Зимнее цветение сакуры

Лучи утреннего солнца играли на снегу, из-за чего весь двор просто сиял. - Ого! - высунулась в окно радостная голова. - Ребята, смотрите, сколько снега! - Круто, я даже на севере не видел столько снега! - высунулась еще одна сонная моська, окруженная светло-голубыми волосами. В течении нескольких минут из различных окон повысовывались и повыглядывали (кому как больше нравится) еще около 10 разных голов. Но, даже при таком количестве глаз, увидеть тело в снегу удалось не сразу. Сонные улыбки, встречающие утро, тут же сменились на любопытство. На улицу выбежали шаманы, многие, кто в чем был, лишь некоторые додумались одеться теплее. - Это девушка! - удивленно сказал Манта, решившийся подойти ближе и коснуться тела. - Мне кажется, она мертвая! - Отойди, пожалуйста, я ее осмотрю, - к девушке подошли Фауст и Элайза. Мужчина перевернул ее на спину - красивая нежная кожа была мертвенно-бледной, а слегка приоткрытые губы уже начали синеть от холода. Но, что самое главное, грудь девушки тихо-тихо вздымалась дрожащим дыханием, а на шее едва прощупывался пульс - она жива, ее еще можно спасти из лап холодной беспощадной смерти. - Ребята, помогите ее перенести в дом, только быстрее! - Я сейчас принесу простынь, - сказала Анна и через пару минут принесла чистую белую простынь. - Отлично, - взяв из рук своей невесты ткань, Йо расстелил ее рядом с шатенкой. К нему подошел Рю, и вместе они переложили девушку на простынь, когда Фауст заметил рану на животе. - Осторожнее! - сказал мужчина, когда импровизированные носилки начали поднимать. - У нее возможно серьезная рана. - А как она здесь оказалась, да еще и в таком виде? - шепотом спросила Тамао у Анны, блондинка лишь пожала плечами. - Ты видел, какая красотка! - говорили друг другу уже проснувшиеся Кончи и Пончи, при том нахально хихикая. Шатенку аккуратно уложили на подготовленный футон, Фауст убрал волосы с ее лица. - Бедняжка, я ведь даже не знал, что ты выжила тогда. Позже Анна и Тамао переодели девушку в более теплую одежду, конечно же после перевязки. В куртке они нашли зажигалку, пачку сигарет и погребальную плиту, связанную серебряной цепочкой. Первые два предмета девушки оставили на небольшой тумбочке в комнате, а вот плиту решили показать друзьям, ну, точнее Анна решила. - Значит, она была твоим первым противником? - уже улыбаясь, спросил Йо у Фауста. - А как ее зовут? - Смотрите, что мы нашли у нашей гостьи! - Анна зашла в комнату и поставила погребальную плиту на стол в ее центре. - А зачем эта цепочка? - поинтересовался Юсуи, подергав за элемент бижутерии. - Ну, да, довольно необычно, - Асакура посмотрел сначала на предмет, потом на блондинку. - И что ты хочешь этим сказать? - Она шаман! - взбесилась из-за недогадливости парня Девушка. - Она может быть опасна! - Не волнуйтесь, Анна-Сама, то, что она шаман, мне известно давно, - вмешался врач. - Навредить нам Сакура-Чан не сможет, она слишком вымучена и серьезно ранена. - Вы знакомы? - удивилась Киояма. - Да, эта девочка была моим первым противником, - усмехнулся мужчина, - я удивлен, что она выжила, но очень рад этому. - А что это за цепочка? - опять спросил Хоро-Хоро. - Ничего особенного, просто один из способов сковать духа. - Фауст, а девочку зовут Сакура, да? - Йо взял в руки плиту и начал снимать цепочку. - Да, Вы правы, Йо-Сама... - Сакура!!! - едва освободившись, дух в черной одежде исчез в стене. Через секунду раздался истерический женский крик. Вбежавшие в комнату шаманы узрели следующую картину. Девушка в красивой черной военной форме фашистской Германии, стоя на четвереньках, рыдала у футона. Вьющиеся волосы, наверно достающие до линии плеч, имели тот самый натуральный, естественный, истинный природный оттенок блонд, который не является ни белесым, желто-золотистым, ни каким-либо еще. - Сакура, mein lieber, - Девушка в панике забывала слова, и ее и так не великолепный японский дополнялся немецкими фразами. Я nutzlos... (дальнейшая речь не может быть передана читателю, так как многие слова были настолько изменены и исковерканы, что застряли между двумя языками и не были поняты даже Фаустом, владеющим как немецким, так и японским)... Lass mich nicht!.. Я запрещать тебе умирать!.. - на тон ниже и почти скуля, - Mein liebes Mädchen... - Alles wird gut, - Элайза с участием положила руку на плечо блондинки. - А я знаю, - немка села и подняла на собеседницу уставший снисходительный взгляд помутневших от слез истинно-арийских голубых глаз. - У Сакуры были раны более серьезные... - голос начал дрожать. - Просто... просто, я очень устать видеть эти шрамы... - Эм, как Вас зовут? - поинтересовался Манта. - Тересия. - Тересия-Сан, не волнуйтесь, Фауст отличный врач - он обязательно ей поможет. - Отличный врач! - издала дерганый смешок Девушка. - Сакуру после знакомства с этим отличным врачом 10 с половиной часов зашивали! Я... Я едва не сойти с ума! - Прости, тогда я был неадекватный, - мужчина подошел к футону и взял руку шатенки. Та уже немного согрелась. - Ее нужно отвезти в больницу, но стоит еще немного подождать. - Вы долго будете здесь торчать! - Тересия не стала бы прогонять шаманов, просто понимала, что они чувствуют ее отличность от обычных духов. Лучше им не знать об ее силе. Это будет лишним и ненужным. Естественно, ребята не поняли истинного мотива и решили, что блондинке хочется побыть одной со своей подругой. Оставшись в одиночестве, Тересия вновь склонилась над Сакурой. Благодаря своим способностям немка физически ощущала прохладное дыхание на своем лице. На голубых глазах навернулись слезы: она, конечно, выкарабкается, если захочет жить. Проблема в желании - эта юная девушка утратила смысл жизни, ей больше не к чему стремиться. Сакуре нужна цель, любая, даже самая минимальная. "Девочка моя, - мысленно умоляла блондинка, - прошу тебя, будь эгоистичнее. Соберись, ты же можешь! Тебе рано умирать! Я понимаю, что смерть для тебя не имеет особого значения, но зачем же тогда ты жила все эти 16 лет. Я не дам тебе умереть, ни за что и никогда! Я не отпущу тебя и не уйду сама в Мир Духов так рано!" Упорные и самоуверенные мольбы Тересии не трогали юную душу: ничто не дрогнуло в чертах лица, пальцы рук так и остались неподвижны, и лишь дыхание было единственным признаком того, что в этом слабом теле еще теплится жизнь слабым огоньком. О, Небеса! Зачем Вы так жестоки? Сжальтесь... Она грешна - я признаю, как и она, эти ошибки, но это в прошлом, где жила она невольницей судьбы и злого рока их народа. Вам все известно, все понятно - Вы знали более меня. Но здесь Вас заклинаю я - сжальтесь. О, Небеса, Вы милосердны к безвольным дуракам земным. Позвольте искупить грехи! Тересия грешна, и это правда, но виновной ее назвать я не могу и не позволю. Позвольте искупить вину! Позвольте защитить дитя, склонившееся на колени под давлением людей, которым чужды не свои проблемы, пока есть силы голову держать. Спасите жизнь и дайте цель - мечту они найдут и сами, разбитую подобно хрусталю. Услышьте - нет мольбы о счастье, утешении - желанна только жизнь, возможно, и без цели. Не сила, деньги и любовь - о чем еще все люди умоляют? - а только жизнь, ведь остальное можно и найти. Все будет хорошо - она сильная. Несмотря на всю свою слабость, Сакура очень упертая девочка. Ее трудно сломить. Можно поставить на колени, но не сломить. Тересия как никто другой в мире знает это. Ее пугает предел этой силу. А вдруг она уже иссякла? Нет! Нельзя сомневаться - решила, что все будет хорошо, значит, так и будет. И никто, слышите, никто не сможет это изменить! Ни люди. Ни шаманы. Ни даже боги... Как часто шутила Сакура: "Если пациент хочет жить, то медицина бессильна!"