Охотник и Волк

      Лес встретил его тихими вскриками ночных птиц. Вилфрид любил звуки, любые, будь то жужжание проводки, лай собак, крики птиц или шелест листьев на деревьях. Не стоит бояться звуков, стоит бояться тишины. Ведь там, где тихо - всё мертво. Кто знает, что стало причиной смерти. Лес выглядел и звучал дружелюбно, поскрипывали деревья, шуршала на ветру трава. Вилфрид медленно шагал на север, сверяясь с компасом. Повезло, что сейчас растущая Луна, видно в её свете всё хорошо. Дойдя до какой-то подтопленной низинки, больше похожей на воронку от снаряда, он прислонился к клёну и достал из сумки флягу с водой.       Кем бы ни был оборотень, он наверняка сейчас затаится и носа не покажет из своего дома, в ближайшие два дня точно. Сколько бы законов и реформ ни принимало правительство, всё равно некоторые недалёкие люди продолжали плохо относиться к ним. Те времена, когда их причисляли к нечистой силе и отстреливали наравне с упырями, прошли тогда, когда парламентарий Карл Бертольд сделал сенсационное заявление, признавшись в оборотничестве, и начал борьбу за права вервольфов. Митинги, стычки с полицией, уличные бои — люди и оборотни шли стенка на стенку, пытаясь отстоять своё. Заград-районы ещё были не самым изощрённым способом противостоять реформе. Всё закончилось, когда генканцлер подписал указ об уравнении оборотней в правах с людьми. Прошло уже больше полувека, отгремела мировая война, восстания анархистов, всё это смогло разбить стену из непонимания. А ещё выяснилось, что верфольфы и ликантропы просто потрясающие охотники на нечисть. Они могли убить упыря голыми руками, прекрасно видели в темноте и, главное, нечисть их боялась как самых сильных хищников своего подлунного мира. Поэтому в напарники себе оборотня хотел любой охотник, их обучали в той же академии, в соседнем корпусе. Но когда Вилфрид уезжал на практику, Эмилия, которую ему назначили в педсовете после долгих уговоров, сломала обе ноги, упав с лестницы на набережной, и осталась в Рамштайне. Давясь слезами разочарования, она попросила Вили пристрелить за неё хотя бы пару упырей. Интересно, а этот, с которым он пытался поговорить, местный или залётный? Знать бы, как местные охотники относятся к оборотням, может, они нетерпимы, и тогда понятно, почему он скрывается. А может, у него есть какая-то своя причина.       Продолжать путь в лес смысла не было, лучше сейчас обойти город и фермы по задворкам и сходить к усадьбе Клее мимо кладбища. Хоть там, по словам мэра, и есть свой охранник, проверить не помешает. Но ветер донёс до него запах дыма. Не того дыма, который идёт от пожарищ, а дыма печи. Втянув носом воздух, чтобы удостовериться, Вилфрид поднял голову вверх, пытаясь по веткам деревьев понять, откуда дует ветер. Но он дул хаотично, постоянно меняясь. Оглядевшись по сторонам, Вили уже решил идти наугад, как услышал странный звук за спиной. Вили резко обернулся, вскидывая ружьё, и успел только заметить, как нечто метнулось за клён. Пару секунд он стоял в полном ступоре, пытаясь напомнить себе, что эта жуткая тварь бестелесна и не опасна. Сколько бы их ни приучали к бекке, они, как назло, каждый раз выглядели всё более жутко. Он опустил ружьё и издал тихий утробный звук. Из-за ствола показались сначала ветвистые рога, а затем целиком лосиный череп, как будто очень старый, мерзкий, побитый временем и дождями. Он казался надетым на какой-то сгусток ещё более густой темноты, чем ночь вокруг. Темнота качалась и пускала щупальца во все стороны, а в глазницах теплился мутноватый свет, как от светлячка.       — Кто кого сильнее напугал — это ещё тот вопрос, — Бекке щёлкнул челюстью с редкими кривыми зубами и начал медленно приближаться к Вилфриду. Странно, духи уже должны были уйти к людям в дома, почему они ещё в лесу? Не могут его покинуть? Он протянул руку к духу, и тот, на мгновение накрыв ладонь тьмой, положил в неё что-то металлическое. Вили поднёс это к глазам и изумлённо выдохнул. Простой католический крест на порванной цепочке, похоже, что кто-то потерял в лесу. — Спасибо большое.       Беке кивнул в ответ и направился в кусты шиповника, постепенно растворяясь. От рассматривания креста Вилфрида отвлёк странный звук где-то вдалеке. Что-то большое продиралось сквозь ветки, зарычало, послышался крик упыря, и всё затихло. На самом деле, если вервольф будет охотиться только в лесу, это даже на руку. Ночью в нём очень плохо видно, особенно летом, когда на деревьях есть листва. Фактически, полномочия охотника заканчиваются там, куда не достаёт свет города. Почувствовав на спине чей-то пристальный взгляд, Вили хмыкнул и неспеша пошёл к дальним фермам.              Проснулся утром Вилфрид гораздо более свежим и спокойным, чем после первых патрулей. Мозг перестроился и наконец дал ему выспаться. Быстро позавтракав наскоро слепленным бутербродом с индюшачьим паштетом, он надел на себя рабочую одежду и направился к сараю. Мотоцикл под брезентом стоял у ворот, по одной из стен выстроились стойла. В одном из них Вили видел садовый инструмент. Кое-как нашарив в углу косу и несколько разных граблей с тяпками, он вытащил свою заточку и уселся на парапет террасы, чтобы наточить окислившееся лезвие. Домом, конечно, занимались, а вот задний двор пришёл в полное запустение. Сухие мёртвые заросли в теплице нуждались в упокоении в компостной яме, яблоки туда же. Придётся перед домом прибраться, выдернуть всю траву из мостовой, из подпорных стенок, собрать прошлогодние сгнившие листья… Работы на сегодня предостаточно. Надев перчатки и закатав рукава тонкой фуфайки, он начал расчищать двор от зарослей. Все кусты нужно проредить, траву выкосить, рогоз срезать, нижние ветки деревьев спилить, дорожки расчистить. Может, обычным людям это и создавало уют, а вот ему нужно, чтобы вся территория просматривалась и простреливалась. Вчерашний инцидент с упырём, который просто затерялся в траве, это доказал. Нет уж, пора наводить порядок. Чуть позже уже займётся теплицей, вымоет стёкла, заменит разбитые и треснувшие и будет сажать свои травы. Сейчас надо хотя бы выгрести из неё и пристройки весь хлам.       Закончив с травой, Вилфрид остановился под яблоней и, сорвав себе одно позднее яблочко, начал его есть, закусывая орехами. Он обожал миндаль и кешью, всегда носил пару горстей в карманах, чтобы порадовать себя. Яблоко оказалось уже слегка подмороженным, но ещё сладким и не похожим на песок. Нужно будет сорвать себе оставшиеся.       — Гер Сарториус, — Вилфрид вздрогнул. Никогда ещё к нему не обращались так. Кинув огрызок к скошенной траве, он обернулся. На дороге к амбару стоял мальчик лет десяти с большой почтальонской сумкой. — Вам телеграмма из столицы.       — Отлично, давай, — прислонив древко косы к яблоне, Вили забрал у мальчика бумажку и, насыпав в протянутую ладошку орехов, принялся читать. С каждым словом настроение стремительно портилось. Гер Лоренц писал, что к нему в руки попали бумаги по тому участку, на котором сейчас работает Вилфрид, и ситуация гораздо хуже, чем было заявлено изначально. Куратор просил ему перезвонить в ближайшую пятницу, чтобы решить этот вопрос. Покусав губу, Вили сунул бумажку в карман и едва не вздрогнул, когда его подёргали за рукав.       — Ответ писать будете?       — Нет, потом позвоню, – Вили улыбнулся и наклонился к мальчику. — Как тебя зовут?       — Эрнст.       — Знаешь смотрителя кладбища?       — Да, конечно, гер Густав Кляйн.       — Передай ему, что я приглашаю его на ужин к пяти часам.       Вложив Эрнсту в карман бумажную марку, Вилфрид проследил за убегающим по дорожке мальчишкой и вернулся к косе. Нужно успеть до трёх часов сделать всё, до чего получится дотянуться. Завтра скошенную траву и ветки он уберёт, но теперь хотя бы весь задний двор будет, как на ладони. А потом можно будет сходить в булочную за свежим хлебом к ужину.       Кое-как управившись с домашними делами, Вилфрид быстро принял ванну, выпил чая и пошёл в город. Нужно будет по пути в булочную завернуть на почту, отправить телеграмму родителям, наверняка им интересно, смог ли он устроиться на новом месте. Когда он уже возвращался домой, на ходу жуя сладкий рожок и рассматривая облака в солнечном небе, казалось, что не всё так уж плохо. Патрули спокойные, с людьми как-нибудь сойдётся, начальство относится дружелюбно… Но тут его внимание привлекли чьи-то громкие голоса. В охотничьем магазине собралась целая толпа, её было видно через витрину. Охотники что-то между собой обсуждали, спорили и, похоже, повод для этого сбора не самый приятный. Что-то произошло. Вили на секунду замешкался, раздумывая, стоит ли поинтересоваться, как услышал слово «упыри». Он резко выдохнул, открыл дверь и тут же наступила тишина. Замерев на пороге, он прикрыл за собой дверь с колокольчиком, оглядел собравшихся и прошёл к прилавку, пытаясь придумать предлог, под которым он сюда якобы зашёл.       — Ещё коробку патронов, пожалуйста.       — Секундочку, — Гер Гебельс забрал протянутые деньги, нырнул под прилавок и загремел коробками.       — В городе есть оборотень. Что вы о нём знаете? — он обернулся на стоящих позади него охотников и поднял бровь. — Я ко всем обращаюсь.       — Честно говоря, я ничего вам не расскажу интересного. Я с ружьём не охочусь, только с силками, так что никуда не хожу, — Тиль положил на прилавок коробочку патронов и развёл руками.       — Ещё кто-то хочет высказаться? — в наступившей тишине было слышно, как тикают его наручные часы. И если охотники постарше отводили взгляды, словно что-то скрывая, то несколько молодых ребят, его одногодок, выглядели крайне раздражёнными. Ещё бы, приехал непонятно кто, ещё и указывать пытается. Почему-то это ужасно разозлило Вилфрида, и он полностью отвернулся от прилавка и поджал губы. Он тоже зубы показывать умеет. — Если кто-то из вас вдруг считает меня своим конкурентом, то я приглашаю вас с собой на ночные вылазки. Давайте поделим мою славу поровну, — Вилфрид раздражённо повысил голос и широким театральным жестом обвёл магазинчик. — Я не жадный. — В гнетущем молчании он вдруг увидел то, чего не ожидал. Это были взгляды, полные страха. Руки похолодели, Вилфрид нервно сглотнул, стараясь не сильно выдать волнения. — Кого-то покусали.       — Да, — голос подал самый пожилой мужчина за столиком, полностью седой и с испещрённым морщинами лицом. Он слегка дрожащей рукой поднёс кружку кофе к тонким губам, отхлебнул и выдохнул. — Его забрали в Турмбауштадт.       — Мэр знает?       — Да, он подавал отчёт, его не приняли.       — В смысле не приняли?       — Если бы его приняли, на вашем месте стоял бы отряд подготовленных опытных охотников.       — Где это случилось? — старательно сделав вид, что он не услышал этого пренебрежительного замечания, Вилфрид шагнул к старику и слегка наклонился.       — За пределами города. Он охотился ночью к северу от города, на предгорьях. Я не знаю, что там произошло, он под утро выполз на дальнюю ферму, уже начинал биться в судорогах. Мэр дал срочную телеграмму, его забрали на дирижабле.       — Если кто-то из вас что-то от меня скроет, я подам рапорт в столицу, и вас оштрафуют за препятствие работе Охотника. Я сюда работать приехал, мне некогда с вами бодаться.       В полной тишине Вилфрид засунул в рюкзак коробку патронов, попрощался с продавцом и быстро вышел. Его учили бороться со всеми видами нечисти, учили общаться с бестелесными силами, учили пользоваться реактивами, обращаться с медикаментами. Только лучше бы научили бороться с людским упрямством и завистью. Какой бы ни была собачьей его работа, и в дождь, и в лютые морозы, и по уши в грязи, и по колено в трупах, она считалась престижной. Но к такому мерзкому отношению он готов не был, тем более со стороны взрослых и, казалось бы, опытных людей.       — Эй, парень, подожди, — Вили раздражённо обернулся и увидел, что за ним из магазина вышел тот самый старик, который с ним разговаривал. Он поправил фетровую шляпу на седых волнистых волосах и, прикурив трубку, поманил его за собой. — Пошли, я тебе кое-что отдам, — он пошёл по улочке куда-то к центральной площади. Затянулся и со смешком выпустил дым. — Тебе с этого и нужно было начать, со штрафа. У нас тут люди и забыли уже, что такое охотник, совсем одичали. Так что не обращай внимания на всех этих дураков. Мнутся как пряники, хотя казалось бы после того, как Кристофа прижучили за жопу, нужно было бы поумнеть. А ты попал с нашим закоулком, малой, наверняка нигде не написали, что у нас нападение на человека зафиксировали. Скотские бюрократы.       — Было только написано про мелких домашних животных. Давно покусали?       — После того, как к перечнице Гертруде в дом чуть не вломились. За пять дней до твоего приезда. Ты же Вилфрид, да? Я могу к тебе по имени обращаться?       — Конечно. Как я могу обращаться к вам?       — Пауль. Не люблю расшаркивания. Константин надеялся, что ты получил все бумаги, думал, что ты просто отчаянный идеалист. А ты, оказывается, даже не был в курсе. Эх, он меня к себе на ужин приглашал, обрадую его.       Они вышли на главную улицу и свернули к одному из самых высоких на ней домов. Пауль поднялся по ступенькам на крыльцо подъезда и достал ключи. Открыл дверь квартиры на первом этаже и приглашающе махнул рукой. Вилфрид долго жил в подобном доме, поэтому расположение комнат он прекрасно знал. Стену у радиоточки украшали трофеи, головы животных, рожки с порохом, два начищенных ружья. Тут же рядом на кресле лежало вязание, видимо, гер Пауль женат. То, что он знаком с мэром, Вили не удивило. В таких небольших городках все друг с другом знакомы. От рассматривания висящих под потолком чучел двух гаг, Вилфрида отвлёк громкий звук. Пауль со всего маху шлёпнул на обеденный стол какие-то тубусы и, смахнув лежащую на нём газету на пол, начал открывать их один за другим.       — Я уже старый, меня списали со счетов. Руки трясутся, глаза видят через раз, врач уже давно запретил мне брать в руки оружие. Но я всё ещё охотник, — он пыхнул трубкой и засмеялся. — Я так хотел быть охотником на нечисть, а отец сказал, что я дурак, и отправил работать в свой оружейный магазин. Посмотрел бы я сейчас на его рожу, после всего произошедшего.       — Вы отец гера Гебельса?       — Нет, это мой зять. Вот она! — Пауль вытащил из тубуса старый желтоватый лист и развернул на столе. Вилфрид не сразу понял, что он видит, а потом заулыбался. На старой карте города красными карандашами были нарисованы линии и выставлены точки. — Я их отслеживал и старался найти пути. Они же как животные, стараются с троп не сворачивать, боятся неизвестности. Нашёл, где они собираются, из какого фонтана воду пьют. Мне эта карта не нужна, а вот тебе может пригодиться. Они могли немного поменять маршрут, но зато ты хоть знать будешь, откуда начать. Раз уж твоё руководство тебя подставило, хоть местные должны тебе чем-то помочь, а то от нас толку меньше, чем от сорняков.       — Я могу её взять?       — Дарю. Если что-то будет надо, обращайся, ты знаешь, где я живу.       Засунув карту обратно в тубус, Пауль проводил Вилфрида до входной двери и вернулся в квартиру. А Вили, на секунду задумавшись, быстро пошёл домой. Нужно собрать все капканы, какие у него есть, и поставить на отмеченных местах. На той дальней пристани в порту, которую гер Пауль почти полностью закрасил красным, было очень сильно натоптано. Кинув взгляд на часы, он прибавил шагу. Смотритель кладбища наверняка его уже ждёт.              Ночь тянулась медленно. Вспоминая о том, что ему успели рассказать местные, ему с трудом верилось в то, что это правда. Упыри вели себя настолько тихо, что иногда создавалось ощущение их запуганности. Испугались охотника до такой степени? Кто знает, ему не удалось убить ни одного. Это нервировало и заставляло быть ещё осторожнее. Он медленно, прижимаясь к стенам с теневой стороны улицы, ходил по ближайшим к порту улочкам, чтобы не пропустить никого к тому месту. Наверняка это что-то вроде схода, места начала охоты. Когда упырей становится слишком много для разрозненных нападений, они начинают сбиваться в стаю и выбирают вожака. Интересно, сколько их тут уже шастает?       По улице метнулась тень, Вили присел за куст гортензии в палисаднике и тихонько снял ружьё с предохранителя. Так же медленно, не привлекая внимания, он прицелился. Да, вот они, красавцы. Трое упырей медленно, всё время озираясь, шли по переулку к порту. Убить или лучше проследить и попытаться вычислить вожака? Вилфрид уже хотел на корточках ползти к подворотне, чтобы спуститься к порту, но тут в его планы что-то грубо вмешалось. Упыри переполошились и кинулись врассыпную, увидев что-то выше по переулку. Выругавшись сквозь зубы, Вили нажал на крючок. Первый упал замертво с простреленной головой. Чтобы попасть во второго, пришлось подняться из-за куста. От выстрела упыря откинуло на фонарный столб. Вилфрид успел заложить новые патроны и кинуться за третьим к пристани, когда услышал, как с хлопком закрылся капкан. И вместо ожидаемой тишины или упырьего вскрика он услышал громкий собачий взвизг и скулёж. Упырь погнался за псом, и тот попал в капкан? Только бродячих собак не хватало, они же как приманка для этих тварей! Он выбежал на пристань и остановился, шокированно рассматривая того, кто попался. В капкане бился и корёжился вервольф. Белый волкоподобный, но с гораздо более мощными лапами и длинными пальцами, он скулил и пытался зубами и когтями разжать стальные зубы. Рядом с ним валялся третий упырь с поломанной спиной. Всё же успел догнать. Вили сделал шаг, и оборотень тут же вскинул на него морду и замер.       — Я же спрашивал, есть ли в городе ликантропы. Неужели так трудно было поговорить тогда? — оборотень утробно заворчал, прищуривая глаза, явно чем-то недовольный. — Я помогу, правда, только дай подойти.       С секунду оборотень рассматривал Вилфрида, а потом прижух к земле, прижимая уши к голове и поскуливая. Расценив это как согласие, Вили быстро перекинул ремень ружья через плечо и принялся раскручивать болты на пружине. Примёрзшие шляпки поддавались с большим трудом, больно обдирая пальцы. Нужно было надеть перчатки. Кое-как ослабив пружину, Вилфрид руками разжал челюсти, и оборотень едва бросился бежать, как упал и заплакал, подвывая. Отпихнув капкан подальше, Вили быстро подбежал к нему и наклонился к задней лапе. Всё хуже, чем можно даже подумать, пережатый по неопытности капкан разрубил плоть до кости и, похоже, повредил и её. Так ходить нельзя, иначе без лапы останется. Похлопав слегка оборотня по морде, чтобы привлечь внимание, он погладил его по плечу.       — Тебе нужен врач, сейчас же, но здесь я не могу тебя оставить. Обратись, я отнесу тебя к себе. Пока ты волк, я тебя не подниму. Давай, не бойся, я не враг.       Вервольф слегка кивнул, и Вилфрид сделал несколько шагов назад. Он видел один раз, как обращаются оборотни, это самое странное и пугающее зрелище. До сих пор перед глазами стояла картинка слезающей клоками шерсти вместе с кожей и изламывающееся тело, похожее на кусок глины, из которого можно слепить что угодно. Тактично прикрыв глаза рукой, он терпеливо пережидал, чувствуя нервную дрожь от отвратительных звуков щёлкающих костей и как будто захлёбывания в чём-то. Наконец он услышал совершенно человеческий стон и отнял руку от лица. Человек, обнажённый, лежал на боку, сжимая зубы и не сдерживая слёз боли. С такой раной обращаться было в сотню раз больнее, чем обычно, наверняка. Подхватив перепачканного грязью и облепленного мокрыми листьями на руки, Вилфрид побежал. Нужно быстрее, как можно быстрее запереть его в доме. Упыри прекрасно почуяли, что оборотень, их самый главный природный враг, для которого они все на один зубок, стал уязвим, и могут попытаться напасть. Что-что, а инстинкт самосохранения у них работал отменно, кого стоит бояться, они чувствовали всегда.       По дороге, где стоял его дом, фонари были реже, приходилось то ускоряться, то замедляться, двигаться перебежками. Добежав до дверей дома, Вилфрид поблагодарил провидение, которое заставило его оставить зажжённым фонарь с линзой над дверью. Осторожно поставив оборотня на ступеньки, давая ему почти повиснуть на себе, он открыл ключом дверь и быстро занёс его внутрь. Не снимая ботинок он едва ли не на ощупь положил его в ванну и только после этого вернулся в прихожую, чтобы закрыть дверь и зажечь в ванной комнате свет.       — Как тебя зовут?       — Дитмар, — оборотень, невысокий сухой, но не тощий мужчина с копной рыжих грязных волос, сжался на дне ванны, отчаянно стуча зубами. Ещё бы, в облике волка на улице наверняка холодно не было, а вот человеческое тело для такого не предназначено.       — На мыло, обмой ногу до колена под краном, только не смей лезть в рану.       Вилфрид быстро побежал на второй этаж, на ходу вспоминая, куда он закинул медицинскую укладку, наверняка в маленькую спальню. Нужен резиновый жгут и антисептик, а потом бегом за врачом. Кое-как найдя в потёмках чемоданчик, он так же бегом спустился вниз, на ходу зажигая рожки в столовой и прихожей. Дитмар пытался руками пережать вены под коленом, чтобы кровь не текла таким ручьём. Ногу он уже успел отмыть и закинуть на бортик. Дождавшись, когда он уберёт руки, Вилфрид накинул на ногу петлю из жгута и затянул его посильнее чуть выше колена. Оглядевшись по сторонам, он сдёрнул с батареи вафельное полотенце и принялся поливать его карболовой кислотой.       — Будет жечь, придётся потерпеть.       — Они не войдут? — Вили вскинул на Дитмара взгляд и покачал головой.       — Они не войдут туда, где закрыто. А сейчас глубокий выдох, — он накинул на рану полотенце, мгновенно начавшее пропитываться кровью, и перекрутил его, чтобы повязать. Дитмар дёрнулся и запрокинул голову, скуля. Вилфрид по себе знал, насколько это злой антисептик, но он и только он спас его от ампутации кисти руки на первом курсе. — Я за врачом, сиди и не двигайся, лучше ляг, чтобы кровь от ноги ушла.       Дождавшись кивка, Вилфрид вышел в прихожую и начал набирать номер телефона. Повезло, что он не поленился переписать номер врача. Долго никто не брал трубку, Вилфриду пришлось набрать ещё раз, но наконец на том конце раздался хриплый спросонья голос гера Крюггера.       — Гер Райнер Крюггер слушает.       — Доброй ночи, это Вилфрид. Мне нужна ваша помощь.       — Да-да, конечно, чем могу помочь? — судя по голосу, врач отвечал скорее на автомате, но это не так важно. Главное, чтобы к его приходу окончательно проснулся.       — Соберите хирургический шовный материал и фиксацию для переломов ноги. Я приду за вами и провожу.       — Хорошо, жду.       Повесив трубку, Вилфрид заглянул в ванную и поджал губы. Дитмар напоминал осенний лист, грязный, с посиневшими губами, мелко трясущийся. На холодной мостовой лежал, в холодной воде ногу намочил, ещё и лежит в чугунной холодной ванне. Вытащив из гостиной одну из старых накидок с дивана, Вилфрид тряхнул её и кинул Дитмару, чтобы тот закутался. Зажёгши газ под водяным котлом, он проверил, как закрыты все окна и двери на первом этаже, и вышел из дома. Запер дверь и быстро пошёл к врачу. На счастье, он жил совсем недалеко, в двух кварталах от северного въезда в город, где Вили выделили дом. Поднявшись на красивое каменное крыльцо, он постучал в дверь и шагнул назад.       — Кто там?       — Вилфрид. Откройте, доктор, — щёлкнул ключ в замке, щеколда, и дверь открыл заспанный гер Крюггер. В ночной рубашке, кое-как заправленной в штаны, надетые поверх кальсон, он пытался одновременно натянуть на плечи подтяжки и собирать укладку.       — Одну секундочку, я только вчера инструменты стерилизовал, всё из чемодана вытащил. Чёрт, не могу найти морфий, можете поискать в шкафу? Там запаянные ампулы должны быть.       — Никакого морфия. Помощь нужна не человеку, — гер Крюггер закивал и принялся выкладывать шприцы.       — Я сделаю вид, что всё понял, но вы теперь должны мне один занимательный рассказ о том, откуда у вас взялся вервольф.       Защёлкнув замочек саквояжа, он натянул на себя шерстяной плащ, намотал на шею шарф и начал спешно натягивать сапоги. Вервольф или человек, а врач должен помочь, его этому учили. Оборотни уже давно вышли из разряда скотины, и отказать им в медицине права не имел никто. Позволив геру Крюггеру идти чуть впереди себя, Вилфрид снял ружьё с предохранителя и перехватил его поудобнее. С головой накрыла запоздалая мысль о том, что пока он будет перезаряжать оружие, их с доктором просто сожрут. Похоже, что деньги, которые он с собой брал, закончатся куда быстрее, срочно нужна хорошая винтовка. Уже подходя к своему дому, Вилфрид почуял их, лёгкий запах чердачной затхлости и пепла ветерок донёс даже через насыпь. Выйдя чуть вперёд врача, он вскинул ружьё и, резко шагнув из-за подпорной стенки на дорогу, выстрелил. Собравшаяся перед крыльцом толпа тут же с криками кинулась врассыпную. Вили едва сдержался, чтобы не застрелить ещё одного, но решил сберечь патрон на всякий случай. Гер Крюггер прижался к нему чуть ли не вплотную, крепко сжимая в кулаке рукав его куртки. Ещё бы, не каждый день увидишь так близко сразу столько упырей. Едва ли не бегом оказавшись перед дверью, Вили открыл её ключом и, втолкав в прихожую впавшего в лёгкий ступор врача, зашёл за ним сам.       — Эй, ты как? — он быстро стянул ботинки и заглянул в ванную.       — Ещё живой, — Дитмар, закутавшись по самую макушку, лежал в ванне и полными слёз глазами смотрел в потолок. За спиной раздалась тихая брань, и Вилфрид обернулся. Врач, поджав губы, уже рассматривал то, что виднелось под полотенцем, и его явно это не радовало.       — Что это?       — Капкан. Всегда соблюдайте указания, которые я раздаю! А то уже некоторые самонадеянные ликантропы прокололись на этом.       — Я вервольф, — Дитмар прищурил глаза, явно недовольный этим обращением. — Не ликантроп.       — Принесите спирт или горячую воду, — гер Крюггер присел перед ванной на корточки и, сняв полотенце, начал его уголком обтирать края раны.       — У меня есть кое-что получше, — Вилфрид придвинул ему бутыль карболовой кислоты и подставил небольшую скамеечку.       — Это что такое?       — Считайте это подарком из столицы. Кислота для дезинфекции.       — Спасибо. Придётся шить несколько раз. Чёрт. Вили, придётся вам мне помочь. Будете держать.       Кивнув врачу, Вилфрид сунул Дитмару деревянную щётку, чтобы тот зажал ручку зубами, а сам налёг на его ногу выше колена, чтобы он ею не дёрнул. Кто-то, может быть, и отвернулся бы, но Вили внимательно следил за всеми манипуляциями гера Крюггера, стараясь запомнить. Для охотников умение обращаться с медицинскими инструментами и лекарствами — жизненная необходимость. Кто знает, что с тобой может случиться и когда придёт подмога. Дитмар за спиной тихо подвывал и скулил, пока врач накладывал швы один за другим, пытаясь вывести все узлы на поверхность, стягивая разошедшуюся плоть. Но когда он начал промакивать рану бинтом с кислотой, Дитмар так резко вскинулся, что Вили едва смог его удержать. Не зря говорили, что даже самый хилый на вид оборотень будет сильнее человека. За окном послышались отрывистые скрежещущие звуки, которые тут же заставили Дитмара замереть. Чёртовы твари, хотят в дом попасть, а не могут. Чуют беспомощного оборотня. Выругавшись сквозь зубы, Вилфрид кинул через плечо взгляд на Дитмара. Тот беспомощно, с обречённым спокойствием смотрел в окошко и тяжело дышал.       — Готово. Я зафиксирую кость. Накладывать гипс нельзя, швы нужно будет снимать.       — Главное, чтобы помогло не доломать ногу. В кости трещина.       — Я видел. Как вас зовут?       — Дытмэр, — Говорить с ручкой щётки в зубах оказалось неудобно, и Дитмар её спешно выплюнул.       — Придётся вам походить на костылях, потому что иначе можете сами себе причинить вред.       — Потерплю как-нибудь, только не надо больше тереть, пожалуйста.       — Я уже закончил.       Вытащив из сумки жёсткий каркас, гер Крюггер начал приматывать его к ноге бинтами, затягивая посильнее. За окном раздался отрывистый высокий звук, и Дитмар дёрнулся. Вилфрид раздражённо махнул рукой и, схватив ружьё, вылетел на террасу. Ему даже не пришлось целиться, он просто пустил два патрона один за другим в самую гущу толпы. Это ненадолго, они будут приходить всю ночь. Везёт, что у них память короткая, завтра уже не придётся держать осаду. Стараясь не думать о том, как будет провожать доктора домой, Вилфрид вернулся на кухню, перезарядил ружьё и вернулся в ванную. Гер Крюггер уже собирал укладку.       — Я вас сейчас провожу.       — Дитмару нужно питьё, много горячего питья, чай, а лучше говяжий бульон, чтобы силы восстановить. Если к утру начнёт подниматься температура, придётся дать антибиотики.       — Хорошо, я прослежу, гер Крюггер.       — Зови меня Райнер, у нас не такая большая разница в возрасте, — дождавшись, когда врач выйдет в прихожую одеваться, Вилфрид присел перед ванной и кивнул Дитмару.       — Бери мочалку, шампунь, мыло, обмойся хорошо. Горячая вода уже должна быть. Я скоро приду.       — Спасибо, — Дитмар сжал его запястье холодными пальцами и улыбнулся сквозь слёзы боли.       С людьми куда проще, всего один укол обезболивающего — и можно спокойно пережидать острый период. Оборотни не переносили обезболивающие, от них сердце заходилось вплоть до остановки, поэтому все операции им приходилось стоически терпеть, пока фармацевты пытались придумать что-то, что им помогло бы. Наверняка рана рвёт и тянет, не даст спокойно спать, и как только все выйдут, Дитмар не откажет себе в удовольствии повыть тихонько в потолок.       Провожать гера Крюггера оказалось проще, чем думалось. Упыри выстрелов не сильно боялись, но им хватало остатков мозгов понять, что с ними не шуточки шутят. Поэтому они шли следом, но на почтительном расстоянии, выжидая удобного момента. На обратном пути Вилфрид сделал крюк в сторону порта. Нужно же вернуть на место тот капкан. Хоть он теперь и пахнет для упырей кровью, но кровью оборотня, это хорошая приманка. О Дитмаре он не беспокоился, все двери и окна плотно закрыты, они могут только нагадить, как отцу Николаусу с кошкой. Кинув взгляд на часы, Вили прибавил шагу. Сегодня патрулирования не выйдет, слишком много времени потратил на хождения туда-сюда. Осталось всего ничего, да и сейчас нужно попасть домой, помочь Дитмару вылезти из ванны.       Толпы вокруг дома не оказалось, упыри поняли, что лучше не связываться. Войдя внутрь, Вили снял верхнюю одежду, ботинки, сложил ружьё в чехол и зашёл в ванную. Дитмар успел смыть с себя всю грязь, которую нацеплял на пристани. Он сидел, держа лейку душа над головой, и расслабленно улыбался, согрелся окончательно.       — Не ломились?       — Нет, ручку пару раз дёрнули и перестали.       Человек, сидя голым в чужой ванне, попытался бы прикрыться, но не вервольф. Для них нагота — самое нормальное состояние, в них нет стеснения, Вилфрид не раз видел, как девушки в жару, никого не стесняясь, снимают рубашки и ходят с голой грудью, как мужчины. К такому он уже достаточно привык, чтобы не заострять внимания. А ещё сейчас стало наконец видно лицо Дитмара. Похоже, что он из самых восточных провинций, какие только есть, если вообще не из соседней страны. Его выдали чёткие скулы и маленький вздёрнутый нос в светлых веснушках при широком рте и хитро посаженных глазах. Ну уж очень необычный разрез для жителя земель Эберсвальде. Вытащив Дитмара на руках, стараясь не замочиться самому, Вили помог ему укутаться в махровую простынь и повёл в столовую, на диван. Усадив его и выдав частый гребень, он вынул из подпола кастрюлю с бульоном. Повезло, что он сам бульоны пить очень любит и не нужно варить новый.       — Итак, а теперь мы с тобой наконец можем познакомиться поближе.       — Я о тебе всё знаю, — Дитмар старательно пытался расчесать особенно упрямую прядь и тяжело пыхтел. — О тебе вся живность в округе уже знает. Днём охотники лося выслеживали и тебя обсуждали.       — Боюсь представить, что они обо мне наговорили.       — Ничего особенного, только твой приезд и тактику. А меня зовут Дитмар.       — Это я уже слышал. Подробнее, пожалуйста.       — Дитмар… Бертольд, — Вилфрид фыркнул и помешал бульон, который налил в эмалированную кружку.       — Только что придумал?       — Нет, я не тот Бертольд, о котором ты подумал. Если бы я был внуком Карла Бертольда, оказался бы я в этом дерьме? Они-то наверняка живут в Рамштайне, в самом шикарном особняке. Я просто Бертольд, без оговорок.       — А теперь скажи мне, Дитмар, каким дураком нужно быть, чтобы, услышав от меня про капканы, не пойти на переговоры?! — Вили отвернулся от плиты и поджал губы, рассматривая мелко дрожащего от боли Дитмара. Наверное, полагается в такой ситуации начать оправдываться или опустить молча глаза, но в ответ ему только махнули рукой.       — Я нашёл все твои капканы. Я не тупой упырь или имп, я хорошо запомнил твой запах и выследил все твои тропы. Кстати, ты почти со всеми попал в яблочко, кроме пары силков позади костёла. Там уже давно никто не ходит, с тех пор, как священник начал перед сном чадить так, что дым из всех окон.       — Какой мне попался самоуверенный ликантроп, который выследил капканы и всё равно влез, — Вилфрид не стал скрывать раздражения. Такое ощущение, что все в этом дурацком городишке стремятся вставлять ему палки в колёса. Дитмар вдруг поменялся в лице и, скрипнув зубами, опустил лицо.       — Я вервольф. Не называй меня больше ликантропом никогда.       — И всё же.       — По глупости влетел, в запале совсем забыл, что ты там их наставил. Чёрт… Как же глупо вышло… Мне жаль, что я испортил тебе охоту.       — Портить нечего, упырей в городе не видно и не слышно, а в лесу ты всех распугал, — Дитмар округлил зелёные глаза и отложил гребень на стол. — Их много. Их очень много, вокруг дома целая толпа ходит. Но ты слышишь, они не кидаются на двери и окна, не пытаются прорваться. Они спокойные, даже какие-то… Заторможенные.       — Это ты неделю назад тут не был.       Дитмар откинулся на спинку дивана и уголком простыни начал вытирать волосы. А Вили нахмурился, раздумывая о последней фразе. Как раз тогда, когда напали на дом фрау Юнгханс и покусали некоего Кристофа. Есть какой-то цикл? От чего он тогда зависит? И если неделю назад был пик активности, то где будет пик пассивности? Вилфрид уже хотел задать вопрос, но, смотря на потухшего Дитмара, решил подождать до утра. Ему нужно переждать, проспать острый период, сейчас разговора может не выйти. Вили поставил перед ним на стол кружку с бульоном, положил кусок свежего хлеба и пошёл на второй этаж, чтобы приготовить кровать. Пока что во второй спальне были свалены в углах все его вещи, которые предназначались для работы. Убрав с постели и от окна всё, что там стояло, он зажёг рожок в изголовье и пошёл на кухню. Батарею в этой спальне он перекрыл, поэтому придётся набрать грелку на первое время. А потом, когда Дитмар заснёт, крепко подумать обо всём, что он узнал.              Когда на небе занимался рассвет, Вилфрид уже сидел на террасе и цедил кофе. На второе патрулирование он не пошёл, упыри даже в окна не скреблись, как это делали вечером, как будто окончательно в спячку впали. Поэтому он выключил будильник и дал себе проспать почти до самого рассвета. И сейчас спокойно пил вкусный кофе и заедал шоколадным пряником. Вчера врач пообещал прислать кого-нибудь с костылями для Дитмара. Вряд ли, конечно, так рано, но вдруг гер Крюггер не смог сегодня заснуть. Когда впервые сталкиваешься нос к носу с упырями, можно надолго потерять сон. Они не были мерзкими и отвратительными, не разваливались, не источали сильного запаха. Это были карикатуры на людей, угловатые, иссушенные, кривые, с пустыми рыбьими глазами, они заставляли крепко задуматься о том, как бы не присоединиться к их числу после смерти, да и вообще о смерти. Как эта дрянь издевается над людьми даже после того, как уложила в гроб. Столкнувшись с ними так близко, люди меняются, начинают по-другому видеть этот мир, поэтому Охотники часто казались окружающим странными и пугающими. Закинув в рот ещё один пряник, Вили допил кофе и пошёл на кухню. За сегодня нужно сделать очень много дел, один Дитмар чего стоит. Поставив кружку в раковину, а коробку с печеньем в шкафчик, Вилфрид поднялся на второй этаж и приоткрыл дверь в спальню. Дитмар уже не спал, он сидел на кровати и увлечённо читал один из учебников. Вилли прислонился плечом к косяку и улыбнулся, внимания на него даже не обратили.       — Доброго утра, — Дитмар нервно вздрогнул и обернулся.       — Доброго. Я… Я не смогу обратиться в волка, пока не выздоровлю. Можешь мне, пожалуйста, дать какую-нибудь одежду и обувь? Только на время, чтобы я до домика дошёл.       — У тебя есть домик?       — Это не мой, лесничий, наверное, не знаю. Я нашёл его в лесу, сломал замок и самовольно заселился, — Дитмар поднял книгу и повернул к Вилфриду обложкой. Краткий биологический справочник разумных мистических существ. — У тебя даже в учебнике написано, чем отличаются вервольфы от ликантропов, между прочим.       — Тебя это так задевает? — Вили подошёл к нему, забрал книгу и присел на край кровати. — Ну вернёшься ты в свой домик, и что дальше? Упыри наверняка тебя очень ждут. Еду ты как собрался добывать? А лекарства, если вдруг что-то пойдёт не так? Или ты у Бога помощи попросишь.       — Пф, какой ещё Бог, не смеши меня. Я вообще не от этом. Ты предлагаешь мне остаться у себя?       — Если тебе дорога твоя шкура, ты согласишься, потому что мой дом для упырей — самое запретное место. Они не войдут сюда. А ещё, если не хочешь быть мне должным, можешь расплатиться ценной информацией. Ты тут явно дольше меня, можешь быть мне очень полезным, потому что местные ничего не знают, по ночам не гуляют.       — Договорились. Только сначала мне нужно в домик, забрать вещи. Сможешь меня проводить?       Через полчаса Вилфрид с Дитмаром сидели в столовой и пили горячий кофе со сливками. Вили перерыл весь свой гардероб, с горем пополам нашёл что-то отдалённо подходящее. Брюки-карго, они единственные свободно налезли на фиксацию, шерстяные носки, сразу две пары, наверх нашлась шерстяная водолазка и поверх неё узкий жилет. На Вилфриде всё это сидело как влитое, на Дитмаре висело и собиралось глубокими складками. При этом он не был тощим, просто он был небольшого роста и, соответственно, мельче Вили. Спокойный размеренный завтрак прервал стук в дверь. На пороге стоял пастор в длинном бежевом двубортном пальто поверх сутаны и держал в подмышке разобранные костыли.       — Святой отец, да зачем, я бы и сам сходил… — отец Николаус поднял руку и протянул Вилфриду листок бумаги.       — Мне снова подбросили записку, так что я к вам всё равно по делам шёл. Ну и мне сейчас нужно на кладбище, гер Кляйн звонил, просил провести службу в часовне.       — Проходите, вам чай или кофе?       — А молоко есть?       — Конечно, вам подогреть?       — Нет, спасибо, — Николаус аккуратно повесил пальто с шарфом на крючок и, зайдя в столовую в нерешительности остановился. — Приятного аппетита.       — Спасибо. Вы присаживайтесь, святой отец, — Дитмар приглашающе указал на стул и протянул к нему руку. — Покажите записку, — получив в руки кусочек бумажки, словно вырванный из блокнота, он слегка улыбнулся и положил его рядом с собой на скатерть. — Это моя.       — Что? — Пастор удивлённо вытянулся на стуле и ещё пристальней стал рассматривать Дитмара.       — Я записки писал. Выслеживал, откуда они вылезают, переписывал с надгробий и вам приносил. Я знаю, что они вам кошку на дверь церкви повесили, простите, не успел её снять… Надеюсь, вы сами не пострадали.       — Н-нет… А вы кто, простите?       — Дитмар Бертольд к вашим услугам.       — Так вы вервольф, о котором мне Райнер говорил! — Дитмар кивнул и, отхлебнув кофе, закинул в рот печенье. — Но откуда? Если бы у нас тут жил оборотень, весь город знал бы!       — А я не хочу, чтобы весь город знал, пока что, — Вилфрид поставил перед отцом Николаусом кружку с холодным молоком и присел на свой стул. Диван целиком занял Дитмар, ему пришлось закинуть ногу на сиденье, чтобы не так сильно нарывало. Несколько мгновений стояла тишина, прерываемая только тиканьем часов и дыханием сидящих рядом. Вдруг Дитмар резко отставил от себя чашку, закрыл рот руками и наморщился. Мгновение, ещё мгновение, и он чихнул. Потом ещё раз.       — Будь здоров. Проверить температуру?       — Нет… — Дитмар снова чихнул и шумно втянул носом, пытаясь перебороть себя. — Ладан. Ненавижу эту дрянь.       — Прошу прощения, я после молитвы не переоделся…       — Я открою окна. Мы можем заглянуть с вами на кладбище? — Вилфрид приоткрыл форточку на кухне и вернулся на своё место.       — Конечно, гер Кляйн точно не будет против. Он звонил, сказал, что что-то утром не то произошло, он сам источник найти не может. Надеется, что я просто запечатаю.       — Вот мы и посмотрим, что там могло случиться.       Через полчаса они втроём шли по дороге в лес. Дитмар неуклюже оступался и оскальзывался на гладких мокрых камнях мостовой, не стесняясь браниться шепотом на все лады. То тёмно-фиолетовое пальто, что ему дал Вилфрид, было ему сильно ниже колена, он постоянно цеплял полу каблуком ялового сапога и явно пытался идти аккуратнее, чтобы не запачкать одежду. Поэтому отец Николаус с Вилфридом старались его придерживать со всех сторон. Святой отец просто из природного милосердия, а Вили то и дело размышлял о том, с чего начать расспросы. Дитмар, конечно, небывало наглый, как будто они уже знакомы много лет, но Вили готов на всё закрыть глаза в обмен на информацию. Сейчас он совершенно не знал и не понимал, что происходит в этом городишке. Конечно, Вернерверк, тихое место, как же. От канаток и дирижаблей он, может, и отдохнёт, а вот грязи глотнёт сполна, похоже. Уже подходя к воротам кладбища, Вилфрид ощутил в воздухе что-то нехорошее, что-то до ужаса знакомое. У маленькой сторожки их уже ждал смотритель и ещё двое мужчин. Судя по испачканным в земле лопатам, это местные могильщики. Увидев гостей, гер Кляйн затушил сигарету об каменный столб ограды и открыл калитку.       — Как хорошо, что вы тоже пришли, гер Сарториус. С утра что-то не так…       — У вас тут чем-то пахнет, чувствуете? — Вили дождался, пока все поглубже втянут воздух, и слегка улыбнулся, когда Дитмар дёрнулся. — Дитмар, можешь показать, откуда это?       — С той стороны, однозначно. Ветер дует в другую сторону, но это труп, ни с чем не спутать.       Жестом велев всем следовать за собой, Дитмар поковылял куда-то вправо от часовни, углубляясь в тенистые аллеи, пока не остановился, как будто упёрся в стену. И без слов было понятно, что дальше он просто не понимает, откуда исходит вонь, она как будто навалилась тяжёлым одеялом. Вилфрид буквально шёл по запаху. Такому знакомому, такому отвратительному запаху старого разложения. Гер Кляйн с двумя копателями могил шагал рядом с ним, где-то чуть поодаль едва шёл Дитмар, то и дело останавливаясь и мотая головой, чтобы выкинуть запах из головы, его тут же придерживал за плечо отец Николаус. Когда запах стал ощутимее, Вилфрид свернул с аллеи, двигаясь куда-то между надгробиями одно краше другого.       — Дитмар, стой там.       — Только не говори, что это я во всё виноват, хорошо? — Вили обернулся на него и удивлённо поднял брови. Дитмар пожал плечами и слегка наморщил нос. Видимо неосторожно глубоко вдохнул. — Эта вонь не из-за того, что я разворошил их.       — О-о-о, это не вонь, — Вилфрид обвёл взглядом фамилии на ближайших плитах и, увидев знакомую, хмыкнул, нехорошо улыбнувшись. — Вот сейчас ты узнаешь, что такое вонь.       Под одной из плит под статуей плачущего ангела лежал Тедерик Шредер. Во всяком случае, должен был лежать. Выдав смотрителю и рабочим вату, заткнуть нос, он сделал то же самое и вытащил из сумки склянку. Неприятно, мерзко, но это придётся сделать. Скомандовав мужчинам, чтобы они приподняли один край плиты гробницы, Вили присел перед ней и тяжело вздохнул. Как только открылась маленькая щелочка, показалось, что вонь разложившегося трупа потекла из могилы как вода из крана, мутным мерзким потоком. Мужчины закашлялись, а Вилфрид стоически прищурил глаза, чтобы их не щипало от резкости вони. Наконец в щель стало видно внутренности гробницы. Там, где должен был быть гроб со скелетированым покойником, было кроваво-коричневое месиво, похожее на шевелящийся от личинок кисель. Преодолевая тошноту, Вили засунул руку под плиту и вывернул туда содержимое пробирки. Главное — не вляпаться в труп, у не отошедших упырей очень сильный трупный яд, даже сквозь кожу может навредить. Скомандовав рабочим, чтобы те бросали плиту, он резко выпрямился и начал судорожно рыться в кармане. Один из могильщиков забежал в куст бересклета, судя по звукам, его всё же вырвало. Дрожащей от нервного напряжения рукой Вилфрид наконец вытащил коробку с лавандовой нюхательной солью и, глубоко затянувшись, сунул её под нос геру Кляйну.       — Господи праведный, что может так вонять?! — оставшийся на аллее отец Николаус старательно зажимал платком нос. Дитмар рядом с ним казался бледнее обычного и старательно сдерживал рвотные позывы. Быстро забрав у могильщиков коробок с солью, Вилфрид подошёл к нему и поднёс ему к лицу. Эта соль прекрасно отшибала любые запахи, которые забивали нос, ему этот способ подсказал один из преподавателей.       — Недельный человеческий труп в тёплом и влажном месте, разложившийся до студня. Думаю, что описывать в красках не стоит. Зато теперь вы знаете, что происходит с упырём, на которого попали лучи солнца. Он в течение суток должен вернуться в то состояние, в котором должен быть. Почтенного гера в костюме и дорогом гробу. Надо было сразу его обсыпать солью, ещё когда ты мне его как котик мышку на порог принёс.       — Теперь я точно хочу, чтобы меня сожгли! — один из рабочих утёр со лба пот и вытащил из носа затычки. — Какой кошмар…       — Святой отец, вам придётся сейчас провести обряд.       — Ох. Как хорошо, что я захватил шалфей.       Отец Николаус вытащил из сумки связку сушёной травы, спички и пошёл к могиле, то и дело запинаясь. Ничего, сегодня сильный ветер, полчаса — и от запаха не останется и следа. Вилфрид положил руку Дитмару на плечо и снял кепку. Враньём будет сказать, что ему это легко даётся. Конечно, это не сравнится с тем, как ему на практике пришлось рыться руками в этом мясном киселе, пытаясь отыскать череп, когда за оградой, как мартышки, прыгали местные жители, крича что-то про осквернение могил. Судя по лицу преподавателя, принимавшего тот зачёт, у него уже давно отбился всякий нюх и совесть вместе с ним. Но всё же при местных жителях Вилфрид предпочитал оставаться невозмутимым бесстрашным борцом с упырями. Поэтому к фляге с водой он припал только тогда, когда гер Кляйн и могильщики зашли в сторожку. В горле стоял мерзейший комок, который требовалось срочно проглотить. Дитмар слегка перемялся с пятки на носок и попытался пальцами пригладить растрепавшиеся волосы. Ничего, конечно же, не получилось, непослушная ржаво-рыжая копна всё равно нагло лезла в лицо.       — Врата открыты, — Вилфрид надел кепку и вытащил из кармана куртки горсть орехов. — А я-то думаю, чего тут такой проходной двор. — Дитмар наверняка до конца не понял, о чём он, но, похоже, он единственный в этом городе воочию видел всё, что тут творится по ночам, и сомневаться в словах Вили у него резона не было.       — Ты никому не скажешь? — Вили кинул взгляд на монотонно причитающего молитву пастора и поджал губы.       — Паника — главный враг охотника. Нужно сначала найти врата и только потом уже что-то говорить. Но что точно стоит сделать — так это ввести комендантский час.       Вилфрид кивнул Дитмару на ворота кладбища и медленно, придерживая его за плечи, повёл в город. Здесь ему больше делать нечего, теперь бы побыстрее закончить с хождением по лесу, попасть к городовому и выдать свои рекомендации.