***
Когда на следующее утро сержант Торп найдет этого пьяницу повешенным на виноградной лозе возле лечебницы Святого Лебеды, он совершенно не удивится, вспоминая, как нелестно висельник отзывался об эльфах. Геноцид в квартале нелюдей сержант устраивать не стал, он был человеком прогрессивных взглядов. Но его подчиненные облазили каждый дом и допросили каждого жителя. Впрочем, загадочную «духобабу» никто не видел. По крайней мере, отвечали именно так... Самым интересным Торпу показалось то, что петля, в которой болталось тело с посиневшим лицом и выпученными глазами, была свита именно из молодой лозы. Слабенькая, только что покрывшаяся тонкой корой веточка закручивалась вокруг шеи хитромудрым узлом. — М-да... — чесал затылок стражник, обнаруживший труп. — Иронично, милсдарь сержант. — Угу, — недовольно пробурчал Торп. — Алкоголику — виноградная смерть, хоть на пропагандистские плакаты рисуй... Тихое шевеление в зарослях мирта и чемерицы отвлекло сержанта от рассматривания узла. Заросли смотрели на него парой огромных карих глаз. — Я не хотела, — прошептали заросли. — А он схватил меня... Если бы не она... — Кто она? — мягко ответил Торп, шокировано глядя на виновницу двух смертей. — Она, — из зарослей высунулась тонкая девичья рука и указала на виноградную лозу. Сержант отреагировал быстро, схватил девушку за руку и потащил прочь из кустов. К его удивлению, девушка не сопротивлялась. — Что, совесть замучила? Девушка покачала головой. На вид это была не эльфка. Низкая, нескладная девчушка-подросток, с острыми плечиками, прикрытыми серым шерстяным плащом. Не эльфка, обыкновенная человеческая девчонка, если не обращать внимания на странный цвет волос. — Ты кто? — ласково спросил сержант, боясь спугнуть незнакомку. Девушка улыбнулась, не разжимая губ, и пожала плечами: — Если бы я и сама знала. — И зажмурилась. Сержант Торп на секунду остолбенел, а потом разразился безудержным смехом. Он держал в руках только льняную веревочку с красными глиняными бусинами, нанизанными на нее. Рука девушки, равно как и она сама, растворилась в воздухе, оставив смутное предчувствие, что больше они не встретятся.***
«Духобаба» появилась на городской стене из воздуха, аккуратно спрыгнула вниз и зашагала прочь. Иногда Ланайе казалось, что в ее памяти не было ничего, кроме изумрудной листвы Брокилона, из которого она предательски сбежала несколько недель назад. Но стоило задуматься, как в сознании проплывали туманные очертания гор, чьи высокие вершины кутались в снежные одеяла. Ланайя не помнила, откуда эти картины, но точно знала: она хочет увидеть их вживую. Открыв карту, подаренную одним вызимским эльфом, девушка нашла на ней горы и, причмокнув губами, поставила на карте жирный зеленый крестик. Довольная, она свернула карту, упрятала ее в льняную сумку-сухарку и бросила последний взгляд на Вызиму. Она не жалела о том, что произошло в городе. Не хотела, но и жалости по этому поводу девушка не испытывала. Не жаль было и покидать Лес. В сознании роились странные мысли и образы, одни странней других, а жительницы Брокилона, хоть и могли их объяснить, но откровенно не желали. Госпожа Эитне со всей присущей ей лаской посоветовала не занимать голову всякими небылицами. В голове зарождалось подозрительное чувство, что это все происходит не впервые. Наступила пора искать ответы. И если в Брокилоне ей их отказывали давать, девушка возьмет их сама, но за границей Леса. Даже если в конце концов окажется, что она просто сошла с ума, то это путешествие все равно станет незабываемым. Ланайя (или как там ее зовут на самом деле?) решила для себя, что надо следовать своим мечтам и странному каркающему голосу в голове. «Амалия...» — пропел каркающий голос, отзываясь звонким эхом в глубинах сознания. — Амалия... Мне нравится это имя.