Под килем полмили до дна

Пеллеон не позволяет размеренному дыханию гранд-адмирала убаюкать себя. Он лежит в темноте и смотрит в потолок, очень надеясь, что сегодня сон Трауна ничто не побеспокоит. Главнокомандующий, конечно, поначалу яростно брыкался со словами: "тебе не стоит меня няньчить", "ничего страшного" и "я сам вполне способен с этим справиться, Гилад, а тебе тоже следует отдыхать", но на Пеллеона это не возымело ровным счетом никакого эффекта. Он беззастенчиво воспользовался тем, что Траун пока не мог выдерживать длительные споры и был всё еще слишком слаб, чтобы дать отпор физически. Поэтому Гилад стабильно каждую ночь ложился спать рядом - благо, их каюты находились на одном ярусе, а вставал капитан к своей смене всегда раньше остальных офицеров. И вот сейчас Пеллеон лежит и ждет, не смея двинуться, чтобы активировать хроно и взглянуть на время. Но ему недолго остается ждать. Через некоторое время Траун крупно вздрагивает, единожды шумно втягивает воздух - и моментально затихает. Рисунок его дыхания заметно меняется, хоть он и всеми силами пытается это скрыть. - Траун? - тихо зовет Гилад. - Траун, я знаю, что ты не спишь. Тишина. - Траун? Не обманывай меня, это не работает. Ответом ему продолжает служить упрямое молчание. Тогда Пеллеон еле слышно вздыхает, поворачивается на бок и, намеренно громко шурша простынью, плавно придвигается вплотную. Левая рука пролезает под чужое горячее тело, а правой капитан обнимает сверху - и осторожно прижимает Трауна спиной к себе. Он знает, что никогда не сможет согреть гранд-адмирала, но по крайней мере он здесь, рядом, и Трауну совершенно не нужно проходить через это одному. Гилад знает: Траун ненавидит собственную слабость. Ненавидит каждую секунду, что вынужден провести в присутствии врачей, и ненавидит любое сочувственное упоминание о том, что произошло. Капитан не уверен, воспринимает ли Траун случившееся как наказание за свою глупость и слепоту, но он никогда не забудет выражение полнейшего потрясения в этих вечно спокойных алых глазах, когда они наконец разобрались с последним секретом Хоногра. Проходит еще несколько секунд, прежде чем главнокомандующий с едва слышимым выдохом расслабляется и - о чудо - крепче прижимается спиной к Пеллеону. Гилад облегченно зарывается носом ему в шею, опускает ладонь ему на грудь и чувствует постепенно успокаивающееся биение чужого - целого - сердца. Капитан не знает, что может быть более вселяющим надежду на будущее, чем просто прижимать Трауна к себе и осознавать, что он жив. Что какие бы кошмары ему ни снились и что бы ни преследовало в мыслях, Траун справится, потому что он Траун. А Гилад просто больше никогда не разомкнет руки. - Спасибо, - слышит капитан, но слово звучит так тихо, что он не уверен, что не ослышался.