Под килем полмили до дна

Гилад знает, что физиология расы, которой принадлежит Траун, отличается от человеческой. Знает с тех пор, как впервые прикоснулся и перепугался, что у гранд-адмирала жар, - настолько горячим он ощущался. Но к сегодняшему дню он не был готов. На нем китель, форменное кепи и даже перчатки, ладони в которых сейчас намертво сжимают покрывало кровати. Ниже одежды не осталось, и ощущает Гилад себя идиот идиотом. Ровно до тех пор, пока горячий палец Трауна не проходит между его ягодиц - медленно, как будто задумчиво. Пеллеон дергается, но вторая рука главкома крепко держит его за бедро, вынуждая движение смазаться. - Ну же, капитан, - вибрирующие гортанные интонации сводят с ума не хуже пальца, что вернулся к исследованию и теперь еще более медленно вжимается несмазанной подушечкой в кольцо мышц, как будто действительно хочет пройти внутрь по-сухому. Но Пеллеон слишком хорошо знает, что гранд-адмирал никогда не причинит ему никакого вреда, а потому только в порыве внезапного желания поиграть подается навстречу. Траун немедленно отдергивает руку, затем отдает короткий приказ: - Расслабь спину. Сделать это возможно только одним-единственным способом. Секунду Гилад колеблется, думая о том, правильно ли он понял, но всё же послушно опускается на локти, продолжая стоять на коленях, чуть позже вытягивает руки вперед и окончательно выгибает спину, перебросив напряжение с неё на плечи. Кепи сваливается с головы, позволяя с облегчением отпихнуть его подальше. Поза, несомненно, более чем открытая и приглашающая, поэтому Пеллеон ждет если не проникновение хорошо смазанного члена, то проникновение хотя бы не хуже смазанного пальца. Или двух сразу, учитывая нарастающее количество их с гранд-адмиралом встреч на отнюдь не нейтральной территории. Бедра крепко сжимают две руки, и первое ожидание становится очевидно верным. Пеллеон расслабляется, памятуя, что подобное поначалу приносит не совсем радость. Вернее, совсем не радость. Поэтому когда кольца мышц касается что-то влажное и упругое, тонкое, совершенно не похожее на головку, Гилад вздрагивает, инстинктивно зажимаясь, но его крепко держат, не давая отстраниться. Одна ладонь успокаивающе гладит внутреннюю поверхность бедра кончиками пальцев, посылая жгучие разряды в давно напряженный член. - Я сказал: расслабьтесь, капитан, - голос Трауна доносится со странного угла, сбивая с толку. До Пеллеона доходит только под его собственный сдавленный стон, когда влажное тепло щекочет линию от основания члена до входа, чтобы слабо вдавиться внутрь. Капитан широко распахивает глаза и судорожно втягивает воздух: - Вы... Сэр, вы не... Язык Трауна снова прочерчивает влажную линию к члену, и Пеллеон невольно срывается на новый слабый стон, чувствуя, как от происходящего у него начинает кружиться голова, а в форме становится слишком жарко. - Вам не пристало, - наконец выговаривает он на одном дыхании, только чтобы получить в ответ тихий смешок. - Кто укажет, что мне пристало, а что нет? - серьезно спрашивает Траун, при этом ни на секунду не отвлекаясь и легко массируя пальцем вход. Пеллеон инстинктивно поддается его влиянию, расслабляясь - и тут же сжимая покрывало с удвоенной силой, когда язык гранд-адмирала беспрепятственно проникает внутрь. И хоть стали ясны все указания насчет душа до их встречи, Гилад всё еще смущен до покрасневших ушей. Но язык внутри слишком подвижный и непомерно длинный. Нечеловеческий, точно нечеловеческий, способный то вытягиваться в узкую полосу, слишком глубоко пронзая и раздвигая мышцы, то расслабляться и заполнять собой весь проход. Траун находит кончиком языка простату, и Гилад не сдерживает всхлипа. Траун нажимает так, как будто хочет откатить её в сторону, посылая волну шипящего жара через всё тело человека, и Гилад чувствует, как сводит ягодицы, как слабеют и дрожат колени, и как низ живота оплавляется от мучительного удовольствия. Траун как будто невзначай задевает уплотнение мелкими движениями - и Гилад готов кончить без прикосновения к себе, потому что терпеть это вторжение больше невозможно. - Траун! - Пеллеон снова дергается, сжимается вокруг ласкающего его изнутри языка, но ощущения только обостряются, когда гранд-адмиралу неведомым образом удается пересилить его и надавить на сократившуюся стенку, растягивая её против воли. Гилад бессильно роняет голову между рук, но его по-прежнему крепко держат за бедра, не давая вырваться, как бы неподобающе он ни ерзал. - Траун... - хрипит он, когда тот снова достает до каких-то немыслимых глубин, где прежде никто никогда не касался капитана так тонко и разнообразно. Пеллеону даже кажется, будто он чувствует, как Траун раскрывает его, придерживая свод корнем языка, а кончиком размеренно и мелко вылизывая низ. - Пожалуйста! - наконец вырывается у Пеллеона. - Пожалуйста, Траун, по... И он захлебывается словами, когда затянутая в перчатку ладонь сжимается вокруг члена под довольный смешок, горячо выдохнутый в кожу.