который поигрывал чьим-то черепом в руках. Женщина присмотрелась: человеческий, — и вопросительно приподняла бровь. Мужчина проследил ее взгляд и посмотрел на череп так, будто впервые его видит. И выбросил его куда-то в гущу черных кустов.
— Рад более близкому знакомству. Гюнтер О’Дим, — мужчина протянул руку.
— Ирика Тейн, — представилась вампирша, прикасаясь своей ладонью к его руке. — И как я понимаю в компании тебя, мне предстоит провести всю оставшуюся вечность?
— Сама предложила всю жизнь, — улыбнулся Гюнтер.
Ирика и не была против.
— Смотрю, ты не сильно удивлена... — Гюнтер указал рукой в сторону замка и предложил пройти.
— Телу? Разве это тело? Нет, — сморщила нос женщина. — Это не тело. Тело лежит под брокилонским кустиком и ждет своего часа...
— Оно дождется. Но не сразу. Так будет удобней нам обоим. Ты меня точно не обманешь, ты же не сможешь пострадать, выполняя свои обязательства.
— Это так трогательно, я сейчас прямо расплачусь... — Ирика смахнула невидимую слезу и опешила. Там где, должны были быть глаза, было пусто. Нет, не так. Там было нечто, липкое и вяжущее, тягучее и в то же время бесплотное... Но глаз там не было. Одна только Тьма.
Гюнтер почесал затылок.
— Тут экий конфуз вышел...
Ирика взвизгнула — и стекла замка отозвались грустным перезвоном. Вампирша хотела было броситься на О’Дима, но руки и ноги перестали слушаться ее прямо посреди движения. Так она и замерла в порыве вперед.
— ЧТО! ТЫ! СО МНОЙ! СДЕЛАЛ?!
— Пока что обездвижил. Не заставляй меня отправлять твою душонку обратно, я и так потратил слишком много сил, чтоб достать тебя из той, прости, задницы, в которую ты провалилась. Твой разум был слеп, тебя ослепила твоя же жажда мести. Ты сама себя лишила зрения. Сейчас ты видишь что-либо только потому, что так надо мне. Без меня ты будешь беспомощна, как новорожденный котенок. Впрочем, ты и так... — Гюнтер провел концом пальца по шее женщины. — И так беззащитна.
Так и стояли они около получаса, пока Гюнтер не вспомнил, что у него еще должник на сегодня где-то в Зериккании. И ушел, оставив Ирику в крайне неудобном положении.
Вампирша не могла сосчитать, сколько времени она провисела в воздухе. Черное светило зависло в одной точке, а чаща леса не подавала никаких признаков жизни.
— Успокоилась?
Ирика пробурчала что-то невразумительное, что Гюнтер расценил, как положительный ответ.
— Я принес тебе подарок. Пусть это будет символом нашего примирения, — О'Дим медленно подошел сзади и накинул Ирике на глаза тонкую темно-синюю повязку. Шершавые, грубые пальцы скользнули по нежной коже вампирши, чуть ли не царапая ее. Ирика ощупала ткань.
— Шелк?
— Ага, чтоб поведение твое шелковым было... Вот еще держи, чтоб характер стал бархатистым и мягким, — на плечи женщины мягко опустилсь бархатная черная пелерина. — Тебе пойдет.
— Да ты символист...