***
Джон подписался на дежурства в выходные, когда устроился на новую работу – благодаря им выходные были не такими тоскливыми. По иронии судьбы оказалось, что впервые в жизни он не нуждался в деньгах. После продажи дома и получения страховки за Мэри их было достаточно. Да и миссис Хадсон отказывалась принимать от него деньги за квартиру – Майкрофт продолжал оплачивать аренду. (Джон попытался с ним об этом заговорить, но тот только отмахнулся – Джон, не говори ерунды, - и сменил тему). Но теперь выходные ему требовались для встреч с Шерлоком. - Я отработаю все субботы и воскресенья до конца сентября, и выйду на Рождество, но потом меня вычеркивайте, - сообщил он Саре. - И хорошо. Я знала, что ты вернешься к жизни, - ответила Сара, - Может, прекратишь так улыбаться? Меня от этого тошнит. - Тебя от всего тошнит, - беззлобно парировал Джон. Сара была на четырнадцатой неделе беременности. - Это правда. – Она глотнула имбирного чая из большой кружки, с которой теперь не расставалась, посмотрела на него и покачала головой. – Ладно. О воскресеньях я позабочусь. А теперь иди отсюда. Ты не видишь, что на улице дождь? Это совершенно неприлично – так улыбаться.***
- Похоже, вы вполне позитивно оцениваете ситуацию, – сказала ему Элла. Боже, он улыбался даже ей. - Да, есть такое. Я очень старался ни на что особенно не надеяться, а все так хорошо прошло, к моему огромному облегчению. И, естественно, я очень жду нашей следующей встречи в эту субботу. - А чего вы от нее ждете? Джон пожал плечами. – Просто опять попьем чаю. Я не собираюсь подстегивать события – понятно, что это небыстрый процесс. Два шага вперед, один назад, как-то так. Элла кивнула. – У вас самого есть опыт ПТСР. - Конечно. Несмотря на то, что у каждого он проявляется по-разному, и у него другие проблемы…я не знаю, что в будущем ему от меня потребуется, но что бы это ни было, я сделаю все, чтобы это ему дать.***
Миссис Хадсон была единственной, кто выглядел такой же безраздельно счастливой, как сам Джон. – Я знала, что чистый деревенский воздух поможет ему, - сообщила она Джону, протягивая упаковки с выпечкой. Миссис Хадсон знала только то немногое, что рассказал ей Джон и, похоже, сделала вывод, что с Шерлоком случился нервный срыв исключительно эмоционального свойства, в результате чего его определили в санаторий. – В этот раз я сделала кое-что с изюмом. А еще я записалась на мастер-класс в январе, чтобы научиться делать макарони! - Это здорово, он их любит, - ответил Джон. – Спасибо. Тогда до встречи в воскресенье? Миссис Хадсон одарила его счастливым взглядом и убежала назад на кухню. Зеленый Пиджак сказал с неприкрытой завистью: - Она никогда не дает мне пакетов со сконами. Джон засмеялся. – Она моя домохозяйка. И это на самом деле не для меня. Подарок для ее старого жильца. Зеленый Жакет говорил с американским акцентом, из чего можно было сделать вывод, что в Лондоне он недавно, раз не определил известного по таблоидам Джона или другого, самого знаменитого жильца миссис Хадсон. Джон взял свои коробки и помахал американцу. - Пора бежать. Хороших выходных.***
Вся неделя была беспощадно унылой и пасмурной, как и положено в ноябре, но в воскресенье прогноз обещал ясную погоду. Джон решил выехать более ранним автобусом и погулять немного по долинам, поэтому вместо сумки он взял с собой рюкзак и положил туда туристические ботинки. Не прошло и получаса, как Джон понял, что его уже мутит от этих пейзажей. И почему людям это нравится? Скучно было до ужаса. Каждый поворот дороги просто открывал вид на… на новые долины. Недаром он жил в Лондоне. Однообразные виды живописных ландшафтов довели бы его до бутылки. Да, возвращаясь к алкоголю. Как Шерлок это все выносит? В дополнение ко всему, Джон еще и замерз: он не учел, что будет настолько холодно, да еще и ветер постоянно дул ему прямо в лицо. Хватит, нагулялся, решил Джон. Сейчас он пойдет в деревню и выпьет чего-нибудь горячительного, и неважно, что еще как минимум час до того, как будет прилично употреблять алкоголь. Правда, когда он вошел в кафе, Шерлок уже сидел в своем углу, занятый работой. Он вздрогнул, услышав звон колокольчика, но испуг тут же трансформировался в сияющую улыбку – почти такую же широкую, что могла бы быть у Джона, если бы его лицо немного оттаяло от этого чертова холода. - Джон! Ты так рано! Отлично, мне нужна твоя помощь, - Шерлок взглянул на него и нахмурился – У тебя из носа течет. Чем ты занимался? - Ходил яйца отмораживать, - ответил Джон, падая в кресло. - Ты занимался хайкингом [1]. Господи, с чего это вдруг? И ты наступил в какой-то навоз. - Черт побери, - выругался Джон, разглядывая свой ботинок. Нос у него заложило настолько сильно, что запаха он не чувствовал. – Сейчас вернусь. – Он пошел в туалет и, как мог, отчистил ботинок, а вернувшись, обнаружил дымящуюся кружку с чаем на столе и Шерлока со стопкой бумаг, ожидающего его с явным нетерпением. - В чем тебе нужна помощь? Эта твоя рождественская песнь? – Джон не мог представить, какая может быть от него польза, но готов был попробовать. Шерлок отмахнулся. - Конечно нет, это я уже закончил. Дело в том, что в Риджентс Парке возводят мемориал, посвященный войне, строительство уже началось. Ты что, не видел? Его откроют следующей осенью. Торжественная церемония будет проходить в сопровождении оркестра, и для этого события должно быть написано посвященное ему произведение. Они сейчас принимают заявки и отбор будут делать по прослушивании полученных музыкальных отрывков. Джон слышал об этом мемориале – Гарри сделала от его имени пожертвование в прошлое Рождество. – Так ты надеешься, что тебя выберут, чтобы написать эту музыку? Это великолепно! - Ну, если бы там был обычный конкурс, то шансов у меня было бы не очень много, но там конкуренция небольшая – они отдают предпочтение ветеранам, а человек, который обратил мое внимание на это, уже сделал необходимые запросы и ему сказали, что работа на заданиях секретных служб тоже считается. – Шерлок слегка поерзал в кресле, избегая встречаться с Джоном взглядом. - Конечно, считается, - твердо сказал Джон. Он был совершенно уверен, что миссия Шерлока в стране, которую он про себя продолжал именовать Далмацией, была не менее важной, чем его собственный военный опыт. – Ты абсолютно точно достоин того, чтобы участвовать. - Хорошо, - напряжение явно немного отпустило Шерлока. – Возможно, я подхожу под категорию ветеранов, но это не значит, что я могу отталкиваться от моего собственного опыта возвращения к мирной жизни. Я надеялся, что ты мне в этом поможешь. - Конечно, - ответил Джон, еще до конца не понимая, о чем его просит Шерлок. – Что тебе нужно? - Расскажи мне, каково это – вернуться домой с войны, - попросил Шерлок, беря в руку карандаш и с ожиданием глядя на Джона, будто приготовившись, что ему будут диктовать список покупок. - Эээ, - потянул Джон, в голове у которого было совершенно пусто. - Я не… можно, я это обдумаю и потом тебе расскажу через неделю? Возможно, еще я смогу поговорить с некоторыми из сослуживцев. - Конечно, можно, - быстро ответил Шерлок. – Еще чаю? Или ты голоден? - Нет, все нормально, я плотно позавтракал. Да и уже скоро начнут подавать закуски к чаю… - Джон на некоторое время задумался, попивая из чашки. Шерлок смотрел то на свои бумаги, то бегло оглядывал комнату в уже знакомой манере – проверял, нет ли опасности. Джону хотелось помочь Шерлоку с его музыкальным проектом, но он понимал, что ему нужно время, чтобы собрать и разложить по полочкам мысли на эту тему, прежде чем он сможет ими поделиться. Но если Шерлок начал задавать такого рода вопросы, может он уже готов начать говорить о себе, хотя бы немного? - Мне кажется, – не торопясь, начал Джон, - что отношение к возвращению оттуда может зависеть от конкретных обстоятельств. Я не хотел домой. Думал, что у меня здесь ничего нет, а там остались люди, которые были мне небезразличны и которым я хотел помогать. Шерлок внимательно смотрел на него, забыв о карандаше, который сжимал пальцами. Покалеченную руку он спрятал под столом, положив ее на колено. - Но даже те знакомые ребята, что очень хотели вернуться домой – даже им было очень непросто адаптироваться к другой жизни. У всех, кого я знаю, были проблемы со сном. И у меня тоже были, в Лондоне, потому что вокруг было слишком тихо. – Он посмотрел Шерлоку в глаза. - А у тебя такое случалось? - Мммм, - взгляд Шерлока стал отвлеченным, - я не мог спать в кровати. - Слишком мягкая? - Слишком большая. Джон слегка наклонил голову, не совсем понимая, о чем речь, и Шерлок пояснил: - В плену нас держали в одиночных камерах, размером шесть на шесть футов. Моя была 181 на 180,5 сантиметров. Мебели не было. – Он снова посмотрел на Джона, но продолжал говорить так, будто рассказывал не о себе, а о ком-то другом. – Я думал, что до смерти хочу снова спать на кровати, а оказалось, что не смог. В Глазго я спал в шкафу. Джону удалось сдержаться и он продолжал невозмутимо смотреть Шерлоку в лицо. – А теперь? - Теперь уже лучше, - ровно ответил Шерлок. Моргнул, отвел взгляд, будто отдаляясь. Нужно притормозить. – Хорошо, - очень мягко произнес Джон. – Пойду скажу, что мы готовы поесть, не возражаешь? Надо узнать, есть ли у них тот пирог, что на прошлой неделе тебе понравился. Джон сходил к стойке, узнал насчет пирога, расспросил, откуда у них лосось, с которым они в это время года делают сэндвичи, и к тому времени, когда он вернулся к их столику, к Шерлоку вернулось его обычное нетерпение. Он ждал Джона, чтобы обсудить еще одно произведение, которое может подойти. – Аарон Копланд, ну конечно, - соглашаясь, покивал Джон, не имея ни малейшего представления, о ком идет речь. Апрель Семью месяцами ранее. Джон как раз заканчивал с пациентом, когда его телефон зазвонил. Он автоматически напрягся, почувствовал, прилив адреналина – ему никто не звонил на работу. Если Мэри нужно было с ним поговорить, она обычно присылала сообщение. Позвони между пациентами, как сможешь. Джон достал телефон и увидел, что звонит Майкрофт, отчего сердце заколотилось с десятикратной скоростью. - Джон, – произнес Майкрофт своим обычным, ничего не выражающим тоном. - Возникла определенная ситуация, имеющая к тебе непосредственное отношение. Есть настоятельная необходимость, чтобы мы безотлагательно встретились и ее обсудили. Сегодня вечером. - Что? - Джон поморгал, совершенно растерявшись. – Что стряслось? Или Шерлок…? - Насколько я осведомлен, в ситуации с Шерлоком изменений не произошло. Я не располагаю никакой новой информацией на этот счет. У меня есть другие очень важные дела, требующие моего внимания, но для нашей встречи я освободил время в расписании. Как скоро ты можешь освободиться? В кабинет заглянула медсестра, явно пытаясь сообразить, отчего Джон не вызывает следующего пациента. Тот поднял вверх указательный палец, жестом призывая подождать минуту. – У меня полная запись до конца дня, но я что-нибудь придумаю. Куда мне подъехать? - Я пришлю машину, - ответил Майкрофт и положил трубку. Сбитый с толку, Джон покачал головой и быстро отправил сообщение Мэри. Конечно, она знала про то, что Шерлок в плену, но в отдельные, только ему известные подробности, он ее не посвящал, и никогда не заводил разговора про чувства Шерлока. Он был уверен, что Мэри не станет возражать против встречи с Майкрофтом. Джон вернул телефон в карман и повернулся к экрану компьютера, чтобы прочесть про своего следующего больного, твердо откладывая все подобные мысли на потом. - Так вот, - начал Майкрофт. В этот раз они встретились в напоминавшем бункер офисе Майкрофта в Уайтхолле. – Мой подчиненный получил неофициальный запрос от американской стороны. В соответствии с нашими правилами, подобные документы, естественно, попадают ко мне на контроль. - Он продемонстрировал Джону свою казенную улыбку. – Есть мнение, что шесть лет назад агент ЦРУ по имени Кристин Амбарджи пропала во время операции в Пакистане. Предполагалось, что она погибла. По причинам, которые нам не раскрыли, наши американские коллеги теперь подозревают, что она не погибла, а сменила имя, и в настоящее время под этим именем проживает на территории Соединенного Королевства. Нас просят определить ее местоположение, если таковое будет возможно. Джон с безразличием уставился на Майкрофта. И какое отношение все это может иметь к Шерлоку? Майкрофт взглянул на Джона, вздохнул, подвинул к нему папку и раскрыл ее. Джон посмотрел на фото, прикрепленное к первой странице, и почувствовал, что его от шока тряхнуло настолько сильно, что он дернулся в кресле. Мэри. Это не имело отношения к Шерлоку, дошло до него, дело было в Мэри – или Кристин Амбарджи. Он все никак не мог оторвать взгляда от фотографии. По официальной версии, родители и младшая сестра Мэри погибли при пожаре в их доме, оставив ее сиротой, в то время, пока сама Мэри была в университете. В огне погибли и ее детские фотографии. Он никогда не видел Мэри такой молодой, и никогда – с длинными волосами. Ей идет быть брюнеткой, отстраненно подумал он. - Ты понимаешь, - заговорил Майкрофт, - что в обычной ситуации мы бы приступили к идентификации и экстрадиции этой женщины, естественно, c большой осторожностью, чтобы не ставить наших союзников в неловкое положение. Экстрадиция. Мэри арестуют. Она…– а будет ли вообще суд, или ее дело будут рассматривать в каком-нибудь секретном трибунале в Америке? Разрешат ли Джону посещать ее в тюрьме? Ох, это может убить Мэри – то, что дочь будет расти без нее, и как Джон с этим справится, один с маленьким ребенком и женой в тюрьме где-то очень далеко… - Джон, - довольно резко позвал его Майкрофт, и Джон сообразил, что тот уже неоднократно произнес его имя. Он оторвал взгляд от фотографии и посмотрел на Майкрофта, чувствуя, будто сильным ветром его сорвало с якоря и несет в открытое море. - Да? Взгляд Майкрофта немного смягчился. – Я спрашивал, есть ли где-нибудь в документах отпечатки Мэри Морстен Уотсон. - Нет, мы однажды об этом говорили, поэтому она не… - Хорошо, - Майкрофт сосредоточенно наклонился вперед, не обращая внимания на то, что Джон только что прервал фразу не договорив и уставился невидящим взглядом в пространство. – Хорошо, это дает нам некоторое время. - Время для чего? – спросил сбитый с толку Джон. Майкрофт поднял брови, явно удивленный вопросом. – Естественно для того, чтобы я мог выполнить данное брату обещание.***
Джон вернулся домой после полуночи. Он все-таки наврал Мэри в смске про встречу с Лестрейдом, который якобы оказался поблизости, и она была явно в хорошем настроении, отвечая ему, и определенно ничего не заподозрила. Может, он все-таки научился врать убедительно. Джон пошел в паб, но не на встречу с Лестрейдом. Там он выпил три пива в полном одиночестве, а потом долго, очень долго гулял по парку. На улице моросил мелкий дождик – была типичная для весны дождливая холодная ночь, но он совсем не замечал ледяные капли, падающие ему за воротник. Наконец, несколько часов спустя, он вернулся сюда, на свою улицу, в свой очень маленький дом, где было все, чего, как он всегда думал, он хотел. Его красавица-жена, его драгоценное дитя. Дом. А испытывал ли он когда-либо к этому месту те же чувства, что к квартире на Бейкер Стрит? Может где-то глубоко внутри он всегда знал, что это был только сон. Просто магический фокус, подумал он, и почувствовал комок в горле. Войдя внутрь, он тихонько поднялся на второй этаж, двигаясь осторожно, чтобы не разбудить Мэри, подошел к колыбельке в детской комнате. Эммелин мирно спала, раскинув ручки, время от времени причмокивая соской во сне. Его дочь. Как он сможет на это пойти? Как он мог даже помыслить об этом? Когда проголодавшаяся Эм через несколько часов завозилась в кроватке, Джон осторожно взял ее и быстрыми уверенными движениями поставил бутылочку подогреваться. Потом он отнес дочку назад в кроватку и покормил ее, наблюдая за ее расслабленным личиком, пока она сначала расправлялась со смесью, а потом снова погрузилась в сон. Маленькая молочная дорожка побежала из уголка ее рта. Дождь прекратился, но вода продолжала капать с листьев – довольно громко в тишине ночного пригорода. Джон отставил бутылочку в сторону и вытер дочке лицо. Потом прижал ее к груди, потерся щекой о мягкие волосы, чувствуя запах детского шампуня, и заплакал впервые с того дня, когда стоял на могиле Шерлока. Утром Джон положил Эм в кровать, постаравшись не разбудить, и, как можно тише, принял душ и переоделся. Когда он собрался, то наклонился поцеловать Мэри, которая как раз просыпалась. - Ты что, уже уходишь? Сколько времени? - Как обычно – я покормил Эм, она еще какое-то время поспит, так что можешь поваляться в кровати. - Спасибо, - она посмотрела на него полусонно. - Ты выглядишь неважно. Мальчики погуляли от души? Джон попытался улыбнуться. – Видимо, я давно не практиковался. – Теперь Мэри смотрела на него, хмурясь, и ему следовало поскорее ретироваться, чтобы она не заметила, насколько плох он сейчас. – Ты сегодня планируешь куда-нибудь пойти? - Собиралась сходить в соседние магазины. – Мэри обычно днем вывозила Эм гулять в коляске, иначе, по ее словам, ее начинало мутить от замкнутого пространства. - Там сыро, будь осторожна. – Он снова поцеловал ее в щеку и поднялся. – Есть новости, которые хорошо бы вечером обсудить – сейчас уже нет времени. - Ой, что случилось? Что-то с Шерлоком? – обеспокоенно спросила она, приподнимаясь. - Что-то вроде того. Расскажу позже.***
Это был очень и очень длинный день. Вернувшись тем вечером домой, Джон увидел, что Мэри взволнована, но при этом она старалась улыбаться и не пыталась ничего спрашивать до тех пор, пока они не закончили ужин, не искупали Эм и не уложили ее спать. После всего она пришла на кухню к Джону, как раз когда вскипел чайник, взяла чашку чая и ровно произнесла: - Рассказывай. И Джон рассказал. Он чувствовал странную гордость от того, какими спокойными они оба были, правда, Мэри побелела как мел, когда он произнес «Кристин Амбарджи». Только один раз она прервала его, торопливо сказав: - Мы не должны говорить здесь, тут могут быть… - Здесь безопасно, - ответил Джон. – Люди Майкрофта здесь все проверили сегодня, когда ты выходила. Он мне подтвердил. Мэри приоткрыла рот, пораженная услышанным. – Я не заметила. - Она горько усмехнулась и посмотрела по сторонам, качая головой. – Они прошерстили мой дом, а я даже не заметила. О Боже. – Она снова покачала головой. – Что же со мной стало. - Это были лучшие люди, - тихо ответил Джон. После этого Мэри замолчала. Он описал ей всю ситуацию: что Майкрофт отдаст файл своему подчиненному и даст разрешение начать поиски Кристин Амбарджи, но за неимением отпечатков, это может занять долгое время. Он рассказал Мэри о предложении Майкрофта. - Он может организовать для тебя новые документы, в любой стране мира. Правда, у него нет доступа к фондам госбюджета, так что он не… - Это не проблема, - прервала его Мэри. Она больше не выглядела шокированной, явно фокусируясь на решении проблемы. – У меня есть сбережения. Номерной счет, цифры только в моей памяти. Обо всем этом я позабочусь позднее. Сейчас главный приоритет – исчезнуть с радаров. Джон кивнул. – Майкрофт над этим работает. Скорее всего, автокатастрофа. Он… как бы это сказать… хорошо умеет фальсифицировать смерть. У него большой опыт. Мэри посмотрела на него с легкой улыбкой, которая тут же исчезла с ее лица. Она долго и внимательно вглядывалась в лицо Джона, и тот увидел, как погрустнели ее глаза, и на лице вновь появилась решимость. - Ты остаешься, я права? Джон медленно кивнул, не в силах произнести ни слова. Глаза Мэри сверкнули. – Ты знаешь, я бы и не стала настаивать. – Она вдруг посмотрела на лестницу, и было видно, как она напряглась. - Эм… - Эм останется с тобой. Я бы не смог…- его голос прервался, и он на секунду отвернулся, пытаясь справиться с комком в горле. - Я бы не смог так с тобой поступить. Или с ней. Долгое время они просто молчали. Мэри сидела, обняв руками кружку с чаем, Джон – положив ладони на стол. А потом Мэри накрыла руку Джона своей, а он в ответ крепко сжал ее ладонь. Этой ночью они занимались любовью, впервые после рождения малышки. Это было медленно и нежно, как прощание, как последние объятия ради тех Джона и Мэри, какими они однажды были друг для друга. Оба так и не смогли толком уснуть. Утром Джон сказал: - Ты позвонишь сейчас Майкрофту? - Да, я помню, что ты говорил, что у нас еще есть довольно много времени, но не хочу ждать – не стоит испытывать судьбу. - Хорошо. Вечером увидимся? Они посмотрели друг на друга, испытывая странную неловкость от того подвешенного состояния, в котором оказались сейчас их судьбы. Мэри держала дочку на руках, и Джон шагнул вперед, заключил ее в легкие объятия, поцеловал Эм в макушку и ушел.***
Три часа спустя, как раз когда Джону наконец удалось убедить пожилую пациентку, что у нее нет болезни Лайма – Боже, какие фантазии! – в дверь заглянула взволнованная медсестра. – Сэр, тут к вам полицейский, он хочет с вами поговорить. Джон поднялся, не понимая, в чем дело и подумав, что, может, он был с утра настолько неадекватен, что где-нибудь не там оставил свой велосипед… но это был Лестрейд. - Грег! Сто лет тебя не видел! Все в порядке? – Ни с того, ни с сего Джон вдруг подумал, что Лестрейд каким-то образом узнал, что Джон насочинял про их позавчерашнюю встречу в пабе. С другой стороны, сейчас это уже было неважно, Мэри знала, где он был на самом деле. - Джон, - тихий и мягкий голос, которым заговорил Лестрейд, заставил Джона инстинктивно сделать шаг назад. Он уже слышал такой голос раньше, когда речь шла о жертвах. – Джон, мне очень жаль. Произошла авария. Джон с недоверием уставился на него. Никакой аварии пока не должно было произойти, не так скоро. Мэри сегодня утром только собиралась встретиться с Майкрофтом, чтобы все спланировать. Чтобы все провернуть, требовались дни на тщательную подготовку, как минимум неделя, а значит, он должен был еще некоторое время пробыть с ними. У него будет возможность попрощаться, увидеть дочку до того, как они расстанутся навсегда, и это не должно было сейчас с ними происходить. – Нет, - ответил он, покачав головой. - Нет. - Мне очень жаль. - Нет. - Но все уже случилось. Твоя неспособность притворяться. Это было снова как тогда с крышей Бартса. Майкрофт использует его настоящие шок и горе, чтобы удачно обставить свой обман. – Нет, - ему казалось, что перед глазами все плывет, и он будто одеревенел. Джон даже не был уверен, что способен произнести хоть что-то вслух. Он смутно ощутил присутствие людей вокруг – его медсестры, администратора клиники, других врачей, догадался, что Лестрейд пытается помочь ему опуститься в кресло, но видел только мелькающие перед глазами разноцветные пятна и непонятный шум. – Нет, нет. Нет. Нет.