***
Колючий ветер хлещет по лицу, отчего Тэ плотнее кутается в шарф и ускоряет шаг, почти добегая до нужного кафе, где назначена долгожданная встреча. Не то, чтобы он часами сидел у телефона и ждал именно этого сообщения. Хотя да — сидел и ждал. Потому что это Пак Чимин, который, даже несмотря на жестокий отказ, остаётся самым милым и любимым. Знакомую фигуру Ким замечает сразу, пробираясь к дальнему столику и усаживаясь на стул напротив задумчивого Чимина. Уже остывший и недопитый кофе забивается приятным ароматом в ноздри, дразня продрогшего Тэхёна. Пак растерянно хлопает ресницами, фокусируя взгляд на альфе, и совсем слабо улыбается ему, отчего по телу Тэ тут же разливается тепло, согревая. — Привет, — шепчет Чим, пока Ким стягивает с себя шапку и куртку, вешая на спинку стула. — Давно не виделись, — улыбается Тэхён. И это действует на Чимина странно. Пак непонимающе поджимает губы и отводит взгляд. Он не любит, когда люди ведут себя так, словно ничего не произошло. Ведь если бы ничего не случилось, Тэхён не избегал бы Чонгука и не прятался бы у Юнги. — Такой счастливый, — подмечает Пак, перебирая пальчиками. Все эти дни он места не мог себе найти, переживал за Тэхёна и винил во всём только себя. А Тэ объявляется таким радостным и довольным, что плакать от обиды хочется. — Я просто соскучился и теперь не могу сдержать улыбку, — почти мурлычет Ким, вызывая у Чимина дикое смущение. Тэхён милый. И заботливый. Просто идеальный альфа для такого нежного и чувствительного Пака. Но слишком мягкий и аккуратный. Тэхён просто слишком «слишком» для Чимина. — Я думал, ты меня теперь ненавидишь, — шепчет Чим, не поднимая взгляд. — После твоего отказа я очень сильно хотел тебя возненавидеть, но не получилось, — пожимает плечами Тэ. — Правда, всё ещё не понимаю… Чем он лучше? — Это долгая и неприятная история, Тэ, — мнётся Чимин, аккуратно поднимая взгляд. — А мы никуда не торопимся, — усмехается альфа, попутно заказывая себе горячий чай, а Чимину ещё один кофе. Омега пустым взглядом буравит стол, нервно кусая губы, из-за чего повисает нагнетающая и давящая тишина. Но Тэхён не торопит младшего, давая ему время собраться с мыслями. Раскрывать душу очень сложно, но оголять сокровенные чувства — ещё сложнее. Поэтому Пак взвешивает все «за» и «против», исподлобья разглядывая сидящего напротив парня. Он привык всё хранить в себе и справляться с этим самостоятельно, но Ким так упрямо и нагло пытается заглянуть внутрь, потревожить все раны, которые даже спустя годы не зажили. Это будет больно и неприятно, но Чимин больше не может выносить это в одиночку. Потому что устал и вымотался тащить этот груз. Потому что причинять боль другим — не его профиль. Особенно, если этот «другой» — Ким Тэхён. — Как давно я тебе нравлюсь? — всё же выдавливает из себя Чим, когда им приносят заказ. Тэхён изумленно вскидывает брови и на несколько секунд задумывается, видимо, пытаясь посчитать каждую минуту. — Наверное, уже третий год, — беззаботно улыбается Ким, отпивая свой чай. — А что? — А я люблю Чонгука уже пять лет, — шепчет Пак, заглядывая в глаза обомлевшего от услышанного альфы. — Представляешь? — В каком смысле? — хрипит Ким, отодвигая кружку с чаем подальше, чтобы ненароком не подавиться. Мало ли, какие ещё шокирующие новости его ожидают. — Мне тогда было около шестнадцати, я только стал омегой и совсем не знал, как нужно вести себя с плохими альфами, которые пристают к молодым и послетечным омежкам. Я возвращался из школы поздним вечером, даже не подозревая о том, что за мной следят. Чонгук оказался в том переулке чисто случайно. Наверное, это называют судьбой, да? — Пак вновь опускает взгляд и слабо улыбается, предаваясь воспоминаниям. — Не могу описать те эмоции, которые я испытал, как только увидел его и почувствовал этот аромат… В свои неполные четырнадцать он пах настоящим и взрослым альфой. — Подожди, — перебивает его растерянный и немного поникший Тэ, пытаясь сложить пазл в своей голове. — Так вы с Гуком знакомы уже давно? — Были знакомы... до тех пор, пока он не потерял память, — мрачнеет Чим, поджимая губы. — После нашей первой и судьбоносной встречи он таскался за мной хвостиком, а я, будучи неуверенным в себе и стеснительным омегой, никак не мог понять, почему он продолжает каждый день провожать меня в школу и встречать после уроков. Если бы не Намджун-хён, который подсказал Чонгуку предложить мне встречаться, мы бы ещё долго бегали вокруг да около. Не могу сказать, что всё произошло стремительно и быстро, нет. Мы ещё около года вели себя, как обычные друзья, пока не поняли, что значит «быть в отношениях». Я всё ещё помню его неловкий первый поцелуй и… Чимин ужасно краснеет, пряча щёчки за ладошками, и смущённо хихикает, боясь поднять взгляд и наткнуться на отчаяние и боль. Но Тэ лишь несдержанно улыбается в ответ, впервые для себя открывая Чимина с такой стороны. Оказывается, омега может быть ещё милее обычного. — Так, значит, ты до сих пор его любишь… — бормочет Тэ, тихо усмехаясь. — Я думал, что ты уже забыл о том человеке, с которым раньше встречался… Но, видимо, как только ты увидел его снова… — Знаешь, я совсем не ожидал, что встречу его вновь. Мне казалось, что я уехал достаточно далеко, да и Чонгук никогда не мечтал о Сеуле… Но, увидев его там, в магазине, полностью промокшего, со слипшимися волосами, с дрожащими руками и растерянным взглядом… я готов был кинуться к нему на шею и разреветься, как маленький ребенок. — Даже не представляю, что ты испытал. Ты столько лет не видел его, а при встрече… Он тебя даже не вспомнил, — Тэхён грустно вздыхает и решает замолчать, заметив закушенную губу Чимина. Альфа поджимает губы, мысленно давая себе подзатыльник за неуместные слова, но всё же задает волнующий его вопрос. — Чимин-а… А почему ты бросил его после аварии и потери памяти? — Я? — криво усмехается Чим, поднимая на альфу взгляд и еле сдерживая нахлынувшие слёзы. — Если бы его бросил именно я, то мы с тобой уже давно бы встречались. Потому что в таком случае я бы больше ничего не испытывал к Чону. — Что тогда произошло? Чонгук рассказывал, что ты пропал после вашей ссоры, — Тэ пододвинул омеге свой чай, забирая у него кофе. Чимин с благодарностью принял остывший напиток, почти махом осушая кружку. — Ссора была не столь значительная, чтобы прерывать наши отношения, — грустно улыбнулся Пак. — Большую роль сыграл Ким Сокджин. Ты должен его знать. — Сокджин? — изгибает бровь Ким, непонимающе глядя на омегу. — Он ведь был парнем Намджуна, поэтому считал, что должен воспитывать Чонгука, раз их родители вечно заняты своим бизнесом, — омега прячет пальчики в рукава толстовки, желая избежать этого разговора, но Тэ смотрит внимательно и выжидающе. Да и с каждым словом Чимину становится немного легче. Давно пора было высказаться. — Сокджин считал, что Гук ещё маленький для отношений, я тогда и не спорил. Поэтому мы с ним дальше поцелуев никогда не заходили. Но после той аварии, в которой виноватым почему-то сделали меня, Джин перешёл все границы. Пока Гук лежал без сознания, хён всячески намекал мне, что я лишний и вообще чужой им человек. Как только стало известно об амнезии, Сокджин начал действовать жёстче — он запретил мне появляться в больнице и не пускал к Чону, как бы я ни пытался. — Даже поверить не могу, что хён на такое способен, — выдыхает ошарашенный Тэхён, позволяя Чимину перевести дыхание. — Я тоже не думал, что так получится, — поджимает губы Пак, тихо всхлипывая. — Было так обидно и больно. Ведь именно я любил Чона больше их всех, именно я не спал ночами, переживая за его здоровье. — Как же ты после этого простил Чонгука? — бормочет Тэхён, аккуратно касаясь небольшого сжатого кулачка Чимина, пытаясь его поддержать. — На него у меня никогда не было обиды. Он потерял память и в этом нет его вины. Это не он попросил меня больше не приходить, это не он сказал, что без меня будет лучше, — Чимин заглядывает в глаза Тэхёна, который и сам уже на грани истерики, вымученно улыбаясь ему. — Знаешь, что мне сейчас даёт надежду? Что Чонгук тянется ко мне сам. Что он первый влюбился, даже не поняв, что я его истинный. — Так вы ещё и истинные, — Тэхён окончательно путается во всём происходящем, встряхнув головой. — Какого чёрта он тогда не узнаёт тебя?! — Я не знаю, — пожимает плечами Чимин, судорожно вздыхая. — Перед своим отъездом я передал через Намджуна ему подарок, который помог бы восстановить все воспоминания, связанные с нашими отношениями. Но, видимо, он так и не получил его. Тэхён вспоминает про слова Гука, но вовремя прикусывает язык, решая, что Чимину лучше не знать о том, что Чон подарок получил. И, кроме того, хранит его до сих пор. — Я бы на твоём месте так не смог. У тебя совсем гордости нет? — хмурится Тэхён, отпуская руку Чимина, которую тот аккуратно выдёргивает. — Когда по-настоящему любишь, гордость — не главное, — возмущается Пак, утирая с щёк почти высохшие слёзы. Тэхён лишь качает головой и улыбается омеге, поднимая на него взгляд. — Оказывается, первая влюбленность — это так больно, — выдает он, отпивая немного кофе из стакана. — Некоторые до конца жизни не могут забыть свою первую любовь. Некоторые бегут от неё, как от огня. А некоторые просто путают её с увлечением или привязанностью, — усмехается Чим, неловко перебирая пальчиками под столом. На смену опустошению неожиданно приходит дикое смущение, что хоть под землю проваливайся, лишь бы не сидеть сейчас здесь, перед Тэ. — А некоторые возвращаются к ней спустя годы, — улыбается Ким, подмигивая Чимину, на что тот ещё пуще смущается, пряча взгляд. — Теперь ты не сильно злишься? — аккуратно спрашивает Чимин. — Ваша история, конечно, безумно трогательная, но уступать Чонгуку я не собираюсь. Я не буду портить с ним отношения, но отдавать тебя так легко не стану. Ты достаточно страдал все эти годы, так что пусть и он теперь помучается, отбивая тебя у меня, — хихикает Тэхён, замечая растерянность в глазах Чимина. — Ты неисправим, — вздыхает Чим, слабо улыбаясь в ответ. — Но я ведь классный, признай, — Тэ самодовольно ухмыляется и подмигивает младшему, вызывая у него лёгкий смех. Альфа облегчённо выдыхает и тянется к омеге, потрепав его по волосам. — Вот, теперь лучше. Больше не грусти. Теперь всё будет хорошо, уж поверь мне. — Ох, твоё «хорошо» никогда хорошо не кончается, — качает головой Чим, сдержав смешок в ответ на обиженную моську друга. — Ну и всё, больше не буду помогать, — Тэ дует губы и складывает руки на груди, показывая всю свою огромную обиду. — Ты такой ребёнок. Надо будет найти тебе серьёзного и взрослого омегу, — бормочет Чим, отбирая у альфы свой кофе. — Сначала твою жизнь устроим, а потом моей займёмся, — смеётся Тэ и машет рукой официанту, прося принести счёт. Чимин не отвечает, задумчиво улыбаясь и медленно потягивая тёплый и уже не такой вкусный кофе. Тэ прав, в жизни Пака было слишком много чёрных полос. Пора забыть про прошлое, больше никогда не возвращаться к нему, и открыть дверь для светлого будущего, которое уже стучит в дверь. Впереди его ждёт любовь и глупый Чон Чонгук.For there is nothing hid...
31 октября 2016 г. в 21:01
Юнги лениво тыкает пальцем на кнопки, переключая малоинтересные передачи, которые сутками крутят по телику. Голова отдаёт тупой и ноющей болью, и почти каждое движение сродни удару молотком по виску. Но шумный и чересчур активный сегодня Тэхён ни черта не понимает, слишком громко обсуждая с Джином детские игрушки. И, что самое удивительное, Сокджин внимательно и даже слегка восхищённо слушает болтовню воодушевлённого парня, вникая почти в каждое его слово. От этой милой картины Мина так и тянет блевать, но то, что Тэ немного ожил и перестал проминать его диван, уже радует.
Дверной звонок оглушает чувствительного сейчас к любым звукам Юнги, отчего омега морщится и стонет, как умирающий дед. Тэхён виновато пожимает плечами, давая понять, что дверь он открывать не пойдёт по известным всем обстоятельствам, а Джин на умоляющий взгляд друга лишь неловко улыбается, окончательно убеждая Мина в том, что и он тоже не станет этого делать. Тем более, Юнги — хозяин.
— Да когда же вы все съебётесь? — омега злобно шипит на брата и друга, пока, нехотя и медленно шаркая тапочками по полу, направляется к двери и открывает её, даже не взглянув в глазок. И зря.
— Надо поговорить, — выдаёт стоящий у порога Джун, осматривая Юнги. Тот несколько секунд нерешительно мнётся, а после выходит в коридор, закрывая за собой дверь и опираясь о неё спиной.
— Мне казалось, мы уже всё решили, — усмехается Мин, невольно поморщившись от лёгкого жжения. Запекшаяся ранка на губе трескается, отчего Юнги приходится тут же слизнуть капельку крови. Всё же Джун умеет драться.
— Какого хрена ты уволился? — не выдерживает разъярённый Намджун, слишком эмоционально взмахивая рукой. Юнги даже не вздрагивает, сдерживая огромное желание закатить глаза.
— Джун, я тебе не муж, чтобы ты закатывал мне истерики. Это было лично моё независимое желание, так что успокойся и перестань орать, — Мин трёт пульсирующий болью висок и слабо вздрагивает от лёгкого дуновения. Всё же на улице не май месяц, а лёгкая футболка нисколько не спасает.
Юнги сейчас такой домашний и мягкий: в растянутых, помятых вещах, с взъерошенными волосами и со следами от подушки на щеке. Такой маленький и хрупкий, совсем как настоящий омега. Джуну хочется прижать его к себе, крепко обнять и вдохнуть приевшийся аромат полной грудью. Чтобы успокоить расшатанные нервы, чтобы забыть о всех проблемах. Чтобы убедиться, что Мин настоящий, живой и тёплый, а не холодный принц, которым всегда пытается казаться.
— Я устал, Юнги, — на грани слышимости выдыхает Намджун, замечая серьёзный взгляд омеги.
— Я тоже, — выдыхает Мин, прикладываясь затылком об дверь. — Я так заебался от всего этого.
— Прости, что доставлял столько неудобств. Прости, что думал только о себе и своих чувствах, — Ким поджимает губы и потупляет взгляд, разглядывая свои поношенные туфли. — Ты натерпелся от меня… Ещё и с работы ушёл.
— В этом нет твоей вины, — грустно усмехается Мин, разглядывая обшарпанный потолок. — Я сам принял решение уехать в Америку.
Джун на секунду теряет дар речи, тупо открывая рот, но быстро берёт себя в руки, хмуря брови и поджимая губы.
— Что значит в Америку? Какого хрена, Юнги? — почти рычит альфа, замахиваясь на старшего и нанося удар в дверь, в паре сантиметров от лица омеги. Мин на это лишь равнодушно изгибает бровь, цокая языком, и нарочито громко фыркает.
— Снова драку устроить хочешь? У нас, вроде, договор насчёт этого.
Намджун раздражённо выдыхает, убирая руку и встряхивая ею, стараясь не обращать внимания на ноющие от боли костяшки пальцев. Юнги смотрит всё так же холодно и безразлично, зля альфу ещё сильнее. Ким не готов терять друга именно сейчас, когда он только решил отодвинуть свои чувства на задний план и наладить нормальную, достойную уважения дружбу.
— И почему все сбегают от меня в Америку? — шепчет Ким, разглядывая разбитый кулак.
— Наверное, потому, что ты сам этого добиваешься, — отвечает Мин, с сочувствием взглянув на руку друга. — Мне вот что стало интересно, Джун… Если бы он вернулся, как бы ты себя повёл?
— Не знаю. Никогда не думал об этом, — честно признаётся альфа, слабо пожимая плечами. — Скорее всего, я бы его избегал. Наверное, к лучшему, что он уехал…
Юнги хмыкает и только собирается ответить, но не успевает. Дверь неожиданно распахивается, омега теряет опору и смешно хватается руками за воздух в полёте, но всё тщетно.
— Юнги, что… — Джин так и обмирает у двери, приоткрыв рот от удивления и сжав ручку двери побледневшими пальцами. Намджун теряется точно так же, не зная, куда деть взгляд. И ни один из них даже не обращает внимания на звук падения и жалобное кряхтение Юнги внизу.
— Сокджин, блять! — рявкает Мин, потирая ушибленную поясницу и недовольно глядя на друга снизу-вверх. Джин заметно вздрагивает и, наконец, замечает омегу, тут же помогая ему встать.
— П-прости, — растерянно шепчет он, отряхивая упавшего парня. — Я услышал звук удара и испугался, что…
— Почему ты здесь? — перебивает его Намджун, разглядывая Сокджина так, словно до сих пор не верит в происходящее.
— У меня на это свои причины, — грубо отрезает Джин, даже не глядя на альфу.
— Иди в дом, — мягко подталкивает его Юнги, чувствуя нарастающее напряжение. Намджун недовольно хмурит брови и буровит взглядом Сокджина, ожидая более конструктивного ответа.
— Может, поговорим? — делает последнюю попытку Джун. — Втроём.
— Мне не о чем с тобой разговаривать, — выдавливает из себя Сокджин, растеряв всё самообладание к чертям. Он догадывался, что так будет, знал, что его чувства ещё не остыли, что будет невыносимо больно. Но всё оказалось куда хуже всех ожиданий.
— Хён, у тебя тут что-то горит, — кричит из глубины квартиры Тэхён, на что Джин охает и в считанные секунды скрывается из вида, убегая в сторону кухни.
— Так вот почему ты не хотел пускать меня к себе, — грустно усмехается Джун, переводя взгляд на недовольного Мина. — Мог бы сразу сказать, а то я такого напридумывал…
— Не знал, что у тебя хорошая фантазия, — слабо пожимает плечами омега, прикрывая дверь. — Теперь ты всё знаешь, думаю, тебе станет спокойнее.
— Как после такого можно успокоиться? — хмыкает Джун, неловко замявшись. После встречи с Джином все мысли перемешались и теперь парень даже не мог понять, для чего он вообще пришёл. — Джин никогда не простит меня?
— А ты бы простил? — усмехается Мин, с вопросом во взгляде посмотрев на младшего. Джун слабо качает головой, опустив её ещё ниже, и сжимает пальцами края ветровки. — Вот и он не может.
— Зря я пришёл, — выдыхает Ким, растрепав свои волосы от безысходности. — Лучше бы я не знал, что Джин вернулся… Он навсегда?
— Мы улетаем вместе, — мягко улыбается Мин, похлопав друга по плечу. — Иди домой, Джун. Давай как-нибудь встретимся и проведём вечер, как давние друзья? Сейчас не то время, сам понимаешь…
Намджун лишь слабо кивает и провожает старшего взглядом до тех пор, пока дверь с тихим щелчком не закрывается, отрезая альфу от теплоты и уюта квартиры. На душе кошки скребут и, если честно, полнейший разгром. Смешивается всё: стоны, боль, кровь, отчаяние и непонимание, как на поле после жестокого и хладнокровного боя. Его отвергли: растоптали пылающее любовью сердце и вдобавок воткнули кинжал, чтобы расправиться навсегда и окончательно. А потом ещё полили бензином и подожгли, чтоб уж наверняка избавиться от никому ненужного чувства. И это было бы проще пережить, если бы только не взгляд Юнги. Если бы только не вновь объявившийся Сокджин.
События годовалой давности всё это время терзали Джуна, мешая ему спокойно жить и нежно любить. Он помнит всё. И первую встречу с неловким и прекрасным омегой. И первое забавное свидание. И первый неуклюжий поцелуй. Но отчетливее всего он помнит тот день, когда выбирал кольцо, когда репетировал пламенную речь у зеркала и отчитывал себя за нервозность. До мельчайших подробностей помнит.
Всё это рухнуло в один момент, стоило Намджуну заметить невысокого бету.
Как мало надо человеку, чтобы влюбиться и потерять рассудок.
Юнги за дверью прислушивается к удаляющимся шагам и облегченно выдыхает. Он заходит на кухню, замечая поникшего Сокджина, и тихо опускается на стул, не зная, что сказать другу.
— Рис переварился, — поджимает губы Ким, явно сдерживаясь из последних сил.
В кухню заглядывает приодетый Тэ, не замечая подрагивающих плеч Джина, и мягко улыбается на вопрошающий взгляд брата.
— Чимин попросил встретиться, так что я ненадолго отойду. Обязательно попробую твою стряпню, хён, так что постарайся, — Тэ показывает кулачки поддержки Сокджину и оставляет парней наедине, вскоре покидая квартиру.
Юнги недолго молчит, разглядывая широкую спину старшего, и громко вздыхает.
— Может, сходить за алкоголем? — аккуратно интересуется он, на что Ким усмехается и достаёт из шкафа бутылку дорогого коньяка.
Мин лишь изгибает бровь и улыбается в ответ на невинную улыбку Сокджина. И всё же навык понимать друг друга без слов никуда не пропадает даже спустя годы.