***
Ирика не знала, сколько она просидела в камере. Сырое, помещение пропахло плесенью и насквозь промерзло. Ирика окинула свое последнее пристанище взглядом. Серые стены расплылись и исчезли. Вампирша испуганно вжалась в холодный камень. Ничего. Ей ничего не было видно. Будто источник, поддерживающий ее зрение, иссяк. Темная капля слезой скатилась по щеке и упала на грудь. «Где? Нигде. И никогда»***
Вампирша сидела ровно, гордо выпрямив спину. Со стороны не было видно, насколько ей было страшно. И даже не потому, что Ирика Тейн боялась темноты. А потому — что боялась больше не почувствовать ее липкой вязкости и бархатистых прикосновений. Лишь изредка, когда женщина чувствовала, что охранник отошел, она позволяла себе тихонько всхлипнуть или дернуться. Взгляд застилала темнота. Но не Тьма. Ирика чувствовала, как медленно и верно рушатся чары и иллюзии. Еще чуть-чуть... Она не знала, что будет дальше. Впрочем, дальше ее не интересовало. Наконец, пол и стены под Ирикой стали удивительно мягкими, тело вжалось в них, провалилось, словно в пуховую перину... Ощущение бесконечного падения настигло Ирику второй в жизни раз. В тот момент она окончательно поняла, что произошло...***
Все еще ничего не было видно. Женщина ощупала пол рукой — каменные плиты... В воздухе витал сладкий аромат назаирских роз. «Кира из Назаира» Ирика могла бы поклясться, что буквально в двух шагах, справа от нее находится клумба. Квадратная клумба, полная темных-темных цветов. А слева — две каменные лавки с резными ножками. Она могла описать каждый угол этого поместья, этого замка. Сколько лет она провела в этих стенах!.. Справа за клумбой — несколько деревьев, за ними стена, а за ней — черный лес уходящий в вечно алый закат черного солнца. Земля содрогнулась. С каждым толчком от сердца Ирики отрывался кусок. Она чувствовала, как распадаются башни, рушатся стены, друг за другом проваливаясь в пустоту между мирами. Отправляясь туда, из чего были созданы. Ирика засуетилась, пора было уносить ноги. Но как и куда? Вампирша поднялась на ноги и аккуратно отряхнула платье. Выставив вперед руки, она повертелась на месте, пытаясь прочувствовать местность. Правой рукой женщина напоролась на ветку розового куста. Колючка впилась глубоко в палец и сразу же рассыпалась пеплом. Ирика спешно схватила первую попавшуюся ветку, не обращая внимания на колючки, и сделала рывок. Черный замок рассыпался, как рассыпался прахом черный лес и бесконечное алое поле. Рассыпалась вся жизнь Ирики. Ей больше нечего было терять. Она знала, куда отправится.***
— Все еще сидишь? Сходила бы хоть на себя посмотрела... Незачем терять время зря, даже если у тебя его предостаточно. Лишь действуя, мы совершенствуемся! — поучительно сказал Гюнтер. Ирика не шелохнулась. Каменной статуей она сидела в своем кресле и смотрела в багровую небесную даль. — Леди Тейн? Вы там случайно не оглохли вдобавок? — Пошел ты... — мрачно отозвалась Ирика. Даже без вуали ее голос звучал тихо, глухо. Гюнтер присел на корточки перед ней и уставился на ее лицо. — У меня для тебя есть подарок. Тебе нравился Назаир? Ирика медленно повернула голову к Господину Зеркало. Ее губы тронуло нечто, похожее на улыбку. — Лучшее место, которое я когда-либо видела. — Я открою окно? — Гюнтер встал и потянулся к раме. Вампирша кивнула. — Как хочешь, твой замок все-таки... О'Дим повернул ручку и потянул за нее, в открытое окно ворвался свежий порыв ветра и принес с собой давно забытый Ирикой запах. Женщина крепко вцепилась в быльцы кресла, несколько секунд она судорожно хватала воздух, а потом внезапно подскочила и высунулась в окно. — Темно-красные, — вскользь бросил Гюнтер. — Назаирские... — охнула вампирша и выскочила в распахнутое окно. Гюнтер О'Дим сожил пальцы в замок и оперся локтями на подоконник. — Как все-таки легко сделать женщине приятно... В комнате витал сладко-фруктовый аромат назаирских темно-красных роз. Гюнтеру вспомнилось старое нильфгаардское стихотворение, а потом и музыка к нему. И мужчина принялся насвистывать задорную мелодию. ...В Назаире-городе солнце не заходит, Розы темно-красные, сладкий аромат, отблески в озерах в легком хороводе, низко под лучами гнется виноград... В Назаире-городе девы молодые, будто птицы, кружатся в танце заводном. Поцелуи девичьи — сладкие, хмельные, словно гроздья алые за твоим окном. В Назаире-городе солнце даже ночью, Солнце нильфгаардское светит круглый год. Розы темно-красные и девичьи очи, Гроздья хмельно-спелые, алый хоровод...