Змеиная кожа

21. - Луна! Луна! Да что с ней такое?! - Ай, она меня ударила! - Оставьте вы её, девчонки. Будто не знаете… - Смотрите! У неё простыни в крови! - Может, позвать кого-нибудь…? У неё ведь припадок! Чьи-то голоса. Сначала тихие, словно из другого мира, становились всё громче. Луна с трудом разлепила тяжёлые веки. Тьма холодного склепа отпускала неохотно. - Зажгите свет кто-нибудь. Снова голоса. Смутно знакомые. Сон медленно отпускал из своих цепких лап. Рядом с ней вспыхнул жёлтый огонёк. - Она проснулась! Что с тобой, Луна?! Ты так кричала, всех нас перебудила! Луна моргнула несколько раз и наконец смогла различить встревоженные лица соседок по комнате. Девушки столпились возле её кровати. У одной из них была палочка, на конце которой горел спасительный свет. Луна почти физически чувствовала, как ночной кошмар покидает её, оставляя после себя только неимоверную слабость. - Что с тобой случилось? У тебя кровь… - девушка замолчала, указывая на середину кровати. Луна с трудом приподнялась, чтобы посмотреть, и тут же обмерла. На простыни под ней, и даже на одеяле расползлись тёмные пятна, казавшиеся мрачным предзнаменованием. Она встрепенулась, первым делом оглядев свои запястья, затем всё тело, потрогав влажную от пота шею. Ничего. Конечно же, ничего! Ни единой царапинки. Но тёмные пятна… 22. Ранним утром в душевой было пугающе тихо. Луна всё никак не могла отойти от своего кошмара и потому вздрагивала даже от звука собственных шагов. Тихий плеск воды успокаивал, тёплые струи расслабляли, и ей снова захотелось спать. Теперь хотелось просто смыть с себя жуткий липкий кошмар и забыться спокойным глубоким сном часов до семи. Мысли стали принимать свои обычные формы, и Луна принялась вспоминать, всю ли домашнюю сделала к грядущему тяжёлому дню. Понедельники всегда тяжёлые. Просто трудно начать учиться. Но разум затуманился, и вскоре Луна уже почти дремала. Внезапно что-то в собственных ощущениях заставило напрячься. Сначала слегка, словно пробуя, потом сильнее, но это странное чувство уже можно было идентифицировать. В животе что-то завертелось и так сильно сжалось, что девушка, охнув, сползла по кафельной стенке. Боль не отпускала несколько долгих секунд, и когда Луна наконец нашла в себе силы пошевелиться, она первым делом взглянула вниз. Крик ей удалось заглушить - не хотелось, чтобы кто-то посторонний увидел… это. Девушка присмотрелась к себе, надеясь в глубине души, что ей только мерещится. Но нет. Узоры, медленно проявляющиеся на краснеющей коже, вовсе не исчезли, как галлюцинация. Они становились только ярче и уже напоминали рисунок. Луна прижала ладонь ко рту, чувствуя вновь подступающий крик. Даже в самых кошмарных мыслях она не могла вообразить такого! Чётко поперёк её животика, набросив свои резные кольца, пристроилась змея. Она была словно вырезана на коже неведомым инструментом и слегка кровоточила. Совсем, как у Гарри. - О, Мерлин всемогущий! Гарри заразил меня! – прошептала Луна, и струи воды мгновенно поглотили её слова. Она аккуратно провела пальцами по рисунку. Так и есть, кожа стала словно дублёная и такая горячая… Луна немедленно сделала воду попрохладней. Жар даже и не думал спадать. Она зажмурилась, прижимая лейку с уже ледяной водой к животу. А узорчатая змея совсем не собиралась ослаблять свою хватку, только крепче зажимая хвост зубами. Блестящие малахитовые, с мраморными прожилками глаза нахально выделялись на бледной коже. Змея напоминала пояс с красивой пряжкой на голом теле. А может, змей? Да, змей, такой же, как и у Гарри. Тут было даже думать нечего. Луна очень кстати вспомнила блаженную улыбку Гарри, когда его обволакивал ледяной ветер с молочно-белой снежной порошей. Сейчас ей тоже хотелось, как минимум, зарыться в свежий снег. Казалось, только снег и лёд смогут заглушить этот нестерпимый жар. Луна почти отчаялась, когда жжение стало утихать, а вода перестала казаться такой освежающей и была уже просто жутко ледяной. Девушка неблагодарно отбросила лейку, и та со стуком проехалась по кафельному полу. Она снова взглянула на себя и не увидела ничего необычного. Страшный озноб бил её, пока она добиралась до своей кровати. Всё тело ломило, как при простуде. Еле успокоившись, Луна уверила себя, что на утро первым делом пойдёт и поговорит с Гарри. 23. Есть совершенно не хотелось, и она просто терпеливо ждала, когда закончится завтрак и получится поговорить с Гарри. А он, как назло, не торопился. Сидел себе и весело переговаривался с Роном. Луна чувствовала, как ненависть разгорается внутри, ещё сильнее подталкивая к решительным действиям. Пускай ничего больше не болело и от рисунка на теле не осталось и следа, она всё равно была настроена на серьёзный разговор. Луна не отводила напряжённого взгляда от гриффиндорского стола на протяжении двадцати долгих минут и отвлеклась всего раз. А когда снова посмотрела, места Гарри, Рона и Гермионы уже пустовали. Взгляд заметался по всему залу, устремился к выходу и там, к её радости, мелькнула рыжая шевелюра Уизли. Луна резко вскочила и кинулась вдогонку, не замечая, что к ней навстречу идёт Гермиона. Внимание было устремлено исключительно на Гарри. Потерять его из виду значило потерять его до обеда. А этого она допустить не могла. Всё внутри кипело, и страх подгонял сильнее, чем что-либо другое. Если понадобится, она без промедления уведёт его прямо из-под носа у друга. - Луна, привет. Могу я с тобой поговорить? – поздоровалась Гермиона. Её голос резко вырвал девушку из горячки преследования. Еле сдерживая желание отмахнуться и поймать-таки Гарри, Луна всё же остановилась. Только хотела сказать, что очень торопится, и извиниться, как вдруг почувствовала нарастающую боль, сковывающую, отнимающую все силы, ожесточенно сжимающую тело. Жуткий змей, как выяснилось, оставил её ненадолго. - Что с тобой?! – Гермиона вовремя подхватила Луну под руку, иначе бы та наверняка упала. - Тебе плохо? – вопрос был неуместен, но в голосе Гермионы слышалось неподдельное волнение. Не хотелось грубить, но рассказывать ей Луна ни о чем не собиралась. Жгучая ревность снова вскипела внутри. Она не понимала, почему так сильно терзается из-за отношений Гарри и Гермионы, но сдержать эти чувства с каждым разом становилось всё труднее. Отлично понимая весь свой эгоизм и неблагодарную злобу, Луна всё же не могла и не желала даже мысленно делить Гарри с кем-то другим, особенно после всего того, что между ними произошло. Боль прошла так же быстро и бесследно, как и появилась: спустя пару минут Луна уже не чувствовала необходимости в поддержке и освободилась от рук Гермионы. - Да нет. Ничего страшного, не волнуйся. Ты извини, но я очень тороплюсь, - ответила она, с ужасом осознавая, что дрожащий голос выдаёт её с головой. - Тогда пойдём вместе. Куда тебе надо? Луна ещё раз отчаянно бросила взгляд в сторону главной лестницы, где уже успели скрыться и Гарри, и Рон, и обречённо зашагала к классу Трансфигурации, сопровождаемая Гермионой. - Хорошо. О чём ты так срочно хочешь поговорить? Собеседница смущённо замялась, или Луне только показалось? Но в следующий миг Гермиона выдала такое, что пропустить мимо ушей было уже просто невозможно. - У вас с Гарри что-то было? Луна резко остановилась и вся подобралась. Вопрос Гермионы и смущал, и удивлял одновременно. А ещё он жутко раздражал. Казалось, ничего не укроется от общепризнанной всезнайки и умницы. - А почему ты спрашиваешь меня? Такой, такой… - она никак не могла подобрать подходящего слова, - … вопрос. Для тебя это важно? Гермиона, как всегда, оказалась готова к любой ситуации и уже хотела что-то сказать, но Луна была так раздражена, что даже слушать не стала. - Ты разве с ним встречаешься? Разве тебя это касается?! Добиться того, чтобы Гермиона замялась, было сложно, но возможно. Бойкий настрой нежеланной собеседницы оказался нарушен. И вот она уже почти краснеет, опускает голову. - Мне надо идти, - бросила Луна, немедленно воспользовавшись ее замешательством и вливаясь в спасительную толпу студентов с бронзово-синими эмблемами на груди. 24. Вопреки планам встретиться с Гарри после обеда Луна не смогла. Просто не смогла. У неё ужасно кружилась голова, и от этого жутко мутило. Она шла, держась за стены, чтобы не рухнуть на месте. И, конечно же, ни о каком обеде и разговора не было. Стоило ей только подумать о еде, как к горлу подкатывала очередная судорожная волна. Луна совершенно не понимала, что с ней происходит, и страх уже стал её постоянным спутником. Ей даже казалось, что она чувствует его ледяное, смрадное дыхание за спиной, в тёмных углах пустых классов и безлюдных коридорах. В животе крутило, будто все внутренности ожили и теперь желали выбраться наружу. Луна даже боялась заглядывать себе под кофту, боялась снова увидеть эти зелёные змеиные глаза. Гарри… Это всё он, всё из-за него. Ненависть кипела в крови, отдаваясь в висках, пульсируя и доставляя ещё больше боли. Глаза уже с минуту пеленал какой-то белёсый туман и мешал чётко разобрать очертания не только картин на стенах, но даже самих стен. В ушах стоял странный гомон, шёпот, чьи-то голоса, голоса… «Наверное, портреты», - ещё могла думать Луна, задевая рукой очередную увесистую раму. В конце концов она остановилась, не находя в себе силы идти дальше. Чувствуя, как дрожат и подкашиваются ноги, сползла по стене, сбивая мантию за спиной и совсем не замечая этого, уткнулась лбом себе в колени… В голове всё ещё шумели чьи-то голоса, но она уже не замечала их, не вслушивалась в этот странный, неразборчивый шёпот. Боль в животе постепенно утихала, и голова больше так не кружилась. Зрение прояснилось. Луна протёрла глаза, с усилием надавливая, заставляя их прийти в норму. Прежние краски поразили её своей чёткостью и яркостью. Она оглядела коридор, в котором по воле случая остановилась. Вроде, обычный коридор. Таких сотни в Хогвартсе, но что-то… Тёмные стены крупной каменной кладки, мягкое свечение факелов в железных скобах и картины. Она не ошиблась. И ещё, мягкий зелёный ковёр. Странный рисунок. Непонятный. «Погоди-ка», - промелькнула в голове нежданная и ужасающая догадка. – «Так он движется!» Луна сделала попытку приподняться и… 25. Она была в глубоком забытьи и никак не могла выбраться из этого полусна. Давящее ощущение и постоянное мелькание чьих-то силуэтов раздражало до тошноты. Едва приоткрыв глаза, Луна уже осознала, что хочет закрыть их снова, лишь бы только не чувствовать больше этой отвратительной тошноты. Кто-то осторожно, но настойчиво затеребил её плечо. Она не могла говорить. Она боялась открыть рот, пытаясь сказать что-то не разжимая губ. Рядом снова заколыхались силуэты, послышались испуганные голоса. Что-то или кто-то приподнял её, и она ощутила, как тело становится невесомым. Лёгкое покачивание утомило ещё сильнее и, к огромному облегчению, очередной обморок избавил ее от дальнейших мук. 26. Когда Луна очнулась во второй раз, вокруг неё уже приятно сгустился полумрак. Не было больше раздражающего света и противного покачивания. Всё погрузилось в благодатную тишину. В глазах прояснилось, голова не кружилась, и больше не тошнило. Луна приподнялась на кровати, на которой так уютно устроилась, и огляделась по сторонам. Кажется, она находилась в Больничном крыле. Из тех обрывков воспоминаний, которые остались в голове, она выудила странный обморок, силуэты людей, голоса… Причина обморока тоже жила в памяти красочной картинкой и казалась сейчас кошмарным сновидением. Как могли десятки, а может и сотни змей очутиться на ковре того злосчастного коридора? Это выходило за рамки реальности. Луна встала с кровати и направилась в конец большой палаты, минуя пустующие белые кровати, к светящемуся прямоугольнику дверного проёма. Пол был холодным, но она не обращала на это внимания: ей было жизненно необходимо выяснить, что случилось. Она шла, слегка покачиваясь, чувствуя, как тяжело даётся каждый шаг. Она почти добралась до двери, жмурясь и проклиная свет от всей души, желая спрятаться обратно в благостный полумрак ночи, когда сама мадам Помфри вышла к ней на встречу. Глаза её расширились. Луна не знала, так ли страшно она выглядит сейчас - это её мало волновало. - Простите, я… - теперь она осознала, что и язык плохо слушается. Мысли тоже путались и отказывались собираться в более или менее стройные фразы. - Я… Что со мной? Мадам Помфри быстро взяла себя в руки и помогла Луне добраться до постели. - Вам не следовало вставать, мисс Лавгуд. Вы очень слабы, - говорила она, заботливо укрывая девушку одеялом. - Как я сюда попала? – она просто ничего не помнила. Сколько она провела в небытие, она тоже не могла предположить, надеясь лишь на то, что не слишком долго. - Вас нашли в одном из коридоров без сознания. - Когда, что…? – вопросов было много, а сил слишком мало. - Успокойтесь, мисс Лавгуд. Я не думаю, что с вами что-то серьёзное. Просто переутомление. Вам нужно выспаться. Луна не могла не согласиться с этим, и глаза её уже покорно закрывались. Последним, что она услышала, были какие-то успокаивающие слова из уст врача и бренчание пузырьков; последним, что почувствовала, - безвкусная жидкость во рту, которую она тут же проглотила. - А это, чтобы никто не мешал вам спать… Последний проблеск сознания - и Луна снова куда-то медленно падала, словно в мягкую, тёплую перину, в еле колышущиеся чёрные воды сна. 27. - Ну, прошу вас, мадам Помфри! Можно мне идти? Я уже хорошо себя чувствую, - Луна проспала почти весь день и теперь, бодренькая и свежая, без следа недавних недомоганий, стояла, переминаясь босыми ногами, перед главным врачом школы. Женщина немного помолчала, взвешивая все «за» и «против». - Хм, даже не знаю. Я до сих пор не могу понять причины вашего недомогания… - задумчиво произнесла она. - Но вы же сами говорили, что это обычное переутомление, - продолжала упрашивать Луна, чётко осознавая, что если не уйдет отсюда сейчас, то уйдет не скоро. Женщина прищурила глаза, ещё раз задумавшись. - Ладно. Я отпущу тебя, но при одном условии – если с тобой вдруг случится ещё один подобный приступ, ты будешь лечиться долго и упорно. - Хорошо. - Я попрошу преподавателей последить за твоим самочувствием, так что… - она назидательно выставила указательный палец. – Впрочем, куда бы ты ни спешила, можешь идти. Твоя одежда в шкафу в левом углу комнаты. Вон там… Пароль «Чёрная свеча». - Спасибо! – Луна ринулась к шкафчику, чувствуя небывалый прилив адреналина. Сегодня, сегодня она наконец всё выяснит. Гарри не уйти. - И перестань уже ходить босиком! – донеслось вдогонку. 28. Луна спешила на ужин. Большой зал был единственным местом, где сегодня она ещё могла встретить Гарри. Пока она неслась вниз с самых верхних этажей замка, множество мыслей промчалось у нее в голове. Возникло ощущение, что сегодня всё должно получиться. Непременно. В зале было, как всегда, полно народу. Студенты только собирались на ужин. Луна притормозила у больших двухстворчатых дверей, оправила юбку, провела пальцами по волосам, пытаясь привести их в порядок, и уверенно ступила внутрь. Гарри был на месте и она не смогла удержать вздоха облегчения. Страхи о том, что он может вовсе не появиться, как это уже бывало не единожды, не оставляли её до последнего момента. Луна наспех поела и теперь, не отрываясь, наблюдала за парнем. Детские гляделки через стол начинали раздражать её. Все эти вещи могли бы показаться не более, чем дурной шуткой, но… Внутри, словно давая однозначный ответ, что-то зашевелилось. Луна оторвалась на секунду, а потом снова бросила взгляд на ничего не подозревающего Гарри. Он лениво, словно интуитивно догадываясь, что девушка за ним наблюдает, облизывал пальцы. Луна вздрогнула. Опять он это делает! Внутри что-то сжалось сначала болезненно, а затем сладостно. Она прикрыла глаза, представляя, как сама облизывает эту кровь с его руки. Ведь кетчуп был так на неё похож. И Луна, и Гарри об этом знали. Она уже чувствовала, как в голове всё путается от возбуждения, как горячая волна уносит все вопросы с собой, оставляя только одну пульсирующую мысль: Гарри… А он, как нарочно, продолжал играться. Кажется, все должны были это видеть: и его неторопливо-издевательские, явно неприличные манипуляции языком, и её расширившиеся глаза. Или, в конце концов, хоть слышать это бешеное биение сердца, которое уже заглушало всё вокруг, стучало набатом. Но никто не замечал. Все, словно ослепли и оглохли. Луна почти прокусила губу, стискивая рукой краешек скамьи, на которой сидела. Ещё чуть-чуть - и она сломала бы дерево, скомкала бы его в своей ладони, как подтаявшую плитку шоколада. По крайней мере, так ей казалось. Но Гарри уже прекратил измываться. Наконец-то! Луна расслабилась, хотя по-прежнему не смела оторваться от него. Один раз ей даже показалось, что он исподлобья посмотрел на неё. Она не могла точно сказать, так это или нет. Отсюда было не разобрать. К большому удивлению и радости Луны, Гарри наскоро попрощался со своими друзьями и ушёл один. Как раз то, что ей было нужно. Идеально! Девушка вскочила, как подброшенный мячик, и, стараясь не терять его из вида, мелкими перебежками пустилась следом, надеясь и моля, что хоть на сей раз ничто не помешает. И ничто не помешало. Стоило Гарри отойти от Большого зала на безопасное расстояние, как Луна, не окликая, ловко схватила его за запястье. Парень вздрогнул и резко обернулся. У Луны перехватило дыхание, и она немедленно отпустила незнакомца. На неё смотрел совершенно другой человек. Это был не Гарри! Но как? Невозможно! Ведь она следила, не упускала из виду ни на секунду. Её взгляд бешено заметался по людному коридору. Некоторые ученики уже начали с недоумением поглядывать на них. - Извините. Я… обозналась, - пробормотала Луна, быстро отступая. Куда-нибудь, куда – не важно. Лишь бы подальше. Гарри снова выкрутился! Он делал это будто специально, будто всё знал и нарочно прятался от неё. Луна в последней, отчаянной попытке огляделась по сторонам, почти уверенная, что всё бесполезно. Но знакомая фигура, словно красуясь, на какие-то секунды задержалась в дальнем конце коридора, и торопливо завернула за угол. Может, ей опять лишь привиделось, но Гарри улыбнулся её метаниям. Ну что ж, если он хочет поиграть, то она принимает вызов. Девушка, не медля, рванулась следом, бесцеремонно расталкивая всех, кто попадался на пути. Как она уже догадывалась, за углом Гарри не оказалось, хоть впереди и тянулся длиннющий пустой коридор. Луна успела уловить только еле заметное движение жестяных доспехов в одной из ниш. Рядом стояло ещё несколько – практически одинаковые, лишь самую малость отличающиеся цветом. Желтоватый металл легко выделялся среди серебристого большинства. Потайной ход! Ну конечно же! Не мог же Гарри и в самом деле испариться! Луна огляделась и быстрым шагом направилась к нужной нише. Ощупав доспехи, повертев шлем и даже пнув железяку несколько раз, она приостановилась. Жажда добраться до Гарри подгоняла. К тому же, он мог давно вылезти наружу где-нибудь в другом конце замка, и как ни в чём ни бывало смешаться с другими учениками. Она задумалась, перебирая варианты, которые могли бы помочь открыть тайный ход. Возможно, секретный пароль, который знают только некоторые, избранные, такие, как Гарри. Или некий спусковой механизм, рычаг… Большинство доспехов опиралось на длинный меч, но этот держал в руке топор. Луна присмотрелась к рыцарю. Он был удивителен ещё и тем, что не казался отягощённым каким-нибудь духом или джинном, которые часто устраивают убежища в подобных местах. Луна поразмыслила ещё немного и, полностью уверившись в своей правоте, дотронулась до руки, держащей массивное оружие и потянула её вниз. К большой радости девушки, та мягко подалась. Рыцарь пошатнулся и медленно отъехал в сторону, а под его ногами скрывался небольшой явно самодельный лаз. Девушка ещё раз опасливо огляделась по сторонам и нагнулась над уходящей в темноту дырой. Было немного жутко прыгать в неизвестность, но плита с доспехами предостерегающе дёрнулась и медленно поползла на своё законное место. Луна собрала всю свою храбрость и прыгнула вниз. Она думала, что попадёт в какую-нибудь трубу и проскользнет по ней к выходу, но быстро возникшая твёрдая земля под ногами немедленно развеяла все предположения. Плита над головой беззвучно закрылась и перекрыла вход последним лучам мутного света. Стало жутко в этой сырой темноте, и Луна, быстро нащупав палочку в кармане мантии, прошептала заклинание света. Стало намного лучше, когда приятный желтоватый огонёк озарил неказистые стены каменной «коробки», в которой она очутилась. Холодный пот покрыл тело. Очень некстати вспомнился недавний ночной кошмар про таинственный склеп под школой. Луна взяла себя в руки и прошла немного вперед, чтобы озарить волшебной палочкой темноту впереди. Четыре, пять, шесть, семь шагов. Стало тяжело дышать и захотелось вернуться. Вскоре показался спуск. Луна пригляделась. Стены вокруг искусно сделанной из глины лестницы оказались уже не каменными, а земляными. Девушка передёрнула плечами и отважно ступила на узкую лестницу. Та извивалась, спускаясь всё ниже и ниже. Луна не на шутку забеспокоилась - уж не вещим ли был её сон? - когда спуск плавно перешел в подъём. Ступени были узкими, кое-где обтесавшимися и опасно округлыми, словно обкатанными водой. Луна шла аккуратно, однако нога всё же предательски подвернулась и соскочила со ступени. Девушка попыталась удержать равновесие, хватаясь за стену. Палочка выскользнула из пальцев и погасла. Да и сама она чуть не свалилась! Ноги оскальзывались. Луна медленно опустилась на одну из ступенек, едва терпя боль в вывихнутой лодыжке. В кромешной темноте послышалось какое-то движение, или ей опять только казалось? Луна прикусила губу, чтобы не застонать, и ещё раз вслушалась в тишину. Сначала ничего не происходило, но потом она отчётливо разобрала чьи-то глухие шаги. Кто-то спускался сверху. Кто-то за её спиной. Липкий страх накрыл с головой. Рукой Луна отчаянно пыталась нащупать утерянную палочку, но та, как нарочно, укатилась слишком далеко. Из головы вылетело всё. Вскоре показались две красные точки. Они приближались и горели, и сияли, словно раскалённые угли. Луна попыталась встать, но не сумела. Чьи-то руки уже прикасались к её спине. - Любопытство когда-нибудь погубит тебя, - прошелестел знакомый голос над самым ухом. - Гарри, это ты? – ну конечно же, что за мысли! А кто ещё это мог быть? Гриндевальд? - Я, - промурлыкал он, напоминая кота. - Ты меня напугал! Ты знаешь, что у тебя глаза светятся, как у животного? – она пыталась говорить бодрее, в надежде скрыть свой страх. - А почему «как»? – спросил он, и ей показалось, что он улыбнулся. Луна нашла его лицо и медленно провела кончиками пальцев по губам. Так и есть, он улыбался. - Ты, кажется, меня искала? Луна на секунду замялась. - Да. - А зачем? - Мне нужно с тобой кое о чём поговорить. - И о чём же это? – он снова улыбался. Это можно было безошибочно определить по его голосу. - О твоей болезни. - О болезни? О какой болезни? – он был явно удивлён или только притворялся. - О вполне конкретной болезни. О твоём змее, - она сама была уже не на шутку взбудоражена, и его мнимое непонимание только сильнее раздражало. Гарри неожиданно стремительно повалил её на спину, прямо на ступени и склонился к ней. Её рука оказалась как раз на его ширинке. - О каком змее, об этом? Его горячее, сбивчивое дыхание уже сводило сума. Хотелось раздвинуть ноги и отдаться. Луна так давно желала этого. Пусть только в своих самых сокровенных мечтах, запретных и тайных мыслях, которые она настойчиво гнала прочь. Но теперь… Он был тут, и всё, чего так страстно хотелось, могло сбыться. - Об… этом, - выдохнула она, - и ещё о том, что обвивает твоё… тело. Она почти задохнулась, когда Гарри ловко раздвинул ее ноги и устроился сверху. Немного повозившись со своими брюками, он приподнял юбку, стаскивая тёплые колготки до колен, и задрал её ноги. Через секунду Луна чувствовала, как уже твёрдый член упирается в неё. От дальнейших действий парня удерживала лишь тонкая, незначительная сейчас преграда в виде трусиков, которые всё ещё оставались нетронутыми. Луна глубоко вздохнула, осознавая его извращённую игру. Гарри уже тяжело дышал, но ничего большего пока не предпринимал, наслаждаясь, выжидая. Он слегка надавливал, находя самые чувствительные точки, погружаясь вместе с тканью настолько, насколько та позволяла. Все рамки и преграды остались далеко позади, но Луна не удержалась от вопроса: - Что ты делаешь? - Тебе рассказать? – мягко прошелестел Гарри. Девушка представила, что он может выдать в таком состоянии, и замотала головой, даже не сразу сообразив, что Гарри этого не увидит. - Молчишь, значит да. - Н-нет! – выпалила она. Ему надоело играть, и он ловко поддел резинку её трусиков. - Не надо, Гарри, пожалуйста! - Что ты такое говоришь? Разве не для этого ты меня ищешь уже который день? Луна молчала, радуясь только тому, что здесь темно, и он не сможет увидеть её покрасневших щёк. - Ты даже не представляешь, как часто мне приходится себе отказывать… Она чувствовала, как он готовится войти в неё. Стало ещё страшнее, и этот инстинктивный, животный страх уже переборол желание. Почему же вдруг так страшно, почему это всё так напоминало ей сон?! - Не надо! Пожалуйста, пож… ах! Такого острого наслаждения она ещё не испытывала. В подобной странной позе он смог достать куда-то очень глубоко, пригибая её ноги к самой груди. В этом что-то было… И эта затея нравилась ей всё больше с каждым его движением. Но наслаждение продолжалось как-то слишком мало, искажённо мало, неприлично мало. Так же неприлично, как и то, что скрывала сейчас эта благодатная темнота. Гарри не церемонился больше, не пытался сделать приятно, не старался быть аккуратным. Он просто делал то, что ему нравилось, то, чего ему хотелось. Казалось, что он сошёл сума, полностью отдаваясь этим моментам. Ещё несколько резких, уже болезненных проникновений - и Луна попыталась оттолкнуть его. Она чувствовала, как жутко разочаровалась, как страшно ошиблась. Опять. Все трепетные, глубинные чувства, вся её душа были вывернуты наизнанку. Все эти долгие дни, когда она ждала, когда она мечтала, о чём, сама ещё не зная до конца. Когда бесконечный хоровод чувств менялся, как в радужном калейдоскопе. Жёлтый – грусть, синий – страх, зелёный – ревность, оранжевый – ненависть, красный – любовь… Так быстро только боль сменяет наслаждение. А дожидаться нежности или, тем более, любви от такого Гарри было совсем нереально. И она не пыталась больше дать ему этот шанс. Порции адреналина и страсти в первый их совместный раз хватило, как оказалось, ненадолго. Желание отступило и показалось мнимым. Теперь то, что делал Гарри, не было особенным или важным для неё. Более того, ей стало больно и отвратительно неприятно. Его дыхание, его тяжесть казались чужими. Захотелось немедленно избавиться от его присутствия и рядом, и внутри. Всё прошло, всё сжёг синий страх. - Гарри, остановись… пожалуйста, хватит. Мне больно, слышишь?! Её собственный голос даже ей казался неубедительным, и Гарри, разумеется, её не услышал. Наверное, он просто позабыл, что она живая, что не бесчувственна. - Хватит, хватит! Хватит!!! – последнее слово сорвалось на крик, быстро заглушённый земляными сводами стен вокруг лестницы. В кромешной тьме снова вспыхнули два злых красных огонька. Они следили за ней, не отрываясь, словно прожигая плотную, как тонны чёрной воды, темноту. В голове, почему-то крутилась навязчивая мысль, что если сейчас она позволит ему приблизиться, он что-то с ней сделает. Что-то страшное. Укусит, как змея. Несколько ужасных, напряжённых секунд - и Гарри отпустил её. Луна лихорадочно натянула трусики и колготки и уже хотела бежать, когда вспомнила про палочку. В принципе, в таком шоковом состоянии можно было совершить всё что угодно, и забраться по лестнице на ощупь казалось самым меньшим, что она могла сейчас сделать, пусть даже в полной темноте. Но оставить свою палочку она не могла. - Люм… - только и успела произнести она в надежде на обнаруживающий местоположение её палочки свет. - Заткнись! – неожиданно с силой выкрикнул Гарри. Красные угольки моргнули и приблизились к ней. Луне хотелось бежать без оглядки, что она и попыталась сделать, но снова неуклюже запнулась за одну из ступеней. Гарри опять оказался слишком близко. Она зажмурилась, сама не зная отчего, чисто инстинктивно. Но он лишь помог ей встать. Гарри, наверное, видел в темноте. Уж слишком чётко он определял её состояние. Холодная, неприятная рука, словно не его рука, словно какая-то жёсткая перчатка, дотронулась до неё и вложила в ладонь гладкую тоненькую волшебную палочку. Луна резко отдёрнулась и медленно, с опаской, вовсе не желая снова упасть, двинулась вдоль стены, шаря руками по влажным глиняным сводам. - Около пяти футов - и ты выйдешь на каменную площадку. Там, вверху, такой же люк. Просто дотронься до него - и сможешь выбраться наружу – тот же этаж, параллельный коридор. Она не ожидала этого и уже собралась сказать «спасибо», когда его хрипловатый тихий голос в последний раз донёсся снизу: - И не благодари меня. Просто знай, что ты тоже в этом виновата. 29. Она искала его, а когда находила, всегда убегала. И снова искала, для чего - не знала сама, а потом опять убегала. Он и притягивал, и пугал одновременно. На сей раз Луна снова убежала, даже не сказав ему о том, что с ней происходит. Возможно, только Гарри смог бы ей помочь. Она не знала. Как Луна выбралась наружу, очутившись в светлом коридоре, она помнила плохо. Нога продолжала болеть, руки были исцарапаны, и маленькие ранки саднило и щипало. Даже не удосужившись взглянуть, откуда она вылезла, девушка поспешила убраться подальше, словно бежала от преследования. Хотя знала, что Гарри не пойдёт за ней. Она просто хотела убежать от этого места, от этого подземного лаза без света и тепла. Ощущение, словно она побывала в змеином логове, не исчезало. Какие-то идеи, навязанные собственными страхами, никак не хотели оставлять её. Она уходила всё дальше и дальше и, казалось, уже почти забыла и про коридор, и про доспехи, открывающие вход в лаз, но мысленно всё ещё была там, внизу, в темноте. И эти красные, сияющие зрачки Гарри, его непонятный недуг, её болезнь… Луна задумалась и испугалась от неожиданной мысли, что у неё, возможно, глаза тоже светятся красным. Его странное поведение: боязнь света, жар, непонятная страсть к ней, которой он никогда не испытывал раньше, и странные слова, которые он произнес... Она терялась в догадках. Хотя, некая доля рациональности всё же в этом была. Возможно, он был прав, если она правильно поняла его высказывание. Она тоже была виновата. В этом и во всём остальном. Её непонятное любопытство и его нераскрытые злодеяния… Но если он настолько злодей, как она начала думать в испуге, то почему же он отпустил её сегодня?