***
Это было странно и весело одновременно, в такой ранний час в зоопарке были только школьные экскурсии и родители с немногочисленными детьми, поэтому двое взрослых мужчин как-то не вписывались в общую картину. — Я сам тебя проведу по животным, — шепнул Джим и потянул Джона в сторону от громкоговорящего экскурсовода. — Интересуешься? — нормальным голосом спросил Ватсон, когда они отошли подальше. — У меня было куча энциклопедий в детстве, и многие из них были о животных и растениях. Я ненавидел их, но большего выбора не было, — пожал плечами Джим и завернул к ларьку со сладкой ватой, — нам две. Голубую и зеленую. — Ты решил впасть в детство? — удивился Ватсон. — А что? Ты часто расслабляешься и позволяешь себе ни о чём не думать? — Джим подхватил палочки с ватой и протянул зелёную Джону. — Нет, — усмехнулся Джон и повторил за парнем, ухватывая ртом большой кусок ваты, стараясь не испачкаться слишком сильно. — Время безумных поступков, Джонни, — пропел Джим и повёл их к вольеру с полярными медведями. Джон давно уже не был так по-наивному счастлив, ведя себя как подросток. Они бродили по зоопарку, Джим рассказывал о животных довольно подробно, но делал это так, что бы Джон не мог заскучать: вставлял шутки и по-настоящему интересные факты. — Ты столько знаешь о животных, — удивился Джон, поймав за руку Джима. — Фотографическая память, — тихо ответил Джим, и сжал ладонь Ватсона крепче, проходя большим пальцем по коже, лаская. Вскоре они подошли к отделу с хищниками, и Джим терпеливо рассказывал о всех, но больше всего застрял на клетке с тиграми. У тех был период активности и они лениво передвигали лапами, порыкивая на посетителей. Джим весь загорелся, в его глазах появилось что-то черное, завораживающее. — Твои любимые звери? — тихо спросил Джон, ему не хотелось нарушать эту атмосферу голодного восхищения. — Да, — ответил Джим, — посмотри на них. Как они опасны, но сдерживаются, как грациозны. Они кажутся тебе ленивыми, но стоит повернуться к ним спиной — и они нападут. Не успеешь моргнуть, как острые когти уже дойдут до твоего позвоночника, а бешеный довольный рык будет служить поминальной песней. Джон сглотнул, почувствовав, как спёрло дыхание и потеплело внизу живота. Затем Джим моргнул и всё пропало, всё, что видел Джон, эти мгновения снова сменились лёгкой улыбкой и нежным взглядом. — Идем, иначе не успеем посмотреть всё, — Джим утянул его дальше.***
— Ты хочешь есть? — Джон кивнул в сторону маленького кафе. — Нет, кажется, во мне слишком много сладкого, — Джим сморщился. Было уже за полдень, когда они обошли весь зоопарк, но у Джима не кончалась энергия, он рассказывал, перебегал от вольера к вольеру, чувствовал себя свободно и выглядел так же. — Мы должны добраться до парка аттракционов, — пояснил Джим. Сам Джон уже немного устал и был бы не против перекусить. Будто угадывая его желание, Джим всё же остановился у кафе и позволил Ватсону перекусить легким салатом. — Ты правда выглядишь сейчас как ребенок, — сказал Ватсон, запивая салат водой. — Тебе это не нравится? — Джим перестал дуться и наклонился вперед. — Наоборот, — Джон улыбается и чуть прищуривается, — я давно не встречал таких очаровательных личностей. — Очаровательных личностей? — Джим переспросил и засмеялся, — ты великолепен, Джонни!***
В парк аттракционов они приехали только вечером, когда солнце уже скрылось за горизонтом, а огни парка зажглись — начиналось самое красивое время. Весёлая музыка звучала со всех сторон, ее перебивали детские крики, хныканья, смех, разговоры взрослых. Лавочки, предлагающие развлечения светились, зазывали, мигали целым океаном лампочек. И вся красота проиходящего отражалась в темных глазах Джима, делая этот миг еще волшебнее. — Давай постреляем? — предложил брюнет и повёл их к тиру. — Пожалуйста, молодые люди, — старичок с маленьким подбородком протянул им винтовку. Джон почувствовал, как его реальность врывается в эту жизнь, даже пульс слегка участился, но Ватсон взял себя в руки и прицелился. Оружие было тяжелое и старое, испорчено переделками, но Джон даже таким бы мог выбить десять из десяти. Ватсон кинул взгляд на возбужденно ждущего попаданий или промахов Джима, на его встопорщенные волосы, улыбку и горящие глаза и понял, что не хочет знакомить его с собой другим, не хочет терять то, что едва началось. Он попал в половину мишеней и ему дали маленького синего зайку. — Надеюсь, ты не разочарован? — посмеялся Джон, протягивая зайца Джиму. — Нет, — хмыкнул тот в ответ и взял винтовку в руки, — в конце концов, это не единственная игрушка за вечер. — С чего ты взял? — удивился Джон, но ему не ответили. Позже, когда последний держал огромного серого медведя и шёл за хихикающим Джимом, он понял, что к чему. — Игры за компом, плюс я видел видео, как обманывать вот таких нечестных дельцов с их сбитыми прицелами, — пояснил Джим и снова засмеялся, отказываясь брать медведя назад и гордо неся в руке зайчика. Джон еще ни разу не краснел так, хотя видел в этой ситуации юмор, узнал бы кто с работы, годами не отмыться было бы. — Колесо обозрения? — Да, — хмыкнул Джим и подошел к билетёру. Когда они поднялись достаточно высоко, чтобы видеть весь Лондон, Джон прервал Джима. До этого айтишник рассказывал что-то веселое, правда Ватсон его не слушал, а просто смотрел и понимал: он вляпался. Он вляпался так, как никогда до этого не было. — Расскажи мне что-нибудь, о чём ты не рассказывал никому, — попросил тихим голосом Джон и было видно, как Джим удивился. — Я вырос в детдоме, — тихо ответил он и отвернулся, опустив глаза в пол, будто что-то вспоминая, — мама без объяснений сдала меня туда и я всё не мог понять, почему. Она была не самой лучшей мамой в мире, но я любил её, только вот она меня полюбить не смогла. Джим хмурился и был явно не здесь, он будто снова задался этим вопросом, пытаясь понять, разгадать этот вопрос. Джон потянулся к нему и взял за плечи, Джим будто очнулся и посмотрел на него, криво улыбаясь. — Не жалей меня, — Джим даже поморщился от этого слова, — не смей. — Не буду, — кивнул Джон и медленно наклонился вперед, стирая горькую усмешку с чужих губ мягкими поцелуями, захватывая пространство постепенно и вскоре Джим сам прижимался к нему и целовал. — А теперь расскажи ты, — даже не отдышавшись спросил Джим, прислонясь к его лбу и жадно смотря в глаза. — Я… — Джон запнулся, — я чувствую в тебе что-то… что скрытное, что-то интересное, что-то, что я хочу почувствовать и узнать. Ты манишь меня, и я не могу остановиться, будто мотылек, летящий на огонь. Джим молчал и что-то искал в его глазах, потом отодвинулся и провел рукой по плечу. — А ещё у меня есть уродливый шрам на плече, — хмыкнул Джон, пытаясь разбить неловкую тишину. — Хорошо, — будто что-то решив, проговорил Джим и взял его за руку. Оставшееся время поездки они провели в легкой тишине и любовании Лондоном. — Поедешь ко мне? — спросил Джим не настаивая, он все ещё был каким-то отстраненным. — Думаю, сегодняшний вечер нужно провести порознь, — проговорил Джон, — обоим есть над чем подумать. — Хорошо, — кивнул Джим и резко впился в его губы до боли, а потом шепнул, — пока. И уехал на такси, оставив Джона возбужденным, запутавшимся и растерянным.