***
Черный «Мерседес» мчался по пустой проезжей части и грелся в чистых лучах апрельского солнца. Денис завороженно высунул голову в окно и подставил замаранное лицо под дуновения теплого ветра. Такой великолепной погоды он не наблюдал слишком давно и теперь, словно только что родившийся ребенок, встречал ее, как в первый раз. Поразительный восторг в его глазах заставил Ванессу улыбнуться, и она, чтобы поддержать эту легкость в настроении парня, включила соответствующую музыку, любовную балладу с нотками веселья и беззаботности. Денис вернулся на место и вздохнул, словно вспомнил, что было позади и где он находится. Но улыбка на его лице мелькала еще некоторое время, как эхо мимолетной радости. — Все мужчины — дети, — пропела Ванесса, подражая исполнителю песни, затем тихо засмеялась. — Ты чем-то похож на моего брата. Тоже все время хмурый, но, а если начинает радоваться, то светится ярче солнца, вот прямо как ты сейчас. — Просто немного забылся, — едва слышно произнес он. — Я медленно схожу с ума. Еду с какой-то девицей в стремном парике, даже не знаю, куда. Улыбаюсь от безысходности. Ванесса надела солнцезащитные очки и, приподняв подбородок кверху, стала сосредоточенно вести автомобиль по идеально ровной трассе. С обеих сторон их окружали сплошные стены из деревьев. Они покинули центральный район города и теперь двинулись к его пригородным местам, где, в основном, преобладали частные дома и огромные лесные заповедники. Воздух здесь пах иначе, был отравлен ароматом хвои и пробивающихся к небу одуванчиков. Денису даже стало казаться, что он задыхается, слишком давно он не был в местах, где кислород стучит в каждую щель. Закрыв глаза, он прижал затылок к спинке сидения и просто попытался слушать тихий шум мотора и радостный шум деревьев, которые тоже не могли поверить в столь прекрасную погоду. Девушка в парике свернула куда-то в сторону и резко затормозила. Денис удивленно поглазел на нее и оглянулся, пытаясь понять, куда они приехали. Повсюду все еще возвышались хвойные деревья, лишь солнце поднялось чуточку выше. Ванесса покинула салон и, обогнув машину, приблизилась к двери, за которой находилось сидение парня. — Вылезай, — скомандовала она. — Где мы? — Денис с неохотой вылез и поморщил лицо от яркого света. У обочины он увидел водоразборную колонку, старую, погнутую ветром. Ванесса приблизилась к металлическому устройству, нажала на рычаг и подставила свой рот холодной воде, что с шипением полилась из узкого отверстия. Вдоволь напившись, она пригласила Дениса присоединиться к процессу утоления жажды. Тот возражать не стал, ибо за длительное время их путешествия успел изрядно иссушить губы. Ванесса вновь нажала на рычаг, и юноша осторожно подставил свое лицо под холодную воду. Как только вода коснулась его губ, он начал с жадностью поглощать жидкость, но это мгновение длилось недолго. Девушка с силой сжала в пальцах его светлые волосы и насильно смочила голову парня. Денис вскрикнул от неожиданности и попытался вырваться, но силы Ванессы оказались поистине мужскими. — Умывайся! — командным голосом повелела она и отпустила парня. Тот отступил на пару шагов назад и с шокированным выражением лица поглазел на свою спутницу, после чего с явным опозданием начал тяжело дышать, пытаясь восполнить уровень кислорода в легких и утихомирить ритм сердца. — Ты что творишь? — Ты не сядешь в машину, пока не смоешь с себя всю грязь, — спокойно улыбнулась она и, схватив Дениса за шкирку, снова потащила к водоразборной колонке. — Все-все! — поднял руки перед собой тот и попытался отстраниться от приставучей девушки в парике. — Я сам. — Только попробуй не делать то, что я говорю. Я здесь единственная, кто тебе может помочь. Поэтому любые споры отклоняются. А теперь молча и без капризов раздевайся. — Ты издеваешься? — От тебя смердит. Пристрелю, если попытаешься в этом залезть в салон моей машины. — Ты вроде хотела помочь, — с сарказмом посмотрел на нее тот, но все равно послушно стал стягивать с себя одежду. В первую очередь он снял с себя синее «кенгуру» и небрежно бросил на асфальт. Затем брюки. Когда из одежды на нем остались только трусы, он получил одобрительный кивок от Ванессы. — Слава богу, — усмехнулся он и боязливо поглядел на колонку с холодной водой. — Я уж думал, что попал на кастинг порнофильма. Ванесса не стала отвечать на его колкости, снова нажала на рычаг и выпустила струю ледяной воды наружу. Денис бегло стал шлепать себя наполненными жидкостью ладошками, а затем растирал воду по всей коже. Постепенно кровь и грязь стали стекать вниз на дорогу, и кожа приобрела привычный оттенок. Парень остановился, исподлобья посмотрел на девушку и, вновь наполнив водой ладонь, засунул руку себе в трусы и стал тщательно мыть кожу в тех местах. Он повторил эту процедуру гораздо большее количество раз и все это время не сводил с девушки глаз, будто пытался соревноваться с ней взглядами, ведь та все это время внимательно следила за мытьем парня. Последние движения ее не смутили, не заставили даже отвести глаз, хотя действия Дениса были направлены именно на это. — Надеюсь, вы теперь довольны, командир? Ваш ручной полицейский чист, как кусок мыла, — от развел руки в разные стороны и продемонстрировал ей свое тело. — Пошли, — скомандовала та с равнодушием. — Одежду оставь здесь. — Ты шутишь? — как на полоумную посмотрел на нее Денис. — Предлагаешь мне ехать полуголым? Может мне и трусы снять, потому что от них смердит? — Меня этим не впечатлить, — состроила ему глазки та. — Не волнуйся, я тебе дам новую одежду. Только сядь в машину. Не беси меня. Денис закатил глаза и по-обычному послушно поплелся к «Мерседесу». Ванесса направилась к багажнику, открыла его и стала что-то искать среди обилия богатств. Денис встал за ее спиной и стал наблюдать. В багажнике не было ничего обычного. Какие-то папки с бумагами, бутылки с водой, старые книжки, сумки с одеждой. «А ты что хотел увидеть? Наборы для пыток и сексуальных утех?» — Держи, — та резко развернулась к нему лицом и без предупреждения бросила ему найденную для одежду. — Моего брата. У вас с ним почти одинаковый размер. Хотя до твоей спортивной формы ему далеко, — та впервые оценивающе оглядела Дениса, и парень рассмотрел в ее полуулыбке долю смущения. Новый комплект одежды состоял из обычной белой футболки без намека на какую-либо надпись и брюки скучного черного цвета с прилагающимся к ним кожаным ремнем. К счастью, кроссовки Ванесса разрешила оставить, хотя и заставила пропустить через них воду после того, как Денис переоделся. Мокрая обувь ощущалась жесткой и колючей, но деваться было некуда. Юноша осознавал, что ему стоило помыться и снять с себя этот прикид. Впервые он почувствовал себя свободнее, будто снял крокодилью кожу. В последний раз поглядев на кучу грязной одежды, которая еще недавно прилипала к его коже, он сел в машину. — Ну вот, теперь меня не тошнит от твоего присутствия, мальчик, — хмыкнула Ванесса. — Зато меня тошнит от твоего уродливого парика, — Денис потянулся к ее волосам и попытался стянуть с девушки фальшивую шевелюру, но та так резко отреагировала, что парень даже не успел вскрикнуть от боли. Пальцы Ванессы сомкнулись на его яйцах и сжали их настолько сильно, что у парня перехватило дыхание. Она быстро ослабила хватку, но убирать руку не стала, будто готовилась в любой момент повторить движение. — Еще раз сделаешь так, и мой маникюр проникнет немного глубже, — с наигранной нежностью прошептала она прямо ему в ухо и резко вернулась на свое сидение. — Я понял, — с опаской поглазел на нее молодой полицейский и невольно поежился. — Прости. Не думал, что он для тебя так важен. Проблемы с волосами? — Это защита. — Сделаю вид, что ты уняла мое любопытство. Не хочешь говорить, не говори. Кажется, здесь все только и делают, что говорят загадками. — Есть вещи, которые тебе знать не следует. — Конечно, — прыснул тот и поудобнее сел в кресле. — Я ведь еще маленький мальчик, который не готов к такой взрослой информации… Да какого черта?! Меня чуть не убили, мне перегрызли глотку! Я видел, как толпа зомби забыла дорогу в сериал «Ходячие мертвецы» и бросилась за мной, пытаясь сожрать вместе с костями! И после всего этого я не имею право знать?! Дерьмо! — он ударил со всей силы по крышке бардачка, затем дрожащими от возникшего напряжения руками стал хаотично теребить мокрые волосы. — Это не совсем зомби, — медленно произнесла она, не отрывая своего взгляда от дороги. — Это все еще люди, тела которых перестали им подчиняться. Но внутри них все еще бушует разум. Они видят и чувствуют. Но не способны что-то остановить. — Что с ними такое? Что со мной такое? Я ведь становлюсь таким же, как они… Ведь так? — Да, — без каких-либо эмоций ответила та. — Но в тебе есть что-то очень сильное, что не дает твоему телу взять вверх над твоим разумом. Поэтому ты так важен в этой истории. — Замечательно. Я оказался в центре банальной заезженной до дыр истории. Злые ученые создали злое биологическое оружие и попытались с помощью него уничтожить злой мир, а какой-то парень с чудо-организмом должен всех спасти. — Хочу тебя расстроить. Здесь нет злых ученых и нет злого биооружия. Хотя спасти этот город было бы гораздо легче, если бы все было так, как ты сказал. — Тогда объясни, что творится с этим городом! — надавил на нее Денис и приблизил свое лицо к ней, чтобы та видела его желание услышать правду более отчетливо. — Во всем виноват человеческий разум, если объяснять в общих чертах, — заикаясь, с трудом подбирая слова, начала она и замолчала, будто не представляла, как лучше рассказать парню то, что было ей известно. — Представь, что твой разум — компьютер. И в него попала вредоносная программа. Система начинает давать сбои, иногда критичные. — Ты хочешь сказать, что разум этих людей подвергся нападению компьютерных троянов? — с неверием уставился на нее юноша. — Ты ведь отрицала наличие вирусов в этой истории. — Биологических вирусов. К тому же вирусы — сложная система. Здесь мы имеем дело с массовыми точечными сбоями в системе. Поврежденным кодом. И это произошло из-за попытки подчинить человеческий разум, — Ванесса перешла на шепот, и на ее лице вдруг появилась грусть. — Они думали, что мозг человека — обычный компьютер, который можно переделать. Так что это история про не злых, но и не достаточно хороших ученых, которые облажались. А теперь надеются замести следы и устраняют последствия. Но ты здесь не спаситель. Ты одна из главных ошибок системы. Очень вредоносная ошибка. — Тогда почему я все еще жив? — По той же причине, что и я. Мы оба опасны для этих людей. И мы не одни. Они устранили многих. Пытались все исправить. Но у них так ничего и не вышло. Человеческий разум подчинил весь город. Разделил его на два образа. — Где же настоящий город? — Мы и пытаемся его найти. А ты здесь, потому что стал одним из немногих, кто по-прежнему сопротивляется и видит грань между двумя оттенками этого мегаполиса. — Замечательно. Добрые ученые создали добрый искусственный разум человека, но разум сломался и теперь пытается прикончить огромный город в центральной части России. И шайка психов надеется спасти это несчастное поселение, где проживает два с половиной миллионов жителей. Давно мечтал о таком. Слишком скучно жилось. — Ты должен делать это не ради города, а хотя бы ради тех, кто тебе дорог, потому что и они оказались в ловушке. Твоя девушка в опасности. Возможно, она стала кем-то другим, но не менее дорогим для тебя человеком. — С чего это она стала для тебя важна? Ты меня даже не знаешь. — Скоро ты все поймешь. Я и так сказала слишком много. Денис задумчиво посмотрел на нее и с печалью в глазах отвернулся. Он ничего не понимал, но тем не менее осознавал, что иного способа выбраться из ловушки этого места не существует. «Она права. Я должен это сделать не для себя, не для людей этого города, а хотя бы для Алисы. Перестань вникать в суть, ты все равно ничего не поймешь. Просто не дай себе потерять последние осколки своей прежней жизни».***
Вика успела запамятовать, каково это сидеть верхом на мотоцикле и чувствовать запах плавящейся резины. В последний раз с ней это случалось около года назад в пригороде Москвы. По ночным улицам без какой-либо защиты она мчалась сквозь плотные потоки горячего июльского ветра, вцепившись в талию Ислама. Она не боялась скорости, не страшилась падения. Девушка просто закрывала глаза и вслушивалась в пение ночного города, который проносился мимо, как на ускоренной пленке. Неоновые огни слепили, стоило только открыть глаза. Ислам что-то нежно шептал, постоянно поглядывал на нее, Вика же умоляла не останавливаться, ее слова звучали с таким принуждением, что торможение могло показаться остановкой ее ритма сердца. Она никогда не забудет его лицо, эти огромные карие глаза, один из которых был бледнее из-за частичной слепоты. Ему не нужно было ничего говорить, Вика читала слова своего спутника с помощью его взгляда. Никто не знал о нем, Ислам был ее сокровенной тайной. Для своих тридцати двух лет мужчина выглядел лишь чуть старше девушки, гладко выбритое лицо оставалось неизменно мальчишеским, наивно детским, а глубокая ямочка на правой щеке только усиливала сходство с подростком. Их прогулки на мотоцикле стали почти ежедневными, сразу же после колледжа он забирал ее на соседней улице, чтобы никто не смог их увидеть вместе. Никто не беспокоился о ней, никого даже не волновало, с кем та проводит большую часть своего свободного времени. Дома ее не ждали, и тот мотоцикл стал для нее временным пристанищем, очагом спокойствия. Скорость стала ее мантрой, очищала от всего негатива, накопленного за день. И сейчас, мчась со своей подругой сквозь утопающие в хаосе узкие улочки пасмурного Тарасова, она невольно видела лицо Ислама, он улыбался ей спокойной улыбкой и уверял, что ничего этого вокруг нее не существует, что это всего лишь дурной сон. «Закрой глаза, услышь мелодию нашего с тобой любимого переулка». Но голос резко стих. Не поспевал за шествием ее кричащего двухколесного коня. «Тебя нет рядом», — прошептала Вика и печально улыбнулась. «Твои слова меня не спасут. Ни тогда, ни сейчас. Ты оказался ложью». Ислам был ее преподавателем по химии, человеком, которого она на какое-то время поставила выше всех своих жизненных начинаний. И теперь, когда его нет рядом, она не стала слабее. Она чувствовала в своем одиночестве силу, истинное умиротворение. Поток воспоминаний, передавшийся ей через руль мотоцикла, ослабел, и Вика снова смотрела на кричавшую от ужаса улицу ясным взглядом. Пригород Москвы растаял, она больше не желала туда вернуться. Повернув мотоцикл в сторону, она оставила тень Ислама позади. Поблизости брызнул поток огненных искр, и несколько припаркованных автомобилей вспыхнули, затем взмыли в воздух, подхваченные раздувшимся, как воздушный шар, взрывом. Карина взвизгнула и еще сильнее впилась руками в талию Виктории. Светловолосая девушка слышала, как подруга плачет, едва не рыдает навзрыд. Она с печалью осознавала, что не в силах ей чем-то помочь. Карине следует просто понять, что то, что она видит, не исчезнет, а обязательно вернется, и она будет чуточку рада этому событию, потому что эта песочница ада станет для нее полотном настоящего мира. «То, что было после нападения на меня в подсобке, оказалось фальшью. Люди, их слова, движения. Все воспринималось бездарной постановкой. И ты это понимала, с нетерпением ждала, когда тот кошмар вернется, потому что в нем все было реальным». На их пути встретилась девушка в коротком бальном платьице. Она явно сбежала с какого-то выступления и теперь грациозной походкой шла по трассе, слегка приплясывая. Но эти танцы были неразборчивыми, бессвязными. Чуть погодя девушка подошла к фонарному столбу и, широко улыбнувшись, стала биться лбом о металлическую поверхность. «Я вижу его лицо!» — вскрикнула она и улыбнулась, продемонстрировав свой окровавленный рот. Ее нос сдвинулся на бок и напоминал смятый кусок незатвердевшего гипса. Милое личико утратило привычные черты. Карина в ужасе взглянула на нее и ахнула, но ничего не сказала, даже не попыталась остановить девушку. Через некоторое время раздался хруст, и Вика увидела, как кожа на лице танцовщицы разошлась на две части, обнажив внутреннюю плоть. Череп балерины треснул, и красавица в белом платье рухнула на землю с не утихшей лучезарной улыбкой. Мотоциклисткам оставалось только печально проводить ту взглядом и продолжить скоростное движение. На их пути прохожие встречались крайне редко. Те, кого они видели, бесцельно бродили по улице и поглядывали на девушек безумным взглядом. Кто-то улыбался, кто-то что-то нечленораздельно говорил. Но никто не собирался нападать. Куда же направились остальные? Почему не последовали за Викой и Кариной? Виктория сделала предположение, что тех обезумевших что-то привлекло. Но что именно? «Сигнал общей тревоги. Все случилось после него. Он как-то связан со всем этим дерьмом. Значит, этот звук как-то призывает тех тварей. Дает им толчок». Карина устремила свой взгляд на измазанное сажей небо и сжала руку подруги, будто желала привлечь ее внимание к чему-то. Вика проследила за направлением ее глаз и обомлела от того, что перед ней открылось. Прямо над ними парил пассажирский авиалайнер, выл от напряжения. Один из его двигателей был охвачен пламенем и оставлял за собой растянувшийся на сотни метров шлейф из едкого дыма. Самолет стремительно терял высоту и направлялся в сторону ближайшей к девушкам улицы. Чуть вдали наблюдалась похожая картина. Десятки воздушных транспортных средств опускались на Тарасов и сливались в страстном поцелуе с высотными зданиями. Вика проследила за тем, как один из них плавно вошел в одну из стеклянных высоток и подарил городу ослепительный рыжеватый свет от взрыва. — Господи! — закричала Карина. — Вика, нам надо срочно уходить отсюда! Он летит прямо на нас! Вика понимала это и без криков подруги. Она прибавила мотоциклу скорости, но он все равно двигался слишком медленно в сравнении с гигантской железной птицей. Они свернули на соседнюю улицу за несколько секунд до того момента как самолет разрезал своим тонким, как лезвие ножа, крылом стену одного из жилых домов. Воздушное судно опрокинуло на трассу гигантские каменные глыбы и продолжило свое движение дальше, разрушая одно здание за другим. Самолет не выдержал столь сильного напряжения и разлетелся на куски. Часть обломков полетела прямиком к убегающим на мотоцикле девушкам, и один из них рухнул в нескольких метрах от них, создав серьезное препятствие на пути. Вика с трудом обогнула пылающий металлический обломок, едва не потеряв управление. Карина кричала где-то позади, но ее крики были почти неразличимы сквозь гром от фатальных разрушений целой улицы. Отъехав на довольно приличное расстояние от места падения самолета, Вика остановила мотоцикл и боязливо посмотрела назад, где виднелся поднимающийся к нему гигантский столб черного дыма. Карина плакала, не переставая, и смотрела туда же, куда и ее подруга. Темноволосая девушка сжала руку подруги и прижалась носом к ее плечу. — Вика, что происходит? — Я не знаю, — прошептала та. — Догадываюсь лишь, что назад мы больше никогда не вернемся. — Она снова поставила взмокшие ноги на педали. — Нам нужно в участок. Ты знаешь, где он находится? — Он здесь поблизости, — кивнула Карина и неожиданно достала из кармана куртки смартфон. Девушка поднялась с сидения мотоцикла, отошла чуть подальше от подруги в сторону видневшихся разрушений, подняла смартфон перед собой и, судя по всему, начала делать снимки. — Я не могу поверить, что это происходит со мной, — дрожащий голосом произнесла Карина и начала делать видеосъемку, стараясь запечатлеть каждый момент данного события. — На мои глазах несколько самолетов рухнули на центральные кварталы города, я слышала крики людей, у них не было шансов это остановить, убежать, спрятаться. Они просто смотрели, как их тела разрывают на части горящие обломки, — она остановила запись и, вытерев вновь подступившие слезы, убрала смартфон обратно в карман. — Мы должны найти Артема и Диму пока не стало слишком поздно.