Зимнее цветение сакуры

      Сакура… Нет, существо, что захватило ее тело, осмотрелось, презрительно фыркнуло и поднялось на ноги. Дух, которым теперь была одержима юная шаманка, уже не был и Тересией. Это было нечто совершенно иное. Неуклюже управляющееся с девичьим телом, окружающими предметами и, кажется, в целом с физическим миром.       Когда существо снова падет, так и не удержавшись на непослушных ногах, Асакуре хочется кричать. Нет, не кричать – вопить. Истошно, истерично. О том, какое кощунство обходиться подобным образом с и без того хрупким телом. Но какое-то ощущение не дает собраться мыслями. Смутно знакомое, почему-то неуловимое. Словно сходство с чем-то таким, что случается в жизни лишь раз и далеко не с каждым. Хикари понять происходящее проще. Слишком много дурацких книг было им прочитано в Ордене. Существо копировало – по крайней мере это предполагалось – Короля Духов в момент его объединения с Королем Шаманов. Если бы Хошино мог спросить стоящего рядом шатена об этом, вероятно, тот узнал беспокоящее его чувство. Но они оба просто замерли, не решаясь даже дернуться – каждый по своей, одному ему лишь ведомой причине.       Но их удачу последователи Ордена один за другим попадали ниц пред созданным ими «богом». Тем, что заменит Короля Духов и будет нуждаться в коком-либо шамане. Теперь, когда, как им все эти годы – а может, и десятилетия или даже века – казалось, самое сложное позади, никто из них и не думает о том, что что-то может пойти не так. Они убеждены в своей победе и готовы поведать о ней не только сражающимся в здании, но всему миру. Как же наивно…       Их главная ошибка в том, что ни один из них не сталкивался с Асакурой Хао раньше. После окончания Турнира Орден стал рассматривать его лишь как Короля Шаманов, напрочь забыв, что на протяжении тысячелетия он был и остается одним из сильнейших шаманов в истории человечества и имеет опыт трех Турниров. Просто лишить его на время связи с Королем Духов недостаточно, чтобы победить.       Прикосновения пальцев оставляют на оброненном Сакурой бумажном веере кровавые иероглифы. Природные духи с окрестности слетаются на зов импровизированного талисмана. Усмешка трогает тонкие губы: девчонка или упорно скрывает свои умственные способности, или мозгами пошла не в отца. Идея Хикари с веером, показавшаяся странноватой, работает как задумано, но все размышления о том, насколько зависит успех способа от использования духа самого шамана, Хао оставляет на потом. У него будут столетия, чтобы узнать, помешают ли природные духи друг другу, если различные талисманы изобразить на одном листе бумаги. А сейчас важен был бой. Вернее, уже не бой, а настоящая резня.       Пока называемое членами Ордена Королем-фантомом, тем самым, над которым они ломали голову не один день, существо отвлекалось на мелких духов, древний шаман, не давая и шанса опомниться, уничтожает этих самых последователей. Элементы техники владения боевым веером, придуманной кучкой сбившихся в маленький клан куртизанок, способных танцевать с духами, просты, но эффективны. Это даже интересно. Существо в какой-то момент перестает обращать внимание на природных духов, скорее всего, поняв, что ему они не опасны, и бесстрастно наблюдает за происходящим вокруг. И лишь когда последний человек падает замертво, оно начинает двигаться к Асакуре. Уже тверже держась на ногах, но все так же неуверенно делая шаги.       - То, что они сотворили, кажется не слишком готовым к существованию, - Хао не открывает взгляд от идущей на него шатенки, светящейся изнутри. В прямом смысле этой фразы. – Вопрос как к тому, кто хоть что-то понимает в том, что натворили эти недоумки: как это исправить.       - Во-первых, я знаю только теорию, - отвечает голосом Хикари веер. – Во-вторых, они, собственно, не предполагали обратного процесса.       Скривив губы, древний шаман отступает на пару шагов назад, чтобы выдержать дистанцию. Существо обращает на это внимание и наклоняет голову на бок, словно пытаясь понять. Оно не мыслит, тупо видит движущуюся картинку происходящего. Вместо мыслей в разуме – если это, кончено, можно назвать разумом – Короля-Фантома бесконтрольный поток разрозненных воспоминаний двух душ. Война и одиночество. Беспомощность и бесправность. Страх и стыд. Неуверенность, которая словно передается телу, заставляя совершать лишь робкие, неуклюжие движения. Стремление – совсем несмелое – стать единым целым. И крупицы теплых воспоминаний.       Пользуясь бездействием существа, Асакура углубляется в эти воспоминания. Их множество, но каждое словно утекает, оставляя простор для тех, что причиняют боль. Шаман из любопытства пытается найти в чужой памяти себя. Он уже знает, что ему нужно сделать, и Хикари тоже, оттого и молчит. Но у Хао еще останется один вопрос, ответ на который он, если ему не удастся спасти Сакура, не получит. И потому он продолжает искать себя. Находит, вздрагивает от удивления, вздыхает и делает шаг. Существо смотрит на его ноги и тоже делает один шаг к нему навстречу. Уже не такой неосторожный, словно освоившись в теле.       Древний шаман вглядывается в девичье лицо, пытаясь рассмотреть в этом теплом свечении запавшие в душу черты. Напоминавшая фарфоровую куклу девушка теперь была похожа скорее на бумажную, стоящую у свечи. Сосуды, просвечивающиеся сквозь кожу, делали ее вид несколько устрашающим, нечеловеческим. Асакура чувствует вину за то, что допустил это, будучи богом. По всему миру с миллионами других людей происходят миллионы ужасных вещей, но виноватым он считает себя лишь перед ней. И даже не за то, что допустил произошедшее, а за то, что собирается сделать, за то, что не уверен, что сможет спасти даже с возвращающейся силой Короля Шаманов.       Хао медленно заходит за спину существа, бесчувственно наблюдающего за ним, указывает вперед, на Хикари – существо безропотно переводит взгляд на духа – и вытирает подобранный несколько ранее кинжал о свою одежду.       - Прости, что использую этот мусор…