Драконья броня

      Конечно же, я совершенно не могла ориентироваться в Румынии. Я знала, как до неё долететь, знала, где расположены большие города и в каком примерно месте находятся места магического мира этой страны, но вот их точное местоположение было мне неизвестно. И как туда пробраться, я, конечно, тоже не знала. И насколько долго лететь, я осознавала лишь примерно, так что пришлось два раза приземлиться и спросить у ночных прохожих, где же я нахожусь. Что самое забавное — ответили, хоть лица и были донельзя глупыми.       Только на третий раз мне улыбнулась удача, и уже под утро я приземлилась в городе Галац. Ну, как в городе. Рядом. В животе уже понемногу начинало бурчать, так что я, надев одежду (мантию, конечно же, оставила в сумке), направилась в сторону города. Часам примерно к десяти я уже была там, и даже видела несколько мест, где можно было посидеть и попить кофе. Только вот денег для такого действия не было. Я задумчиво проводила взглядом нескольких соскочивших с велосипедов подростков школьного возраста, перевела взгляд на площадку с качелями, на которые они тут же уселись. Опять посмотрела на велосипеды и на небольшую сумочку, прикреплённую к одному из них.       Когда компания очень удачно отбежала подальше, я воровато огляделась, заглянула в сумку и вытащила оттуда несколько бумажек. Суббота, родители дали своему ребёнку денег на мороженое? Скорее всего. Бумажки были незнакомыми, и, напрягшись, я вспомнила, что деньги в Румынии называются румынским леем. Только вот расценки мне были не известны. Да и откуда бы? Я вздохнула и, понадеявшись, что на что-нибудь мне да хватит, поправила сумку на плече и ускорилась. Остаётся надеяться, что маги найдут меня раньше, чем кто-то вызовет полицию. Если меня вообще заметили.       Примерно час я сидела в миленькой маленькой кафешке, попивая кофе с зефиром. Полиция не спешила по моим следам, лишь официантка удивлённо моргнула, когда я заговорила по-английски. Когда принесла заказ, попробовала было даже разговорить меня: откуда, зачем здесь? Я как можно вежливее съехала с темы и изобразила страшную занятость: закопошилась в сумке. Официантка намёк поняла.       На самом деле, я всё боялась, что она увидит мои глаза. Чешуя была скрыта или одеждой, или — та, что на ушах — волосами, сами волосы, если не трогать их, особо не отличались от обычных, ногти были нормального цвета. А вот глаза... Это да. Приходилось их прятать, что, конечно же, не добавляло моей фигуре доверия.       Кажется, на почти неподвижно сидящую меня уже давно начали почти в открытую коситься, хоть я и пила вторую чашку (а значит, формально, не просто так занимала место), но тут ко мне подсел улыбчивый мужчина непонятного возраста: ему можно было дать и тридцать, и сорок. У меня всегда было плохо с тем, чтобы по внешности определять года, но ведь у волшебников и внешность — не показатель.       — Какая встреча, мисс Эванс! — улыбнулся он и отрицательно мотнул головой подходящей было к нашему столику девушке. — Мы не ожидали вас увидеть ещё как минимум... лет пять, а одну — так вообще никогда.       — Как приятны бывают сюрпризы, — флегматично произнесла я и тут же перешла на деловой тон, пряча неуверенность куда подальше: — Как я понимаю, в Румынии мои условия будут куда как лучше, чем в Англии. А ещё там что-то назревает, и, судя по тому, что с прошлой войны прошло меньше двадцати лет — эта страна так и останется проблемной. Мне бы хотелось пожить спокойно.       Понятное дело, на слово мне верить никто не будет, — вдруг мне очень уж хочется побывать на магической войне, — но мне казалось важным сказать, что в Румынии я намерена остаться надолго. Ведь какой резон тратить на меня... да что угодно, если через какое-то время я улечу обратно? Если уж из Англии сбежала, пусть и благодаря чистейшей удаче, то из лояльно настроенной к магическим существам страны убежать будет ещё проще.       Мужчина задумчиво кивнул, покосился на чашку кофе и блюдце с зефиром, которые я отставила, как только увидела направляющегося ко мне человека, и вдруг словно спохватился: уселся ровнее, достал нечто, похожее на паспорт.       — Я ведь так и не представился... Милош Бузой. У меня есть удостоверение, что я работник нашего Министерства, но оно вряд ли вам о многом скажет, — он кивком указал на недавно вытащенную корочку, и я хмыкнула. Видимо, он думал, что я захочу посмотреть.       В бумагах магического мира я действительно не разбиралась, а значит, не смогла бы понять, настоящее это удостоверение или трансфигурированное из ближайшего листочка-палочки-фантика. Зачем тогда вообще смотреть? Чтобы пощупать? Бессмысленно. Плюс, если я откажусь проверять, то это будет каким-никаким, а проявлением доверия. Лучше располагать к себе людей, а не заставлять их шарахаться.       — Тогда не стоит тянуть время, — подытожила я.       — Отлично, — он улыбнулся шире и поднялся с места; я последовала за ним. — Сейчас я проведу вас в наше Министерство... оно, конечно, в Бухаресте, но, я полагаю, вы уже знакомы с нашими методами перемещения. А магглам, увы, придётся чуть подтереть память.       Я оставила деньги и чаевые на столике и, услышав последнюю фразу, немного нахмурилась. Мне не было понятно, зачем. Даже если по моему следу пойдут маги Англии, вряд ли они наткнутся на это кафе — для такого нужна просто феноменальная удача. Только если перестраховаться... Ведь та же официантка может рассказать кому-нибудь о такой странной мне. Я более чем уверена, что, несмотря на все ухищрения, странность моих глаз она заметила. Если будет думать и вспоминать, то, возможно, и поймёт, что зрачки вытянутые, а цвет неестественный. Знать бы ещё, были ли в девяностые линзы... То есть, наверняка были, конечно, но насколько распространены?       — Министерство — чтобы задокументировать мою «поимку», как я понимаю?       — Да. А также записать вас, как пострадавшую от неизвестного ритуала, — Милош поймал мой взгляд, улыбнулся: — Все врачи так или иначе знакомы друг с другом. Никаких секретных подробностей, но кое-что о вас мы знаем. И чтобы узнать побольше, мы отправим вас дней на пять в нашу больницу. Не возражаете? То, что будет дальше, будет зависеть только от результатов обследования. Почти уверен, что они будут максимально положительными, вам выделят какую-нибудь квартирку в одном из магических кварталов и скажут доучиваться.       Я промолчала. Говорил-то он складно и весело, но, понятное дело, ничего не будет так просто. Почти уверена, что меня ласково попросят каждое энное количество дней превращаться в дракона — чешуйки дорого стоят, пусть и не так, как, например, клыки, когти или сердце. Почему не просили в Англии? Потому что, как я выпытала у одного целителя, они уже были — пока мы сидели в Запретном лесу в ожидании Турнира, драконологи, по просьбе Дамблдора, кое-что взяли. А когда я превратилась, то у доброго дедушки неожиданно оказались ингредиенты. Конечно же, если бы не чрезвычайная ситуация, то он ими и не поделился бы, и вообще об этом никто бы и не узнал, но...       В общем, зельевары сначала проверяли и чешуйки, и измельченные когти на предмет применения и взаимодействия с другими веществами — точно ли так же всё реагирует. И если бы в Англии я, вернувшись в больницу святого Мунго, столкнулась бы с ультимативным «дай!» (ведь, находясь в Хогвартсе, я находилась под рукой Дамблдора, который, конечно, сдал позиции из-за полоскания светлого имени во всех газетах, но всё ещё был значимой фигурой), то тут можно было бы рассчитывать на что-то более мягкое. Такое же, как, например, небольшие выплаты тем же вейлам или другим разумным магическим существам за добровольно отданные ингредиенты. Только вейлы могут отказываться, потому что тут же найдётся другая, которая согласна... Мне же вряд ли дадут отказаться. Но монеток дадут.       Драконы — опасные и яростные существа. Даже усыплённые заклятиями, они представляют опасность, потому что, благодаря собственной магии, могут очнуться в любой момент. И от этого добыча разных компонентов для зелий всегда очень опасна. Раньше такие вопросы решали радикально, — убийством дракона, — но теперь их осталось слишком мало для такого браконьерства.       А мы, тем временем, вышли из кафе и направились к небольшому пустынному переулку. Меня чуть не пробило на «хи-хи» от двусмысленности ситуации, но я сдержала и смешок, и улыбку, и позволила приобнять себя, чтобы переместиться с помощью трансгрессии. Самый мой нелюбимый вид перемещения, но не я первая, не я последняя. Зато быстро. Ради такого можно и потерпеть. Я сглотнула ставшую вязкой слюну и открыла рефлекторно зажмуренные глаза.       Мы стояли чуть сбоку от большого величественного здания. Чем-то оно неуловимо напоминало Гринготтс — возможно, белыми колоннами, возможно, похожими завитушками на камне, из которого было сделано. Но это был не румынский банк, а Министерство магии. Огромные двери были открыты: то и дело входили-выходили люди. Я быстро осмотрелась. Здание завершало абсолютно прямую улицу, которая была далеко не пустынна.       — Это рабочая улица, — пояснил Бузой, видя мою заинтересованность. — Наши магические кварталы, как и ваши, спрятаны от магглов. Но у нас это немного... по-другому сделано. Чаще всего из маггловского мира есть проход на какую-либо улицу, и уже отсюда можно попасть на следующую.       — Не особо понятно, — честно призналась я. — В Англии есть Косая аллея, Лют...       — Да-да, — перебил меня Милош, беря за локоть и направляя в сторону двери; я стерпела. — Вот представьте параллельные линии. Много, десятки параллельных линий! У них есть начало и конец. Начало — это вход из маггловского мира. А теперь представьте, что все рядом стоящие линии соединены тонкими ниточками. Это проходы. У вас, в Англии, на поддержание огромных подпространств нужны сильные природные магические источники. Нашим же небольшим улицам такого не требуется. И при том территория, которой пользуются маги, в разы больше!       На этот раз подавить улыбку не получилось: по-видимому, у Бузоя или работа была связана с этими подпространствами, или он просто хорошо знал тему, или он был излишне патриотичен, но в голосе была слышна такая гордость!.. Верить ему на слово — о том, что в Румынии лучше — я не спешила, но согласно мычала в нужных местах. Своё-то всегда лучше, а как на практике...       Это было почти приятно — когда на тебя не обращают внимания. В Хогвартсе ко мне уже, конечно, попривыкли, но кое-какое недоверие осталось, и я то и дело ловила на себе разного настроения взгляды: от любопытных до презрительных. А тут все просто спешили по своим делам, парочка человек поздоровалась с Милошем, посмотрели на меня чуть заинтересованно и отстали. Взгляды? Шепотки? Нет, всем было банально не до меня.       — Надеюсь, о моём появлении не будут трубить все газеты? — с надеждой спросила я, когда мы заходили в лифт. Престарелая волшебница одарила меня удивлённым взглядом и фыркнула. Даже не знаю, о чем она подумала: может, о звёздной болезни какой-нибудь малолетки.       — Нет, конечно, это невыгодно, — негромко ответил Милош. — Я не могу предугадать всех подробностей, но такого делать точно не будут. Мы не знаем, знают ли они, в какую страну вы сбежали. Скорее всего, знают, ритуалы поиска многого не требуют, но вдруг?..       О ритуалах поиска я знала только то, что для них нужно что-то от жертвы: кровь, волос, кожа... Список можно продолжать бесконечно. В общем, частичка. Если человек жив, то с помощью специальной карты можно было понять, где он находится. Каким-то образом, чуть изменив ритуал, можно было находить и ближайших родственников: родителей, сестёр, братьев, детей.       Мы вышли на четвёртом этаже, пошли по коридору, повернули направо и Бузой постучался в последнюю левую дверь. Я мягко качнулась с пятки на носок и обратно. Настрой был нервозным, и больше не из-за встречи с кем-то, а из-за маячащих в ближайшем будущем проверок и больничных процедур и, как следствие, вердикта. Что мне позволят? Что я буду делать?       В итоге вся бюрократия в Министерстве словно прошла мимо меня. Да и, на самом деле, не очень многое от меня и требовалось: посидеть тихонько, пока что-то готовят, взять, расписаться, капнуть кровью... Перед тем, как сделать последнее, я внимательно прочитала то, под чем расписываюсь. Выходило, что получаю гражданство, и, если я хоть что-то смыслю в юриспруденции, особо не притесняюсь. Даже подозрительно. Я перечитала бумагу ещё раз; и Милош, и безымянный служащий терпеливо ждали. Наконец я пожала плечами и с нажимом ковырнула ногтем собственную кожу на безымянном пальце, мазнула им по листу бумаги. Можно было бы, конечно, взять предложенный ножичек... Но что-то мне подсказывает, что лучше всегда перестраховываться.       В итоге всё заняло чуть меньше часа. Милош по-джентельменски попрощался, и меня через камин увели люди в белых халатах. А в Англии лимонные мантии... С другой стороны, и тот, и тот цвет — яркий, так что, если что, узнать целителя очень легко. Для того наверняка и выбирались заметные цвета, чтобы целителя, если идёт война или просто на кого-то напали, не подбили. А может, просто форма такая. Как говорила моя учительница по истории в средней школе: так исторически сложилось.       В первый день мне предоставили палату, провели быструю экскурсию и больше не трогали, разве только во время приёма пищи. И, как мне показалась, медсёстры даже не понимали, кто перед ними: одна поцокала языком и выразила сожаление по поводу такого странного проклятья.       — Хотя, как я понимаю, оно не завершено? Вас хотели превратить в ящерицу? — с заметным акцентом поинтересовалась она. — Поверьте, у нас одни из лучших в Европе врачи!       Пришлось соглашаться, что, конечно, меня хотели превратить в ящерицу, но, видимо, заклинатель сказал что-то не так («Не туда поставил ударение, в таких заклинаниях это может обернуться многими бедами», — покивала головой медсестра), и вот я в больнице. Никакого неудобства из-за лжи я не испытывала. Она мне никто, и, даже если правда вскроется, то мне ни горячо, ни холодно от её реакции. А вот если в лоб ляпнуть, что я на самом деле дракон, но вы не волнуйтесь, всё нормально — кто знает, что будет.       Предсказание Милоша не сбылось, в больницу я отправилась не на пять дней, а всего на три, не считая самого первого. В последний со мной вообще только психолог и говорил (я испытывала постоянное чувство дежавю), но остался мной полностью доволен. Я это выражение не с потолка взяла — он мне так и заявил:       — Для вашего случая, это замечательный результат. Я полностью вами доволен.       — В каком смысле «для моего случая»? — зацепилась я за фразу.       — Ооо, вам не рассказывали, действию какого ритуала вы подверглись? Отвратительная штука. Правда, считалось, что действует только на немагических животных... Возможно, его смогли усовершенствовать, — пожал плечами психолог. — Вкратце: вы подготавливаете животное, ставите метку на человека, парочка жертвоприношений и — оп! Человек умер, а его сознание оказывается в теле животного. Но раньше использовали только мелких млекопитающих или земноводных, и то сил уходило немеренно — это ведь навсегда!       — Раньше бывали случаи возвращения в человеческую форму?       — Знаете, мисс, последний раз ритуал использовался около трёхсот лет назад, и, кажется, именно в Англии... — он покачал головой. — У нас тоже остались кое-какие записи, но их довольно мало. Вы не представляете, какую работу за всё время с вашего феерического появления проделали наши аналитики. Всё, что нам известно, что раньше без серьёзных последствий дело не обходилось. А вы полностью человекоподобны и имеете минимальные изменения в мышлении.       Я задумчиво хрустнула костяшками пальцев. Изменения в мышлении? Может, из-за того, что мозг маленький, раз использовались только мелкие животные? А превратиться маги обратно не могли, скорее всего, из-за немагической природы зверей. Драконы же — существа магические... Интересно, каких размеров у них мозг? Навряд ли очень большой. Да и, если вспомнить, когда я ещё не превратилась в человека, меня доставали инстинкты. Значит, какие-то изменения всё же были, они просто не затронули эту мою форму.       А если ещё начать размышлять по поводу ритуала... Его явно переделали. Хотя бы под магическое существо. Интересно, какого волшебника планировали использовать в качестве подселенца? И планировали ли вообще? Может, для неведомых недоброжелателей всё прошло именно так, как нужно? Исключая тот факт, что я вроде как заимела собственные интересы и смылась. Сначала — в больницу святого Мунго, потом в Хогвартс, а потом и в Румынию. Или меня именно тут и ждут? Ведь осознала себя я именно в этой стране?       Хотелось бы сказать, что ото всех этих размышлений начинает болеть голова, так ведь нет. Я просто не понимаю. Слишком мало данных, чтобы выстроить хоть сколько-нибудь правдоподобную теорию, а если выдумывать недостающие, то эдак можно очень далеко от реальности уйти.       — Найти бы того, кто это сделал, и сжечь в Адском пламени, — наконец, в сердцах выдохнула я, вспоминая сцену из книг, где это пламя бушевало в Выручай-комнате.       Психолог приподнял брови; он выглядел позабавленным моими словами, так что я утихомирила поднявшееся было волнение из-за неосторожно сказанных слов. А то вдруг скажет, что я потенциально социально опасна, раз разбрасываюсь такими словами?       — Вы не владеете магией.       — Зато я владею превращением в дракона, — кисло ответила я, не желая продолжать тему. Драконье пламя примерно настолько же опасно, насколько опасно Адское, так что я несла не полную нелепицу, но всё равно выглядела как минимум смешно.       Стоит сказать, что пыль в глаза бросали качественно. Относились ко мне многим лучше, чем в Англии, не было никаких экспериментальных процедур, всё по канону: кровь, магический аналог рентгена... И ясно ведь, что относились ко мне лучше, потому что не всем была известна моя настоящая личность, а анализы такие, потому что, раз в Англии уже всё проверили, то некоторые вещи можно просто спросить у меня или попросить пояснить иностранных коллег-врачей.       Но всё равно было ощущение, что тут лучше. Магия, я усмехалась, не иначе. А ещё — самая элементарная психология и желание собственной выгоды.       Спустя выше озвученное количество дней меня ласково выпустили из больнички и передали из рук в руки в небольшую квартиру. Где меня уже, конечно же, ждали.       Так и так, о деньгах можете не беспокоиться, мисс Эванс, вам будут выдавать пособие (которого едва-едва будет хватать на всё, тут же продолжила я; даже легче как-то стало от такого предсказуемого шага), но вот квартиру потом придётся отработать, некоторый процент будет вычитаться из вашей будущей зарплаты, а если вы не устроитесь на работу в течение пяти лет, то мы сами вас устроим, а пока вы на домашнем обучении, необходимые книги вам будут предоставлены, когда подготовитесь достаточно, то экзаменаторы — тоже...       Я кивала и прикидывала, сколько стоит квартира, какая у меня будет максимально возможная зарплата, какой из неё будет вычитаться процент, как жить... И не сбежать бы опять куда-нибудь подальше. Если в Англии у меня не было бы никаких прав, то тут их, похоже, было излишне много — как и обязанностей. Ничего не бывает бесплатно.       — И в заключение хотела бы сказать, — тонким голосом продолжила свою речь женщина, навевая мне неприятные воспоминания об Амбридж, — что Английское Министерство Магии требует вернуть вас на основании того, что вы не доучились, — она позволила себе холодную улыбочку, как бы говоря, что думает по поводу этой причины, — и того, что вы нарушили Статут о секретности.       — Как я понимаю, не вернёте, — резюмировала я.       Она рассмеялась. Смех у неё был куда красивее голоса, и лицо сразу стало приятным, весёлым.       — О, конечно, нет. Доучиться вы можете и у нас, а вопли о нарушении Статута — пустой звук. Ни один маггл не обратился в какие-либо службы. По большей части, конечно, благодаря волшебному заклятию Обливейт... но вы летели высоко и ночью, так что работы было немного. Все эти требования Британии — пустой звук.       Распрощались мы с ней на этой позитивной ноте, хотя я — и, конечно же, она — понимала, что англичане просто так не отстанут. И они не отстали — не успела я обжиться на новом месте, как оказалось, что мне стоит готовить костюм и идти судиться за собственное место жительства.       Беспокоиться по поводу итога я считала излишним: в магическом мире судья давал клятву, а значит, был действительно неподкупным. Непонятно только, на что надеялись британцы. На удачу? Случай? Мне было неясно. Правда, в зале суда к обвинениям прибавилось ещё и нападение на несовершеннолетних учеников, но про это моему адвокату было известно.       — Мне кажется, вы смотрите на ситуацию не с той стороны, — вдохновенно вещала та самая женщина, что встретила меня в моём доме, с забавной фамилией Янку. — Эти так называемые дети намеревались проникнуть в Министерство Магии, в отдел Тайн, а мисс Эванс предотвратила это. Если я не ошибаюсь, то в ту ночь охранники почему-то отсутствовали на своих постах, а значит, задуманное вполне могло свершиться.       — Протестую! Мы обсуждаем не то, что могло случиться, а то, что случилось. Нападение на учеников имело место.       Судья кивнул. Миссис Янку не переставала улыбаться.       — Нападение? Все травмы, которые были обнаружены у «жертв» — пара синяков...       Всё, что требовалось от меня на процессе — ответить на несколько вопросов и не уснуть всё остальное время. Заученную историю с правильно расставленными акцентами я помнила наизусть и, когда меня просили, просто цитировала — достаточно натурально, как мне казалось; на вопросы — ответы на которые уже давно были также выучены — ответила легко. И, конечно же, выиграла. На самом деле, этот суд показался мне каким-то... вообще не волнительным. То ли в чае, который мне с утра предложила миссис Янку, была валерьянка, то ли действительно не было страшно.       Теперь с предметами я могла не торопиться так, как в Хогвартсе — потому что у меня не было мотивации закончить всё до седьмого года обучения Золотой троицы. Но одновременно я всё равно стала успевать больше. Возможно, потому что не было уроков, на которые я теряла бы время, или потому что теперь я постоянно была в одиночестве, а когда не была, могла мило поболтать с соседями. Друзей пока не заводила — не хотелось. Те же Гарри, Гермиона, Драко и куда как больше тёплые, чем планировалось, отношения с Чарли, Лорой и Снейпом завелись сами.       Будет ложью сказать, что я жалела о своём поступке, но какую-то смутную вину перед этими людьми чувствовала. С одной стороны, останься я в Англии, я бы могла как-нибудь помочь; Снейп в канонном развитии событий вообще может умереть, а что станет с Лорой, мне неизвестно. С другой же стороны, останься я в Англии... я бы осталась в Англии. Со всем этим её презрением к магическим существам и разгорающимся конфликтом с Пожирателями. К началу седьмой книги Волдеморт уже почти захватил Министерство, а значит, и больница была бы не за горами. Какой вывод? Меня всё равно бы использовали, как ингредиенты, а ко времени битвы за Хогвартс — ещё и как оружие.       Но всё-таки было... неловко. Наверное, лучшее слово. Наверное, из-за таких вот неловкостей, которые нельзя было не предчувствовать, я и держалась отстранённо. Не помогло, к сожалению.       Летом девяносто седьмого года я уже присмотрела себе будущее место работы и сдала местный аналог ЖАБА по зельеварению, нумерологии и — всё-таки пришлось, хотя не хотелось, глупый какой-то предмет — маггловедению. Оставалось только досдать историю магии, дождаться результатов, поступить или не поступить на работу и начать нормально жить, а не рыться весь день в книгах. Я постучала ручкой по столу, разглядывая газету, в которой трубили о смерти великого волшебника Альбуса Дамблдора.       События в Англии были для всего остального мира эдаким театральным представлением: а что на этот раз? Справятся? Или нет, и придётся всё же устранять угрозу?       Меня теперь эта угроза не затрагивала. А если носить длинные рукава и скрывать уши отросшими волосами, то на странные глаза волшебники реагировали пофигистично. Стоило рассказать им берущую за душу историю того, как кинула волосок кошки в оборотное зелье папы-аврора и выпила, а полностью избавить меня от последствий не смогли, так вообще сочувствовали и к закрытой одежде относились с пониманием.       Вывод? Жизнь налаживалась.