Змеиная кожа

30. А Гермиона? Она, казалось, знала всё, словно негласно присутствуя при этих странных и загадочных происшествиях последних недель. Луна всё больше и больше уверялась в этом. Теперь она даже ждала, когда Гермиона снова подойдёт к ней, чтобы спросить, как дела. Луна была на грани и, казалось, уже была готова открыться кому угодно, лишь бы этот страх оставил её. Ей было очень стыдно за своё недавнее поведение. А ведь Гермиона предупреждала её... Но любопытство тогда пересилило, и она не смогла себе отказать. А может, это было и не любопытство вовсе, а нечто большее, чем просто желание? Возможно, даже желание самого Гарри? Что если он просто искал жертву, и та попалась? Но до чего же жутко... Не мог же Гарри, в конце концов, изначально так всё продумать. Да и для чего ему это, тоже оставалось непонятным. Всю безвыходность ситуации Луна осознала лишь тогда, когда окончательно созрела и приготовилась к серьёзному разговору с Гермионой. Теперь только гриффиндорка могла хоть как-то ей посодействовать. О том, чтобы снова встречаться с Гарри, Луна и думать не хотела. Он перестал привлекать её, как раньше. Его тёмная личность отталкивала сильнее, чем притягивала некая мрачная красота. Сейчас Луна знала слишком много, чтобы просто сдаться на его милость. Теперь дело оставалось за малым – найти Гермиону. Это было не так трудно. И оказалось ещё легче, когда Гермиона сама нашла её. Впрочем, как всегда. Луна радостно заулыбалась, увидев лучшую подругу Гарри, поджидающую её у входа в главный зал. Девушка тоже улыбнулась ей и снова начала разговор первой. - Ну, как поживаешь? Давно тебя не видела. Где скрывалась? Гермиона была в приподнятом настроении. - Да так, ничего особенного. Небольшое переутомление. Провела в больничном крыле денёк. Гермиона немного напряглась и отошла от стены, чтобы быть поближе к собеседнице. - Ты меня прости за тот бестактный вопрос. Не знаю, что на меня нашло. Но ведь ты понимаешь, что всё это неспроста? Луна не поняла, что имелось в виду, но промолчала. - Можешь ничего не объяснять. - Нет, нет. Я как раз хотела поговорить… - Сейчас? - Сегодня. Это очень важно! Гермиона задумалась и разочарованно щёлкнула пальцами. - Ну почему ты не решилась раньше, Луна? Послушай, я знаю: то, что ты хочешь мне сообщить, очень важно. И это хорошо, что ты доверяешь мне. Но именно сегодня я… мы уезжаем. Ты же знаешь, рождественские каникулы и всё такое. Если я останусь, Гарри может заподозрить… - Да, конечно. Обязательно езжай с ним. Я подожду, – Луна говорила это и чувствовала, как сердце ёкает и страх уже обволакивает её в своих липких объятьях. Она понимала, что не переживет эти праздничные дни легко и спокойно. - Мы обязательно встретимся и обо всём поговорим, когда я вернусь в школу. Только… Это очень важно! Никому больше ничего не рассказывай, хорошо? Сначала поделишься со мной, а потом посмотрим. Гермиона, без сомнения знала, о чём говорит, и Луна чувствовала, как ей становится легче от её уверенного и спокойного тона. 31. Гермиона знала. И, возможно, знала куда больше, чем можно было подумать. Каким образом ей это удавалось, можно было только догадываться. Но Луне было спокойно. Ей вовсе не казалось это странным. Не зря ведь Гермиона считалась лучшей подругой Гарри. Возможно, он сам ей всё рассказывал или… Во всяком случае она слишком хорошо его знает и могла обо всём догадаться сама. Значит, насчёт их отношений Гермиона тоже была в курсе. В груди у Луны что-то противно защемило, но она мгновенно оттолкнула от себя неприятные мысли. Ревность сейчас была вовсе ни к чему. Теперь, когда Гарри уехал, с души словно камень свалился. Гарри был далеко, и Луна даже не грустила. Когда она закрывала глаза, ей больше не виделись красные злые зрачки. Страхи и призраки несбывшейся любви перестали преследовать её. Она была рада, что не успела признаться Гарри в своих чувствах. Пусть лучше так. А это всё пройдёт, как рождественские каникулы, которые казались уже не такими пугающими и длинными. Всё проходит. 32. Этой ночью Луна радовалась, что оказалась не одна. Сначала она надеялась, что останется в комнате в одиночку, но была немного разочарованна, узнав, что это не так. Двое из четырёх её соседок – неразлучные подружки, которые и без того вечно поддевали её, тоже решили не покидать школу на зимние праздники. Их ни на минуту не умолкающий смех, когда они все втроём были в комнате, часто раздражал. Но сегодня ночью было тихо. Луна проснулась вся в поту, и ей так захотелось услышать этот радостный смех! В голове всё ещё крутились страшные картинки только что привидевшегося кошмара. Когда она присмотрелась, то в темноте заметила пару светящихся испугом глаз. Девушки сидели, обнявшись, на одной кровати и молчали. Даже когда Луна приподнялась, они не проронили ни слова. - Что случилось? – спросила она, и собственный вопрос показался ей необычным. - Что с тобой такое, Луна? – послышался испуганный голос из темноты. Прежде чем ответить, девушка немного смутилась. - Не знаю. Я что-то сказала или…? - Нет. Ничего! – подружки воскликнули это почти хором, чем сразу же доказали обратное. Можно было даже и не говорить: по их лицам ясно читалась предельная обеспокоенность. Луна попыталась вспомнить свой сон, его смысл, но у неё ничего не получилось. Внутри остался только неприятный осадок, а всё остальное выветрилось из сознания на удивление быстро в отличие от других её снов, словно поспешно заметая следы. В памяти чётко засела только одна яркая картинка – чьи-то длинные белые клыки. 33. Она не смогла заснуть до самого рассвета, безрезультатно крутясь с бока на бок и напряжённо вслушиваясь в тихий шёпот. Её соседки тоже не спали. Казалось, время застыло, и эта проклятая ночь никогда не кончится. Но смутная тяжесть давила на Луну, и девушка, измученная тревожными предчувствиями наконец уснула. Последним, что она увидела, перед тем, как снова погрузилась в пугающие тёмные пучины страшных снов, был серый свет нового дня. 34. Именно с той ночи цепочка событий начала развиваться так стремительно. Что вдруг случилось, почему это началось, что послужило причиной? Луна не знала ответов. А вопросов с каждой неделей становилось всё больше. Так много, что становилось трудно дышать. И теперь она задыхалась каждую ночь от страха… и от страсти. Её сны кардинально изменились. И изменились чувства. Словно открылся некий новый мир, отворяя двери в запретное, долгожданное, понятное только ей одной. Луне снова снился Гарри, но совсем не так, как раньше. Теперь он целовал её, гладил по голове, что-то говорил… Луна не помнила, что. Когда она просыпалась, перед внутренним взором оставались лишь нечёткие, смазанные картинки. Но они так прочно застревали в ее сознании, словно пытались донести какую-то информацию. Сон каждый раз оставался почти неизменным. Гарри всегда любил её. Признавался ей в любви... И Луне было так сладко, так горячо от осознания этого! Сердце трепетало, и она была готова ответить юноше взаимностью. А потом Гарри резал себе вены. И было так много крови… Он поднимал руки, подносил запястья к её губам и ей не было страшно. Совсем наоборот. Он словно дарил то, чего ей так не хватало. И она с радостью принимала этот подарок, целуя его раны, слизывая кровь с губ. Такую упоительно тёплую и приятную, плавящую тело, дарящую долгожданное облегчение и наслаждение. А потом они долго, бесконечно целовались, и вкус его крови не покидал её даже, когда она просыпалась. Были ли это кошмары, Луна не могла сказать: во сне происходящее дарило неописуемое удовольствие, а при свете дня пугало и медленно сводило сума. 35. Она определённо была больна. Больна в новом смысле, как-то совершенно по-особенному. Ей постоянно чего-то хотелось, но чего конкретно, она и сама не знала. Кроме того, приступы стали повторяться чаще. Своего змея Луна успокаивала при помощи ледяного душа - единственным способом, который она знала. Впрочем, он оказался недостаточно действенным. Рисунок исчезал не сразу и Луна, в конце концов, простудилась. Она даже уже подумывала наведаться к Мадам Помфри, но решила повременить. Ведь до возвращения Гермионы оставалось совсем немного. До возвращения Гермионы и Гарри. Что-то она скажет ему теперь… 36. В Хогвартсе воцарилась неестественная тишина. За окнами старого замка уже вторые сутки без перерыва метелило. Белая снежная пурга спеленала мир, и от этого день казался продолжением ночи. Те несколько десятков учеников, которые остались в школе, прятались по своим любимым уголкам, благо в большом замке их было предостаточно. Вокруг царило какое-то вялое спокойствие. Свечи горели не везде, и в некоторых коридорах царил сероватый полумрак. От него лицо Луны казалось неживой маской, выражающей только мрачную решимость. Она старалась просто не думать, и, кажется, у неё получалось. Дикая и странная идея пришла к ней в голову сегодня в пять часов утра. Всю ночь она не могла уснуть. Ей казалось, что змей у неё на животе начинает словно врастать в тело. Теперь он почти не болел, по крайней мере, в привычном понимании боли. Но он всё время незримо напоминал о своём существовании и своих желаниях. И большую часть прошедшей ночи Луна вела с ним беззвучный диалог. Её собственные мысли перемежались с чьими-то ещё. Змей мягко, но упорно диктовал свою волю. Сначала она даже сопротивлялась, но вскоре оставила бесполезные попытки. В тайне Луна надеялась, что встретит кого-нибудь по пути, кого-нибудь, кто сможет остановить её, отвлечь, убить в ней это невыносимое стремление. Но все, словно сквозь землю провалились. Соседки теперь постоянно избегали её. Обычно, когда она просыпалась, их уже не было в комнате. Поздний завтрак не волновал. Еда, в целом, перестала вызывать в ней какие-либо эмоции. Луна удивлялась, как ещё двигается притом, что съедает всего пару сэндвичей в день, да и то насильно, заставляя себя. В коридоре гулял противный, промозглый ветер, пропитанный холодными запахами зимы. Мокрые хлопья снега облепили пустые окна. Кто-то завывал. Сейчас даже Пивз мог порадовать, но мерзкого призрака не было и в помине. В голове проскочили мысли о несправедливости жизни. Ноги дрожали, коленки норовили вот-вот предательски подогнуться от слабости или от чего-то ещё. Возможно, очередной обморок стал бы избавлением сейчас. В башне, в которой Луна находилась, было холодно и одиноко, как в склепе. Луна ничего не замечала и упорно поднималась по высокой лестнице, оскальзываясь на каждом шагу. Мышцы сводило судорогами. Всё тело словно ломило. До верхней, засыпанной снегом и птичьими перьями площадки совятни, оставались считанные шаги… В круглой комнате свистел ветер. Совы сидели на своих жёрдочках, нахохлившись, как курицы. Стоило Луне появиться, как их недавнее спокойствие вмиг улетучилось. Десятки круглых, блестящих глаз уставилось на неё. Все птицы мигом прекратили свои занятия, затаившись, словно в ожидании. Напряжение, нагнетаемое присутствием девушки, медленно растекалось вокруг, как вязкая жижа. Некоторые совы нервно пощёлкивали клювами, другие переминались с одной когтистой лапы на другую. Не задумываясь ни на секунду, Луна достала нож. В мутном свете непогожего дня сталь блеснула слишком живо и ярко. Это был небольшой ножичек для нарезки твёрдых ингредиентов к зельям. Такой существовал у каждого студента и входил в стандартный набор необходимых вещей. Луна мелко дрожала, то ли от страха, то ли от нетерпения, а скорее, и от того, и от другого разом. То, что диктовал ей змей, казалось отвратительным, но ноги уже принесли её сюда, а нож был зажат в руке. Она стиснула неудобную рукоятку покрепче и подозвала одну из сов. Птица покосилась на неё с недоверием, помялась немного и, тяжело расправив крылья, снялась с места. Девушка вытянула свободную руку. Когтистые лапы немедленно впились в кожу. Она почти не почувствовала боли и, собрав всё своё самообладание, отбросив последние сомнения и жалость, нанесла удар. В следующий миг рука ощутила только мягкие, тёплые перья. Упругий толчок - и сова немедленно взлетела, окропив всё вокруг кровью. Пара капель попала на лицо. Луна облизнула губы. Солёная, совсем как человеческая, красная, как ее собственная. В голове сразу прояснилось. Луна посмотрела на нож с яркими капельками, на свою руку, туда, где только что сидела сова, а теперь растекалось кровавое пятно. Она только сейчас ощутила холодный ветер. Совы всполошились, но не решались улетать в такую непогоду. Большой, тёмный филин сидел у стены, так и не издав ни звука. Кажется, Луна сильно его поранила, потому что на запорошенном снегом полу было много крови. Сердце сжалось, но Луна вздохнула почти с облегчением. Наконец она снова чувствовала. Наваждение ушло. Хватило пары капель на её коже, и змей, кажется, остался доволен. Она знала - это ненадолго, но сейчас её волновало другое. Что же она натворила! И что теперь делать? Тихий голос прошелестел, кажется, над самым ухом. Всего одно короткое слово: - Бежать. 37. В полупустой гостиной Когтеврана царил покой. Внутри находилось всего несколько человек, но и они всполошились, словно совы в неуютной совятне всего двадцать минут тому назад: странный и даже пугающий вид Луны, пронёсшейся в девчачьи спальни, как маленький торнадо, вовлёк их в подобие ступора. Только в комнате, в одиночестве и тишине Луна смогла осознать, что гуляла по замку в кое-как надетой на ночную рубашку юбке. Это её даже не шокировало, но уже сейчас начало знобить, как при простуде. Луна осмотрела свои руки: на светлой ткани рукава ещё не засохла кровь. Девушка поспешно закрыла глаза, еле справляясь с подступающей к горлу тошнотой. Вся окропленная мелкими капельками крови, она даже не нашла в себе силы сходить в душ и отмыть её. Луна просто сняла с себя грязную одежду, вытерла ею руки и лицо и запихнула ужасную улику под матрас так, что бы даже домовики не сразу нашли. Всё шло наперекосяк. И даже сейчас, в уютном полумраке, в тени синего полога, она не могла унять бешеного биения сердца. Слишком большую цену она задолжала за эту тайну. 38. В субботу практически под самый конец зимних каникул школа снова начала превращаться в школу. Вокруг зашумели, загалдели на разные лады голоса, словно яркой живой волной сметая вязкую дрёму и туманные мысли. В тот же день, в обед, Луна наконец увидела Гермиону. Та приветственно замахала ей из-за стола. Вскоре к ней присоединился Рон. Луна затаилась на своём месте и продолжала ждать. Когда появился Гарри, рука, сжимающая кубок так дёрнулась, что половина жидкости выплеснулась на чистую мантию. Парень прошёл на своё место, улыбнулся друзьям, но на когтевранский стол так и не взглянул. Не сказать, что Луна ждала его радушия, но и такое явное безразличие раздражало. Оно скрывало в себе больше неприятностей, чем какие-либо иные чувства. Гарри сел напротив своих друзей спиной к Луне. Теперь она даже не видела его лица. А народу всё прибывало и прибывало. Ученики десятками трансгрессировали в Хогсмиде и шли до Хогвартса пешком. Погодка так и не сменила гнев на милость, и потому Луна им не завидовала. Есть совсем не хотелось, как и всю прошедшую неделю. Единственное, чего хотелось, так это встретиться с Гермионой и поговорить. Луна вздрогнула: стоило поведать даже жуткую историю про сову. Хотя о несчастной ничего не было слышно, Луна не надеялась на хороший исход событий. Она ещё раз вздрогнула, и сердце в который раз неприятно сжалось. Она просто обязана была что-то сделать, чем-то помочь бедной птице, но так и не нашла в себе сил вернуться. Тем временем троица оживлённо переговаривалась. Было видно, только как Рон что-то хмуро жуёт, а Гермиона смотрит на Гарри. Луна тоже нахмурилась. Ей очень хотелось услышать хоть пару слов из того, о чём шла речь… И вдруг, очень чётко и разборчиво она услышала голос Гарри: - Они никогда не оставят меня в покое. Ты же знаешь, Гермиона. - Гарри, это просто не нормально, - теперь и голос Гермионы звучал так, словно она сама сидела рядом. Луна чуть не задохнулась от удивления, радости и страха. В ней царила целая гамма чувств. Задуматься о том, как у неё получилось подобным образом настроить свой слух, она даже не успела. Просто сейчас её занимало нечто намного более интересное. - Надеюсь, ты не считаешь, что я был слишком груб с министром?! – голос Гарри приобрёл нотки растущего раздражения. - Нет, нет! Ты же знаешь, что я думаю. Ты сделал всё правильно… - Что послал Скримджера куда подальше с его предложениями, – закончил за подругу Рон, ударив по столу кулаком, отчего тарелки вокруг звякнули. Последние слова про министерство полностью погасили интерес Луны. Другие дела Гарри Поттера никогда особо её не касались. Троица ещё что-то говорила, но Луна уже не слышала ни слова. Вокруг снова стоял невыносимый галдёж. 39. Вечером того же дня Луна надеялась встретить Гермиону. Она целенаправленно искала её по замку. Побывала в библиотеке, на школьном дворе, в большом зале, во всех тех кабинетах, в которых у гриффиндорцев были назначены занятия на будущий понедельник. Она даже пыталась по памяти отыскать месторасположение ало-золотого факультета. Но так и не смогла обнаружить тайную дверь, ведущую в гостиную. Ей мгновенно вспомнился Гарри, завязанные глаза, напряжённое дыхание и жар той встречи. О том, что, разыскивая Гермиону, вполне можно наткнуться на самого Гарри, Луна как-то не подумала. Кстати, в туалете плаксы Миртл тоже оказалось пусто. Если не считать пыль и пару жирных пауков. Луна была почти в отчаянии и просто курсировала по восьмому этажу. Именно здесь, судя по воспоминаниям, должен был находиться вход в гриффиндорскую гостиную. Не сказать, что она была полностью в этом уверена, но, вспомнив, как долго Гарри вёл её к себе, решила, что лучше уж здесь, чем нигде. А дальше произошло странное. В очередной раз проходя по длинному коридору самого верхнего этажа, она заметила Малфоя младшего. Он гордо прошествовал мимо в сопровождении двух маленьких девочек. Второй, а может третий курс, не больше. На лицах обеих застыла неуверенность и, кажется, даже страх! Луна нахмурилась и поймала взгляд слизеринца. Тот ответил ей еле сдерживаемой гримасой отвращения. Девчушки посмотрели Луне вслед, а затем растерянно на Малфоя. Но он даже не соизволил остановиться или оглянуться на них. Заметив, что отстают, они мигом рванули следом. Словно карикатурные телохранители. 40. После ужина Луна всё-таки поймала Гермиону. Она схватила её за руку так крепко, что гриффиндорка посмотрела на подругу с волнением и, кажется, даже чуть недоумённо. - Ну наконец-то я нашла тебя! Нам нужно поговорить. - Да, да! Конечно. Я помню, Луна. Что-то случилось? - О-о-о! Много чего! - В смысле, за эти каникулы. Пока меня не было. - Да, случилось, - Луна едва держала себя в руках. Необходимость высказаться сейчас рвалась из неё бурным потоком. Страх подгонял ещё сильнее. Ждать больше было просто опасно. Опасно для неё самой и для окружающих. Кажется, она уже просто не владела собственным телом. Периодически возникали навязчивые идеи, которые принадлежали явно не ей и которые впоследствии могли перетечь в непредсказуемые действия с её стороны. - Послушай, Гермиона, со мной что-то совсем не так. И это Гарри. Я уверена, всё из-за него. На лице Гермионы на миг отразился испуг, но девушка справилась со своими эмоциями, чем несказанно обрадовала Луну. Ведь если она смогла взять себя в руки, всё не так плохо. - Пойдём, Луна. Ожидаю рассказа в подробностях. - Ты сможешь мне помочь? Ведь так, Гермиона? – Луна готова была молиться на подругу, лишь бы та смогла исправить её ошибку. - Если я верно поняла… Я смогу начать думать об этом, когда узнаю детали. Хорошо? - Да, да, конечно. - Ну и куда ты собралась?! Девушки, не сговариваясь, обернулись на знакомый голос. Луна сжала кулаки и мысленно прокляла этого демона: перед ними, уперев руки в бока, едва сдерживая гнев, стоял Гарри. Несколько минут они испепеляли друга взглядами. Первой опомнилась Гермиона. - Мы… в библиотеку. Мы договорились с Луной ещё перед каникулами, что вместе пойдём искать материалы по… трансфигурации. Она попросила ей помочь и я, ну ты же знаешь, не смогла отказать… - В библиотеку, говоришь? – Гарри недоверчиво покосился на Луну, словно пытаясь уличить её в явной лжи. - Перед каникулами, да? - А что ты, собственно, так завёлся, Гарри?! Мы отчёт тебе должны давать или что? – Гермиона гневно сложила на груди руки, но гнев получился ненатуралистичным. Гарри, безусловно, это заметил. В его зрачках засветился огонёк, видный даже невооружённым глазом. Гермиона отшатнулась. Когда она заговорила, её голос сильно изменился. Уже без тени уверенности, слегка надломленный и немного испуганный, он, словно упрашивал о спокойствии и терпении. - Гарри. Прошу тебя, давай потом поговорим. Мне действительно нужно идти с Луной в библиотеку. - Неужели к трансфигурации готовиться? Гарри сделал резкий выпад рукой, что заставило девушек в испуге отшатнуться от него ещё на несколько шагов. Но парень лишь невозмутимо поправил очки и снова протянул руку, только теперь намного мягче и аккуратнее. - Луна, пойдём со мной. Наш с тобой разговор поважней вашей с Гермионой трансфигурации, - он подчеркнул последнее слово так, что не оставалось ни единого сомнения: Гермионе не удалось его провести. Луна замерла и почти жалобно покосилась на спутницу. Только бы Гермиона не позволила ему забрать её с собой! - Нет, Гарри, - гриффиндорка собрала в этом коротком ответе, кажется, всю свою смелость. Она встала между ними так, что почти отгородила Луну. Гарри опустил руку, до этого момента всё ещё протянутую вверх зовущей ладонью. Он вздохнул. И что-то карикатурное, ненастоящее было в этом вздохе, словно он репетировал перед большим спектаклем. - Отойди, Гермиона. - Не надо, Гарри. Прошу тебя… - Отойди. Но Гермиона не шелохнулась. Напряжение окутало, словно скрепило всех троих неким невидимым кольцом. Они давно забыли, что стоят в людном коридоре возле большого зала. Другие студенты уже давно оборачивались на них с неподдельным интересом. - Оглохни! – воскликнул Гарри, слегка поведя невесть откуда взявшейся палочкой вокруг себя. Гермиона отшатнулась и схватила Луну за руку, ясно давая понять, что в этот раз не отступит просто так. - Не бойся, это просто одно из любимых заклятий Гарри, - успокаивающе шепнула она Луне. - Чтобы никто не подслушал, - в свою очередь объяснил Гарри, и Луна вся натянулась, как струна, от его непонятно изменившегося, вмиг похолодевшего голоса. - Так какая разница, Гарри. Услышат они или не услышат, в любом случае, увидят всё! А может твой Принц знает, как заставить всех ослепнуть? Луна всполошилась не на шутку, но Гермиона сильнее сжала её руку. - Гермиона, я не понимаю. Что за странное поведение? – кажется, Гарри тоже вспомнил про людный коридор и теперь прикладывал все усилия, чтобы оставаться спокойным. - То же самое я бы хотела спросить у тебя. С чего ты вдруг всполошился, почему бесишься? – Гермиона сделала несколько шагов назад, подталкивая Луну следовать за ней. Луне оставалось только дождаться тайного сигнала и броситься в бегство. Но проблема была в том, что Гарри не сводил с неё гипнотизирующего взгляда. И, весь напряжённый, как натянутая струна, он снова протянул руку. Медленно, спокойно и так располагающе. Луна не сдержалась и посмотрела ему в глаза: там, в этой прохладной изумрудной глубине, кажется, скрывался целый волшебный мир. Она видела себя, свой дом, зелёные леса и луга, бездонные глубины моря. Всё, что так любила, к чему только могла стремиться. Тишину, в которой она вдруг очутилась, разрезал всё тот же голос. Но теперь он звучал куда мелодичнее и нежнее. - Пойдём со мной, Луна, - Гарри приятно улыбнулся. Его ладонь так и манила. Луна отпустила руку Гермионы и протянула её к парню.